Ткач Кошмаров. Книга 3

Глава 16

Первый — Жейн. Второй — люди Герна, с которым я недавно заключил сделку, чтобы прорвать оцепление. Их появление всколыхнуло толпу.

Вскоре они подошли к стенам кокона, сплетенного из мерцающей паутины Ана.

Один из окруживших форт кадетов, узколицый паренек, видимо, почувствовав поддержку других и безнаказанность, тут же выступил вперед.

— Домики убрали! — крикнул он, тыча пальцем в опустевшие участки, где раньше лежали алые флаги. — Теперь их можно атаковать!

Герн, скрестив руки на груди, окинул кокон оценивающим взглядом. Его губы скривились в недовольной гримасе, но в глазах читался расчет.

— Нет, — наконец сказал он, отмахиваясь. — Не хочу рисковать и наживать себе врага вроде Лейрана. Даже если это всего лишь игры.

Его люди переглянулись, но не стали спорить. Один лишь мрачно пробормотал:

— Он и так всех переиграл.

Кадеты из отряда Ирбана тоже молча отошли в сторонку.

Я усмехнулся про себя. Значит, страх перед последствиями перевесил жажду легкой добычи.

Но не все были так благоразумны. Жейн презрительно фыркнул.

— Трусы, — процедил он, поворачиваясь к своим. — Это наш шанс! В атаку!

Ну что ж… Попробуйте.

Один из его бойцов неуверенно кашлянул:

— Но Лейран же…

— Лейран — калека с пауком! — Жейн резко махнул рукой, прерывая его. — Если мы их сейчас не раздавим, завтра он будет диктовать нам правила в самом центре. На штурм!

Его отряд замер на секунду, переглядываясь, но приказ есть приказ. Шестеро кадетов выстроились в линию, ладони уже светились голубоватым отблеском Потока.

Я наблюдал изнутри кокона, оценивая их построение. Дальнобойщики сзади, двое с клинками впереди — стандартная тактика новичков. Мои пальцы непроизвольно сжались.

Первая волна атак обрушилась на нас. Сгустки энергии ударили в паутину, заставив её дрогнуть, но не прорваться. Нити Ана были пропитаны энергией Ледника, объем которой был несравним с запасами обычных кадетов. К тому же свою паутину я плел больше часа.

Двое смельчаков с мечами рванули вперёд, рассчитывая на ближний бой.

И тут же попались.

Первый замахнулся — и нити самого кокона резко дёрнулись, обвивая его запястье. Он вскрикнул, пытаясь вырваться, но паутина уже ползла по руке, сковывая движение. Второй кадет попытался подсечь нити клинком, но лезвие застряло в нитях, а затем и его рука прилипла к поверхности кокона.

— Не подходите близко! — заорал Жейн, но было поздно.

Однако даже такая оборона не была вечной. С каждым ударом нити теряли плотность, а враги уже адаптировались — теперь они били точечно, в одни и те же места.

— Ещё минут десять — и они прорвутся, — холодно констатировал я про себя.

А потом дальнобойные атаки еще больше участились. Кокон трещал по швам.

— Левое крыло — прорыв! — крикнул Киран, прижимая щит к груди. Его голос пробивался сквозь гул боя, резкий и чёткий, как удар метронома.

Я развернул нити, перекрывая брешь. Трое кадетов из отряда Жейна уже вломились внутрь, размахивая тренировочными мечами. Их движения были грубыми, но мощными — типичная тактика «таранного удара».

«Второй ряд, клин!» — скомандовал я нитями, и наши кадеты сомкнулись клиновидным строем.

Нити Ана скользили по земле, цепляясь за ноги нападающих. На большее меня с учетом поддержания кокона не хватало. Один из них споткнулся, и Вельс тут же «добил» его тупым наконечником копья.

— Один есть! — прокричал он, но тут же отпрыгнул — здоровенный детина с топором, проламывал оборону, метя прямо в Вельса.

Я перебросил часть нитей на него, но он лишь оскалился и рубанул — паутина порвалась, как гнилая ткань.

«Чёрт, этот слишком силён для простого удержания», — пронеслось у меня в голове.

«Залика, фланг!» — я кивнул в сторону прорыва, и девушка рванула наперерез.

Тем временем двое держателей флагов — хрупкая рыжая девчонка и коренастый паренёк с перекошенным от страха лицом — жались к центру.

— Не волнуйтесь, — бросил я им, — пока мы стоим, ваши флаги в безопасности.

Но правда была в том, что мы таяли. Каждый новый прорыв стоил нам сил, а врагов всё прибывало.

— Ещё трое с востока! — предупредил Архан.

— Принимаем! — рявкнул Вельс, перехватывая меч.

Волна за волной враги напирали, и каждый прорыв стоил нам крови. Я видел, как кадеты падали один за другим — кто от удара в голову, кто от хитроумного выпада, который не успел парировать. Их «трупы» отмечали судьи, но это не останавливало остальных.

Изначально это был слишком большой численный перевес, и наличие кокона лишь частично его компенсировало, но не убрало.

Я перевёл взгляд на держателей флагов — тех, кто доверился мне. Их глаза были полны страха. Они знали: если кокон падёт, их флаги достанутся врагу, а их самих «добьют» для верности.

Продержаться до конца не выйдет. Оставалось два варианта: сдаться или бежать. Но сдача — это не про меня.

Нити Ананси резко сжали четырёх кадетов с флагами, подняв их в воздух. Они вскрикнули от неожиданности, но я уже развернулся, чувствуя, как кокон позади нас рушится под напором.

— Лейран, ты с ума сошёл⁈ — закричал один из них, болтая в воздухе.

— Лучше с ума, чем в «могилу», — процедил я, уже мчась к лесу.

Позади раздался рёв — враги поняли, что мы уходим, и теперь три десятка кадетов неслись за нами. Я чувствовал, как нити напрягаются, удерживая «груз», но это был наш единственный шанс.

— Держитесь крепче! — крикнул я.

Один из преследователей метнул копьё — оно просвистело в сантиметрах от моей головы.

Последние пятеро кадетов моего отряда сомкнули ряды, прикрывая мое отступление. Их лица были залиты потом, а доспехи изорваны ударами, но в глазах горела решимость.

— Держитесь! — крикнула Ива. — Дайте капитану уйти!

Я «видел» через нити, как они переглянулись, кивнули друг другу. Они знали, что это конец. Но если падать — то с честью. И вскоре для них все было кончено, но я успел преодолеть почти половину расстояния до деревьев. И я не собирался их подводить.

Мы влетели под сомкнутые кроны деревьев, и сразу стало темнее, будто нас проглотил гигантский зверь. Ветви хлестали по лицу, царапая кожу, но я не снижал темпа — позади ещё слышался топот и крики погони.

Нити Ана работали на пределе, превратившись в шесть длинных щупалец, которые перебрасывали нас через корни и бурелом, как марионеток. Каждый толчок отзывался жгучей болью в груди.

— Лейран, ты кровью истекаешь! — один из кадетов, которого я тащил за собой, ухватился за моё плечо, его пальцы впились в ткань.

Я не ответил, только резко дёрнул нитями, перепрыгивая через очередной поваленный ствол. Земля под нами мелькала, как в плохо склеенном фильме.

— Остановись, чёрт возьми! Это не стоит победы!

— Не сейчас, — я стиснул зубы, чувствуя, как мышцы спины горят от перенапряжения.

— Ты сдохнешь по-настоящему, и тогда эти флаги всё равно достанутся им!

Я резко развернулся к нему, и он отшатнулся — должно быть, моё лицо в тот момент выглядело не слишком дружелюбным.

— Я обещал вашим лидерам, что вы и ваши флаги доберётесь до финиша. Или ты думаешь, мне просто нравится таскать вас, как мешки с картошкой? Если я остановлюсь сейчас, мы все проиграем. А если нет — у нас есть шанс.

— Какой шанс? Ты еле держишься!

— Тот, что я ещё не упал.

Кадеты переглянулись. В их взглядах читалось что-то новое — не страх, не раздражение. Уважение?

Ну вот. Теперь точно нельзя сдаваться.

Я чувствовал, как нити Ана начинают дрожать от перегрузки, но игнорировал это. Грудь горела так, будто кто-то влил туда расплавленный металл. Я бежал, цепляясь нитями Ананси за стволы деревьев, как пьяный паук на ходулях, таща за собой четверых кадетов с их драгоценными флагами.

Бегство продолжалось больше часа — мы петляли между скальными выступами, ныряли в овраги, даже перебирались через ледяной ручей, где нити Ананси пришлось превратить в подобие ледорубов, чтобы не смыло течением. Каждый шаг отдавался огнём в перегруженных мышцах, но останавливаться было нельзя: где-то позади слышались крики преследователей, а впереди лишь бесконечные сосны, чьи стволы сливались в серо-зелёную стену.

«Ещё пять минут, и я рухну», — мелькнула мысль, когда Ан дрогнул, ослабив хватку на моей спине. Проводник тоже выдыхался, истратив почти всю энергию на защитный кокон.

Внезапно впереди раздался рог — долгий, пронзительный звук, разрезавший лесную тишину.

Игры были окончены.

Я едва успел подумать: «Значит, выдержали…», — как ноги подкосились. Земля резко приблизилась, параллельно чернея

Чёрт… а ведь мы… точно выиграли…

###

Я очнулся в лазарете с тупой болью в висках и ощущением, будто через меня протащили грудью по гравию.

— Двести шестьдесят три флага, — произнес сидевший рядом с койкой Архан. — Первое место во втором соревновании. Второе место в общем зачете. Неплохо для парня без ног.

Мои губы сами собой дрогнули в улыбке.

— Я эту ногу тебе в зад засуну, тогда узнаешь, есть у меня ноги или нет.

— Ладно-ладно, — поднял руки Архан в притворном страхе.

Дверь скрипнула, и в палату втиснулся Залика — её волосы были собраны в беспорядочный пучок, а на щеке краснел свежий шрам.

— Ты жив, — заявила она, ухмыляясь. — А то когда наставник вынес тебя из леса, мы уже подумали худшее.

— Меня что, носили на руках? — я попытался приподняться, но мышцы живота ответили резкой болью.

— Как героя, — фыркнула она. — Хотя больше походил на мешок с мокрым песком.

За следующие несколько часов меня посетило еще немало народу, в том числе и кадетов из других отрядов. Кто-то с благодарностью, кто-то ради выражения своего уважения, кто-то с приглашением после возвращения в центр посетить их фракцию.

Хорошо. Очень хорошо.

Теперь они смотрели не на инвалидное кресло. Теперь они видели меня.

###

Я лежал на жесткой лазаретной койке, прислушиваясь к гулу голосов за тонкой перегородкой. Внутри горело приятное тепло — не от лекарств, а от осознания, что второй этап игр мы выиграли. Второе место в общем зачете после Ирбана? Неплохо для отряда, который еще неделю назад считали сборищем неудачников.

Пальцы непроизвольно сжали край простыни. Если бы не эта дурацкая слабость, мог бы уже строить с остальными планы на партизанскую войну.

Хотя… ладно, даже так — результат отличный.

Тем не менее, кое-что узнать нужно было как можно раньше.

На следующий день, едва мне разрешили вставать, я отправился в дальний барак, где долеживался Ижиан — тот самый одиночка, которого отряд Караны чуть не размазал по скалам.

Кадет сидел на койке, бледный, с перебинтованной грудью. Увидев меня, он инстинктивно отпрянул к стене.

— Расслабься, — я поднял ладони, показывая, что безоружен. — Пришел поговорить. О Каране.

Ижиан отвернулся, сжав зубы.

Э Вы же знаете, как это работает. Скажешь лишнее — получишь ещё больше.

Я наклонился вперёд, опустив голос.

— Если ты скажешь мне, я сделаю так, что они больше не тронут тебя.

Он фыркнул.

— И как ты это провернёшь? Они же не остановятся.

— Потому что теперь их проблема — я, — ответил я. — А со мной они ещё не справились.

Ижиан задумался, его пальцы нервно постукивали по одеялу. Я видел, как он взвешивает риски.

С одной стороны — страх перед Карой, с другой — моё обещание. И, судя по тому, как его взгляд наконец остановился на мне, слухи о моей щепетильности в таких вопросах сделали своё дело.

— Ладно, — прошептал он. — Но если меня найдут с перерезанным горлом, я вернусь как призрак и лично задушу тебя во сне.

Я усмехнулся.

— Договорились.

Он рассказал всё вполголоса, словно даже стены могли донести. Пару месяцев назад к нему в столовой подсел незнакомый кадет. Предложил «ускорить прогресс». Говорил, что есть способ получить силу без лет тренировок.

— Ты отказался?

— Да. И сказал, что если узнаю, что он пристает к моим знакомым, то доложу наставникам. Через два дня Карана объявила меня «дичью» для своей фракции.

Я склонил голову, собирая детали. Вербовка, угрозы, охота. Очень походило на теневое сообщество. Но если у них была технология проводников, то почему Шейзан в прошлом году так яростно за меня цеплялся?

— Этот кадет… Он назвал имя?

Ижиан покачал головой.

— Только сказал, что я «пожалею». Но я видел его здесь, на играх. Он в отряде Лиссы, мелкий, белобрысый, с бородавкой на ухе.

Я откинулся на спинку стула, мысленно отмечая новую ниточку в паутине. Карана была не просто жестокой — она работала на кого-то. И теперь у меня был свидетель.

— Спасибо, — я встал, поправляя рукав. — Обещаю, твоё имя не всплывёт.

Он хмыкнул, но в глазах читалось облегчение.

— Я отказался, но слышал, что другие соглашались.

Я просто кивнул. Такие обещания действительно были очень заманчивы.

###

На следующее утро я занял позицию у общего строя, методично сканируя ряды отряда Шарлона. Мой взгляд скользил по лицам, пока не зацепился за того, чья внешность идеально подходила под описание Ижиана.

Через несколько часов у меня было имя.

Отлично. Теперь оставалось дождаться ночи.

###

Темнота лежала плотным одеялом над общежитиями, лишь редкие фонари бросали жёлтые пятна на вымощенные камнем дорожки. Я прижался спиной к холодной стене, наблюдая за окном комнаты Наралина ол Регула на втором этаже. Нити Ананси уже ползли по стене, тонкие и невидимые в ночи.

Окно было не заперто. Либо по глупости, либо потому что Наралин был уверен в своей безопасности. Скорее, конечно, второе, но в любом случае даже закрытое окно ему бы не помогло.

Я скомандовал нитям обвить оконную раму, затем осторожно приподнял её, избегая малейшего скрипа. Холодный воздух ворвался в комнату, но спящие кадеты (все кроме лидеров спали в комнатах по четверо), не шелохнулись — спали как убитые после соревнований и тренировок.

Нити скользнули вперёд, обвивая спящего Наралина, словно змеи. Одна — вокруг рта, чтобы заглушить возможный крик, другие — вокруг рук и ног, фиксируя его в неестественной позе.

Наралин дёрнулся, глаза дико расширились, когда он осознал, что не может пошевелиться. Я уже перелезал через подоконник, приземляясь бесшумно, несмотря на ортезы.

— Шшш, — прошептал я, наклоняясь так, чтобы он видел моё лицо. — Если будешь кричать, я не просто затяну нити, я запущу их тебе в глотку и буду там шерудить, пока ты не прекратишь орать.

Его зрачки сузились от ужаса.

Нити потянули его к окну. Я выскользнул первым, проверив периметр — патруль только что прошёл, следующий будет не раньше чем через десять минут. Времени хватит.

Наралин был лёгким, но неудобным грузом. Нити держали его в полуметре от земли, пока я пробирался между зданиями, используя тени как укрытие. Его дыхание было частым, прерывистым, но дергаться он не собирался. Понимал, что сопротивление сейчас смерти подобно.

Ближайший лес встретил нас тишиной. Только ветер шевелил верхушки деревьев, да где-то вдави кричала сова. Я выбрал старое дуплистое дерево — идеальное место для приватного разговора.

Нити притянули Наралина к стволу, обвивая его так плотно, что кора впивалась в спину. Я встал перед ним, скрестив руки.

— Ты попробуешь крикнуть — я вгоню нити глубже, чем когда-либо. Ты даже не успеешь понять, что произошло, прежде чем твой Поток рассеется навсегда. После этого тебе будет всё равно, что наставники сделают со мной. Понял?

Он кивнул — быстро, почти истерично. В его глазах читался животный страх, но и расчёт тоже. «Думает, что сможет выкрутиться», — отметил я про себя.

Лесная прохлада обволакивала нас, но в воздухе висело напряжение, густое, как смола. Я сжал нить Ана чуть сильнее, и Наралин вскрикнул, когда паутина впилась ему в кожу.

— Кто тебя послал к Ижиану?

Наралин скривился, пытаясь вырваться, но нити лишь глубже впились в запястья.

— Я… я не знаю, о чём ты!

Ложь. Глупая, беспомощная. Я медленно провёл пальцем по воздуху, и тонкая нить скользнула к его горлу, едва касаясь кожи.

— Последний шанс. Или говоришь, или твой Поток навсегда останется в этом лесу.

Его зрачки расширились. Он знал, что я не блефую.

— Ладно!.. Ладно… Это… наставник Сидриан.

Я прищурился. Сидриан? Не слышал этого имени, но это ничего не значило. Наставников в центре было больше сотни.

— Зачем?

Наралин проглотил слюну, его дыхание участилось.

— Он… обещал личные уроки. Внеочередные увольнительные. Говорил, что это просто… тест на доверие.

Тест. Конечно.

— Кого ещё завербовал?

— Нескольких кадетов без фракции из тех, кому особо нечего терять. Гибран ам, Ускон су, Дешран и Линиа эл. Больше никого не успел, начались военные игры! Клянусь!

Я разжал нити, давая ему передохнуть. Он не врал — по крайней мере, не было на то похоже.

— Если соврёшь хоть в одном слове — вернусь. И тогда поговорим уже без любезностей.

Наралин кивнул так быстро, что чуть не стукнулся головой о дерево.

Я отступил на шаг, размышляя. Сидриан… Это либо самозванец, либо пешка в чьей-то игре. Но чьей?

— Запомни, — я наклонился, чтобы наши глаза встретились. — Этот разговор — только между нами. Иначе твои проблемы с наставниками покажутся детскими шалостями.

Он снова кивнул, и я почувствовал, как страх пропитал его до костей.

Хорошо. Значит, усвоил.

Теперь оставалось выяснить, кто стоит за Сидрианом.

Лезвие лунного света пробивалось сквозь щель в ставнях, когда я аккуратно прикрыл за Наралином окно его комнаты. Его дыхание всё ещё было прерывистым от страха, а на запястьях краснели полосы от нитей Ана.

Я видел, как его пальцы дрожали, сжимая край одеяла. Даже без пыток он понял, что ссориться со мной не стоит.

Я растворился в ночи, скользя нитями по стенам, чтобы заглушить шаги.

Мои люди уже ждали в моей комнате: Ирбан, скрестивший руки на груди, допущенный до этого обсуждения потому, что Йораниану, поддерживавшему и финансировавшему Курта, проводники-хищники тоже должны были стоять поперек горла, Залика, вертевшая в пальцах кастет, Этан с Ивой, о чем-то спорившие вполголоса, Архан, дремавший у стенки, Урган с Гиврианом, от скуки резавшиеся в карты и Юдан, что-то чертивший на карте.

— Ну? — Ирбан приподнял бровь.

— Сидриан. — Я швырнул на стол украденный у Наралина пропуск в учебный арсенал. — Наставник вербует кадетов, скорее всего для создания проводников, под видом «помощи в развитии».

Залика свистнула:

— Сидриан? Он же лет двадцать здесь гнёт палки о «чистоте традиций»!

— Именно поэтому идеальный прикрытие, — задумчиво пробормотал Юдан. — Кто поверит, что фанатик всего классического тайно ковыряется в проводниках?

— Что делать будем? — спросил Архан, не открывая глаза.

— Наставник — это не случайный кадет, — нахмурился Ирбан, — его так просто не прижмешь, даже если получится как-то его одолеть.

— Что, побежишь дедушке докладывать? — фыркнула Ива.

— Только если все другие варианты покажут свою несостоятельность, — холодно ответил кадет-король.

— Давайте без необоснованных обвинений, — остановил я сестру, уже собиравшуюся сказать что-то еще. — Я пригласил Ирбана как раз потому, что он, хотя и представляет интересы Йораниана, не станет ставить нам палки в колеса, выдавая наши планы старейшинам. К тому же до конца военных игр мы все равно отрезаны от столицы. И этим, как по мне, надо пользоваться.

— Хочешь сказать, что хочешь прижать Сидриана до возвращения? — поднял бровь Урган.

— Не просто «до возвращения», — покачал я головой. — Партизанская война — идеальный момент для того, чтобы разобраться с этим делом.

— Тогда придется подстраивать нашу стратегию под поимку Сидриана, — недовольно произнес Ирбан, — что может сказаться на шансах на победу.

— Значит надо постараться, чтобы этого не произошло, — развел я руками.