Ткач Кошмаров. Книга 3

Глава 3

Дверь в палату скрипнула, будто предупреждая о моем появлении. Я толкнул ее чуть сильнее, и передо мной открылась узкая комната, пропахшая лекарствами и затхлой тканью. Единственное окно пропускало тусклый свет, выхватывая из полумрака худую фигуру на койке.

Дарган лежал, уставившись в потолок, но его глаза сразу же метнулись ко мне. Губы дрогнули, собравшись в кривую ухмылку.

— Ну наконец-то… — его голос был хриплым, будто пропущенным через терку.

Я въехал, притворив дверь за собой, и на мгновение застыл на месте. Мое горло неожиданно сжалось. Я знал, что он жив, знал, что его выходили, но видеть его таким — бледным, с впалыми щеками, с синеватыми прожилками под глазами — было… странно.

Столько усилий было положено на то, чтобы найти способ исправить ошибку, допущенную мной во время проведения ритуала, да что там, хотя бы на то, чтобы найти саму эту ошибку. Но все было тщетно.

И вот, теперь он очнулся. Сам.

— Выглядишь как дерьмо, — сказал я, подъезжая ближе.

— Спасибо, что заметил, — он попытался приподняться на локтях, но рука дрогнула, и он снова плюхнулся на подушку. — Черт, даже сидеть — уже подвиг.

Я старался не смотреть на его худые запястья, на вены, выпирающие под кожей. Вместо этого я схватил его за плечо — крепче, чем нужно, но мне было плевать. Мои пальцы впились в кость, и я почувствовал, как он напрягся, но не отдернулся.

— Хорошо, что ты живой, — вздохнул я.

— Это точно, — он усмехнулся, но в его глазах мелькнуло что-то серьезное.

Я не ответил. Вместо этого разжал хватку и откинулся назад, осматривая палату. Чисто, пусто, никаких лишних вещей. Только койка, тумбочка с пузырьками лекарств и графин воды.

— Сколько еще тебя тут держать будут?

После того, как я потерял надежду найти решение самостоятельно, а состояние Даргана начало ухудшаться из-за отстутствия профессионального ухода, его пришлось перевезти из особняка в частную клинику клана. Анонимно, отец озаботился.

— Врачи говорят, что еще пару дней, а потом… — он замолчал, потом резко выдохнул. — Потом посмотрим.

Я кивнул. В воздухе повисло молчание, но оно не было неловким. Мы оба знали, о чем он не договаривает.

— Ты можешь его призвать?

— Да, уже пробовал.

Я прищурился, впиваясь взглядом в ладонь Даргана. Его пальцы дрожали, когда он медленно разжимал кулак.

Над кожей вспыхнуло сияние — но не холодное белое, как должно быть, а ядовито-зеленое, словно свет гнилого фосфора. Оно пульсировало неровными всплесками, оставляя на потолке мерцающие пятна.

— Цветная? — выдавил я, чувствуя, как сжимается желудок. Проводники не должны были так выглядеть. По крайней мере что Ан, что те несколько проводников, что я создал для отправленных Куртом подопытных — все были чисто-белыми.

Дарган хрипло рассмеялся, но смех тут же перешел в кашель. Его рука дернулась, и сияние на миг погасло, затем вспыхнуло вновь.

— Ага. Красиво, да?

Я намеренно медленно провел пальцами по краю кровати, давая себе секунду на анализ. Цвет казался признаком дефекта или аномалии. Но что пошло не так? Действительно ошибка в ритуале? Или…

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, намеренно сделав голос плоским. — Я имею в виду связь с ним.

— Чувстую себя дерьмово, как ты и сказал. Но что касается связи, то вроде бы все в порядке.

Дарган закрыл глаза, вдруг побледнев еще сильнее. Его проводник вспыхнул ярче, осветив синяки под глазами.

Я подавил желание схватить его за запястье и проверить пульс. Вместо этого лишь кивнул, отмечая про себя: сияние стабильное, несмотря на цвет. Не похоже, чтобы парню из-за него было плохо или типа того.

— Главное — работает, — буркнул я, больше для себя. — Остальное… разберемся.

Дарган слабо хмыкнул, разжимая пальцы. Зеленый свет погас, оставив в воздухе едва заметный шлейф, будто дым от костра.

Я выпрямился на краю кровати, убрав руку с плеча Даргана. Его кожа под пальцами была липкой от пота, а дыхание все еще неровным — короткие, хриплые вдохи, будто он только что пробежал спринт.

— Я могу организовать для тебя стажировку в центре, — сказал я, нарочито ровно, как будто обсуждал поставку провианта, а не шанс вернуть друга в строй. — Не в этом году, разумеется, тебе нужно будет время, чтобы прийти в себя и восстановиться. Но через год — вполне.

Дарган замер. Сначала я подумал, что он не расслышал — его веки медленно моргнули, словно через воду. Потом его пальцы сжали край одеяла, костяшки побелели.

— Я… согласен, — голос сорвался на хрип, глаза вспыхнули.

В отличие от меня, для которого стажировка была лишь средством достижения цели, для Даргана, почти всю жизнь прожившего с мыслью о том, что ему не светит ничего кроме работы мальчиком на побегушках, это была словно сбывшаяся мечта.

И ему скорее всего было плевать даже на то, что в центре его, возможно, будут унижать и шпынять куда активнее, чем на Арене.

Он попытался приподняться, но тело предательски дрогнуло, и он рухнул обратно на подушку.

Я едва удержался, чтобы не протянуть руку снова. Вместо этого кивнул, коротко, по-деловому.

— Хорошо. Но ты должен появиться на этой церемонии совершеннолетия. Осталось всего три недели. Иначе предложение отменяется.

Он фыркнул — слабая пародия на его обычный смех.

— Конечно, господин Лейран, как вам будет угодно.

«Господином» он перестал называть меня уже вскоре после того, как они с Мирой переехали в особняк. И хотя по прежнему очень меня уважал, наше общение стало куда более неформальным.

Так что такое обращение было на сто процентов шуткой. Я улыбнулся в ответ.

Как никому мне было известно, что одним из самых важных критериев в том, преуспеет ли Дарган в своем восстановлении, был правильный настрой. И тут, похоже, все было отлично.

Вдруг дверь в палату толкнуло с такой силой, что ручка оставила вмятину на стене. Мира застыла в проеме — ее грудь вздымалась, словно она бежала через весь город, а не прошла два коридора. Пальцы впились в деревянный косяк, оставляя на краске бледные царапины.

Я видел, как ее глаза нашли Даргана. Как губы задрожали, прежде чем сжались в тонкую ниточку. Как капли пота скатились с висков, смешавшись со слезами.

Ни слова.

Мое кресло скрипнуло, когда я откатился в сторону. Колеса замерли на мгновение — ровно столько, чтобы Дарган успел кивнуть. Его пальцы сжали край простыни, но лицо оставалось спокойным.

Я толкнул колесо, объезжая Миру. Ее рука дернулась, будто хотела схватить меня за плечо, но опустилась, так и не коснувшись.

Дверь закрылась за мной с глухим щелчком. До меня донеслись сдавленный всхлипы и слова Даргана: «Ну все, все, теперь все будет хорошо!»

**6-я сцена 6-й главы**

Пустой тренировочный зал гудел тишиной, нарушаемой только скрипом моих колёс по каменному полу. Я сбросил мундир на ближайшую скамью — пот уже пропитал спину под тонкой чёрной рубахой, загнал кресло в центр.

Подготовка к операции, написание фальшивых материалов, исцеление после пыток, операция по вживлению нитей в ноги… все это время мне было не до тренировок.

И, вернувшись, наконец, в еще пустой центр стажировки, ребята должны были приехать с фронта только через четыре дня, вторым делом, за которое я решил взяться после распаковки новых вещей, стала именно тренировка.

Нити выскользнули из ладоней словно бы даже без команды, будто Ан тоже рвался в бой. Первый манекен — деревянный, с облупленной краской — взорвался щепками от удара, пропитанного Буйством «остроты». Второй, обшитый кожей, я опутал за секунду, затем резко дёрнул. Голова отлетела, ударившись о стену с глухим стуком.

— Слишком медленно, — пробормотал я, заставляя нити изменить траекторию.

Третий манекен, укреплённый стальными пластинами, требовал другого подхода. Я запустил в него пять нитей одновременно, заставив их просочиться в щели доспехов. Хруст — и внутренняя набивка посыпалась на пол, как труха.

— Лучше.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на ритме. Нить вправо — удар в солнечное сплетение. Нить влево — подсечка. Шаг назад (если бы я мог его сделать) — И…

Боль пришла без предупреждения.

Будто кто-то вогнал мне в бёдра два раскалённых клинка и провернул их. Мышцы свело судорогой, дыхание перехватило. Я вцепился в подлокотники, но пальцы тут же онемели.

— Чёрт!

Нити, только что послушные, как мои собственные пальцы, вдруг обмякли. Они беспомощно повисли в воздухе, будто мёртвые змеи, затем опустились на пол, подёргиваясь. Я попытался согнуться, но тело не слушалось — только прерывистые вздохи и холодный пот на спине.

— Ан… — прошипел я.

Паук внутри отозвался слабой пульсацией, но связаться с ним не вышло. Как будто боль перерезала и эту нить тоже.

Я упал вперед, едва успев выставить руки. Локти ударили о камень, но это было ничто по сравнению с огнём в ногах. Зубы сжались так сильно, что хрустнула челюсть. Где-то вдали грохнула дверь — наверное, дежурный услышал шум.

Но мне было плевать.

— Двигайтесь, — прошептал я себе, впиваясь пальцами в пол.

Пальцы дрожали, но подчинились. Сначала ладони. Потом руки. Я подтянул тело, с трудом перекатываясь на спину. Нити лежали рядом, всё ещё безжизненные.

— Вот же…

Глубокий вдох. Выдох. Боль отступала волнами, оставляя после себя только ледяное онемение.

— Опять.

Дежурный так и не пришёл. Хорошо. Последнее, что мне нужно — чтобы посторонние увидели еще одно проявление моей слабости.

Я собрал нити обратно в ладони, чувствуя, как они медленно оживают. Первый манекен всё ещё валялся в щепках. Второй — без головы. Третий — выпотрошенный. Четвертый…

— Ну нет. Хватит на сегодня.

Кабинет врача-невролога, найденного отцом, пах спиртом и жжёной бумагой. На столе передо мной лежали пергаменты, больше похожие на карты подземелий, чем на медицинские схемы.

Тонкие линии нервов расходились по ним, как корни ядовитого дерева, а в местах, где должны были быть мои ноги, зияли странные узоры — будто кто-то выморозил чернила.

Врач — сухопарый мужчина с тёмными кругами под глазами — провел костяшками пальцев по одной из линий.

— Интересный, даже я бы сказал поразительный случай, — пробормотал он, — это и правда не травма. Искусственное блокирование. Раньше было незаметно, но после того, как вы ввели в ноги собственный Поток, часть блока была снята.

Я сжал подлокотники, ощущая, как металл прогибается под пальцами.

— Можно убрать полностью?

Врач провел рукой вдоль узоров. Это были не просто условные схемы. С помощью особой техники схематичное изображение моих нервных окончаний было напрямую перенесено на бумагу.

— Видите эти разводы? Я впервые вижу подобное в человеческом теле, но не впервые в своей практике. Очень похожего эффекта можно добиться, если просканировать тело твари Топей. В ваших ногах застой энергии. Очень старый. Появившийся, вероятно, еще до рождения. Там, где Поток должен идти беспрепятственно и плавно, он будто бы заморожен. И это стало для вас естественным состоянием. В обычном случае Поток, попадая в ноги при естественной циркуляции, просто рассеивался, словно волны о волнолом. Но когда вы насильно ввели в свои ноги энергию, застоявшийся Поток пошел в резонанс с естественным и начал потихоньку «оттаивать». Если избегать повторного введения энергии, эффект заморозки со временем восстановится. И я настоятельно рекомендую вам именно так и поступить.

— Почему?

— Потому что, если попытаться убрать застой… — он сделал эффектную паузу. — Вас, скорее всего, постигнет та же участь, что и тварей Топей. Застоявшийся Поток — это не просто яд. Это источник искажений и мутаций. В лучшем случае они затронут только сами ноги, но и тогда ни о какой возможности снова на них встать не будет идти и речи. В худшем же все ваше тело изменится, даже, возможно, вместе с разумом.

— Значит, никакого исцеления, — сказал я.

Не вопрос. Не крик. Констатация.

Врач молча кивнул.

За окном заскрипела телега, кто-то крикнул, и звук разнёсся по камням мостовой.

— Спасибо, — буркнул я.

Он ничего не ответил. Просто свернул схемы и убрал их в ящик стола.

Я выкатился из кабинета, оставив за спиной тихий скрип пергамента и тиканье часов на стене.

Дарган стоял посреди комнаты, неестественно выпрямившись, будто его позвоночник превратили в стальной прут. Новый мундир сидел на нем неловко — слишком уж резко выделясь на его тощих плечах.

Я подкатил ближе, нитью по спине. Он аж подпрыгнул.

— Дергаешься, как новобранец перед первым строем, — проворчал я. — Если будешь так трястись на церемонии, все решат, что я тебя заставил на стажировку идти.

Он попытался усмехнуться, но получился какой-то нервный подрагивающий звук. Его пальцы теребили край рукава, где нитка слегка топорщилась.

— Помни, что это — твое желание и твой выбор. Что ты заслуживаешь шанса за то, через что тебе пришлось пройти. И что даже если найдутся десятки недовольных твоей отправкой на стажировку с годовой отсрочкой, решение уже принято и ты не должен стесняться этого.

Дарган резко поднял голову, и я увидел в его глазах тот самый огонь — смесь страха и упрямства.

— Я не подведу, — прошипел он.

— Конечно, — кивнул я.

Спустя полчаса мы уже входили в главный зал Львиного Дворца. В прошлом году, на моей собственной церемонии, я отстаивал свои права, идя против старейшин клана. В этом году при содействии этих самых старейшин буду отстаивать права друга. Забавно.

Я остановился рядом с отцом, Дарган встал чуть позади.

Дальше все шло по стандартной схеме. Долгое ожидание, появление главной ветви, начало церемонии. Свое распределение получили почти сто человек, прежде чем очередь дошла до Даргана.

— Дарган иф Регул! — голос старейшины прозвучал как удар хлыста.

Гулко сглотнув и кивнув мне напоследок, он вышел на центр зала.

Гул стих. По идее сейчас должны были последовать вопросы о навыках и компетенциях участника церемонии. Но вместо этого старейшина, переглянувшись с Куртом, продолжил говорить:

— Дарган иф Регул, правда ли, что в данный момент ты проходишь реабилитацию после длившейся несколько месяцев комы, причиной которой стало жестокое нападение неизвестных?

— Да, — кивнул парень.

— Правда ли, что до того, как ты впал в кому, ты сумел достичь уровня Волны, что означало большие шансы на достижение уровня Цунами уже в семнадцать, что доказывает твой неординарный талант?

— Да…

— Правда ли, что нападение и кома лишили тебя возможности использовать Поток?

— Да.

— Правда ли, что с одобрения совета старейшин и под руководством Лейрана иф Регула, ты подвергся сложной операции, способной вернуть возможность использовать Поток даже человеку, которого в ином случае любой посчитал бы калекой?

— Да.

— Можешь ли ты пообещать, что за следующий год ты пройдешь курс реабилитации и восстановишь свой навык контроля Потока минимум до уровня Волны?

— Да!

— Понимаешь ли ты, что в случае неисполнения этого обещания тебя и твоего поручителя, Лейрана иф Регула, ждет суровое наказание от имени клана Регул за обман и подлог?

— Я понимаю!

— В таком случае, в виду уникальности обстоятельств и того, что Дарган иф Регул сейчас не в силах принять участие в стажировке по не зависящим от него обстоятельствам, совет решает в качестве исключения дать тебе отсрочку на год. В случае исполнения тобой обещанного, в следующем году ты будешь зачислен в качестве кадета центра стажировки клана Регул.

Разумеется, такое решение понравилось не всем. Кто-то не мог получить права участия в стажировке, даже приложив все возможные усилия, а Даргану для этого, если утрировать в худшую строну, оказалось достаточно лишь заиметь меня в друзьях и пролежать три месяца в коме.

Но аргументы в пользу Даргана также были очевидны, к тому же никто не сказал, что стажировку он получит априори.

Для обычного человека достичь уровня Волны за год с нуля было невыполнимой задачей. Это Ан развивался с невероятной скоростью из-за своих небольших габаритов и энергетической природы.

Так что, хотя из толпы донеслось немало недовольных голосов, в целом решение насчет Даргана было принято вполне мирно.

И дальше церемония вновь потекла своим чередом. Если бы мог, я бы и вовсе покинул зал, так как делать тут мне уже было решительно нечего.

Ну… так я думал.

А затем на середину зала вышел кандидат из главной ветви по имени Себиан иль Регул. И еще до того, как старейшина спросил его о его квалификациях, парень вдруг повернулся к ветви Иф и ткнул в меня пальцем.

— Лейран иф Регул!

Его возглас заставил всех удивленно замолчать в первую секунду. А затем произошло то, чего ни я, ни кто-либо еще никак не мог ожидать.

Из его груди начал стремительно вытекать золотого цвета дым. Затем он сгустился, вытянулся — и взорвался сиянием, а из вспышки выпрыгнул огромный, метра два в холке, лев.

Массивный, с гривой, что переливалась, как расплавленный металл. Когти царапали каменный пол, оставляя борозды.

И я точно знал, что это был не дух, не иллюзия, а полноценный проводник. Такой же, как мой Ан.

А Себиан тем временем продолжил:

— Вызываю тебя на бой!