Ткач Кошмаров. Книга 3

Глава 5

Я сразу понял, что этот разговор не будет приятным. Себиан, стоило ему осознать смысл моих слов, напрягся, встал в позу, сложив руки на груди и вызвал своего проводника-льва — огромного, с гривой, переливающейся как расплавленный металл.

— Ну что, Паук, — его голос звучал как скрежет камней, — опять задумал что-то? Когда ты наконец научишься сражаться как настоящий Регул?

— Ты же уже сам знаешь, Себиан, — я нарочно сделал голос спокойным, — на войне важна победа, а не красивые позы. Или ты предпочитаешь проигрывать с честью?

Его лев рыкнул, и я увидел, как мышцы Себиана напряглись. Он сделал шаг вперед, сокращая дистанцию до опасной.

— Ты смеешь говорить мне о войне? Ты, который даже ходить нормально не может без своих паучьих костылей?

Я заставил себя расслабить плечи и понурить голову. Провокация вышла на ура, но моя цель была в другом. Теперь, когда парень вышел на эмоции (для чего, вообще-то, даже особо провокация, похоже, не была нужна), можно было начинать следующий этап представления.

— Знаешь, довольно этого притворства. Ты прав, — сказал я, намеренно опустив глаза. — Лев — достойный символ клана. Сильный. Прямой. — Я как бы сыдливо провел рукой по корпусу выползшего на ладонь Ана. — Мой проводник… просто инструмент, способ выживания, а не достойный спутник воина. Но я и не претендовал на большее. А твой проводник… ты заслуживаешь быть во главе в миллион раз больше меня.

Себиан замер на секунду. Его лев перестал рычать. Я видел, как его пальцы разжались — он купился на показную покорность.

— Наконец-то ты это понял, — он хмыкнул, но в голосе уже не было прежней злобы. — Если будешь знать свое место, может, даже научу тебя чему-то. Без этих твоих уловок. Становись моим подчиненным, я с радостью приму такого как ты под свое крыло.

Я кивнул, изображая благодарность, но внутренне отметил, как легко он переключился. Себиану не нужен был соперник — ему нужен был зритель, готовый восхищаться его «величием».

— Буду признателен, — ответил я, делая голос чуть глубже, чуть искреннее. — Только… после нашего боя другие могут решить, что я просто поддался. Это ударит по твоей репутации.

Его брови сдвинулись. Я видел, как он мысленно прокручивает возможные насмешки.

— Значит, надо устроить повтор, — пробормотал он. — Я разнесу тебя по-настоящему и ни у кого не будет никаких вопросов.

— Да, — согласился я быстро. — Давай, скажем, полгода. Не слишком быстро, чтобы успеть подогреть интерес публики и чтобы твоя победа с отрывом выглядела натурально, но и не слишком долго, чтобы ты успел потом сделать все, что хочешь. К тому же, если ты просто вдруг станешь лидером моей фракции, появится куча проблем с организационными вопросами. Так что нужно будет время для того, чтобы тебе все объяснить.

— Звучит… неплохо, — он, похоже, сам не понимал, как относиться к моей неожиданной сговорчивости.

— А пока… — продолжил я его добивать, — можешь тренироваться с нами. Посмотришь на мои приемы и техники, чтобы быть ко всему готовым. Тогда разгромная победа тебе обеспечена, а я смогу с легким сердцем отойти в сторону.

Себиан задумался, потом резко кивнул.

— Ладно. Но запомни: главный — я. А ты… просто временно исполняющий обязанности.

Я опустил голову, скрывая улыбку. Он даже не спросил, зачем мне это. Типичный «лев» — видит только то, что хочет видеть.

Вместо этого развел руками:

— Только гарантий, что меня потом не забудут. К добру или к худу, Регул нужны все виды оружия.

Тень сомнения дрогнула в его взгляде. Но желание верить в свои иллюзии взяло верх.

— Хорошо. Договорились. Но если попробуешь обмануть…

— О, я бы не рискнул.

На этом мы разошлись. Он пошел по своим горделивым, прямолинейным, пафосным делам, а я — по своим, тайным, подпольным, немного подлым.

Мириа я поймал в ее излюбленном месте — в библиотеке. Правда, на этот раз она не стояла пафосно у окна, а реально что-то читала. На ее мундире уже красовался новый знак наставника — серебряный лев с расправленными когтями.

— Поздравляю с повышением, — сказал я, останавливаясь в шаге от нее.

Она повернула голову, но не тело — только холодный взгляд скользнул по мне.

— Спасибо. Хотя ты прекрасно знаешь, что это не подарок, а петля.

Я позволил себе усмехнуться.

— Не надо было так хорошо себя проявлять на учениях. Похоже, даже Курт не всесилен, раз ему не удалось оставить тебя на низкой позции.

Мириа резко встала, нависла надо мной. В ее глазах читалась усталость, приправленная злостью.

— Ну извините, что слишком сильно старалась! — судя по всему, я неосознанно попал по больному. — И больше не смогу вмешиваться в жизнь кадетов. Черт, знаете, я не просто ваш инструмент для контроля центра!

— Тихо-тихо, — я поднял руки. — Я никогда не считал тебя инструментом, — она замерла, взглянув на меня на этот раз с каким-то оттенком надежды. Которую я был рад разбить. — Я считал тебя наглой, беспринципной, расчетливой сукой, готовой на что угодно ради своего продвижения по службе. Как фамилия иль Регул? Не жмет голову?

— Скоро узнаешь, — прошипела она. — Если, конечно, сможешь справиться с объединенной фракцией после триумфа Себиана на церемонии. После моего официального назначения они станут твоей головной болью.

— Мои головные боли обычно заканчиваются плохо не для меня.

Она фыркнула.

— Ты хочешь, чтобы я передала им это в качестве мотивации?

— Хочу, чтобы ты объяснила, что я — далеко не худший из возможных вариантов. Скорее даже наоборот.

Мириа скрестила руки.

— Они не дураки. Увидят твои нити, вспомнят о твоем пауке — и сбегут быстрее, чем от взвода голодных тварей.

— Значит, тебе стоит рассказать им, что нити — это далеко не все, что я могу предложить.

Мы замолчали. Где-то вдали кричал дозорный, предупреждая о смене караула. Мириа наконец вздохнула и откинула прядь волос со лба.

— Я поговорю. Но не жди, что это сработает на всех.

— Я уже привык.

— И в этом твоя проблема, Лейран, — вдруг выдала Мириа. — Ты хорош в планировании, интригах, заговорах. Но когда поджимает, ты предпочитаешь терпеть и выжидать удобного момента. Вот только «удобный момент» может так и не наступить.

Странно было слышать от нее нравоучения. Но это также означало, что она вполне искренна.

— Я… я запомню, — кивнул я, после чего развернулся и выехал прочь из библиотеки.

До начала занятий было еще два дня, и за это время мне нужно было очень многое сделать. Следующая остановка — Львиный Дворец. Сегодня утром мне пришло сообщение от Курта с новостями о том, что мой «заказ» доставлен.

Резиденция главной ветви клана Регул встретила меня холодным блеском мраморных колонн. Я перекатился через порог вслед за дворецким, ощущая давящую атмосферу этого места.

В кабинете Курта меня встретил запах старого дерева и металла. Сам старейшина сидел за массивным дубовым столом, пальцы сложены в замок, холодные глаза изучали меня как стратегическую проблему.

— Ты запросил пленного мастера Сдвига Тверди. — Его голос был ровным, но в каждом слове чувствовался стальной крюк. — Его привезли. Но я не позволю тебе его увидеть, пока ты не объяснишь, зачем. И не вздумай лгать.

Я расслабил плечи, делая вид, что не замечаю напряжения.

— Разве клан не должен поощрять исследования? Я изучаю взаимодействие разных сфер Потока.

Курт резко встал, его тень накрыла карту на столе.

— Не играй со мной в слова. Ты что-то затеял с проводниками, и я хочу знать что именно. Говори, ты знал про Себиана до церемонии?

— Шутите, дедушка? — я наигранно хмыкнул. — Если бы знал, вы бы узнали первым. Ведь проводник-лев, тем более без информации об авторе ритуала — это прямая угроза как вашим, так и моим планам. А по поводу Сдвига Тверди… Пока это просто… любопытство.

Курт обошел стол, шаги гулко отдавались по каменному полу, встал вплотную. Его «нависание» ощущалось куда более угрожающе, чем у Мириа.

— Любопытство? — он резко схватил меня за подбородок, заставив смотреть в глаза. — Ради любопытства ты потратил свое желание на пленного пользователя Потока высочайшего уровня? Ты думаешь я в это поверю?

Я не отводил взгляд.

— А у вас есть выбор? Сейчас, когда Себиан показал своего проводника, вы наверняка ощущаете дикое давление. Сколько ресурсов вы сложили в моих проводников и их исследования? Разумеется, я знаю, что вы пытаетесь понять, как я их создаю, проводя над бедолагами десятки опытов. И мне даже не нужна шпионская сеть для того, чтобы сделать такой вывод, это очевидно. А теперь, когда появилась потенциальная возможность наделить даже не только искалеченных, а вообще всех бойцов клана личными боевыми фантомами-львами, ваш… нет, наш с вами проект потерял всякую привлекательность для совета, разве не так?

— Ты как всегда нагл, — фыркнул Курт, убирая пальцы с моего лица и распрямляясь.

— Это — принцип, известный вам куда лучше, чем мне. Чем больше у тебя в руках козырей, тем более наглым можно быть. А сейчас именно на мне держатся остатки вашей надежды. Потому что, раз расписание будущих созданий проводников не изменилось, никаких успехов ваши исследователи так и не добились.

— Зачем. Тебе. Сдвиг. Тверди? — чеканя каждое слово, произнес Курт.

— Это. Только. Мое. Дело. — Ему в тон ответил я. — Отправьте Сдвиг Тверди в особняк иф Регул.

— Не получишь, — покачал он головой. — Если хочешь что-то с ним сделать — сделаешь это здесь. В Львином Дворце есть достаточно лабораторий и оборудование, способное обеспечить результат абсолютно любого эксперимента.

— Да пожалуйста, — кивнул я. — За закрытыми дверями, как создаю проводников.

— Я… — он замялся на секунду. — Я хочу присутствовать. Обещаю не вмешиваться и не задавать вопросов. Просто посмотрю, что ты сделаешь. Иначе можешь проваливать.

Я кивнул, притворившись, что тщательно обдумывал его предложение.

— Идет.

Мы вошли в лабораторию Львиного Дворца — просторное помещение с высокими сводами, где пахло озоном и металлом.

— Принесите его, — бросил Курт.

Вскоре двое стражников втолкнули пленника. Мужчина споткнулся о порог, кандалы на его запястьях звякнули. Лицо покрывали шрамы, но глаза горели яростью.

— На стол, — приказал я.

Он попытался вырваться, когда стражники стали пристегивать его ремнями. Металлические пряжки щелкали, кожа скрипела под натяжением.

— Оставьте нас, — Курт махнул рукой, и стражи вышли, захлопнув дверь.

Я подкатился к металлическому столу, где лежал скованный мужчина. Его запястья были исчерчены красными полосами от кандалов, подавляющих Поток, а веки подергивались в такт учащенному дыханию. Струйка пота стекала по его виску, хотя в подвале Львиного Дворца стоял ледяной холод.

— Что он сделал? — спросил я.

— Знакомься, Лейран, — усмехнулся Курт, — наш гость — Вельдан Торрин. Бывший капитан гарнизона в Галмере. Пока не решил, что город — его личный бордель. Двадцать убитых мужчин, больше сотни изнасилованных женщин.

Я кивнул, скользя взглядом по шрамам на руках Вельдана — старые, боевые. Опытный воин.

— Значит, он заслужил то, что с ним произойдет, — произнес я ровно.

Вельдан дернулся, пытаясь разорвать ремни.

— Вы все сдохнете, когда мои узнают…

— Кто «твои»? — фыркнул Курт. — Гарнизон был распущен, твоих дружков отправили под трибунал. Тебе сохранили жизнь только потому, что ты для чего-то понадобился этому парню.

Лицо исказилось моего подопытного исказила гримаса гнева вперемешку с паникой.

Из рукава выполз Ан, перепрыгнул на стол. Пленник замотал головой, когда паук перебрался на его грудь.

— Н-нет! Что ты делаешь? Не подпускай эту тварь ко мне!

— Раньше надо было думать, — перебил я.

Ананси впился лапками в угол его рта, раздвигая челюсти до предела. Хруст кости смешался с булькающим воплем, когда паутина обволокла зубы, не давая закрыть рот.

Пленник забарахтался с утроенной силой, но без Потока, с одним только усиленным Полным Штилем телом, противостоять нитям Ана он был не в состоянии.

Паук нырнул в раскрытое горло. Пленник выгнулся, брыкаясь пристегнутыми ногами, но ремни держали. Я наблюдал, как под кожей его шеи задвигался неестественный бугорок — Ананси прокладывал туннель к грудной клетке.

Двадцать жизней. Сто искалеченных душ. Он заслуживал даже большего.

Курт наблюдал молча, как и обещал. В его глазах читалось не столько одобрение, сколько расчет — он изучал процесс, ожидая результатов.

Ананси добрался до желудка, оттуда пополз дальше. Через кожу уже просвечивалось слабое свечение.

Я ощущал каждый изгиб, каждый сантиметр пути Ананси сквозь тело пленника. Лапки разрезали слизистые, цеплялись за неровности тканей, прокладывая дорогу вниз.

Пленник бился в конвульсиях, его живот вздымался волнами, но ремни держали мертвой хваткой.

— Он долго не протянет, — бросил Курт, наблюдая, как слюна с кровью стекает изо рта пленника на стол.

Я не ответил. Все мое внимание было там, внутри — в липкой темноте, где Ананси пробивался сквозь слои мышц.

Нити вибрировали, передавая ощущения: упругое сопротивление плоти, скользкие стенки внутренностей, пульсация крупных сосудов, которые приходилось обходить. Один неверный разрез — и кровь хлынет потоком, затрудняя движение.

Паук методично продвигался к цели. Впереди, сквозь пелену тканей, уже мерцал энергией Потока Ледник.

— Ты… чудовище… — пленник хрипло выдохнул, его глаза закатились, обнажив кровавые белки.

Я игнорировал слова. Они не имели значения. Важно было только расстояние до цели — еще сантиметров десять, не больше. Ан замедлился, встретив плотную преграду — брюшную фасцию, последний барьер.

— Прорывайся, — мысленно скомандовал я.

Паук сжался, затем резко выбросил вперед передние конечности, вонзив их в мембрану. Тело пленника выгнулось дугой, его крик сорвался в булькающий стон. Но дело было сделано.

Ледник.

Физически его не существовало, но в видении проводника он пульсировал, как второе сердце. Сейчас он принадлежал другому, но ненадолго.

Он не был похож на Ледник Найлы. Тот был нестабильным, отравленным, почти беззащитным. Этот… Этот горел, как кузнечный горн. Чистый, отточенный годами тренировок.

Каждый всплеск Потока прожигал связь с Аном, будто я сунул руку в кипящее масло.

Паук замедлился. Нити дрожали, начиная плавиться там, где энергия Потока Ледника касалась их.

«Если бы не опыт с Яростной…» — подумалось мне. Тогда она отдала мне его сама, к тому же ее Ледник обволакивал яд.

Здесь такого не будет. Один неверный шаг — и Ананси превратится в пепел. И еще не начав сам процесс, я чувствовал через нашу связь эту боль.

Вот только это был не предел, ведь для максимального контроля мне придется синхронизировать с Аном сознания. И тогда боль буду ощущать уже я сам.

К сожалению, иного варианта не было, если я хотел сделать все грамотно.

Синхронизация и, не теряя ни секунды, я бросился на сгусток, обволакиваю его паутиной. Ощущение было… странным. Как если бы я сам пробирался сквозь щель в скале, чувствуя, как камни сжимают ребра.

Потом — контакт.

Белая вспышка.

Мир взорвался болью.

Я не кричал. Не мог. Боль стала невыносимой — будто мне вырывали ребра одно за другим. Горло свело спазмом, в ушах стоял звон. Если бы Ледник не был подавлен особыми кандалами, меня бы испепелило на месте.

В глазах плыли черные пятна, но я видел, как нити Ана впиваются в Ледник, как его энергия, даже подавленная, бьет по ним, словно молот.

Однако это совершенно точно не было что-то, что я не мог выдержать. Поймав момент просадки интенсивности Потока, я сжал паутину.

Боль ослабла. А затем постепенно, миллиметр за миллиметром, Ледник начал сжиматься, его энергия перетекала в меня медленно, но неостановимо.

Это было похоже на попытку выпить океан. Каждая капля давалась с боем. Каждая искра прожигала сознание. Но это работало.

Еще немного, еще чуть-чуть…

УДАР!

Меня вышвырнуло из сознания Ана, как пробку из бутылки шампанского. Я рухнул на пол лаборатории, давясь кашлем. Во рту был вкус крови и гари.

Где-то вдали Курт что-то кричал.

Но я не слушал.

Потому что Ананси, успешно поглотив второй Ледник, начал меняться.