Ткач Кошмаров. Книга 3

Глава 19

Лесная поляна лежала передо мной, окутанная предрассветной дымкой. Воздух был влажным и тяжелым, пропитанным запахом хвои и сырой земли.

Я сидел на краю, пальцы слегка подрагивали — не от страха, а от напряжения. Ан уже раскинул свою сеть, сотни невидимых нитей колебались в воздухе, улавливая малейшие колебания энергии.

Разведчики возвращались один за другим, их шаги почти бесшумны, но я чувствовал их приближение через резонанс нитей.

— Отряд Лиссы укрепился у ручья в двадцати километрах к северу — доложил первый, низко склонив голову. Его дыхание было ровным, но глаза выдавали усталость.

— Гейн разбил лагерь у истока Гирии, — передала вторая.

— Зундан движется вдоль опушки леса в сорока километрах к юго-востоку, — сообщил человек Ирбана.

Я кивнул, оценивая информацию. Все были заняты делом, все выслеживали своих будущих жертв. Вот только вопрос был в том, насколько это будет эффективно?

— Зовите их, как обсуждали. Всех.

Разведчики метнулись в разные стороны, растворяясь в сером полумраке.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на нитях, привязанных к их поясам. Ан шевелился где-то в тени, его присутствие ощущалось как легкое покалывание в затылке. Если бы кто-то сейчас взглянул на меня со стороны, то увидел бы просто сидящего, прислонившись к дереву, но они бы ошиблись.

Я не просто сидел.

Я ждал.

И был готов.

Через какое-то время через нити начали доноситься обрывки разговоров:

«Калека будет учить нас воевать?» — хриплый смех, потом глухой удар по дереву.

Где-то дальше другой голос, спокойнее:

«Слышал, он почти триста флагов захватил»

«Слухи».

«Проверим?»

Я улыбнулся. Все шло по плану. Ан шевельнул лапкой, и я поймал новый обрывок:

«Пусть приползет сам, если хочет говорить». Смех.

Я усмехнулся в ответ. Они хотели, чтобы я «приполз»? Пусть. Но когда они проиграют, я напомню им этот разговор.

Разведчики вернулись один за другим. Последний даже не стал скрывать презрения:

— Послали меня, даже договорить не дали.

— Им же хуже, — пожал я плечами. — Итого шесть отказов, семеро придут. Достаточно.

###

Поляна, окруженная древними дубами, была идеальным местом для совета — достаточно открытая, чтобы видеть приближение врага, но с густыми ветвями, скрывающими нас от случайных наблюдателей.

Я сидел на плоском камне, который будто кто-то когда-то притащил сюда специально для таких собраний. Семь командиров, не считая Ирбана, стояли полукругом, их лица отражали весь спектр эмоций — от скепсиса до вымученного уважения.

Прежде чем кто-то из них начал говорить, сам Ирбан сделал шаг вперед. Его голос, привыкший командовать, разнесся по поляне:

— Мы уже уничтожили целый лагерь, потеряв всего пятнадцать человек. И если вы присоединитесь к нам, то вместе мы сможем и не такое!

Он говорил уверенно, но я видел, как его пальцы слегка сжались — он ненавидел уговаривать. Эти командиры привыкли драться в одиночку, считать только свои потери и победы. А теперь им предлагали стать частью чего-то большего.

Глаза капитанов метались между мной и Ирбаном. Некоторые уже начинали перешептываться. Один, коренастый боец с коротким мечом на поясе, скрестил руки:

— И что, мы теперь должны слушаться калеку?

Я не стал отвечать. Пусть Ирбан парирует. Он знал, как работать с такими.

— Ты видел его нити в бою? — Ирбан хмыкнул. — Они опутали весь лагерь, прежде чем кто-то успел моргнуть. Если бы не он, мы бы до сих пор долбили их в лоб.

Коренастый нахмурился, но замолчал. Другой, высокий и тощий, пробормотал:

— Ладно, допустим, он не совсем бесполезен. Но какие гарантии, что он не кинет нас?

Я чуть не засмеялся.

— Если ты знаешь, что произошло на захвате флагов, то должен понимать, что я держу свое слово. Я не буду обещать вам легкую прогулку или бескровную победу. Но то, что со мной вы будете побеждать, и делать это быстрее и чаще, могу ганартировать, поставив на это голову.

Тишина. Даже ветер стих, будто прислушиваясь.

Я медленно поднялся с камня, опираясь на нити Ана.

— Я не прошу слепого доверия. Только разумного расчета. Вы либо выигрываете вместе со мной, либо проигрываете поодиночке. Выбор за вами.

Ирбан кивнул, довольный таким ультиматумом. А я уже просчитывал, как использовать каждого из них. Включая Ирбана.

Тем не менее, несмотря на наши слова, пятеро из семи, переглянувшись, развернулись и молчаливо зашагали прочь.

Но тут Зундан, тот самый здоровяк, которого мы с Ирбаном уделали в «Царе Горы», резко поднял руку. Его низкий голос прорвал неловкую тишину:

— Вы одолели меня тогда. Поверю вам на этот раз.

Тишина. Остальные капитаны, даже те, что собрались уходить, замерли, оценивая его слова. Зундан не был тем, кто разбрасывается доверием — если он сказал, значит, уже взвесил риски, а его авторитет кадета-короля давал его словам огромный вес.

— Ну наконец-то хоть один с мозгами, — хмыкнул я достаточно громко, чтобы все услышали.

Тощий парень с клинками за спиной, нервно постучал пальцами по рукояти меча:

— Ладно, — буркнул он. — Но тебе лучше ответить за свои слова, паучник.

Я едва сдержал ухмылку, но вслух лишь кивнул:

— Отвечу.

Зундан грузно опустился на пень рядом, скрестив массивные руки. Из семи двое все-таки отказались участвовать и ушли. Их никто не останавливал. Остальные, хоть и нехотя, последовали его примеру.

Отлично. Первый шаг сделан. Теперь главное — не дать им передумать.

— Мы будем атаковать вражеские лагеря все вместе, — мои слова прозвучали чётко, без колебаний. — Мой отряд берёт по двадцать очков с каждого лагеря, вне зависимости от того, сколько мы «убьём». Остальные очки делите между собой как хотите.

Тишина. Потом взрыв возмущения.

— Двадцать очков просто так? — капитан с шрамом через глаз скрестил руки. — Ты вообще слышишь себя?

— Слышу. И считаю. — Я не повышал голос. — Вы получаете больше очков, чем в одиночку, потому что мы координируем атаки. Мои тактики гарантируют победу с минимальными потерями. Вы платите не за мою помощь — вы платите за то, что я не отправлю вас сражаться в одиночку против трёхсот человек.

Лисса фыркнула:

— А если мы откажемся?

— Тогда попробуйте взять лагеря в одиночку.

Она сглотнула.

— Это шантаж.

— Это математика. — Пожал я плечами. — Вы либо получаете все очки кроме двадцати, вырезая лагерь за лагерем, либо как улитки ковыряете их день за днем. Но моим условием будет безоговорочное подчинение, — строго проговорил я. — И не важно, каких принципов вы придерживаетесь. Победа — единственный принцип, который имеет значение.

Они переглянулись. Я видел, как в их глазах мелькали цифры, расчёты, страх поражения. И наконец, первый кивнул.

— А если это не сработает?

— Тогда я верну каждому вдвое больше, — соврал я без тени сомнения.

Они не знали, что у меня не было лишних очков. Но им и не нужно было знать. Им нужно было поверить, что я знаю, как победить.

А я знал.

###

Пальцы сжали края карты так, что бумага слегка смялась. Трясина. Идиотское место для лагеря, но логичное, если враг боится атак с земли. Они вырыли ров, заполнили его жидкой грязью и поставили палатки на единственном сухом островке посередине. Думали, это сделает их неуязвимыми.

Я провел пальцем по карте, оставляя едва заметный след энергии Потока — три стрелы, расходящиеся от болота.

— Три группы. Первая заходит с севера, вторая с востока, третья остается в резерве.

Зундан скривился, скрестив руки на груди. Его доспехи, покрытые царапинами от прошлых боев, звякнули.

— Нас самих засосет, если попробуем пройти через эту жижу.

Я не стал спорить. Вместо этого достал из сумки мешочек и швырнул ему в руки. Внутри лежали деревянные щиты, порубленные на части, чтобы получилось подобие снегоступов.

— Наступайте только по ним. Площадь опоры увеличится, давление распределится.

Он перевернул один щит, пробуя на вес.

— И сколько таких у тебя?

— Достаточно.

На самом деле — впритык. Если кто-то провалится, придется вытаскивать вручную. Но Зундану это знать не обязательно.

Капитан третьего из наших отрядов, Лайган, почесал подбородок.

— А если они нас заметят?

— Тогда вы отступаете. Но не сразу.

Я ткнул в карту.

— Они поставят лучников здесь и здесь. Если побежите прямо — получите стрелу в спину. Делайте зигзаги, используйте деревья как укрытие.

Тонкие нити Ананси уже ползли по карте, отмечая оптимальные маршруты. Я видел этот болотный лагерь через глаза паука — узкие мостки между трясин, места, где грунт чуть плотнее.

— Главное — выманить их в топь. Как только они окажутся в грязи, они уже не смогут быстро двигаться.

Зундан хмыкнул, но щиты уже распределяли между своими.

— Ладно, калека. Посмотрим, как твоя липкая паутина и тут сработает.

Я ухмыльнулся.

— Увидите.

Мысли метались, просчитывая варианты. Если враг не купится на приманку, придется менять тактику. Если кто-то провалится — терять время на спасение или бросить? Но эти сомнения остались внутри. Снаружи — только холодный расчет.

— Готовы? Тогда начинаем.

Тьма сгустилась, превращая болото в чернильное пятно. Я прижался спиной к мокрому стволу, чувствуя, как Ан раскидывает невидимые нити между ветвями. Внизу, в трясине, глухо булькали пузыри — кадеты моего отряда уже заняли позиции, затаив дыхание.

«Три группы у барабанов готовы?» — передал я сигнал-вопрос по нитям.

«Готовы», — просигналили мне в ответ.

«Ждите моего сигнала».

Я закрыл глаза, позволяя Ан просканировать лагерь через паутину. Они думали, что трясина защитит их с запада, даже не проверив фланги.

«Начинаем».

Где-то в темноте гулко ударил барабан. Потом второй. Третий. Звук разносился по болоту, отражаясь от деревьев, создавая иллюзию сотен шагов.

— Атакуют с запада! — кто-то закричал в лагере.

Я усмехнулся. Как по нотам.

Враги бросились к западному краю лагеря, выстраивая щиты и заряжая арбалеты. Генерал-наставник орал приказы, размахивая клинком.

«Теперь», — скомандовал я.

С востока, из-за деревьев, вырвалась первая группа. Десять кадетов, каждый с факелом в одной руке и свистком в зубах. Они не атаковали — они бежали вдоль кромки трясины, дразня.

— Стрелять! — отдал приказ другой генерал.

Стрелы просвистели в темноту, но мои люди уже нырнули за укрытия. Вторая группа ударила с севера — те же манёвры, те же свистки. Враги закрутились, как собаки за хвостом.

— Где, чёрт возьми, главные силы⁈ — рявкнул главный наставник лагеря.

Пора.

«Всем вперёд!»

С юга, откуда их не ждали, вырвались основные силы. Двести кадетов, вооружённых до зубов. Они не полезли в трясину — они перебрасывали доски, бежали по ним, как по мостам, используя Поток для ускорения и создания прочной основы под досками, и обрушились на растерянных «врагов».

Болото хлюпало под ногами кадетов, словно живое. Каждый шаг приходилось просчитывать — деревянные щиты под ногами скрипели, но держали, не давая провалиться в трясину.

— Толкайте их в грязь, — выкрикнул я как можно громче, не имея для этого подходящего сигнала, а потом наблюдал, как Зундан ухватил противника за доспехи и резко развернул, отправляя того в чёрную жижу.

Болотная вода вздымалась фонтанами, когда очередной «враг» шлёпался в неё, отчаянно махая руками.

Хорошая тактика. Глупо тратить силы на пробивание брони, когда можно просто лишить противника опоры.

— Левый фланг, не сбивайтесь! — рявкнул Ирбан, отбиваясь от двух нападающих.

Я перевёл взгляд на центр — там наши ребята методично заманивали группу противников к краю островка.

«Барабаны!» — скомандовал я.

Где-то в камышах грянул оглушительный грохот. Часть «врагов» снова дёрнулись, разворачивая щиты на звук.

Под напором почти трехсот бойцов лагерь вскоре был взят. Потери — двадцать человек против четырехсот бойцов и пяти генералов «врага».

###

Лагерь противника выглядел слишком правильным. Ровное поле, частокол, расставленные с математической точностью часовые — будто нарочно созданная мишень для атаки. Идеально для глупцов.

Я осмотрел позиции через глаза Ана. Четыре вышки по углам, патрули, сменяющиеся каждые два часа, главные ворота, заблокированные бревном. Стандартная оборона для учебных миссий — будто они ждали, что мы пойдем в лоб, как честные идиоты.

— Раздайте свистки, — приказал я, протягивая связку металлических дудок капитанам отрядов.

Зундан схватил свою, недовольно сжав губы.

— И что с ними делать?

— Привлекать внимание, — пояснил я. — Ударили — отступили. Повторили до тех пор, пока они не побегут за вами… прямо к засаде.

Один из капитанов, Хейкан — нахмурился.

— Это же бесчестно!

Я нахмурился. Честь. Как будто на войне есть место таким понятиям.

— Если хочешь честный бой, иди на турнир. Здесь мы учимся выживать. И, кажется, вы обещали подчинение.

Он замер, явно колеблясь между гордостью и здравым смыслом. В конце концов, здравый смысл победил — он взял свисток, но не без язвительного комментария:

— Надеюсь, твоя засада не подведет.

— Не подведет.

Я уже разметил позиции. Кустарник в пятиста метрах от лагеря — идеальное укрытие для стрелков. Лощина чуть дальше — туда мы заманим основную группу, а потом зажмем их между нашими силами. Просто. Эффективно. Без лишнего героизма.

Капитаны разошлись, передавая приказ своим отрядам. Я остался на краю поляны, наблюдая, как первые группы начинают движение.

Первый свисток прозвучал резко, почти болезненно для уха. Сразу же раздались крики — самые быстроногие кадеты из каждого отряда ворвались в лагерь с запада, обрушив град ударов на первых же часовых. Те замерли на секунду, не ожидая такой наглости, но потом бросились в контратаку.

Как и планировалось, мои тут же отступили, уводя за собой разъяренных «врагов».

Я усмехнулся. Люди — существа предсказуемые. Дайте им цель, разозлите — и они забудут обо всем.

Бей-беги работало отлично, как и всегда. Кадеты, в среднем обладавшие куда более высоким навыком контроля Потока, чем бойцы «врага», без особого труда успевали сократить дистанцию, «куснуть» противника и снова убежать.

Было понятно, что долго так продолжать не могло, да и многих такими «укусами» не «убьешь». Но для заманивания противника — более чем достойная тактика.

Триста шагов… двести… сто… Я отсчитывал про себя, наблюдая, как передовые бойцы противника несутся прямо в ловушку.

«Теперь!»

Стрелы полетели из зарослей, словно стая разъярённых ос. Первые три врага рухнули, прежде чем успели понять, откуда удар. Остальные замерли в нерешительности, озираясь.

А тем временем стрелы и пули, усиленные энергией, продолжали лететь безостановочным потоком.

И только после потери двадцати с лишним бойцов генерал скомандовал разделить батальон на две части. Одна продолжила преследовать свистящих, улюлюкающих и выкрикивающих оскорбления «бегунов», вторая поспешила через кустарник к стрелкам.

«Отходим!» — скомандовал я, и они тут же рванули бежать сами.

«Тяните их дальше!» — новый приказ.

— Они пытаются окружить! — донесся голос Ургана, одного из моих лучших кадетов.

Я усмехнулся. Окружить? Ну-ну.

С обеих сторон той траектории, по которой группы стрелков и бегунов отступали, из земли начали выскакивать кадеты, еще ночью зарывшиеся в подмерзшую почву. Это должно было быть не слишком комфортно, но отданные им все имевшиеся спальники и поддерживавшая жизнедеятельность энергия Потока не должна была позволить им околеть.

Обе половины батальона, не считая ту небольшую группу, что осталась в лагере, оказались зажаты в тиски, после чего началось планомерное уничтожение.

Впрочем, в полевом лагере было более семисот бойцов, так что даже с разделением сил на их стороне был ощутимый численный перевес. Так что через пару минут, когда обе группы-таки пришли в себя и начали давать активный отпор, я скомандовал отступление.

Возможностей добить их будет еще немало. Когда вдруг:

— ЗА МНОЙ!!! — раздался усиленный Потоком голос Лиссы, — ДОБЬЕМ ИХ!!! ВСЕ ИХ ОЧКИ БУДУТ НАШИМИ!!!

Ой, дура…