Ткач Кошмаров. Книга 4

Глава 19

Я отключился на несколько секунд, а когда пришел в сознание, кокона Ана вокруг уже не было и моя горячая, липкая кровь стекала по ребрам, смешиваясь с бетонной пылью в густую, вонючую пасту.

Дышать получалось лишь очень прерывисто, и не удивительно. Каждый вдох отдавался огненной вспышкой в пробитом арматурой боку.

Прут торчал из мяса, как флагшток, его холодная металлическая поверхность уже нагрелась от температуры моего тела. Пальцы уже хотели рефлекторно в него вцепиться, но я их остановил. Трогать его пока не стоило: вытащить — значит открыть рану для полноценного кровотечения, а терять кровь сейчас было смерти подобно.

Пару раз кашлянув, от чего в мозгу взорвались фейерверки агонии, я собрался с силами и перенес сознание в Ана, чтобы сбежать от боли и более рационально отнестись к ситуации.

Нити уже расползались по обломкам, тысячи невидимых щупалец прощупывали пространство. Мицелий скользил сквозь трещины, огибал перекореженные балки, пробирался сквозь щели между обрушенными плитами. Каждое новое касание приносило новую картину разрушения:

Обугленный скелет в истлевшем парадном камзоле. Разорванная пополам служанка, ее внутренности размазаны по стене. А это…

Я сглотнул ком в горле, когда мицелий наткнулся на знакомую фишуру. Шейран. Вернее, то, что от него осталось. Его верхняя половина была прижата к потолку ударной волной, словно гигантская рука шлепнула его, как мошку. Нижней… нижней просто не существовало.

Пульсации отозвались слева: Раган. Рядом с ним я ощутил Потоки Курта и Варрена. Все трое были целы, видимо успев на чистых рефлексах, как и я, выставить защиту.

Но помимо тех, кто находился в сфере Сдвига Тверди, мои нити во всем огромном зале обнаружили всего четверых живых человек.

Гарпан, судя по хаотичным всплескам Потока, пытался вытащить Лирану из-под завала, несмотря на сломанную и вывернутую под неестественным углом руку. Девушка болезненно стонала: железяка пробила ей ногу.

Кариан и Архан также были живы, но их энергия скакала, как у загнанных зверей. Правда, уже не от травм, а от паники.

До меня донесся голос брата:

— ЛЕЙРАН! ЭТАН! ГДЕ ВЫ⁈

Ответить было бы не лишним, но пока что у меня были дела поважнее.

Сначала освободиться. Нити Ананси сомкнулись вокруг прута в шести сантиметрах от кожи, образуя идеально ровное кольцо. Они напряглись, вибрируя с частотой, невидимой человеческому глазу.

На мгновение показалось, что ничего не происходит… Потом раздался тихий, почти музыкальный звон — чистый звук разрезаемого металла.

Отрезанный кусок арматуры с глухим стуком упал на камни, оставив торчать лишь короткий обрубок. Кровь хлынула сильнее, но нити уже сплетались в сеть, затягивая рану, как хирургические нити.

То же самое повторил с другой стороны тела.

Теперь ноги.

Я медленно перевёл взгляд вниз. Бетонная плита, придавившая мои ступни, была массивной — не менее двух тонн. Её шершавая поверхность покрылась трещинами, из которых торчали стальные прутья.

Тысячи невидимых нитей проникли под плиту, ощупывая каждый сантиметр, находя точки опоры и параллельно передавая мне всю картину: там, в темноте, под весом бетона, лежало то, что когда-то было моими ногами.

Плита заскрипела, застонала, поднимаясь сантиметр за сантиметром. Пыль хлопьями осыпалась вниз, когда между бетоном и полом образовался зазор.

Ступни. Вернее, то, что от них осталось.

Правая нога была раздроблена — кости превратились в мелкую крошку, смешанную с кровавой кашей мышц. Лодыжка неестественно вывернута, пальцы… их просто не существовало.

Левая выглядела чуть лучше, если «чуть лучше» можно назвать состояние, когда от стопы осталась лишь бесформенная масса, из которой торчали осколки костей.

Даже если бы я нашёл способ восстановить искажённый Поток в них… Что толку? Восстанавливать было нечего. Ни один лекарь не смог бы собрать это обратно.

— Хорошо… — прошептал я, чувствуя, как в горле встаёт ком. — Очень… хорошо.

Нити спешно перемотали ноги в районе икр, чтобы остановить кровотечение. Резко встряхнул головой, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Сейчас нельзя было терять ни секунды.

Судя по сигналам мицелия, к Архану и Кариану уже пробивались отец со старейшинами. Значит на мне были Гарпан и Лирана.

Нити принялись за расчистку пространства. Они проникали в микротрещины бетона, раздуваясь там с точностью гидравлических домкратов. Слышался треск — сначала тихий, едва различимый, потом громче, когда плиты начинали расходиться под давлением. Метод «ледяного клина», только вместо льда — энергетически уплотнённые нити, каждая из которых могла выдержать нагрузку в сотни килограммов.

— Ещё… немного… — стиснув зубы до хруста, увеличил давление, чувствуя, как по спине бегут мурашки от перенапряжения.

Раздался громкий, почти взрывной хруст — многотонная плита, не дававшая Гарпану вытащить сестру, треснула пополам с звуком, похожим на выстрел. Нити моментально оплели обломки, создавая защитную сеть, не давая им обрушиться на брата и сестру.

Еще через минуту от них к выходу я сформировал узкий, едва заметный проход, заполненный клубами пыли и запахом крови.

— Выходите! — крикнул я, одновременно посылая мощный импульс через мицелий, надеясь, что они поймут, кому я это. — Гарпан, тащи её! Быстро!

Тем временем, несмотря на все мои усилия по остановке кровотечения, теплая, почти горячая лужа подо мной расширялась с каждым новым ударом сердца, образуя причудливые алые узоры на серой бетонной пыли.

Я моргнул, но черные точки перед глазами не исчезли — они плясали, сливались, образуя странные фигуры, будто подсказывая, что я вот-вот отключусь.

Я попытался сжать пальцы — они не слушались, лишь беспомощно дергались, как у марионетки с оборванными нитями. Даже дыхание стало каким-то… посторонним. Вдох. Выдох. Пауза. Еще вдох. Длиннее. Еще длиннее.

Последние силы ушли на то, чтобы протянуть еще одну дорогу нитей сквозь бушующее море руин. Они ползли, как живые змеи, огибая горящие балки, находили слабые места в завалах, прокладывая путь сквозь хаос разрушения, туда, где я ощущал энергию Рагана.

Его Поток вздрогнул в ответ — мощный, яростный, живой, как ураган в пустыне. Нити дрогнули, натянулись до предела.

«Приди… найди меня…» — последняя мысль, прежде чем пальцы разжались сами собой.

Мир начал уплывать куда-то вбок, теряя очертания, краски блекли, звуки становились приглушенными, как будто кто-то опустил меня в воду. Но в последний момент я почувствовал, что на мои плечи легли чьи-то сильные руки. Я был спасен.

Потом — только тишина.

###

Сознание вернулось ко мне волнами. Сначала — запах. Резкий, химический аромат антисептика смешивался с травяными нотками целебных мазей, создавая странно-приторную смесь, от которой першило в горле. Затем — звуки. Глухие шаги за стеной, тиканье механических часов, чье-то прерывистое дыхание рядом.

Я заставил веки подняться. Ослепительно белый потолок с тонкой трещиной, напоминающей молнию, плыл перед глазами, то приближаясь, то отдаляясь, будто дыша.

Попытка пошевелиться обернулась неудачей — тело не слушалось, словно было нагружено свинцовыми гирями. Каждый мускул горел тупой болью, а в висках стучало, как в кузнечном горне.

— Он очнулся! — пронзительный женский голос справа заставил меня вздрогнуть. — Бегите, скажите старейшинам! Сейчас же!

Тяжелые шаги умчались по каменному коридору, их эхо постепенно затихало. Я медленно повернул голову, ощущая, как кожа прилипает к крахмальной подушке.

В уголке зрения мелькнула медицинская сестра в синем халате с вышитым на плече гербом Регулов. Ее бледное лицо покрывала испарина, а пальцы нервно перебирали край одежды. Когда наши взгляды встретились, она резко отпрянула к двери, широко раскрытые глаза блестели в холодном свете.

Я попытался поднять руку — тонкие стеклянные трубки капельницы затрепетали, а в локтевом сгибе резко заныла вена. Тело оказалось забинтовано, как мумия — грудь, живот, руки.

Под одеялом… Я осторожно поднял его, посмотрел. Ноги были на месте, но не целиком. Ниже колен все было замотано в бинты и, судя по их форме, обе они заканчивались в районе щиколоток. А еще я снова не чувствовал ничего до самых ягодиц.

Ну твою-то мать…

Дверь распахнулась с такой силой, что медсестра едва успела отпрыгнуть, прижавшись к стене. Курт ворвался первым, за ним — Раган.

— Наконец-то, — Курт хрипло выдохнул, с грохотом усаживаясь на деревянный табурет, который жалобно заскрипел под его богатырским весом. — Любишь ты без сознания валяться, парень…

Раган молча подошел ближе, его черные сапоги глухо стучали по каменному полу. Холодные пальцы обхватили мое запястье, нащупывая пульс. Или, скорее, посылая несколько линий Потока в тело для проверки его состояния.

— Ива выжила, благодаря тому, что я отослал ее прочь из столицы после инцидента с Фиротом. — произнес он, закончив осмотр. — Нейтан не смог оставить фронт, потому не приехал на церемонию. Гарпан и Лерана вышли в боковой коридор покурить. Кариана и Архана, разговаривавших в углу зала, спас удачно упавший перед ними бетонный блок. Ты закрылся нитями. Все. Больше никого не осталось.

Его голос не дрогнул ни на йоту. Но я знал. Боги, как я знал.

Под этой ледяной гладью бушевал океан невысказанной ярости и боли. В отличие от Пайры, вероятно, действительно не испытывавшей к большинству из них никаких теплых чувств, Раган просто не умел выражать свои истинные эмоции, вырастя в тех же условиях жестокой конкуренции Регул.

За два с половиной года, прошедших с начала нашего «партнерства», я успел узнать этого человека достаточно хорошо, чтобы понять, что каждого из сорока пяти своих детей он действительно любил, просто по-своему.

И теперь из них всех осталось только семеро.

Еще хуже было то, что у многих уже взрослых детей Рагана были жены и мужья, а также были свои дети. И всех их они взяли на торжественную церемонию, одну из самых важных для семьи, чтобы малыши и малышки увидели этот исторический момент смены лидера ветви.

Более ста человек, не считая слуг. Я не был в курсе всех своих невесток, зятьев, племянников и племянниц. Но на церемонии я точно видел сидевшего на плечах Вулрана трехлетнего, плюс-минус, мальчишку.

Что сказать Рагану в такой ситуации я не имел ни малейшего понятия. Даже представить себе не мог, каково ему сейчас, и на самом деле не хотел представлять.

Потому, чтобы как-то выкрутиться, да и его самого, возможно, хоть немного отвлечь, повернулся к Курту.

— Что это было? Что ударило по особняку?

— Бомба Потока, хотя это еще расследуется, — выдавил старик.

Я крякнул. Невероятно разрушительный, как уже показал опыт, снаряд, представляющий из себя крупный нестабильный кристалл Потока. Но хуже всего было не это, а то, что бомбы Потока контролировались королевским кланом и были запрещены к хранению кем бы то ни было иным.

И так как самому клану Поларис не было смысла убивать кого-либо из присутствовавших на церемонии, оставался только один подозреваемый. Теневое Сообщество, пустившее свои корни в том числе и в правящей семье.

Они наконец показали свое истинное лицо. Теперь это была самая настоящая война на уничтожение. Причем война, судя по всему, против меня лично.

— Эти переговоры с Холодной Звездой… — Курт как будто прочел мои мысли. — Ты их похоронил. Они потеряли не только ящерицу, несколько мастеров Сдвига Тверди и троих Сумраков, но и репутацию. Центр стажировки, Львиный Дворец, Исследовательский Институт клана… ты либо перемещался сам без предупреждения, либо, когда тебя возили, то всегда под усиленной охраной. Но эта проклятая церемония… — Курт внезапно закашлялся, и когда он убрал ладонь ото рта, на коже остался алый след. — Весь город знал, где и когда ты будешь. Так что не удивительно, что они ударили туда. Удивительно, что им хватило духу.

— Мне кажется, что и с самой церемонией не все гладко, — покачал я головой. — В том смысле, что очень уж вовремя все произошло. Думаю, что это было подстроено, ведь на самом деле многого не требовалось. Всего лишь заставить Этана выйти из борьбы за позицию наследника. Тогда Шейран становился единственным кандидатом и клан автоматически запускал процесс передачи поста.

— Думаешь, что Этана намеренно спровоцировали? — поднял бровь Курт.

Я кивнул.

— Мне с самого начала показалось странным такое пристальное внимание этого Фирота к Иве. Говоря начистоту, какой-то особой красотой она не отличается, и хотя они могли пересекаться в центре стажировки, я сильно сомневаюсь, что Ива могла так запасть в душу Фирота, статус которого позволяет выбрать абсолютно любую девушу в столице, что он продолжал думать о ней даже спустя год после выпуска.

— Но Этан говорил, что Фирот провоцировал его Ивой уже довольно долго?

— Это могла быть подготовка почвы, — пожал я плечами. — Если бы Фирот показал фото Этану просто так, Этан был бы скорее смущен и испуган за Иву, но с его холодным характером даже такой провокации могло не хватить на какой-то серьезный проступок. А с учетом всего, что было до этого, фото стало финальным штрихом, окончательно выбившим Этана из колеи. К тому же у нас были и до сих пор остаются подозрения в предательстве Гильвиана в пользу Холодной Звезды, которым наша операция в форте тоже изрядно подпортила планы. Так что тут может иметь место сговор двух наших врагов.

— Я найду этого Фирота и все узнаю, — Раган вдруг резко поднялся со стула.

— Стой, куда⁈ — я закашлялся. — Это ведь лишь предположение. Пока нет доказательств…

Раган замер на полпути к двери.

— Доказательства? — Он обернулся, в его глазах горела безбашенная решимость. — Тридцать восемь моих детей лежат в земле! Их жены, мужья, их дети! Даже если это просто подозрение, как мы можем ждать⁈

Курт тяжело вздохнул:

— Если этот мальчишка действительно связан с теневиками, то, схватив его, мы можем спугнуть зачинщиков. Да и шанс выйти на Гильвиана нельзя упускать.

Я кивнул, чувствуя, как Ананси шевелится под кожей предплечья, будто соглашаясь с каждым словом.

— Подозреваю, что Фирота захотят устранить за незадобностью и чтобы замести следы. Гильвиан, конечно, его родня, но у великого старейшины должно быть больше сотни правнуков, так что на смерть одного ему будет наплевать. Нужно установить круглосуточное наблюдение за Фиротом, чтобы поймать убийц. Ну или если он — кто-то больший, чем просто пешка, то чтобы проследить его дальнейшие шаги.

Раган медленно сжал и разжал пальцы. Его дыхание постепенно выравнивалось, но в уголках губ дрожала невысказанная ярость.

— Хорошо. Я подожду.

— Я организую наблюдение и приставлю к мальчишке оперативника Сдвига Тверди, — произнес Курт.

— Договорились, — кивнул я. — А теперь, если вы не против, я бы хотел поспать.

— Отдыхай, сын, — натянуто улыбнулся мне Раган.

Курт просто вздохнул, бросив взгляд туда, где из-под одеяла должны были торчать мои ноги.

Когда они ушли, в палате воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем старинных бронзовых часов на стене. Откинувшись на подушки, я уставился в потолок, чувствуя пустоту там, куда смотрел Курт, и сжимающую боль в груди.

Мои братья и сестры были мертвы вместе с их семьями. Но, пожалуй, я мог позволить себе некоторый эгоизм и в первую очередь оплакать все-таки собственную потерю.

###

Скрип двери разорвал тягостную тишину палаты. В проеме стоял высокий мужчина в безупречно белом халате.

Солнечный луч, пробивавшийся сквозь жалюзи, высветил серебристые нити в его темных волосах и глубокие морщины вокруг глаз — лицо человека, слишком часто сталкивающегося с плохими новостями.

— Лейран иль Регул, Белый Паук, — произнес он, и я заметил, как его голос слегка дрогнул на моем титуле. — Я доктор Келлин, ведущий хирург отделения восстановительной медицины клана.

Я медленно кивнул, ощущая, как Ананси на моей груди напрягся, его лапки непроизвольно впились в кожу. Врач сделал несколько шагов вперед, и я уловил слабый запах антисептика. Его глаза, серые и усталые, скользнули по моим забинтованным ногам, затем вновь встретились с моим взглядом.

— Вы готовы обсудить ваше состояние? — спросил он, поставив планшет на тумбочку с характерным металлическим стуком.

— Вполне готов, — ответил я.

Келлин глубоко вздохнул и аккуратно откинул одеяло. Бинты на моих ногах были пропитаны желтоватой сукровицей и пахли резкой смесью спирта и чего-то гнилостного. Когда он начал разматывать повязки, я услышал, как его дыхание стало прерывистым.

Ступней, как я и ожидал, не было. Но проблема была в том, что и икры выше выглядели мягко говоря не очень. Из не до конца заживших культей сочился красноватый гной, а по голеням вверх ползли черно-синие прожилки, медленно, но заметно извивающиеся будто черви под кожей.

— Старейшина Курт передал, что с вами не стоит ходить вокруг да около. Так что скажу прямо: ситуация удручающая, — начал Келлин, его голос стал жестче, профессиональнее. — Ампутация поврежденных тканей прошла в штатном режиме, физически вам ничего не угрожало. Однако проблема в застоявшемся Потоке, находившемся в ваших ногах. После травмы и операции баланс энергий в вашем теле оказался нарушен еще сильнее, из-за чего искажение Потока начало подниматься по ногам. Если мы не остановим его…

— Смерть, а то и что похуже, — закончил я за него.

Искажение Потока в теле могло привести к превращению в подобие твари Топей, что определенно было куда менее приятной перспективой, чем простая гибель.

Келлин кивнул:

— Вы правы.

— Сколько? Сколько нужно отрезать, чтобы быть уверенным?

Доктор протянул руку, проводя пальцем по моим бедрам лишь на десяток сантиметров ниже паха.

— И даже это не даст стопроцентной гарантии, хотя в случае немедленной операции повысит шансы на выживание до девяноста процентов.

Я сжал кулаки, ощущая, как ногти впиваются в ладони.

— А если не оперировать?

— Через два, может три месяца искажение достигнет таза. Еще месяц — и оно доберется до позвоночника. Через полгода захватит все тело. Однако смерть наступит куда раньше из-за отказа внутренних органов.

Я закрыл глаза, представляя себя без ног. Парализованные ноги хотя бы оставляли какую-то видимость здорового существования. Пара обрубков, настолько коротких, что член будет болтаться между ними до самой земли?

— Можно как-то замедлить продвижение искажения?

— Непрерывным контрдавление Потока, — кивнул Келлин. — Но это скорее всего приведет к эффекту пружины: напор искажения будет возрастать все сильнее и сильнее, в конце концов лишь ускорив заражение и приблизив смерть.

— Если моей целью является как можно дольшая работоспособность, что лучше, использовать контрдавление или нет?

Доктор ненадолго задумался.

— С контрдавлением вы сумеете выиграть себе где-то четыре месяца. Максимум пять. Но затем даже вашего уровня перестанет хватать и искажение захватит все тело за считанные дни.

— В таком случае я отказываюсь от ампутации, — покачал я головой.

— Я настоятельно…

— Не утруждайтесь, — перебил я его. — Решения я не изменю. Приложите все силы, чтобы как можно быстрее залечить культи. Я ничего не чувствую в ногах, так что можете без опаски превышать допустимые дозы целительных техник.

— Это может негативно сказаться на…

«Продолжительности жизни», — хотел сказать доктор, но вовремя захлопнул челюсть.

— А потом выпишите меня, — закончил я.

Келлин немного помолчал, пристально изучая мое лицо.

— Я вас понял. Мне жаль, что мы не можем сделать большего.

— Мне тоже жаль, доктор, — невесело улыбнулся я. — Мне тоже.

###

Мои ортезы с глухим металлическим стуком ударяли по полированному черному мрамору коридоров Львиного Дворца. Каждый шаг отзывался ноющей болью где-то в пояснице. Хотя ноги оставались нечувствительны, похоже, их агония была настолько сильна, что поднималась выше в тело.

В бедра и дальше в икры стабильным нескончаемым течением двигался Поток, тормозя распространение заразы. Хорошая новость была хотя бы в том, что в вопросах контроля энергии я был очень хорош и, возможно, смог бы отсрочить захват своего тела гнилью даже не на пять месяцев, а на шесть или семь.

Но вот что-то большее уже вряд ли было возможно. А это значило, что у меня было примерно полгода, чтобы найти способ создания белого шума и заставить его сожрать весь искаженный Поток в моих ногах.

В противном случае меня ждала смерть. Из-за того, что я отказался от полной ампутации, промежуточного варианта больше не существовало.

Я стиснул зубы, ощущая, как Ананси на моем плече выпускает тончайшие стабилизирующие нити, оплетающие мои бедра и поясницу, поддерживая и слегка сдавливая для уменьшения боли и помогая удерживать равновесие.

Со взрыва в особняке прошла неделя, с моего пробуждения — два с половиной дня, за которые целители убойными дозами лечебных техник полностью заживили культи, сократив мою жизнь лет на пять-семь.

За эти два дня по экстренному заказу лучшие кузнецы клана выковали мне новые ортезы с имитацией ступней, причем настолько искусной, что я не только мог носить обувь, но даже в прямом смысле прыгать и бегать за счет встроенных в протезы пружин.

Хотя, разумеется, для управления всем этим великолепием все равно нужны были нити Ананси.

— Уже на ногах? — когда я вошел в кабинет Курта, он недовольно поморщился, покосившись на мои металлические ступни, скрытые под парой мягких туфель. — Я слышал, что тебе нужна еще как минимум неделя реабилитации.

Я сделал несколько шагов вперед, стараясь не хромать.

— Врачи любят перестраховываться, — ответил я, останавливаясь перед его столом. — К делу. Мне нужна информация о технике белого шума. Все, что у нас есть. Сколько понадобится времени на поиск этой информации?

Курт отложил перо, которым делал пометки на карте.

— То ли я начал поспевать за тобой, то ли ты сдаешь позиции. Мне успели сообщить о твоем интересе насчет белого шума из Института еще пару недель назад. Так что нисколько времени не потребуется. Вот только мой ответ тебе не понравится. Никто в Яркой Звезде не владеет этой техникой.

— Нет информации даже об общем принципе? — настаивал я.

Курт тяжело усмехнулся.

— Принцип? — он покачал головой, и свет от камина заплясал на его морщинистом лице. — Это все равно что спросить, понимаем ли мы принцип полета, наблюдая за птицами. Холодная Звезда охраняет свои секреты лучше, чем дракон — золото.

— А пленные с той операции? — не унимался я. — Те, кого взяла контрразведка?

Курт сделал глоток, его кадык медленно скользнул вверх-вниз.

— Они важные шишки, но, насколько мне известно, просто переговорщики. Зачем тебе знания о белом шуме?

— Это мой шанс сохранить ноги и не сдохнуть, — прямо ответил я.

Старик охнул и откинулся на спинку стула.

— Надо было сразу говорить… Черт. Прости. Но я и правда не могу тебе ничем помочь. Тебе придется либо отправляться лично в королевский дворец и запрашивать информацию у них, может быть я знаю не все, либо…

— Либо ехать в Холодную Звезду, — закончил я за него мысль.

— Ага… — протянул Курт.

— Надеюсь, клан не станет препятствовать?

— Наоборот, снабдит всем необходимым и приставит достойную охрану.

— Насчет необходимого спасибо, но охрану не стоит. Это меня только стеснит.

— Вернемся к этому вопросу позже, — кивнул Курт, явно не отказавшись от идеи втюхать мне какого-нибудь громилу.

— Как угодно, — отмахнулся я, разворачиваясь и направляясь к дверям.

— Лейран, — окликнул меня старик. — Какой вообще план?

— Выжить. — процедил я сквозь зубы. — Но если в процессе мне удастся подгадить Теневому Сообществу или Холодной Звезде, я не упущу такой возможности.

###

Центр стажировки был по боку, но перед отъездом я должен был поговорить с отцом. Я знал, что из-за разрушения столичного особняка он временно переехал в загородное поместье семьи и, решив кое-какие вопросы в Львином Дворце, я прямым ходом отправился туда на автомобиле клана.

Однако когда машина остановилась на подъездной дорожке к поместью, я, даже не выходя на улицу, услышал грохот и звуки взрывов. Сказав водителю отъехать на безопасное расстояние, я выскочил из автомобиля и поспешил к дому.

Если эти ублюдки думали, что можно совершать одно покушение сразу после другого, то они жестоко ошибались.