Ткач Кошмаров. Книга 4

Глава 8

Камни взорвались, как сухие листья под копытами скакуна. Обломки полетели во все стороны, и я едва успел прикрыться щитом из сплетенных нитей.

— Теперь! — крикнул командир, ивместе с тремя бойца Сдвига Тверди взмыл в воздух.

Шквал их атак обрушился на вожака троицы и одного из бет, после чего они тут же двинулись в сторону, уводя свои цели от небольшой крепости, чтобы позволить нам держать оборону максимально комфортно, если такое слово в принципе было уместно.

Я не видел, куда они направились — мое внимание полностью захватил последний волк, которому до стены осталась пара прыжков. Его пасть, усеянная кинжаловидными клыками, распахнулась в немом рыке.

Выпустив сеть из нитей, которые обвили морду чудовища, заставляя его на мгновение ослепнуть, я уже привычно отдал команду остальным через нити. Разумеется, в нынешней ситуации я не собирался отказываться от такого преимущества.

Девять бойцов на стене синхронно атаковали. Варва метнул копье из Потока, судя по мощи, тоже какое-то непросто Буйство. Пожилой воин с седыми висками выпустил серию на вид буквально огненных шаров, каждый из которых оставлял в воздухе дымный след. Хрупкая на вид женщина в очках создала энергетическую пилу, которая с визгом понеслась к цели.

Все эти атаки с грохотом обрушились на Замершего, но он лишь встряхнулся, как собака после купания. Его шкура дымилась, но казалось, повреждения были лишь поверхностными.

— Черт возьми, он даже не почуял этого! — выругался Варва, уже готовя следующую атаку.

В этот момент монстр прыгнул. Его мощные лапы оттолкнулись от земли, вывернув куски почвы размером с колесо телеги. Казалось, время замедлилось, когда эта черная туша весом в несколько тонн понеслась к стене.

Удар был сокрушительным. Каменная кладка возрастом в два столетия треснула, как тонкий лед. Бруствер просел, выворачивая наружу стальные арматурные прутья, которые скрипели и гнулись, как тростник. Я едва удержался на ногах, чувствуя, как ортезы впиваются в разваливающуюся кладку.

Глаза чудовища, теперь в нескольких метрах от меня, горели пустым, бездумным пламенем. В них не было ни ярости, ни боли — только слепая, неостановимая ярость уничтожения.

Белые нити вырвались из моих пальцев, сверкая на солнце. Они обвили мощную шею чудовища, его передние лапы, туловище — как стальные канаты, сдерживающие разъяренного быка.

Замерший дернулся, и я почувствовал, как мои руки немеют от напряжения. Каждая нить звенела, как гитарная струна, готовая лопнуть.

Я вложил в этот прием все, что имел, но даже так максимум, на который меня бы хватило — это пара секунд.

— Боже правый, он сильнее, чем мы думали! — прошептал кто-то справа.

Я переключил внимание на союзников. Он ошибался. Важнее была не сила волка, а его скорость даже при буквально слоновьих габаритах.

— Не сопротивляйтесь! — крикнул я, запуская новые нити.

Тонкие белые волокна обвили талии бойцов, подняли их в воздух. Варва фыркнул, когда нить обхватила его мощный торс:

— Эй, полегче, Паук! Я не кукла на веревочках!

— Пока летать не научишься — заткнись! — огрызнулся я, чувствуя, как пот стекает по спине. — Атакуйте по очереди! Заставим его плясать под нашу дудку!

Первым атаковал один из бойцов. Его клинок из Потока с грохотом вонзился в плечо чудовища.

Замерший взревел (впервые издав звук) и рванулся к обидчику, на этот раз порвав нити, что его удерживали, как ниточки, но моя тактика сработала. Я отдернул его прочь из-под клыков волка, подняв в воздух на пару десятков метров, докуда даже Замершему было непросто дотянуться.

— Моя очередь! — крикнул седой ветеран.

Его атака была точной и выверенной — сгусток энергии размером с яблоко влетел прямо в открытую пасть чудовища. Раздался глухой хлопок, и из ушей волка повалил дым. Я дернул нить в нужный момент, позволяя ветерану отскочить, пока монстр неистово тряс головой.

— Отлично! — похвалил я. — Варва, теперь ты!

Он кивнул и выпустил серию энергетических копий. Они били по морде Замершего и спине, заставляя того пятиться. Стена под нами дрожала от каждого удара, крошась в пыль.

И пока он не успел оклематься, я добавил последний штрих. Оплел его самого нитями еще раз, но не пытаясь удержать на месте, а просто создавая центральный узел для своей паутины, на концах которой болтались поливающие его Буйствами бойцы.

По итогу получалось так, что волк в принципе потерял способность кого-либо достать, ведь, пытаясь допрыгнуть до одного из своих обидчиков, он сам своим движением отталкивал его прочь, как ослик, никак не способный схватить привязанную к удочке на его спине морковку.

Разумеется, мои нити не были настолько жесткими, да и рывки Замершего в любом случае нужно было как-то амортизировать, так что болтало бойцов знатно, но это совершенно точно было куда лучше, чем быть сожранным.

Так и пошло — ритмичный, почти танцевальный обмен ударами. Рывок — удар — отскок. Чудовище металось на месте то к одному противнику, то к другому, из-за полного отсутствия интеллекта не в силах понять, что происходит и придумать противодействие, а мы методично изматывали его. Камень крошился под его когтями, но внутренний двор крепости, куда мы в итоге спустились, держался достойно.

— Еще! — Варва уже ухмылялся, размахивая вторым копьем из Потока. — Давайте добавим перчику!

Вот только это было не развлечение. И ему очень повезло, что я помнил об этом за него.

— Концентрация на левую переднюю лапу! — скомандовал я. — Варва, бей в сустав!

Он не заставил себя ждать. Его копье вонзилось точно в цель, и мы услышали треск ломающихся костей. Замерший взвыл от боли, впервые показав уязвимость.

— Хорошо! — прокричал я, чувствуя, как Ананси дрожит от напряжения в моей грудной клетке. — Ещё немного!

Мои нити гудели от напряжения, как струны перегруженного инструмента. Я мысленно представил их структуру — тысячи микроскопических волокон, сплетённых в сверхпрочные канаты, каждый из которых был закреплён за одного из бойцов.

Вдруг всё пошло наперекосяк.

Седой боец, висящий слева от меня, выпустил слишком широкий заряд. Его энергетический снаряд, предназначенный для удара по плечу волка, прошёл в сантиметре от нити, соединяющей Варву с общей системой. Раздался едва слышный, но роковой щелчок.

— Чёрт! — успел крикнуть я, но было уже поздно.

Варва, уже занесший руку для следующей атаки, внезапно потерял равновесие. Его глаза расширились от осознания ситуации — нить порвана, страховка исчезла. Инерция собственного броска понесла его прямо вперёд, к разинутой пасти чудовища.

В моей голове, работающей с бешеной скоростью под воздействием Потока, пронеслась целая цепочка мыслей:

Он погибнет. Сейчас. И это… стратегически выгодно.

Я видел, как блестит его Рыбья Чешуя, как его глаза отражают приближающиеся клыки. Варва — будущий лидер клана Альриша. Сильный, амбициозный, потенциально опасный.

Если он погибнет здесь, через десять лет у Регулов будет на одного серьёзного конкурента меньше. Это чистая математика власти.

Но почти сразу же я ощутил волну отвращения к собственной мысли.

Нет. Это не тот путь.

Во-первых, Альриша мне ничего плохого не сделали. Наши кланы конкурируют, но не воюют.

Во-вторых — и это было главное — если Варва выживет и однажды возглавит клан, он будет должен мне жизнь. А в нашей политике такие долги ценнее золота, влиятельнее любых договоров.

Ну и в-третьих, может быть я и использовал далеко не самые честные методы в своей борьбе, но до крысятничества еще не опускался и не собираюсь.

Всё это промелькнуло в сознании за доли секунды.

А дальше…

Как там говорил Варва?

Иногда лучше просто делать, а не думать? Ну, что же. Ладно.

Тело Ананси напряглось в моей груди, Ледник внутри него вспыхнул ледяным сиянием. Энергия, даже при том, что через мое тело проходил даже не один ее процент, выжигала мне вены, превращая кровь в кипящий металл. Каждая нить на моих руках натянулась до предела, а затем — разом ослабла, выпуская в мир тысячи тончайших волокон чистого Потока.

Они сплетались в воздухе, образуя сначала контуры, потом объем, и наконец — детали. Гигантский паук, размером почти с Замершего волка, материализовался между Варвой и смертью. Его восемь глаз вспыхнули тем же холодным белым светом, что и у Ананси, а брюшко переливалось, как будто сделанное из жидкого серебра.

Но создать фантома было лишь половиной дела.

Я закрыл глаза и перенес сознание в фантома. Контролировать его тушу с помощью одной лишь синхронизации было невозможно.

— Держись! — успел крикнуть я Варве, но мой голос потонул в реве Замершего, а потом я уже не мог говорить.

Фантом рванулся вперед. Шесть лап вонзились в землю, поднимая фонтаны грязи и щебня. Седьмая и восьмая — вытянулись, чтобы пусть не подхватить падающего Варву, но хотя бы оттолкнуть его прочь от волка.

Замерший даже не успел среагировать. Туша энергетического паука врезалась в него сбоку, как катапультный снаряд, тут же окатив бок твари ядом из пасти.

Но этого было даже близко недостаточно, а тем временем я уже чувствовал, как энергия вытекает из меня, словно вода из разбитого кувшина. Нитям, связывающим других бойцов, не хватало силы — они лопались одна за другой.

Воин в синем плаще рухнул на колени, женщина с двойными кинжалами едва не упала лицом в грязь. Варва, едва успевший откатиться в сторону, схватился за раненое плечо, лицо его побелело от боли.

Замерший поднялся. Его левый бок был опален попаданием кислотной отравы, но на этом и все. А в глазах горела та же безумная ярость. Он тряхнул гривой, и капли ядовитой слюны фантома полетели во все стороны. Одна попала на щит ближайшего бойца — металл начал пузыриться и плавиться.

— Боже милостивый… — прошептал кто-то за моей спиной.

Чудовище прыгнуло.

Фантом встретил его, обвивая лапами, опутывая нитями. Они сцепились в смертельной схватке, перекатываясь по земле, ломая камни, вырывая с корнем чахлые деревца. Я чувствовал каждый удар, каждый укус — не своей плотью, но боль была вполне реальной.

— Атакуем всем что есть! — крикнул седобородый ветеран, поднимая дрожащие руки. — Пока паук держит его!

Его ладони вспыхнули алым. Пламя вырвалось наружу, но не рассеянным потоком, а тонкой, как лезвие, струей. Она вонзилась в уже травмированный бок чудовища, выжигая плоть до костей. Запах горелого мяса ударил в нос.

Женщина с кинжалами подскочила с другой стороны. Ее клинки засветились фиолетовым — признак смертельного яда. Два точных удара — и стальные клыки вонзились в шею волка, прямо в яремную вену.

Я чувствовал каждую нить своего фантомного паука, обвившегося вокруг шеи чудовища. Ананси внутри конструкции напрягся, его сознание сливалось с моим глубже, чем я привык. «Ещё немного», — подумал я, ощущая, как энергия Ледника стремительно иссякает.

— Голова! — крикнула женщина в лёгких кожаных доспехах, её голос звенел, как сталь. — Третий ударный, приготовиться!

Трое бойцов синхронно рванули вперёд. Первый — коренастый мужчина с лицом, изборождённым шрамами — размахнулся двуручным мечом, который вспыхнул алым светом. Его удар пришёлся точно между глаз чудовища. Кость затрещала, но не поддалась.

— Чёртова шкура! — выругался он, отскакивая назад.

В этот момент второй воин — высокий, худощавый, с посохом, увенчанным кристаллом — ударил по тому же месту сгустком сжатого воздуха. Трещина пошла по черепу, как паутина.

— Давай! — прошипела женщина-воин и вонзила свой узкий клинок прямо в трещину.

Волк взвыл так, что у меня заложило уши. Его массивная голова дёрнулась, и я почувствовал, как нити моего паука начали рваться. «Держись, Ан», — мысленно прошептал я, ощущая, как проводник из последних сил поддерживает конструкцию.

— Не даём опомниться! — рявкнул седой воин. — Грудь и горло! Комбинированная атака!

Пятеро бойцов сомкнули ряды. Двое ударили по передним лапам, заставляя чудовище опуститься. Ещё двое — мужчина с молотом и женщина с парными кинжалами — атаковали горло. Но главный удар нанёс седовласый воин — его топор, окутанный пламенем, вонзился прямо в грудь Замершего, между рёбер.

Кровь хлынула фонтаном, обжигающе алой, почти чёрной в тусклом свете. Волк закашлялся, из пасти вырвался сгусток пены с кровью. Его движения стали медленнее, но от этого не менее опасными.

— Он слабеет! — крикнул кто-то сзади. — Добиваем!

Я чувствовал, как мои силы на исходе. Фантомный паук начал расплываться, нити теряли плотность. «Ещё немного… ещё немного…» — твердил я себе, заставляя Ана держаться.

Последний удар нанёс молотобоец. Его оружие, внезапно вспыхнув ослепительно белым светом, обрушилось на уже треснувший череп. Раздался звук, словно падающее дерево — глухой, мощный треск.

Замерший замер. Его огромное тело дрогнуло, потом медленно, как подкошенный дуб, начало клониться набок. Когда он рухнул на землю, казалось, содрогнулась вся крепость.

Моё сознание резко вернулось в тело целиком и полностью. И тут же — боль. Острая, жгучая, всепоглощающая.

Я лежал в пыли, среди обломков каменной стены, на которую меня швырнуло ещё в начале боя ударной волной. Правая рука неестественно вывернута — явный перелом. В боку пылало, будто кто-то вставил раскалённый клинок и забыл его вынуть. Каждый вдох давался с трудом, словно рёбра сжимались тисками.

— Чёрт… — прошептал я, и даже это слово вызвало новый приступ боли.

Фантомный паук окончательно рассыпался. Ан вернулся ко мне — маленький, дрожащий, почти прозрачный от истощения. Я попытался пошевелить пальцами левой руки — получилось, но каждое движение отзывалось новой волной тошноты.

«Если сейчас отключусь — не проснусь», — промелькнула трезвая мысль. Но выбора не было. Глаза сами закрывались, сознание уплывало, как щепка в бурной реке.

Последнее, что я успел подумать, прежде чем тьма поглотила меня полностью: «Хотя бы волк мёртв…»

Где-то вдалеке, словно сквозь толщу воды, донёсся голос седовласого воина:

— Эй, паучник! Держись!..

Но его слова уже терялись в нарастающем гуле в ушах. Я провалился в темноту.

###

Сознание вернулось ко мне волной мучительной боли, словно кто-то методично вбивал раскаленные гвозди в каждый нервный узел моего тела. Но это, на самом деле, была хорошая новость. Я не умер, а лежал на жесткой армейской койке в душном лазарете форта «Серая Грань».

Сквозь призму полуоткрытых век я видел потрескавшийся известняковый потолок, где в углах плелась настоящая паутина — ирония судьбы не ускользнула от моего затуманенного сознания.

Резкий запах антисептика «Кровавая Роса» — фирменной разработки клана Антарес — смешивался с дымом от сгоревших лечебных трав, создавая едкую смесь, от которой першило в горле.

Попытка пошевелиться вызвала волну новых болевых сигналов — тело реагировало вяло, мышцы отказывались подчиняться, будто налитые свинцом. Лишь слабое покалывание в кончиках пальцев свидетельствовало, что нервная система еще функционирует.

— Ну наконец-то, смотри-ка, наш герой очнулся.

Голос Архана прозвучал слева. Поворот головы дался с трудом — шейные позвонки хрустели, как старые дверные петли. Мой брат сидел на трехногом табурете (четвертая нога явно отломалась в каком-то бою), его мощная фигура казалась неестественно сжатой в тесном пространстве лазаретной палаты.

— Три дня, — произнес он, перекрестив руки на груди. Сапоги его были покрыты засохшей грязью. — Целители уже думали, не очнешься. Врач говорил, что если до заката не придешь в себя…

Он не договорил, но я понял. Я хрипло рассмеялся, что сразу вызвало приступ кашля. Губы ощутили солоноватый вкус крови — видимо, при падении я прикусил язык.

— Зато теперь я наконец нашел один минус проводника, — проговорил я, когда кашель утих. Голос звучал чужим, хриплым. — Помимо отсутствия двух пальцев.

Архан приподнял густые брови, оставив между ними вертикальную морщину — точь-в-точь как у отца, когда тот был чем-то недоволен.

— И какой же это минус, о великий стратег? — в его голосе звучала привычная насмешка, но в глубине карих глаз читалось неподдельное любопытство.

— Если обладатель проводника падает с трех метров, — я с усилием приподнял руку, демонстрируя дрожащие пальцы, — он превращается в тряпку. Будь на моем месте ты, отделался бы парой синяков. А я… — я кивнул на свое беспомощное тело, — вот.

Архан фыркнул, но неожиданно уголки его губ дрогнули. Он открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент тяжелая дубовая дверь лазарета с грохотом распахнулась, ударившись о каменную стену.

В проеме возникла массивная фигура командира форта. Кожаный ремень с гербом форта скрипел при каждом шаге, а тяжелые сапоги с металлическими накладками гулко стучали по каменному полу.

— Ну и законченный же ты дурак, Регул, — проревел он, останавливаясь в метре от моей койки. Его мощные руки, покрытые сетью старых шрамов, сжались в кулаки. — Полез на рожон, как идиот! Не рассчитал силы, чуть сам не сдох, да еще и половину добровольцев чуть не угробил!

Я медленно приподнял бровь, ощущая, как пот стекает по виску.

— Зато волка убили, — заметил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Командир скривил губы, обнажив желтоватые зубы, один из которых был золотым.

— Убили, — он с силой выдохнул, и запах дешевого табака достиг моих ноздрей. — Но знаешь, что было бы, если б твой паучий фокус не сработал? У меня сейчас были бы не просто проблемы, а полноценная война с Альришами! Варва — не просто кадет. Его смерть…

— Просто скажите «спасибо», — перебил я, чувствуя, как от возмущения по телу разливается жар.

Командир со щелчком захлопнул рот, после чего довольно ухмыльнулся.

— Спасибо, сука! Но в следующий раз, если решишь спасти кандидата в герцоги, постарайся не оказаться на краю гибели сам! У тебя же голова на плечах есть, или проводник ее совсем заменил?

Я усмехнулся, несмотря на боль в сломанном ребре.

— Если бы я думал дольше трех секунд, Варва сейчас был бы в желудке того волка. Разве не так?

— Так, так. Ладно, спасибо, что жив остался. Если что понадобится — обращайся. В разумных пределах, разумеется.

Я почувствовал, как в голове складывается план.

— Ногу волка, — сказал я без предисловий.

Он замер с открытым ртом.

— Чего?

— Замершего. Хочу его ногу. Для исследований, — уточнил я, стараясь говорить максимально четко, несмотря на сухость во рту.

Командир несколько секунд молча смотрел на меня, потом внезапно громко расхохотался, хлопнув себя по бедрам.

— Да ты… Да ты совсем рехнулся! — он вытер слезу. — Ладно, черт с тобой. Бери свою проклятую ногу. Но только одну — остальные части пойдут в арсенал для изучения. И чтобы никаких претензий!

Он развернулся и тяжело зашагал к выходу. У двери он остановился, не оборачиваясь.

— И выздоравливай быстрее, калека. Форту без твоих паучьих фокусов будет скучно.

Дверь захлопнулась, оставив нас с Арханом в тишине, нарушаемой лишь потрескиванием факелов в железных подсвечниках.

Прошло около получаса. Архан ушел за водой, а я лежал, разглядывая трещины на потолке и пытаясь пошевелить пальцами ног. Так, чисто от нечего делать. Безуспешно, разумеется. Внезапно дверь снова открылась, на этот раз без стука.

В проеме стоял Варва иль Альриш.

— Ты жив, — произнес он, останавливаясь у моей койки. Его голос звучал хрипло, будто он несколько дней не пил воды.

Я с трудом приподнял уголок губ.

— Пока что, — ответил я, ощущая, как пересохшее горло сжимается от жажды.

Варва молчал несколько долгих секунд, его пальцы непроизвольно сжимали край моей койки, отчего дерево слегка затрещало. Затем он резко выдохнул, и его плечи опустились, будто с них сняли невидимый груз.

— Спасибо, — вырвалось у него, и эти слова прозвучали так неестественно для его обычного высокомерного тона.

Я медленно покачал головой.

— Не за что. Просто расчет.

Варва внезапно резко выпрямился, и его глаза вспыхнули.

— Нет, это… — он сжал кулаки так, что костяшки побелели. — Я в долгу. И клан Альриш долги помнит. Пока это в моих силах — любая просьба. Любая.

Я почувствовал, как в голове начинают складываться планы, но лишь ухмыльнулся, ощущая, как трескаются пересохшие губы.

— Тогда я подожду, пока станешь главой клана. Вот тогда и поговорим.

Варва замер, потом медленно, как будто через силу, кивнул. Его глаза стали снова холодными, но в них появилась новая глубина.

— Договорились, Лейран.

Он протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал, благо правая как раз была цела, после чего развернулся и вышел, оставив меня лежать в полутемном лазарете, где теперь пахло не только лекарствами, но и обещаниями будущих союзов.

Но это будет еще неизвестно когда. А пока что учения заканчивались, с учетом травм я все равно не смогу уже поучаствовать ни в одном сражении, а потом будет возвращение в столицу и…

Сдвиг Тверди.