Тропа

Глава 3 Неприятное знакомство

Разбудили меня солнце и крики на палубе. Затем сверху полился мощный поток холодной воды и послышались явно недобрые слова на неизвестном мне языке. Кто-то невежливо пнул в меня бочину:

— Сто трамп!

При чем здесь президент США? Я чуть приоткрыл глаза. Низкое утреннее солнце светило прямо в лицо. Было жутко холодно и неудобно лежать на сырых досках. Все неудовольствие я выразил в протяжном стоне:

— Сууука… — затем зачем-то добавил фразу из известного фильма. — Кузьмич!

В ответ меня снова стукнули.

— Рос, фставай!

Лишь затем я разглядел говорившего. Рослый ошкуй был уже не в броне. Холщовые штаны с кожаными заплатками на коленях, рубашка из грубого полотна, поверх кожаная жилетка. Рыжеватые волосы выглядывали из-под шляпы с широкими полями. А на лице расплылся мощный синяк. Так вот, в чем дело! Крестничек! То-то он недоволен так. Ошкуй меня отлично понял, потому что поднял ногу для удара.

— Хватит, Олаф!

Остановил его чей-то грозный отклик, который я понял. Тут говорят по-русски?

Меня схватили и потащили куда-то вперед. Сопротивляться я не мог, потому что руки были связаны сзади. Оставалось лишь наблюдать. Носовая часть бандитского судна заметно возвышалась над его серединой, где имелась обширная свободная площадка с дощатой палубой. Дальше виднелась кормовая надстройка с рубкой. Впечатления от самого корабля оставались двоякими. Оно было довольно просто устроено, но построено явно фабричным способом. Доски гладкие, покрыты лаком, металлические изделия также не кованые, а изготовлены литьем или обработаны на станках. Я же древностью занимался и потому разницу чую сразу.

— Сюда его. Развяжи его!

Блеснул нож, и я почувствовал, что руки освободились. Со стоном начал их растирать. Хотя следовало растереть все тело, застывшее за ночь. А сейчас я и вовсе был мокрым по пояс, потому что разбудили меня самым варварским способом. Вылили ушат воды. Осторожно оглядываюсь. Передо мной сидит здоровенный мужик с длинной рыжеватой бородой и внимательно меня оценивает.

— Хочешь пить?

— Он уже напился! — заржал «крестничек».

Я вежливо ответил:

— Чаю бы с удовольствием выпил.

Мот ответ произвел на ошкуев странное впечатление. Я же только сейчас допенькал, что и они, и я разговаривали на какой-то из разновидностей скандинавского языка. Точно! Артельщики что-то такое упоминали. Я еще саркастично подумал, что вот и здесь викинги имеются. Куда без этих обосранных варваров? Но ведь те вдобавок упоминали каких-то варягов, русландцев. Что за мир тут такой? И почему я стал понимать чужую речь? Да, пусть пока и с ошибками, но могу разговаривать на их скандинавском наречии. По сути в средневековье у викингов был один язык. До сих пор шведский и норвежский сильно похожи. Да и датский недалеко ушел. Исландцы и вовсе сохранили древнюю версию говора мрачных северян. Но вернемся к нашим баранам, то есть пиратам.

Главарь, а человек в дорогом одеянии, с золотой цепью на мощной шее мог быть только им, внимательно на меня оценивал:

— Откуда ты знаешь наш язык, рос? Ты похож на нас. В твоем роду не было варягов?

Я пожал плечами. И в самом деле, кого они тут называют варягами? В моем мире это были норманны, конкретней шведы с юга. Новгородцы долго именовали Балтийское море варяжским. Хотя по мне все там давно перемешалось.

— Барди, дозволь, я ему врежу?

— Олаф, тебе мало ночи? Иди лучше приведи второго раба.

Мне остро не понравилось, что пленного назвали рабом. Или мой внутренний переводчик сработал не так. Но, черт подери, как?!!!

Раздумывать долго не пришлось. Бородач кого-то кликнул и мне в руки сунули глиняную кружку с горячим отваром. Не чай, но вкусно. Хоть дрожать перестал! Барди саркастично ухмыльнулся.

— Извини, рос, цай для нас дорог. Это в твоих краях его много. Но мы еще поговорим об этом.

Дальше его прервал Олаф, что притащил бедолагу Ставра. Тому здорово досталось. Видимо, парень отбивался до последнего. Все лицо в кровоподтеках и рот разбит. Руки ему не развязали, и я тут же протянул артельщику кружку, держа ее так, чтобы он мог пить. Олафу это не понравилось, и мне пришлось дернуться в сторону, чтобы не попасть под удар ноги.

— Дай попить человеку, сволочь!

— Раб, ты слишком много о себе думаешь!

Мне все-таки досталось. Кружка покатилась по палубе, я изогнулся от боли. Так и хотелось вскочить и врезать этому уроду. И я знал, что могу это сделать! Тело снова было молодым и прытким.

— Прекратили оба! Олаф, не порть товар. Ты забыл, что в хёрфоре надо оставить все личное за бортом? Не нравится, сойдешь в первом порту!

Предводителя поддержал молодой, но вид мощный боец. Видимо, он сейчас стоял на баке наблюдателем. На его широкой груди висел увесистый бинокль.

— И правда, Олаф. Это была твоя ошибка, и мелко мстить тому, кто не может ответить.

Мне даже стало любопытно. У пиратов существует некий кодекс поведения? Хотя если это сообщество, придерживающееся старины, то без традиций и правил никак нельзя. Даже у черных копателей имелись неписаные понятия. Иначе беспредел и ущерб бизнесу.

Мой «крестничек» криво улыбнулся:

— Никто ему не мешает принять вызов!

Наглого ошкуя прервал рык Барди:

— Этот раб принадлежит мне и не тебе, шелудивая собака, решать.

Олаф тут же окрысился и схватился за рукоять пистолета, но ему в затылок в один момент уперся ствол длинной винтовки. Тот покосился, показал зубы и прорычал.

— Я сойду на первой пристани. Но сначала получу свою долю.

— Хорошо, пусть так и будет.

Главарь тут же успокоился и сел обратно.

— Как тебя зовут, рос?

Вот тут мне пришлось задуматься. Отчего-то называться Славой не хотелось. Это артельщики так меня определили. А они стали добычей более сильных ошкуев, так что их мнение в данный момент ничего не значит. Выберу нечто о нейтральное.

— Стас.

— Стас? — Барди задумался, но вмешался молодой богатырь.

— Он из саксов. Но что забыл сакс в Старграде?

— Ты прав, Тормод. Эй, ты там, принеси те непонятные сумы.

Награбленное у артельщиков было свалено в центре палубы. Трюма на этом маленьком корабле не было. Как и парусов. Мы шли на каком-то двигателе, я сразу услышал его мерный рокот. Сзади над кормовой надстройкой плевалась черным дымом труба. Там же виднелся штурвал, стоящий под навесом. Явно не для дальних походов транспорт.

Своего велосипеда я не увидел, но подсумки из синтетического материала выделялись на фоне всего остального. Их и свалили перед предводителем. Тот с интересом их изучал, откладывая в сторону вещи обычные, вроде шерстяных носков, белья и с пристрастием рассматривая то, что точно не подходит этому миру. Например, упаковки с готовой едой, титановой посуды и блистеры с лекарствами. Но особенно его заинтересовал мануал к велосипеду.

— Письмена гречанские.

Тормод уже подменился и также с любопытством поднял миску.

— Такой металл могут делать только в Туле.

Вот сейчас к интересу в их взорах прибавилась настороженность. Да что такого в этой проклятой Туле, что все местные ее так недолюбливают.

Барди почесал бороду:

— Ты не так прост, сакс. Ваше племя всегда стояло наособицу, но не было нам врагом. Но что ты делаешь здесь, так далеко от жилья и рядом с лесом Хельхейма?

Мне не понравилось последнее слово. Я его не смог «перевести» точно, было в нем нечто зловещее.

— Его разговорить, Барди?

— Нет, Тормод. Оставим его годи. Они в таких делах умельцы.

Устрашающая улыбка силача не обещала мне ничего хорошего. Но кто же знал наше будущее?

Мне снова связали руки, но уже спереди и ответил назад к кормовой надстройке. Вскоре рядом посадили Ставра. Выглядел он чуть краше мертвеца, нос разбит, со рта капало. Но сейчас нам поставили целое ведро воды и можно было умыться и попить. Надстройка находилась прямо за спиной, и пришлось наблюдать, как пираты разбирали добычу. Оружие сложили отдельно, в той куче я заметил свой ранец. А вообще, было жалко расстаться с вещами из старого мира. Как будто они связывали меня с прошлым.

— Ты кто на самом деле? — послышался тихий голос артельщика.

— Ты знаешь.

— Нет. Это Добрыня тебя посчитал чужаком. А ты проклятый сакс. Ты врал нам!

— Хм. С чего ты взял? Помнишь мое полное имя? Станислав. Чаще в моем мире меня звали Стас.

Ставр некоторое время молчал.

— Но почему согласился на Славу?

— У меня был большой выбор? Правда, я так и не понял, почему сакс? Разве у них не схожие с северянами имена.

— Они из разных мест волхвами вырваны. Но правильней Стейс.

— Ясно, — я скосил глаза. Взгляд артельщика добротой не отличался. — Чего?

— Допустим имя, неудачливый момент. Но откуда ты знаешь язык ошкуев? И нас разумел?

Вот тут я как следует задумался. Вообще, моя основная деятельность подразумевала знание языков. Особенно до широкого использования Интернета и появления Гугл-переводчиков. Так что пришлось серьезно подтянуть английский, да и немецкий заодно. Там и испанский прорисовался. Но полиглотом меня все равно не назовешь. А здесь я по наитию начал понимать совсем чужие языки. Артельщики разговаривали на каком-то древнем русском. Я такие слова в летописях и архивах ранее встречал, изучая предметы старины. Так что отчасти их понимал и так. Затем после меда…

Вот оно!

— Слушай, Ставр, а что в меде было?

Мне было заметно, как расширились глаза артельщика.

— Вергой тебе в глотку! Снадобье у Боромира было непростое. Мы его просили твою породу вызнать, а он…

— Что он? Кстати, где этот Боромир?

Вот тут побитое лицо Ставра озарилось скромной улыбкой.

— Ушел, старый черт. В воду прыгнул. И откуда такая прыть? Потому и дожил до седин.

— Кто-то еще выжил?

Киржак помрачнел:

— Кто его знает. Мертвых я видел лишь Тихого, он бился до последнего, Стояна и Добрыню. Ошкуи долго рыскали потом, но видать, наши смогли уйти. Потому они в ночи и снялись, чтобы от погони уйти.

— Думаешь, догонят? — с надеждой спросил я.

— Нет, — Ставр покачал головой. — Они протоками идут, как тут нас найдешь? — я вздохнул. Опять ничего не понятно. — Не бойся, им рабы нужны. Добыча невелика. Мы же самородки ранешне отправили стругами в Старград. Следили за нами, проклятое семя, но остались в итоге без добычи.

Опа, так это старатели! Не жилы рудные ищут, а выходы драгоценных металлов или артефакты. Почти коллеги!

Наш разговор прервал молодой ошкуй, что выставил на деревянном подносе еду. Жареную рыбу на листьях водного растения и отвар в жбанах. К нему были приложены два черных сухаря. Парень хоть и был юн, но выделялся силой. Видимо, в пираты берут лишь здоровых бойцов.

— Вот видишь, Стас, простых полонных не кормят. Продать нас они хотят на рынке, раз добыча невелика. Потому и недовольны.

— Ты про Олафа?

— Он из варягов, северянин, наемник.

— А остальные?

Ставр бросил в меня пристальный взгляд:

— Ты или в самом деле странник, или соглядатай.

— Я же выпил вашего меда, и немало. Откуда сомнения?

— И точно, — артельщик некоторое время отмачивал в отваре сухарь. — Столько снадобья посланник нежити не выдержит. Но кто я такой, чтобы ведать. Боромир хотел тебя показать старейшинам, они бы решили.

— Все за меня порешали? — я начал откровенно злиться. — То есть мое мнение никому не интересно.

— Так это ты чужак, мил человек, а мы в своем праве.

Внезапно что-то щелкнуло у меня в голове пазлы сложились. «Кудесник» обозвал это место «Землей Сфер», то есть здешнее мироздание было создано из клочков разных миров. Я уже видел, как лесной мир гигантов Хельхейм отличается от здешнего ландшафта. Артельщики Старграда сами упомянули его инородность. Они и рыскали тут лишь в поисках скрытых богатств, что могли попасть в здешние земли. Самородки чего? Золото или серебро, или слитки иных редких металлов? Кто же в таком страшном месте в ясной памяти будет вести постоянную добычу! Нужен вооруженный форт, много людей. А здесь, скорее всего, люди — это ценный ресурс, которого мало и вечно не хватает. Поэтому нас не прирезали, а едут продавать. Но сначала надо подцепить на чем-то артельщика.

— Вы такие же пришлые в здешних землях. Ведь ошкуи вам точно не родня?

Ставр зло глянул на меня, но промолчал. Он допил травяной отвар и облегченно отвалился к стенке надстройки. Она мелко дрожала. Где-то там внизу мерно работал двигатель. Я не заметил нигде следов от угля. Или его грузят сразу в бункер, или скорее мотор работает от жидкого топлива. Соляр или вовсе нефть?

День перевалил к вечеру, нас снова покормили. На обед был овощной суп на мясном бульоне. Ложки дали деревянные. Я не сразу к такой приспособился, да еще со связанными руками. Ставр же орудовал ловко, ему это было явно не впервой. Также ловко он подпрыгнул к ограждению и помочился в реку. Прыгнуть в воду было нельзя, нас вдобавок привязали. Я провозился дольше. Расстегивать молнию было сложно. Вот что значит модные штаны!

— Куда нас везут?

Артельщик глянул на солнце и сонно ответил:

— На Разбой.

— Это что?

— Место, где можно продать и купить все. Это небольшая ватага, им главное, быстрее сбыть нас и награбленное, и уйти от крупной рыбы подальше.

— Ты так уверенно утверждаешь…

— Стас, или кто ты там на самом деле, неужели ты думаешь, что Старград не договорился бы с главными из ошкуев о нас?

Мне пришлось согласиться.

— И сколько за нас дадут?

— За меня не менее тысячи гривен, — артельщик издевательски усмехнулся. — Ты стоишь дешевле.

— И ты так спокоен?

— Нас возьмут перекупы, а сами сообщат стаградским купцам, что окажутся поблизости. У тех всегда есть обменный кошель. Туда жертвуют все, кто ведет дела на Устюге.

— То есть нас просто перекупят и вернут домой?

Я начал понимать механизм разбоя на реке, но тут же получил неприятную новость.

— Это меня выкупят. Ты же никто.

Вот такой поворот событий я как-то не учел и надолго задумался, затем задремал.

Меня невежливо толкнули.

— Паужнать принесли. Ешь, силы нам нужны.

Я сонно протер глаза и потому не сразу обратил на смысл произнесенной фразы. Но сделал вид, что кушаю. Еда в этом мире разнообразием не отличалась. Жареная рыба, в этот раз более мелкая, но красная. К ней пахучий отвар и две лепешки с сыром. Неподалеку от нас пара матросов на палубе кушала то же самое. Наверняка эту рыбу они ловили в пути или ночью. Мясо, скорее всего, добыли охотой. Я уставился на близкий берег. Мы шли какой-то протокой, гладь реки с полукилометра ширины снизилась до метров двухсот. С левой стороны исчез лес. Холмистый берег, подсвеченный заходящим солнцем, густо порос кустарником. Там то и дело появлялись мелкие притоки. Справа на восточной стороне, скорее всего, виднелся остров. Низкий, песчаный и пустынный. Только птицы, похожие на цапли ходили по нему, да чайки сидели целыми стаями. Но стоящий на баке наблюдатель частенько поворачивался в ту сторону.

— Усинцы иногда шалят.

Подтвердил мою догадку Ставр. Еще одно незнакомое мне племя.

— Кочевники?

— Ты знал?

— Догадался. Слово из таких, что намекает.

Ставр хмыкнул и поставил плошку обратно, сыто рыгнув. Молодой организм требовал много пищи.

— Скоро станем на ночь. Ошкуи не любит плыть во мраке. Время Хельмхельма.

— Это царство ночи?

— Ты знаешь их древний язык? — всерьез удивился артельщик.

— Скорее догадываюсь. Мое понимание языков не знание.

— Вергой тебе в глотку! Так ты ведун? — Ставр широко улыбнулся. — Вот бы Боромир удивился. Ничего, если мы доберемся до Старграда, то еще увидимся.

Я подначил артельщика.

— Ты же сказал, что меня не выкупят?

— Это чтобы ты не задавался. Но раз ты тут, то я за тебя отвечаю. Росского ведь рода или все-таки варяг?

— Вы помогаете сородичам?

— Без этого здесь нельзя. Мы бы все иначе пропали.

У меня было еще много вопросов, но уже смеркалось, и ладья повернулась к берегу. На палубе забегали матросы, самый молодой и ловкий прыгнул за борт и начал привязывать швартовы к толстому стволу незнакомого разлапистого древа, подтягивая корабль к берегу. Ставр мрачно прокомментировал:

— Священная роща. Опасное место. Мы в таких не встаем на ночлег.

Но, видимо, ошкуям было все равно или они не боялись ни черта, ни богов. Нам позволили у кустов оправиться под приглядом вооруженных матросов, затем снова связали и оставили на ночь в узкой каморке, пахнущей мазутом. Так прошли вторые сутки моего пребывания в новом мире. И он не обещал мне спокойствия, но не стал от этого менее привлекательным. Трудностями меня было не испугать. Я закаленный малый. И вторая жизнь всегда лучше дожития.