Тропа

Глава 4 Схватка

Человек, такая собака, что ко всему привыкает. Вот и следующее утро в качестве пленного раба протекло почти незаметно. Тело за ночь затекло, потому я сразу сделал массаж и разминку. За ней с интересом наблюдал Ставр.

— Чудно!

— В мире есть много такого, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.

Артельщик лишь покрутил глазами и окунул голову в поставленное нам ведро. Ополоснуться с утра бодренькой водичкой было в самый раз. Я уже начал привыкать к перепадам температуры. Днем солнце припекало, вечером и особенно ночью холодно. Судя по высоте светила я находился где-то в северных широтах, что многое объясняло. Да и по виду зелень не так давно вошла впору. За бортом царила раннее лето. Ставр подтвердил мою догадку.

— Лучшая пора для рудознатца. Прошла весна, воды снесли лишнее, открылась порода. Кто рано встает, тому Макошь подает.

Я с трудом удерживаюсь от удивления. Макошь — богиня судьба у славян и было у нее две дочки Доля и Недоля……..

Если я правильно понял наметки «Кудесника» с форума и то, что удалось получить обрывками из разговоров с местными, то все обычаи они принесли с собой сюда из своих старых миров. Интересно, как это было? Когда кусок твоей земли с городами и людьми в одночасье оказывался в чуждом мироздании. Сколько времени пришлось потратить на осознание произошедшего и выживание? И ведь они сюда попали не одни, а с разных, пусть и схожих вариантов истории. И что показательно, ни намека на Христа, ни греческих имен. Даже алфавит иной рунами. А наш обозвали гречанским. Хотя подожди, на «самоварах» стояла Кириллица. И я его сразу понял руны. Что за дар мне открылся? И главное — по какой причине?

— Опасная у вас занятие, — на утро нам, как и остальным выдали кашу, напоминающую ячневую, но с кусочками мяса. Я споро орудовал ложкой, есть очень сильно хотелось. Можно не любить пиратов, но относились к нам они вполне гуманно. Хотя если признать, что мы дорогой товар, то и удивляться особо было нечему. Артельщик упомянул, что после избиения рассказал ошкуям о том, что добыча уже ушла. Сразу по пленению было говорить не принято. Не поверили бы. Тут же вспомнились средневековые судилища, когда признания без пыток считались бездоказательными. Такое вот было веселое время. Но за «кон» Ставру пришлось заплатить несколькими зубами.

— Так, никто и не неволит. Сиднем много добра не наживешь.

— А вы богатые?

Парень расправил плечи:

— У меня дом справный, человека нанял за ним доглядывать.

— А хозяйка?

Тут Ставр повел себя привычным мне образом.

— Не тороплюсь. Нагуляюсь, мир посмотрю, а потом можно на причале за стругами поглядывать, да трубку курить. Душа успокоится, надсаживать не будет.

— Угу, — отставит в сторону плошку я, — то-то Боромир, и Добрыня на месте сидели.

Артельщик отмахнулся:

— Они иные.

Опять какая-то тайна! Как они здесь любят обряжать окружающее в некие тайные обряды и загадки. Но моя задача в настоящий момент: собрать как можно больше информации.

— Это твоя главная работа?

Ставр допил отвар и оперся на стенку, подставляя лицо солнцу.

— Мы рудознатцы. Летом на реке или в полях, зимой карты составляем или на отхожем промысле. Я колеса у Ладимира в Лодейном городке строю.

— Мы похожи. Я летом часто уезжал из жома, клады искал.

— Да ну?

Артельщик встрепенулся, с неподдельным интересом на меня уставившись. А мне не жалко, доверие надо заработать.

— Только мои навыки сложнее. Кроме знания, где искать, я пользовал хитрую снасть.

— Мы тоже не пальцем руду ищем.

Опа! Я и забыл, что за здешней внешней архаичностью скрывается вполне индустриальная действительность. Ладья у ошкуев движется с помощью двигателя внутреннего сгорания, у бойцов винтовки и револьверы промышленного производства. У главаря я видел на поясе настоящий автоматический пистолет. Да и одежда пусть и простая, но приличная по обработке. Не дома ткали. Поэтому решил его поддеть.

— Класть живот за руду…

Ставр на меня странно глянул.

— Ты точно сакс? Если боишься, иди трудиться на верфь плотником, приказчиком или золотарем.

— Ты знаешь, кто я.

Артельщик прикусил губу.

— Я поначалу не поверил. Вещи, что с тобой, могли быть найдены в старых градах у «Инженеров». Ты такой же добытчик, как и мы. Сам признался. Но иногда кажется, что ты точно не отсюда.

— С Тулы? — усмехнулся я и тут же был схвачен за горло.

— Стас, или кто ты там. Слушай внимательно, никогда и ни при ком не упоминай этот проклятый город. Или умрешь страшной смертью.

С бака на нас прикрикнули на росском наречии:

— Эй, вы там, батогов захотели?

Не успел я переварить странное поведение артельщика, как тот же ошкуй яростно закричал:

— Тирлинги!

И пошла потеха! В мгновение ока на палубе оказались все бойцы рейдеров. Сам Барди выскочил на бак, выругался непонятными для меня словами и тут же начал раздавать указания. Ошкуи расхватывали оружие, надевали пояса с запасными патронами, хватали топоры и сабли. Заклацали затворами винтовки, вдоль леерного ограждения молодые бойцы начали выставлять деревянные щиты для дополнительной защиты. Зашевелились и над нами, помощник рулевого ставил щиты в открытой всем ветрам рубке. Ошкуи готовились к нападению.

На нас с артельщиком не обращали внимания. К тому же я заметил, как по лицу Ставра стала разливаться бледность. Ебушки-воробышки, началось на деревне лето! Что опять?

— Нам полный амбец или поживем?

Артельщик суть моего послания понял.

— Тирлинги — это самые страшные из ушкуев. Прячутся в истоках и на ледяных озерах. Не боятся ни Нави, ни Яви. Барди мелкий тать, а у тех настоящее войско. Нам нужно сховаться и лучше где-то сзади. Там железа больше. Как почнут огневой бой, так туда и ползём.

— А эти?

— Им не до нас будет. Тирлинги здешних ошкуев ненавидят и в плен не берут. Для них те бродяги без рода и племени.

Здрасьте, приехали! Везет же мне, как утопленнику. Вышел бы к городу, сейчас чай из самовара пил со смородиновым вареньем и с учеными людьми разговаривал. Почему-то я верю, что такие есть здесь. Иначе кто бы такие машины придумывал.

Ну а дальше понеслось! С бака хлопнули первые выстрелы, остро пахнуло сгоревшим порохом. Затем стреляли без перерыва, еле успевая заряжать. Я успел заметить, как молодой матрос перезаряжал винтовку, всовывая по пять патронов сряду во внутренний магазин. То есть обоймами тут еще не пользуются. Затем начали палить по нам. Сверху полетела щепа, обрывки веревки, что-то опасно свистануло рядом. По мне в прошлой жизни пару раз палили, но в настоящих боевых действиях я не участвовал. Потому несколько растерялся и не сразу понял, что крикнул мне Ставр.

— Пошли!

Артельщик изогнулся ужом и полез к борту, что выходил на восток. Видимо, нас атаковали с другой стороны. Я в тревоге оглянулся, но ошкуям было не до нас. Затем через перила передней надстройки перегнулся человек и упал на палубу. Вместо глаза у него была дырка, он пару раз дернулся и затих.

— А-а-а!

Я закричал благим матом и на четвереньках начал догонять Ставра. Страху добавил звук мощного выстрела, произведенного явно не из винтовки. Что-то здорово ударило ладью вбок, от борта полетела уже не щепа, а целые доски. Это была пушка? Ёбушки воробушки, дерево точно такие снаряды не удержит. Вместе с трухой спереди на палубу грохнулся молодой ошкуй. Только у него в этот раз напрочь отсутствовала голова.

Я все же перестал верещать и усилили темп движения. Было жутко страшно. А вам не стало бы так? Попасть в чужую разборку. На юте, или как называется у местных маленькая площадка между рубкой и кожухом машины было безопасней. Даже можно выглянуть из-за угла, оценить, что происходит. Передохнув, я тут же так и сделал. Природное любопытство преодолело первобытный страх. Хоть знать, от чьей руки помрешь.

Ладью ошкуев взяли в тиски три судёнышка. Они были меньше, но явно быстрее, на моторном ходу и сделаны из железа. Потому в бою там было безопасней. Два чужака шли по левому борту, видимо, атаковали из протоки. Еще одно шло впереди наперерез ошкуям.

Тирлинги беспрестанно палили через амбразуры. И били они метко. Я заметил у нас еще несколько убитых. Затем на передней надстройке раздался взрыв. Видимо, туда снова попали из пушки. Палили с того корабля, что шел на нас спереди. Ох, ты! Небольшое орудие находилось в настоящей башне из металла. Против такого противника ватага ошкуев была бессильна.

— Держи! Режь путы! — крикнули мне сзади.

Я повернулся и увидел какую-то железяку, что кинул мне Ставр. Он уже освободил руки, и сам выглянул вперед.

— Беда, нас почти взяли. Откуда они здесь появились? Это не их территория… или…

Затем громыхнуло над нами, сверху полетела щепа и какие-то ошметки. Я пытался отчаянно перерезать очень крепкую веревку тупой железякой.

— Не дается!

Ставр глянул снова вперед, потом на меня.

— Я тебя найду.

В следующую секунду его тело оказалось в волнах реки. Кто-то пальнул в его сторону. Голова артельщика исчезла под водой. Неужели попали? Я глянул наверх. Там в мою сторону целился из револьвера помощник рулевого. Его лицо было искажено страхом и ненавистью. Затем над нами полыхнуло, ошкуй полетел вверх тормашками в воду, а меня стукнуло чем-то тяжелым. Начинается…

О старые боги! За что мне все это? Голова раскалывалась от боли. Второй раз мне крепко достается в этом варварском мире. Чистый Дикий Запад! Я осторожно разлепил глаза. Живой вроде. Ладья стоит, покачиваясь на мелких волнах. Слышны крики, чьи-то разговоры.

— Пер рака!

Меня хватают за шкирку и тащат обратно на палубу. Я еще так слаб, что не сопротивляюсь, и мои ноги безвольно подпрыгивают на препятствиях. Первое, что бросилось в глаза — это лужи растёкшейся по палубе крови. Она медленно стекала через водостоки по бортам ладьи. Меня бросают к стенке носовой надстройки. Её хорошо потрепало в схватке. Здоровый мужик в подобии обмундирования и кирасе на груди яростно бормочет мне на смутно знакомом наречии:

— Тьео сколесе.

Затем кто-то зычно кричит неподалеку:

— Тсе ре со!

Дальнейшее мне не понравилось. Два бугая поднимают с палубы Тормода, помощника Барди. Лицо ошкуя разбито, он что-то яростно шипит на наречии тирлингов. Внезапно я начинаю их понимать. Языки схожи, разве что непрошенные гости общаются на более архаичном наречии.

— Расти арм! Убей его!

Твою же едрить! Тормода крепко пинают, тот сваливается на колени, мелькает что-то блестящее, и голова гордого ошкуя летит на палубу, за ней выливается фонтан крови, и на доски безвольно валится туловище. Ничего себе порядочки! Несогласный я!

Невольно из меня вылезает прилипшая давно присказка:

— Ёбушки-воробушки!

Один из здоровяков поворачивается:

— Усай ду?

Ну, все приплыли, сейчас и мне башку снесут. И смысл моего сюда попадания? По голове бьют, на цепи держат, еще и обзывают.

— Хвер эр тесси хунжесемисис сорин?

Мне уже все равно:

— Сам ты сцукин сын!

Но здоровяк продолжает кричать:

— Ком лю болта!

Я уже отчетливо понимаю, что это фраза «вернись назад!» Экзекуция не окончена. Они тащат к борту молодого ошкуя, что приносил нам еду и воду для ополаскивания. Новичку не повезло. Ему просто режут горло и сбрасывают тело в воду. Меня потряхивает. Не хочется вот так умирать, как барашек. Никогда в жизни не спускал хренового к себе отношения. Имел с этого не раз проблемы, но переломить характер не мог. Потому и карьеру не сделал на официальной работе. А потом и все равно было. Копательство давало в десять раз больше денег.

— Хват хейтир? Кто ты?

Надо мной склонился моложавый крепкий парень. Красавчик, да и только. Его шлем не скрывает белокурые локоны. Голубые глаза внимательно изучают меня перед тем, как убить. Но он видит узел на моих руках и смеется.

— Это раб, двуногая добыча.

Он хватает меня, я резко отпихиваюсь ногами.

— Фар и бро хин! Убирайся прочь!

Красивое лицо искажает гримаса:

— Ах ты, сын тролля!

Но я уже подскочил с места и вытянутая, чтобы схватить меня, рука служит мне рычагом. Тирлинг летит на палубу, как нашкодивший щенок. Рядом закричали, но подлетевший справа боец летит туда же. Подозрительно быстро я вспомнил старые приемы. Или это так действует жажда жизни? Так я и встал перед чужаками, готовый продать свою жизнь задорого.

— Я не раб, а честный артельщик!

Не знаю, с какого перепуга, но крикнул я сейчас на языке Старградцев. Добрыня упоминал, что его понимают о самого Росланда, а тот находится на границе словенского племени на Великой реке.

Видимо, это и решило мою судьбу.

— Стой, росич!

А вот это серьезно. Этот тирлинг был явно командиром. На плечи накинута отливающая серебром шкура, в руках блестящий автоматический пистолет. И он всем своим видом выбивается из антуража этого цирка. Хотя бы тем, что на нем написано названием фирмы латинскими буквами.

Белокурый красавец кричит:

— Хэя посто лимэ! Он должен умереть!

Лучше бы я не понимал. Но деваться некуда. Я нанес этому тирлингу открытое оскорбление. Просто так в подобных сообществах такое не прощают. Тщательно выговаривая слова, зову его на поединок. Если и погибну, то в честном бою, а не с перезанным, как у барана горлом. Живых ошкуев на палубе больше не видно.

— Эк этла берсьярк вид тик!

Разумею, что жутко коверкаю их наречие, но меня понимают. На этой реке и рядом с ней живет много народов, они наверняка полиглоты.

Главарь смотрит на меня, затем на своего бойца и раздумывает. Но я угадал, от такого честного предложения он не может отказаться. Я не ошкуй и имею право на схватку.

— Хорошо рос, ты будешь биться.

— Я не рос, я сакс.

Тирлинг хмурится. Почему это племя вызывает столько вопросов?

— Сва скаль вер. Ты имеешь право на выбор оружия.

Он кивает в сторону, где свалены трофеи. Сверху лежит пояс с револьвером. Но я не стрелок. Нужно что-то иное. На удивление голова ясная и соображаю быстро. Иначе нельзя, через несколько минут решится вопрос — буду ли я жить в этом мире или уйду навсегда в иной. А мне отчего-то туда не хочется. Злость разобрала. Я от смерти в иной мир сбежал, черт побери!

Еще, когда начался разговор, я успел оглядеть тирлингов. Кроме винтовок и револьверов, у них на поясе висели короткие абордажные сабли. Видимо, они умели ими работать, и мне тогда требовалось иное оружие. Внезапно на глаза попались два меча, напоминающих итальянские Cкьявоны. Относительно тонкие мечи с замысловатым с корзинчатым эфесом. Обоюдоострый клинок, шириной до 4 сантиметров и длиной около метра. я занимался несколько лет фехтованием. Случайно попал в клуб любителей исторического махания мечами. Оно только возрождалось тогда, да и я был моложе. Именно те ребята интересовались эпохой итальянского Возрождения. В отличие от эпохи викингов об этом времени сохранилось много письменных источников, в том числе фолианты о фехтовании. И оружие, с которым я имел тогда дело, здорово смахивало на эти трофейные мечи. Их явно вынесли из кладовки с остальным хламом.

— Это мое оружие!

Я схватил один из мечей, самостоятельно взрезал веревки и посмотрел на предводителя тирлингов.

— Да будет так! Фапрт хейтир, сакс. Видар, сит хель! Удачи!

Не понравился я их ярлу или как тут называют вожаков. Я взял рукоять, опробовал меч, покрутил немного. Неплохо! Затем отсалютовал блондину. Видар свирепо осклабился и снял с себя лишнее. Куртку с защитой и боевой пояс. Остался в просторных штанах из крепкой ткани с накладкой на коленах и рубашке со шнуровкой. Взял предложенный мною меч, он с явным недоверием. Это вам не короткая абордажная сабля, которой можно лишь махать. Тут же фехтовать требуется.

Палубу успели омыть водой, но она еще оставалась скользкой. Вот тут и пригодились мои походные ботинки с зацепами. Я сделал несколько движений вправо и влево. Вполне остойчиво! Внезапно без предупреждения блондинистый тирлинг резко прыгнул ко мне под подбадривающие возгласы соратников. Было заметно, что те не сомневаются в победе своего и видят в поединке разновидность кровавого развлечения.

Как бы не так!

Тактика была простая. Сначала увидеть, что умеет соперник. А умел он махать клинком и быстро двигаться. Первый удар я чуть не проворонил. Да и тяжко суетится с оружием без тренировок. Кисть быстро «забивается». Здесь требуется не мощь мышц, а разработка суставов и их сила. С этим у Видара было все в порядке. Только он не учел, что это не привычная ему абордажная сабля. Cкьявона была длиннее и поэтому движения выходили более амплитудные. Им следовало работать иначе. И буквально в следующую секунду я это показал, чуть не пропоров острым выпадом тирлингу плечо.

Тирлинги на миг выдохнули, потом яростно заорали. То ли ругали меня, то ли подбадривали. Мне было некогда слушать их ор. Видар стал осторожней и ждал моей ошибки. Но его выпады я легко парировал, быстро приноровившись к мечу. Надо же! Прошло с десяток лет, как пришлось оставить фехтование по здоровью, но как быстро это тело вспомнило движения! Свойство этого мира или дело во мне? Раз за разом я отбивал натиск тирлинга, затем начал наступать.

Длина меча позволяла вести бой на расстоянии. Я отлично понимал возможности подобного оружия, а белокурый тирлинг допер только сейчас. Похоже, что и остальные тоже. Пора! Обманный выпад, перемещение и укол. Попал! Плечо у Видара брызнуло кровью. Я, не останавливаясь, сделал еще пару выпадов, почти достав его кисть. Гарда защитила его руку. Меч упал на палубу, но тут я чуть сам не поскользнулся. Видар был опытным бойцом, тут же воспользовавшись моментом и схватив рапиру левой рукой. Тирлинги орали уже не так громко. Поняли, что сейчас могут потерять одного из своих. Не знаю, может, они меня и убьют после всего, но хотя бы умру с оружием в руках и попаду Вальхаллу! Мы сражались около борта, и здесь еще на палубе оставалась кровь и было скользко. Приходилось двигаться осторожно.

Я на миг отвлекся и чуть не пропустил хлесткий удар. А парень быстро осваивает это оружие! Ярости уже не было, холодный расчет и привычная тактика. Парируем, проводим своим лезвием по его и выбиваем меч из его рук. Кисть у него уже ослаблена. Подсечка и противник валится на палубу, с тоской наблюдая за моим приближающимся клинком. Смерть неизбежна! Крики тирлингов в один миг смолкли и стал слышен шум волн и вопли мелких крачек. Надо принимать решение!

Я кинул взгляд на предводителя. Тот был хмур, но ненависти в его глазах я не увидел, скорее печаль. Я не стану его смертным врагом, но и помощи тогда не дождешься. Это неправильно. Хватаю свой меч левой рукой, выворачиваю лезвие и делаю надрез на ладони, затем показываю ее всем и бросаю скьявону на палубу. Подхожу к лежащему навзничь Видару и подаю ему свою окровавленную руку. Тот сначала недоверчиво, затем с надеждой смотрит на меня. У них наверняка должен быть подобный обычай. И блондин меня понял. Я не хочу его убивать, но просто так дуэли не заканчивают. Или смерть или…Видар с радостью хватает мою руку. Я помогаю ему встать. Наша кровь смешивается. Народ ахает, а спустя миг взрывается громогласным ревом.

Меня покачивает, а Видар поднимает наши руки. Я слышу тихий голос ярла:

— Ты не только храбр, но и умен, сакс.

Но мне все равно, тирлинги хлопают меня по плечу. Я доставил им удовольствие. Случился честный бой, было показано необычное оружие, да еще и все остались живы. Этот парень хитер как лис! Меня хвалили, подбадривали, я в одночасье перестал быть врагом. Все-таки обычаи разных миров бывают очень схожими.

Фу, джекпот!

Сильно смахивающий на Видара мужик молча передал мне его пояс с револьвером. Затем показал на окровавленную кисть:

— Надо лечить.

А на меня накатило, пошел адреналиновый отход. И я покачнулся.

— Пойдем, брат.

Мою усталую тушку подхватили под руки и повели к борту. Начинался следующий этап тутошней жизни. Как же все-таки здорово жить!