Тропа

Глава 7 Да будет торг!

Внизу меня ждало разочарование. Бородача у стойки не оказалось. Пока я топтался на месте, размышляя, куда податься дальше, меня тихим голосом спросили:

— Господарь, желаете хозяина зреть?

Я обернулся, тот самый пацан. Стоит, улыбается. Наверное, не так часто ему такие щедрые гости попадаются.

Он тут же исчез, и через минуту появился бородач.

— Что желает, господарь?

Я молча показываю монету и был тут же приглашен в кабинет, что оказался за тяжелой портьерой сразу за стойкой. Хитро спрята

— Прошу, — хозяин указал на тяжелый стол, обитый сукном. Я вздохнул и выложил на нем все свое «богатство». Хозяин ухмыльнулся и начал сортировать. Затем внимательно оценил монеты. Советские юбилейные небрежно отложил в сторону:

— Эти вам надобно придержать. Их лучше отдать на заводах Верхоянска. Заводчане — любители таковых монет. А вот эти любопытны, — он показал на российские десятки, — дам по 10 серебра за каждую. Больше не могу, я таких гривен еще не встречал.

Я чуть рот не раззявил, но вовремя прикусил губу. Больно уж взгляд у бородача был тяжелый. Как будто знает, что мне деваться некуда. Я по существу в форпосте никто, и вряд ли мне дадут серьезную цену. Но профессиональное любопытство все равно взяло верх.

— Если не видели, то зачем берете?

Хозяин заезжего дома пожал плечами:

— Есть кому их сбыть, — он повернулся к столу и сгреб мелочь, что дали мне на сдачу на АСЗ. — Эти мало стоит, за все даю пять гривен, — он пересчитал российские банкноты, нахмурил лоб и полез куда-то в стол, достав оттуда толстую тетрадь. — Любопытно! Давно не попадались мне таковские бумажки. Где вы их только и раздобыли, милейший?

Но дальше вопросов не последовало. Бизнес есть бизнес. Ничего лишнего! Внезапно бородач завис с одной из бумажек. Вот дьявол, как сюда евро затесались? Хозяин достал из ящичка лупу и внимательно рассмотрел банкноту.

— А вот тут, голубчик, вы меня удивили! — он задумался, затем достал толстый кошель. — Тогда так: за те бумажки даю вам сорок гривен, это щедро, но я не в прогаре. А за эту редкость дам разом сто гривен, или желаете получить в золоте? Наш курс один дирхем — двенадцать гривен.

Я был не в курсе местного ценообразование, но по уму прикинул, что в моем положении и потенциальных тратах возиться с золотом будет неудобно.

— Давайте серебро. Но позже могу я его обменять на дирхемы?

— Разумеется! У меня надежней и выгодней.

Блеск в глазах подсказал мне, что бородач имеет с этого выгоду, но это его бизнес. Да и расположение хозяина заезжего дома мне важнее. На том и порешали.

Так что по выходу в моих карманах и кошеле бренчали местные монеты. Меняла еще посоветовал взять часть денег в меди. На мелочи. Итого вышло на 248 гривен. Монеты были различного номинала, от полгривны, то есть пять кун, до десятигривенной. Отличались они размером и формой чеканки. И мне на первый взгляд показалось, что чеканили их в разных местах. Как бы то ни было, ими можно расплачиваться везде по Устюге. И это самое главное в моем положении!

Выскочил на крыльцо и заметил вывеску с расценками Заезжего двора. Да я богач! За гривну можно снять номер на день с харчеванием. Знал бы, захватил этого добра из дома больше. Но все равно непонятно, зачем им монеты и банкноты из чужого мира. Хотя черт знает этих коллекционеров. Наши антиквары меня не раз удивляли. Разом стало легче на душе. Ну что ж, осталось продать лишний инструмент и буду готов искать тех, кто поможет мне уехать с этого вполне гостеприимного места.

С такой позитивной мыслью я чуть не вляпался в грязь, которую щедро раскидал проезжавший грузовик. Да ё мое! На мою замысловатую тираду ответили смехом стоявшие рядом с крыльцом румяные молодцы. Они были в простой одежде, шапки набекрень, видимо, чьи-то слуги или вовсе грузчики.

— Не зевай, ухарь!

Я ответил на хамство красноречивым взглядом, положив руку на револьвер. Улыбки тут же исчезли с лиц молодцев. Затем я заметил одного из тех наемников, что видал ранее в едальне. На его лице не читалось эмоций, но взгляд явно одобрял молчаливый ответ. И в нем уже читалось ненужное мне в данный момент любопытство. Я решил избавиться поскорее от лишних свидетелей и потрусил в сторону рынка. Идти было недалеко, метров шестьсот. Уже виднелся в там основательный забор, закрывающий путь к жилому посаду. Видать, его охраняли лучше. Но это и понятней. Кому рядом с жильем нужны неприятности и разборки?

По пути ничего интересного не обнаружил. Разве что лавок и оптовиков стало больше. И везде суетились, и копошились люди, стремясь до вечера закончить сделки и прочие неотложные дела, пока воды в Великой реке были на высоте. И надо сказать, народ тут присутствовал разнообразный. Вот похожие на северян блондинистые молодцы в кожаных одеяниях, дальше идет группа серьезных мужчин в простоватой одежке, похожи на деревенских жителей. Вот важно шествует напыщенные господари в дорогих костюмах с прислугой позади. Это уважаемые люди города или оптовики-торговцы.

Дальше у замысловато построенного здания я приметил несколько человек в неброских плащах и кепках. У одного из них на носу очки с металлической дужкой, и он держал под рукой самый настоящий тубус. В такие обычно пакуют чертежи. Лица умные, холеные. Они чем-то неуловимо смахивали на сотрудников советских НИИ, каких я наблюдал в студенческой молодости. Возможно, это инженеры, которых сюда пригласили.

Один из них, высокий и сутулый с коричневым шарфом на шее бросает в мою сторону любопытствующий взгляд. Он сразу оценил мои ботинки и штаны, хмыкнул и толкнул очкастого. Я чуть не тормознул рядом. Может, подойти к ним, поинтересоваться откуда они? С образованными людьми всегда легче договориться. Но я тут же одергиваю себя. Сначала стоит собрать информацию. Хватит влипать в неприятные ситуации с разбегу. Хватит с меня приключений!

А вот и сам рынок. Он приткнулся к реке. Пристань здесь больше, чем та, куда пришвартовались тирлинги. И различных лодей и стругов тут достаточно. Свободного места нет! В самые крупные суда идет погрузка. От складов тянутся вереницы грузчиков, или товар на суда попадает с помощью настоящих кранов. Те работают от каких-то двигателей. Оттуда терпко пахнуло сгоревшим топливом и маслом. Интересно. Я решил не торопиться и остановился рядом с лавкой, где продавали питье. Хотелось внимательней рассмотреть разновидность местных речных кораблей.

— Чего заказывать будем?

Окрик заставил обернуться. И вправду, неплохо бы горло промочить. Заодно повод проторчать тут наблюдая.

— А чего есть?

— Квас, сбитень, цай. Покрепче не продаем. Пирожки и блины.

Есть не хотелось, но я заметил среди товара плоский пряник, указал на него и заказал цай.

— Пять кун!

Мелочь была припасена заранее в кармашке. Получив кружку с ручкой и пряник, я отошел чуть в сторону. Столиков не было. Все по-простому, но я привычный. В провинции чай с бутербродом на вокзальном буфете за счастье был.

Цаем оказался самый настоящий чай, но заваренный не так крепко, как я привык. Уже хорошо! Я человек чайный, но заварки у меня с собой прихвачено не так много. Пряник был с медовым вкусом и вполне пригодный. Попивая чай вприкуску, я успел изучить пришвартованный «ассортимент». Основную массу составляли грузовые суда. Широкие, пузатые, чаще всего построенные из дерева. Хотя на них было много элементов из металла. Ходовые рубки высились сзади, были закрытыми с небольшими округлыми окнами-иллюминаторами. За ними виднелись трубы, на корме располагалось машинное отделение.

Еще у причала стояли небольшие «торгаши». Возможно, местные, кому ходить недалеко. И что самое примечательное, все крупные «торговцы» были вооружены. На носу и корме на вертлюгах или башнях располагались военные механизмы, сильно смахивающие на пулеметы. Только вот они сейчас были накрыты и само их устройство не разглядеть. Но ближней лодье я смог увидеть толстый кожух водяного охлаждения. Ну что ж, на такой лодье и плыть спокойней. Вдобавок вдоль бортов располагались бойницы.

Рядом с большими и средними судами вольно пришвартовались мелкие струги. Не все моторные, парусных также хватало. Я повернул голову и заметил на самом краю причала довольно примечательное судно. Оно было полностью построено из металла. И в нем не было огромного трюма, а на палубе между рубкой и носовой надстройкой лежал непонятный механизм. И на корабле имелся собственный кран, сейчас частично сложенный. Но самое примечательное состояло в том, что если на корме из-под чехла вылезали стволы сдвоенного пулемета, но на носу стояла пушка. Самая настоящая пушка! Я не видел ствола, но отлично разглядел казенник. Спереди орудие было защищено металлическими листами. Ничего себе! Настоящий крейсер по местным масштабам.

— Ищем кого?

Парень принял у меня пустую кружку. Чтобы его задобрить, я взял два пряника с собой. Они оказались по 10 кун каждый. То есть чай стоил сорок. Дорогое удовольствие!

— Мне нужна лодья до Портюги. Не слышал, идет в ту сторону кто?

Продавец покачал головой:

— Так далеко напрямки не ходят. Надо искать гостей из Верхоянских. Там уже сто верст останется до Вортюги.

— Вортюга?

— Так это стольный ихний. Неужель не знаешь?

Я ничего не ответил и поспешил убраться. Интересно, тут продают карту реки? Не помню, чтобы по пути попадался книжный магазин. Хотя типографии в этом мире точно имеются.

Дальше я бродил между рядов, прицениваясь и рассматривая товар. Нашел, где можно купить одежду и всякие мелочи. Народ на рынке бродил разнообразный, так что на меня особо внимания не обращали. Ну ходит странно одетый мужичок, приценивается, тут такие типажи попадали, что хоть стой, хоть падай! Сначала прошел в платьевой ряд. Он меня полностью удовлетворил. В итоге я выбрал лавку, торгующую крепкой одеждой для путешественников. Торговали ею два типа, смахивающих видом на разбойников с большой дороги. Серьезные ребята! Один в глубине лавки жевал желтый фрукт, второй оценивающе меня оглядел и выкинул на прилавок куртку из крепкой ткани, похожей на джинсуху.

— Примерь, путник.

Как он угадал мой размер? Куртка легла на тело, как влитая. Я помахал руками, поприседал. Ничего не жмет и не топорщится! Капюшон, боковые и внутренние карманы, есть и подкладка, которую можно снять. То есть говоря по-современному, курточка демисезонная. А местный люд понимает толк в удобствах! Продавец замечает мое настроение и улыбается, затем кладет на прилавок штаны из такой же ткани. С подтяжками, как у «горки», то есть горного штормового костюма. Колени усилены, большие карманы. Отличный пошив. Мое мнение о здешней цивилизации менялось стремительно.

— Сколько просишь?

— За все сорок.

Черт, я не успел понять, принято ли тут торговаться. Но была ни была!

— За этот кусок дерюги! Вергой тебе в глотку, уважаемый. Двадцать пять гривен и разойдемся по-хорошему.

Продаван раззявил рот, а жующий фрукт компаньон громко рассмеялся и встал с места.

— Узнаю настоящего путника! Жидан, продай ему за тридцать восемь.

Я делаю хитрое лицо, отодвигаю комплект.

— Только из уважения к вам. Тридцать две.

Жидан улыбается. Ему нравится эта игра. А я понимаю, что лавка тут непростая и цены существенные.

— Тридцать пять, — протягиваю руку.

— Давай!

— Портер? — Жидан смотрит в сторону компаньона.

— По рукам, путник.

Почему меня многие называют этим именем? И чаще люди не из рядовых. Гривны перекочевывают в руки лавочников. Жидан показывает, где можно сразу переодеться. Выхожу в новом обличье. Из старого лишь кепка, но она мне нравится. Портер замечает мачете, которое осталось на поясе, и попросил его посмотреть.

— Редкая работа, — провел он пальцем по лезвию. — А мы собираем всякие редкости.

Намек был понятен, да я и все равно хотел избавиться от излишне примечательного лезвия.

— Что можете предложить?

Портер махнул Жидану и тот выволок из-под лавки самый настоящий рюкзак. Как они узнают, что мне надобно? На лице написано. Любитель фруктов считывает мои эмоции. Ну на то он лавочник! Внимательно рассматриваю рюкзак. Дьявол подери, он очень похож на знаменитый «Абалаковский». Бескаркасный туристический рюкзак, усовершенствованный альпинистом Виталием Абалаковым. Упор под спину, шнуровка, чтобы увеличить объем. Боковые карманы и сверху все закрывается широким клапаном. И ткань. Капрон? Как? Откуда? Невольно поднимаю глаза на лавочников. Их взгляды меня потрясли. Понимающие, сочувствующие.

— Вы кто, ребята?

— А ты как думаешь?

Осталось лишь выдохнуть.

— Давно?

— Достаточно. Но мы из разных мест, путник.

— Понятно. И наши пути расходятся.

Портер протянул мне бутылку с глиняной пробкой.

— Эль,

— Благодарствую.

Эль был вкусным и хорошо успокаивал.

— Пойми нас правильно. Ты ведь здесь недавно? И твой путь только начинается. В этом мире принято идти своим. Чужие подсказки не к месту.

Быстро решаю про себя, что ребята явно непростые. И очень может быть, что лавка для них прикрытие. Цены внушают уважение, за все время, как я у них, никто с улицы не зашел. Ходя, присматриваются и идут дальше. И вопрос вопросов: почему я сразу свернул к ним? Что за чертовщина тут творится?

— Насколько я понимаю, наши пути не пересекаются.

— Возможно, — важно кивает Портер. — Не нам судить.

Вздыхаю:

— Вокруг меня постоянно сыпят загадками.

Жидан ухмыляется:

— Беловодье оно такое! То, что кажется простым и близким, здесь оказывается недостижимым. А самое таинственное и, казалось, недоступное получаешь безвозмездно и быстро.

Я недовольно хмурю брови. Что за ерунда! Никогда не нравилось, когда меня принимают за лоха.

— Не надо лить воду, уважаемые!

Лавочник отступает, хмуро бросая:

— Ты сам вскоре поймешь.

Недовольно бурчу:

— Спасибо за разъяснение. Можно продолжить беседу где-нибудь в приятном месте с закусками и элем.

— Не сегодня, путник. У нас разные…

— Мой путь ясен, я знаю, куда мне надо.

Лавочники переглядываются. Портер осторожно бросает:

— Тогда все проще. Приходи завтра. Потолкуем.

— И на том спасибо.

Я заканчиваю мен и бросаю в рюкзак вещи из подсумка и снятую одежду. В принципе, начало неплохое. Единственно, что напрягают странные намеки собратьев по несчастью. Я ожидал большего участия, но в какой-то момент ощутил незримый барьер между нами. Дьявол подери, начинаю распознавать чуждую ментальность здешней действительности? Значит, правы лавочники: у нас разные пути дорожки. И помочь мне они не в состоянии. А скорее и нет особого желания. И я их начинаю понимать. Группа «попаданцев» на общем фоне начнет слишком сильно выделяться. А оно им явно не требуется!

Как бы то ни было, у меня была одежда, рюкзак и финансы. Меньше всего можно было ожидать, что деньги из старого мира будут пользоваться спросом здесь. Но от лишнего все равно лучше избавиться. Лавочники напоследок дали мне несколько советов, к кому стоит обратиться. И я сразу двинулся в ближний к пристани конец, откуда виднелись черные дымы и тянулись запахи горящего угля. Кому еще могут понадобиться инструменты, как не железных дел мастерам. То есть кузнецам и слесарям.

Так оно и оказалось. Косматый здоровый мужик в кожаном фартуке согласился глянуть велосипедные ключи, отвертки. Он подозвал седовласого мастерового. Тот с интересом потрогал инструменты и согласился взять. Но не за наличные, а обменять. И я сговорился. Еще бы! Они предложили товар, востребованный тут везде. Оказывается, кузнечный цех являлся в Поное представителем Верхоянских патронных заводов. Так что все равно мне нужно было идти к ним. И что меня еще порадовало в здешнем обществе: мастеровые предложили за инструменты свою, но честную цену. Видимо, существовал некий кодекс, нарушение коего не приветствовалось. Или считалось для людей серьезных позорным. Ну это и правильно, кто будет иметь с тобой дело, если ты обманываешь путника?

Сами инструменты оценили в 180 гривен. Сумма внушительная. Лавочники все-таки малость меня просветили насчет местных расценок. Обычная зарплата квалифицированного подмастерья в городе– от 100 до 150 гривен. Мастера получают до пятисот. Такие, как это кузнец до триста-четыреста. Но как я понял, мастеровых заинтересовала форма и свойства, принесенных мной из другого мира инструментов. Я уже знал, что подобные артефакты в Беловодье не редкость.

Многие здешние технологии обязаны своему происхождению, привнесённому в Беловодье чужеродному материалу. Хотя, что считать собственно посконным? Тут все привносное. Так что никто здесь особо не удивится особенным ключам из чужого мира. Лишь оценят оригинальность и полезность. Мир Беловодья жестко подчинен практическому вопросу выживания. И я начал понимать и ценить их сосредоточенность и желание.

Становлюсь сам частью их мироздания? Возможно.

На эти виртуальные средства я получил десять коробок с патронами. В каждом пятьдесят револьверных патронов на 9 мм. Они смахивали на Парабеллум из нашего мира. Вдобавок мне глянулся ножик из продающейся тут же коллекции. Сменял на клей, показав его эффективность. Еще две гривны и к лезвию приложили кожаные ножны, которые тут же нашли место на поясе. Нож — вещь полезная во всех обстоятельства. Хлеб или колбаску порезать. Настрогать щепу для костра. Или последний шанс отбиться от врага.

Остальное на рынке я добрал на ходу, нещадно торгуясь. Не сказать, чтобы это тут было принято повсеместно, но разрешено. И торговаться требовалось артистично, развлекая продавцов и публику. А это я умел, потому цену сшибал в итоге на треть. В рюкзаке прибавились образцы местного нательного белья, вязаный свитер, такие же носки, пара клетчатых рубах и платков. Последние можно было завязывать на шее или накрутить «бандану», что я тут же продемонстрировал к вящему удовольствию продавца. Солнце припекало, и такой легкий головной убор пришелся впору.

В Заезжий двор я пришел нагруженный и довольный слон. Удивительно, почему это свойство приписывают огромному животному с хоботом? На крыльце пересекся с Эйрихом. Тот с интересом оценил мой рюкзак.

— Ты зря времени не теряешь, сакс.

— Что с Видаром?

— Лекарь сказал, что все будет хорошо.

— Я искренне рад.

— А я не очень. Разменять раба на лучшего бойца.

Тон форинга был саркастичным, но в этот раз я не был с ним особо любезен:

— Я победил в честном бою и оставил твоему другу честь.

Эйрих помрачнел и жестко бросил

— Мы это обсудим завтра с ярлом.

Ага, вот и назначен конечный срок. Нужно шевелить ластами. Около двери меня поймал тот пацаненок, которому я щедро выдал червонец.

— Обед вас ждет, уважаемый.

Интересно, а вроде уже время ужина. Но война войной, а обед по расписанию. Так что не стоит задерживаться. Быстро скидываю в номере лишние вещи. Постиранное и высушенная одежда висит тут же. Убираю ее в рюкзак. Прячу патроны и раздутый кошель в шкафу и в обновленном виде спускаюсь в харчевню. За столом застаю только одного из матросов. Он кивает мне. Тут же подскакивает служка и ставит передо мной миску с варевом. Похоже на мясной гуляш. К нему идет овощной салат. Полезная и добрая еда.

— Где все?

— Заканчивают дела. Завтра общий сбор. Так что спешат.

Работаю ложкой, пережевывая мясо, приготовленное в каком-то соусе.

— Это касается меня?

Тирлинг удивляется:

— Да нет. Но лучше спросить у форинга. Наверняка у командиров будут к тебе вопросы.

Как я сам не догадался! Меня не допрашивали лишь из-за последующей суматохи. Да и статус мой несколько изменился. Тирлинги спешили закончить насущные дела. Кого-то из них я видел на рынке или по пути обратно, выходящих из различных мест. Продают поделенную добычу, покупают на них ништяки или вкладывают монеты в рост.

Как ни покажется странным, но представительства банков я видел на центральной улице. Если, конечно, к ним относятся «Потребительские товарищества». Но раз в этом мире существуют финансы, обмен, то должны быть и банковские структуры. Что-то я сомневаюсь, что оптовая торговля ведется мешками с гривнами. Скорее всего, у них вовсю используются векселя. Хотя бы между проверенными территориями. Насколько мне понятно: система дружественных городов уже четко выстроена. Даже такие бычары, как тирлинги смогли получить свою законную роль. И неплохо на этом зарабатывают. Трофейное оружие, патроны, монеты и целая ладья. Неплохо за один рейд! Пусть и с риском для собственной шкурки.

Подожди, есть еще один способ уменьшить количество монет в кошельке. Один золотой дирхем стоит десять гривен в серебре. Пожалуй, неплохо будет иметь в запасе с десяток таких. Судя по ценам, можно прожить спокойно месяц. Пересчитываю остаток. С учетом того, что удалось продать ставшие ненужными велосипедные камеры и даже обменять походное, но вкусно пахнущее мыло на местный аналог зубного порошка, у меня осталось 168 гривен с мелочью. Сотню можно смело менять на золото. Сделаю тайник в поясе.

После обеда сразу рванул к хозяину гостиницы. Тот оказался у себя в кабинете, вопрошающе изогнув брови на мое нежданное появление:

— Что тебе, господарь?

— Не посчитайте утруждением, милейший. Но не подскажете, где мне найти лодью, идущую до Верхоянских заводов?

Что-то такое мелькнуло в лице бородача, и я начал жалеть о том, что пришел пытать именно его. Все еще живу опытом прошлой жизни. Здешние реалии должны здорово отличаться.

— Вот ты, о чем, — он сделал вид, что задумался. — Сейчас в порту нет таких лодий. Все торговцы в это время идут вверх.

— А куда-то просто на юг?

— Это тебе нужно узнать у товарищества проводников. Их здание ближе к порту расположено.

— Благодарствую.

Ох, не понравился мне его взгляд. Внезапно вспоминаю, что Эйрих по приходе разговаривал с ним и указывал не меня. В чем-то они связаны! И вскоре форинг узнает о том, что хочу свалить. Плохо! Внезапно в голову приходит умная мысль, пусть и опосля. Иду к едальне, и мне по пути попадается знакомый служка. Он мне и нужен. Парень настроен ко мне почтительно, добро помнит и помогает уяснить несколько знаковых моментов.

Все, отсчет пошел!

Сначала забегаю в «банк». Трехэтажное, аккуратно построенное здание, на вывеске которого скромно обозначено: «Служба гостевая». Ничего удивительного для тех, кто помнит старые слова. Гость — это прежде всего торговец. Именно крупный купец, ворочающий большими деньгами. В принципе они чаще всех и путешествовали в старые времена. А на такой реке и сам Один велел. Ну и, конечно, этому классу требуются особые услуги. В том числе и банковские. Сразу после входных дверей я натыкаюсь на низкую перегородку, а за конторкой вижу молодого человека в деловом сюртуке. А вот сзади внезапно возник крепкий молодец с аналогом пистолет-пулемета в руках. Ничего себе! Разинув рот от неожиданного вооружения охраны, я не сразу осознал задаваемый мне вопрос.

— Что желаете, уважаемый?

— А? Надобен мен.

— Вам сюда, — банковский клерк кивнул в сторону неприметной дверцы, страж проводил меня подозрительным взглядом, а затем потребовал:

— Зброю!

Не сразу дошло, что надо сдать револьвер. В принципе, это понятно в целях безопасности. В итоге я попал в небольшую комнату, где за столом восседал серьезного вида мужичок, тут же перешедший к делу.

— Что у вас?

Я выставил на стойку отсчитанные заранее монеты в кошеле.

— Мен на дирхемы.

— Одна куна за услуги

— Не вопрос!

Кто же работает бесплатно! На стойку кладется медяшка, небрежно скинутая в банку. Но судя по заведению, обмен денег для них побочный сервис, но в нем не отказывают. Репутация дороже.

Меняла очень быстро пересчитал монеты и вернул мне кошель с золотом. Сервис!

— Что-то еще?

Когда я перекладывал вещи из подсумков в рюкзак, то нашел закатившийся туда случаем юбилейный доллар. Уже и не помню, откуда он у меня взялся. Но монета большая и солидная. Когда мне еще встретится такое цивилизованное место!

— Во сколько оцените, уважаемый?

Меняла хмыкает, поворачивает кронштейн с лупой, включает на нем электрическую лампочку с рассеивающей насадкой и некоторое время изучает доллар. После коротких размышлений отсчитывает мне пять дирхемов и вопрошающе смотрит в мою сторону. Здесь точно не торгуются.

— По рукам!

Итого у меня в запасе пятнадцать золотых монет. Можно месяца полтора-два гаситься где-нибудь, изучая здешний мир. Но нужно выбрать место поспокойней. Хотя бы на заводах.

На улице оглядываюсь в поисках искомого. Вон там, ближе к порту на солидном, выстроенном из камня солидном здании висит интересующая меня вывеска в виде пивной кружки. Где еще искать купцов, как не в корчме! Мог бы и сам догадаться, что в лоцманы чужаку ничего путного не скажут. Хозяин заезжего двора послал меня нарочно по ложному пути. Парнишка-служка далеко пойдет! Я ему скормил целую гривну. Но надо торопиться, солнце клонится к вечеру.

У порога встал, привыкая к царившей в зале темноте. Попутно вылавливаю юного служку и сую ему три куны в руку. Тот с охотой отвечает на вопросы и показывает на нужный столик. Народу полный зал. Пахнет пивом, едой и какими-то благовонными травами. Люди удачно провели день и сейчас его отмечают. В этом мире все ценят каждый прожитый день и дарующие им маленькие радости. Служки разносят по столам подносы с яствами и напитками. Шумно, но не чересчур.

— Могу я вас угостить ёлем, уважаемые?

Мужики за столом серьезные. И на торговцев совсем не похожи. Одеты относительно скромно и в стиле, смахивающем на тот, которого нынче придерживаюсь и я. Путник дальнего берега. Ха-ха. Круглолицый мужичок моментально окидывает меня взглядом, признает за «своего» и кивает:

— Садись, мил человек, не откажемся от доброго угощения.

Я подзываю служку и заказываю пиво и закуску. Заказ приносят на удивление быстро. Кружки пошли по кругу, тарелки с соленой рыбой в центр.

— За знакомство!

Все выпивают, круглолицый, назвавшийся Доброяром, задает ожидаемый вопрос:

— Ты к нам по делу, Стас или так?

— Да все просто. Мне нужно на Портюгу. В Обитель.

Сидевшие за столом аж выдохнули. Оказавшийся рядом со мной паренек с маленькими усиками съязвил:

— Ишь куда настропалился! Чего же сам не наймешь насад для важного дела?

Пока еще не понимаю причины сарказма в его ответе и появление чертёнков во взгляде остальных. Спокойно отвечаю:

— Так, мой путь выложен, други.

Доброяр внимательно смотрит на меня и роняет:

— Раз так, то помогнем. Но мы идем до Свинцечска. Дальше сам, мил человек. За провоз восемь гривен со столованием.

— Благодарствую, уважаемые.

Вместо ответа — протянутая рука:

— Задаток три серебром.

Ха-ха, бизнес, ничего личного!

— По рукам.

Получив гривны, Доброяр деловито указывает:

— На шестом часу отходим. Портовые укажут тебе наш «Чалый», мы их предупредим.

— Добре!

Ух, сразу как гора с плеч свалилась. Мой путь отчасти предопределен. И городок, упомянутый торговцами, мелькал в разговорах. Надо возвратиться в заезжий двор и попробовать попытать Гоннара. Время ужина. И собраться не помешает, вставать перед рассветом. Погруженный в мысли, я не обратил внимания на смутно знакомое лицо, мелькнувшее в корчме. Затем было поздно. Улица встретила густыми сумерками и свежей прохладой. Сориентировавшись, я двинулся к гостинице, стараясь держаться домов и идти по тротуару, но в какой-то момент прозевал тень, кинувшуюся ко мне из темного проулка. Да что же опять по голове-то⁈