Вдовствующая герцогиня замка Оргарон

Глава 46

За сутки до свадьбы я металась по замку, отдавая последние распоряжения. Пот смыл с лица тонкий слой пудры, а волосы, собранные в строгий узел, начали непослушно выбиваться из-под шпилек.

– Нисса Эмма, – я резко остановилась перед экономкой, поправляя съехавший набок передник, – подготовьте покои для моего будущего супруга. В башенных комнатах, рядом с моей спальней. Пусть постелют те шелковые простыни, что привезли из столицы.

Эмма стояла с пергаментом в руках, ее перо быстро скользило по бумаге, оставляя ровные строки.

И скажите поварихе, – продолжала я, нервно теребя складки юбки, – пусть следующие семь дней готовит втрое больше. Мясные блюда, рыбу, дичь. У нас будет… – я сглотнула, – высокие гости.

Эмма подняла брови, но промолчала.

– Моих родственников разместите в тех же покоях, где они останавливались в прошлый раз. В дальнем крыле, – я намеренно не уточнила, что выбрала самые отдаленные комнаты. – Если явятся родственники мужа, они поселятся рядом с ним.

Перо продолжало скрипеть, записывая мои указания.

– Слуг селить всех вместе в западном флигеле. Без различий, – я резко повернулась к окну, где уже виднелись первые экипажи. – Если гостей будет больше десяти, пусть повариха печет дополнительные пироги. С капустой, потрохами, речной рыбой.

Эмма склонила голову в почтительном поклоне:

– Будет исполнено, госпожа. А служанок как распределить?

Я закусила губу, обдумывая ответ.

– В комнаты моих родственников, – сказала я, наконец, – посылайте только новых девушек из деревни. Пусть убираются раз в сутки, не чаще. – Затем добавила тише: – А к родне мужа приставьте самых расторопных и смышленых. Тех, кто умеет держать язык за зубами.

Эмма кивнула, скрывая улыбку в уголках губ. Она прекрасно понимала мой негласный намек – пусть провинциальные родственники не смущают важных гостей своей неловкостью.

– И, нисса Эмма… – я вдруг почувствовала, как дрожь в голосе выдает мое напряжение, – скажите лекарю, пусть приготовит успокоительную настойку. Думаю, он мне понадобится.

Эмма лишь вздохнула и поспешила исполнять приказы, оставив меня стоять среди нарастающего хаоса предсвадебных приготовлений.

Свадьба надвигалась на меня подобно разбушевавшейся стихии – неумолимо, сметая все на своем пути. Каждый новый день приносил все больше суеты и волнений, от которых кружилась голова.

Придворная портниха, которую Ричард прислал из столицы, работала день и ночь, ее тонкие пальцы ловко управлялись с иглой и драгоценными тканями. Мое свадебное платье – из серебристого шелка с вышитыми жемчугом узорами – уже висело в гардеробной, завораживая своим изяществом. Даже матушка, вечно недовольная, на этот раз лишь ворчала себе под нос, разглядывая свой новый наряд из узорчатого атласа. "Ткань могла бы быть и дороже", – бормотала она, но в глазах читалось удовлетворение. Хоть не придется краснеть перед знатью.

Замок кипел, как растревоженный улей. Слуги сновали по коридорам, неся в руках то связки цветов, то стопки свежевыглаженного белья. Повариха на кухне колдовала над праздничными блюдами, откуда доносились аппетитные ароматы жареного мяса и пряностей. В главном зале устанавливали дополнительные скамьи для знатных гостей, а во дворе украшали арку для церемонии живыми цветами.

Особый трепет вызывала мысль о предстоящем обряде. По традиции, клятвы обычно приносили в родовом поместье жениха. Но моя ситуация – вдова, да еще и вынужденная вступать в повторный брак – внесла свои коррективы. Церемония пройдет здесь, в замке Оргарон, под пристальными взглядами всей столичной знати. И что самое страшное – в присутствии самого императора, чей взгляд, казалось, способен пронзить насквозь.

Я стояла посреди этого хаоса, ощущая, как сердце бешено колотится в груди. В голове крутилась одна мысль: "Всего несколько часов – и моя жизнь изменится навсегда". Глоток прохладного воздуха из открытого окна немного освежил разгоряченные щеки. Где-то вдали уже слышались первые звуки подъезжающих карет… Глава 47

Гости прибывали волнами, превращая мой некогда спокойный замок в шумный переполох. "Высокие особы" – включая самого императора со свитой – материализовались через порталы в парадном зале, их роскошные наряды сверкали драгоценными камнями. Каждый новый всплеск магической энергии заставлял мою горничную вздрагивать и снова поправлять шпильки в моих волосах.

Кареты с грохотом подкатывали ко входу, доставляя мою родню и местную знать. Я наблюдала из окна спальни, как мои кузены неуклюже вылезали из экипажей, поправляя полинявшие камзолы. Их жены суетились, пытаясь пригладить мятые юбки – явный признак долгой дороги в тесных каретах.

Эмма, запыхавшись, доложила:

По последним подсчетам, госпожа, у нас уже семьдесят три гостя. И это не считая слуг…

Я стиснула зубы, представляя, как опустошаются мои кладовые. В голове тут же возник образ поварихи – красной от жара, вытирающей пот со лба и в ужасе глядящей на пустеющие полки с провизией.

– Кого теперь послать на рынок? – пробормотала я, глядя в зеркало, где моя свадебная прическа постепенно обретала законченный вид. – Или… может, пусть Ричард кормит эту ораву? Ведь это теперь и его гости тоже.

Из соседней комнаты доносился голос матушки:

– И скатерти не самые дорогие, и цветы какие-то увядшие… Совсем подготовка не на уровне!

Я намеренно громче закашляла, давая понять, что слышу ее ворчание. Но вмешиваться не стала – пусть высказывается. Если ей не нравится – пусть принимает всех в своем замке. Особенно наших "драгоценных" родственников, чьи поношенные наряды и неуклюжие манеры выдавали в них провинциалов, давно не бывавших при дворе.

Горничная вставила последнюю шпильку, и я наконец увидела в зеркале свое отражение – невесту, готовую к церемонии. Вот только в глазах этой невесты читалась не радость, а, скорее, решимость выстоять перед надвигающимся штормом под названием "свадьба".

Я стояла перед зеркалом, и отражение смотрело на меня чужими, холодными глазами.

Платье было бархатно-серебристым, как лунная дорожка на черной воде. Лиф, стянутый так туго, что каждый вздох давался с трудом, был расшит жемчужными паутинками – фамильный узор Жатарских. Я провела пальцами по выпуклым узорам, чувствуя, как крошечные бусины впиваются в кожу. "Как удобно", – язвительно подумала я. Уже с первого дня их герб будет оставлять следы на моем теле.

Рукава-фонарики, подбитые кружевом, шуршали при каждом движении, словно шептали: "Смотри, не опозорься". Шлейф – тяжелый, на три аршина – волочился за мной, как цепь.

Горничная опустилась на колени, чтобы надеть мне туфли. Белая кожа, стянутая серебряными пряжками с гербом Ричарда.

– Ваше сиятельство, они жмут? – робко спросила она.

– Идеально, – ответила я, глядя, как каблуки впиваются в ковер.

Волосы заплели в тугую корону, вплетая жемчужные нити. Каждая прядь была натянута так, что кожа на висках онемела. "Чтобы не дергалась", – мелькнула мысль. Два завитка у лица – единственная уступка женственности. Фата из серебристого тюля приколота обручем с сапфиром – подарок Ричарда, переданный тайно. Я тронула холодный камень.

– Это фамильная реликвия, – прошептала горничная. – Ее носили все невесты Жатарских.

– Как трогательно, – сказала я вслух.

В голове же звучало иное: "Ошейник. Метка собственности".

Макияж делался личными слугами моей свекрови. Фарфоровое лицо, подведенные дымчатые глаза, губы – бледно-розовые, почти бесцветные. "Не затмевать жемчуг", – объяснила придворная дама. Я сжала зубы, пока она втирала в щеки румяна – ровно столько, чтобы не выглядеть мертвецом.

– Вы прекрасны, – ахнула горничная.

Я повернулась к зеркалу.

Отражение было безупречным. Холодным. Чужим.

Герцогиня Жатарская.

Не я.

В дверь постучали:

– Готовы, нисса? Император прибыл.

Я провела рукой по шлейфу, чувствуя, как хрустальные бусины впиваются в ладонь.

– Целиком и полностью, – ответила я и шагнула навстречу своему будущему.