Я – борец! Назад в СССР

Глава 25 Фото со стены

А после курицы у меня был запланирован отдых. Вообще, сон днём нужен всегда — так сказать, голову надо переключать. Вот только в будни фиг поспишь из-за учёбы, а потом, в будущем, из-за работы. Когда-то давно я услышал, что пятнадцатиминутный дневной сон повышает работоспособность на тридцать процентов, и старался использовать этот лайфхак — жизненную хитрость, по-нашему, — в любом удобном случае. Дайте солдату точку опоры и он ляжет спать с борцами и вообще профессиональными спортиками тоже самое. Еда, сон, тренировки — не жизнь, а монастырь Шаолинь.

Молодость всё прощает, конечно. Но если я хочу суперрезультата, то должен делать то, чего никто не делает. Пить витамины, питаться правильно — 4–5 раз в день мелкими порциями, главное, чтобы белки, жиры, углеводы были в правильных пропорциях. Не употреблять всякую заманчивую дрянь типа тортиков и спиртного и не стрессовать. Тогда-то тренировки — двухразовые или трехразовые в день — станут мало того что возможными, они станут эффективными. Спортсмена делает коллектив из хороших спарринг-партнёров, хороший тренер, психологическая устойчивость, генетика и деньги. Последнее — самое важное. Не в плане купаться в золоте, как тот Скрудж МакДак из «Утиных историй», а тупо не думать о том, что я буду есть, где я буду жить, голодны ли мои близкие. Короче, думы о том, как заработать, убивают спортсмена. Будь моя воля, я бы тупо тренировался, а не целил бы вечерами иголкой с медной ниткой в ушко микротрансформатора через систему из увеличительных линз и не работал бы упаковщиком на фабрике. Даже спортсмены, которые берут тренировать группы ради денег, резко теряют в показателях, что уж говорить о тех, у кого спорт — не целевое ремесло…

Две работы, учёба и одна тренировка в день, а из питания — мороженая курица, ради готовки которой приходится целый цикл шаманских танцев с бубном исполнять. Как тут зональные соревнования выигрывать? А уж отобраться на Союз и подавно с таким графиком невозможно.

Конечно, Серёжа Сидоров рвёт всех и вся. Он же не работает и тренируется минимум по два раза в день, плюс хавает американские таблетки и колет себе разное. Он конечно себе тем самым дико вредит, а его психика расшатана до уровня разбалованной девочки лет четырнадцати. Но когда обычный спортсмен собирает семь тренировок в неделю — это двадцать четыре в месяц, и это без выходных, с неизбежным выгоранием. А Серёжа делает десять в неделю, два раза в день с отдыхом в выходные, и того сорок в месяц. Получается неутешительный счёт: Двадцать четыре против сорока — и какой-нибудь задолбанный рутиной работяга из «Луча-Энергии» выходит против отдохнувшего маньяка-мажора с неоткрытым послужным списком на рабочих местах. Немудрено, что Серёга их рвёт всех и будет рвать. Кто бы не рвал?

«Папа, я тебе мщу за то, что я снова в СССР!», — спародировал я его у себя в сознании. Посмотрел бы я, как ты, дружочек, вагоны поразгружал с утра до вечера пятидневку, а потом бы пошёл бороться в зал без раздевалки. Инфантильный американец! Отечественное зерно, выращенное на тлетворной почве сытости за чужой счёт.

Ладно, хорош о плохом думать, надо отдыхать и, на этой мысли я громко произнёс:

— Я спать, Ген. Я раздобыл еду, я приготовил, а с тебя — помыть посуду и сделать так, чтобы курица из общего холодильника не ушла своим ходом в сторону желудков наших соседей.

— Тогда её нести в общий холодильник не надо, вечером доедим. В смысле, ты спать? — ответил мне Генка, доедая варёный окорочок.

— До вечерней тренировки у Кузьмича нужен сон. А-то не спрогрессирую, — пояснил я.

— Ну тогда я отлучусь, увидимся вечером.

— Закрой меня на ключ, — попросил я.

А сам завёл будильник на часах, лёг на кровать, накрылся тяжёлым одеялом и, положив свёрнутую в трубку футболку на глаза, чтобы дневной свет не будоражил мозг, попытался заснуть. Затемнение важно для выработки мелатонина, без которого восстановление будет неполным. «Потом шторы сюда куплю плотные», — подумал я.

Интересно, как Армену удаётся тут комнаты сдавать на часы — сутки? В доле ли комендант Надежда Юрьевна в части прохода через его комнату после закрытия общаги и сдачи комнат, к примеру, уехавших студентов, в аренду другим студентам? А если такая возможность неофициально, но есть, можно ли мне поселиться отдельно и сделать комнату прямо под себя? Со шторами, с турником на стене, с холодильником и конфоркой, с телевизором, наконец?

Однако зарплаты на ⅛ ставки намотчика и ¼ упаковщика для всех моих желаний объективно мало… Размечтался. Телевизор и свой холодильник? Ты, Саша Медведев, себе курицу первой свежести позволить не можешь!

Завтра пойду яиц куплю. Яйца — это чистый белок, если их отварить, а вот желток — это жир, которого можно не более шестидесяти грамм в сутки. Среднее яйцо — пятьдесят грамм, а примерно 10% массы яйца составляет скорлупа, и того полезного веса — сорок пять грамм, из них примерно в равной процентной пропорции — белки и жир. Раньше я взвешивал на электронных весах: к примеру, два очищенных яйца — это 100 грамм, и там получалось по тринадцать граммов белка и одиннадцать с половиной грамм жира. Ну вот и получается: если взрослому спортсмену нужно от одного грамма белка на килограмм желаемого веса, то мне для моих желаемых «семидесяти» надо минимум 70 грамм чистых белков в сутки. А с учётом того, что более 24–30 грамм за один приём пищи не усваивается, надо делать три приёма минимум.

Куда-то меня мои подсчёты завели не туда. Пересчитаем в яйцах, чтобы понять, сколько их нужно съесть в день. Итак, нужно семьдесят грамм, исходя из 70 кг моего желаемого спортивного веса. Семьдесят делим на тринадцать — получается пять с половиной, и умножаем на два, чтобы получить количество яиц…

Вывод: Одиннадцать яиц надо съедать мне в день порциями по четыре яйца, чтобы закрыть белковую потребность. Причём столько жира, сколько есть в 11 яйцах, мне не нужно, поэтому последние три яйца я буду есть без желтка.

А теперь, сколько по деньгам мне это всё выйдет: Яйца в гастрономе — от 90 копеек до рубля, рубля двадцати. Итого, с учётом ежедневной необходимости, мне надо тратить примерно тридцать рублей на яйца в месяц. Ну, приемлемо. Главное — тут в змею-яйцееда не превратиться от такой диеты. Осложняло всё то, что в этом времени, просто не существовало росписи на обратной стороне продукта его подробной пищевой ценности. Придётся ориентироваться на память прошлой жизни: Яйца проще считать, грудку тяжелее есть — шибко «сухая», гречка приедается, хотя с маслом — «топ», а от постоянного приёма бобовых можно кличку «Медведь» сменить на кличку «Скунс», или более обидное — «Вонючка».

Как же сложно без гаджетов… Но решено: завтра — день яиц, послезавтра — я на гречке, а ещё через день — снова шаманизм с замороженными курицами. Так победим!

И только я начал немного проваливаться в сон, сработал мой будильник на часах. Хладнокровному механизму всё равно, что мой мозг решил вдруг посчитать нужное количество калорий и дневную норму яиц.

Завёл на 15 минут? Получите — распишитесь!

Пришлось заводить заново, ещё на 15 минут.

На этот раз я применил технику засыпания из йоги: старался убрать все мысли и следил за дыханием, а если точнее — за струйками воздуха, «кислорода — О₂», втекаемыми в нос и обогащающими мои лёгкие, и выдыхаемыми обратно в виде «углекислого газа — СО₂».

Занятный факт: в атмосфере основную массу занимает азот, он же «N₂», — примерно 78%, однако он не участвует в обмене веществ, просто вдыхается и выдыхается. Кислорода же всего 15–17%, а потерянные 4–5% — это углекислый газ, продукт клеточного дыхания других существ. Поэтому так важно спать в проветренном помещении. Как-то спускаясь утром на пробежку, я услышал, как работает радио на втором этаже: после гимна Союза диктор попросил открыть форточку и только после этого торжественно начинал утреннюю зарядку. Учёные Советского Союза что-то знали об этом. Но судя по тому, что регулярно утром со всей общаги бегаю только я, всем тут до физкультуры и спорта как-то до лампочки. Хотя должен отметить, что общество в 1983-ем в целом более здоровое, чем в 2025-ом. «Фастфуд — проклятая быстрая еда», — перевёл я в своём сознании гнусавым голосом.

Звонок будильника потревожил меня снова, не дожидаясь, пока я уйду в сон.

— А-а-а-а! — прорычал я. Методы йоги не дали своих результатов: то калории в мозгу крутятся, то процент вдыхаемого кислорода! Я сегодня посплю или нет⁈

«Дулат из зала с жёлтым поясом, приди в мою комнату и задуши меня, чтобы я хоть выспался».

И тут в дверь постучали.

Отлично! Я ждал тебя! Хоть бы киллер казацких!

Я отложил футболку с глаз, сначала сел, потом встал и, накинув на тело ту самую футболку, которая лежала на лице, впрыгнул в штаны — не голым же открывать.

И открыл. На пороге стояла Аня.

— Привет, — улыбнулась она.

— Привет, — вздохнул я.

У Ани с собой ни биты нет, ни троса, чтоб меня вырубить. И в отношениях мы с ней не в таких, чтобы просто лечь спать вдвоём. Третье свидание ещё не наступило, и всё такое… И третье свидание — это только поцелуй. Хотя я могу в рамках аванса предложить ей просто поспать в обнимку в одежде. Рискованно, можно быть посланным на три Советских буквы, а можно и поспать. Я же без задней мысли, но она об этом не знает, очень и очень зря! Так предложить, или нет?

— Я не вовремя? Ты какой-то замученный. — спросила она меня.

А я поймал себя на мысли что смотрю на её одежду, снизу вверх: Коричневые сандали, на низком каблучке, с переплетёнными ремешками. Юбка — «солнце» — алая, с белыми горошинами, будто рассыпанными чьей-то небрежной рукой. На блузке цвета молодой листвы наискосок расползлась кружевная прорезь кармана — хитрый фасон видимо самоделка подсмотренная из журнала «Работница».

Она переступила с ноги на ногу, и я увидел, как мелькнула полоска голой кожи между юбкой и сандалиями — ровно три пальца, не больше. По всем советским меркам — прилично. По меркам нашей общаги — дерзко.

— Мучаюсь, — ответил я, натягивая улыбку. — Заходи, будем фиксировать второе свидание.

— Я думала, может, мы погуляем? Женя с Геной вон умотали в Воронеж на аттракционы.

«Мы с тобой никуда не хо-одим!» — вдруг всплыла у меня в голове стандартная женская претензия из будущего, над которой шучено-перешучено не одна сотня стендап-шуток.

— Генка — жук. Мне ничего не сказал. Ну поехали, чем мы хуже! Щас только оденусь.

— Ха! Я ж говорила — все вместе поедем! — улыбнулась Аня, смотря в сторону, откуда тут же раздался весёлый смех.

— Только ты могла Медведя из спячки вытащить! — бодро заявил Генка, и я выглянул. За дверью были и Женя, и Гена.

— Пр-ровокаторы! — прорычал я в шутку и пошёл одевать костюм.

В спортивном удобнее, на повседневку надо ещё один купить со следующей зарплаты.

В левый карман положил паспорт, пропуск, ключ, деньги без кошелька. А в правый… Я посмотрел на рюкзак и секунду думал над тем, взять или не взять? Тут опасная вещица может принести больше неприятностей, чем пользы. И, свинцовый кастет поместился у меня в правом кармане куртки костюма.

Я как бы не суеверен, но раз с утреца меня предупредили, то пару месяцев надо с собой поносить. Жаль, что на завод и фабрику нельзя, но в закрытом городе мне опасаться нечего, а вот на выезде… Тем более с девушкой.

Да, среди пацанских законов был такой, что если ты идёшь с девушкой, то тебя нельзя трогать. Но со мной они могут поступить не совсем правильно — я ж мента сумкой от дроби укрыл, и у меня на стене в общаге даже пара грамот висит.

Я посмотрел на стену. Я сам не хотел вешать по причине скромности еще из прошлой жизни, но Надежда Юрьевна настояла и даже рамку под них нашла.

Грамоты были выполнены в красных цветах, словно герб и флаг Союза, на каждой был Ленин, смотрящий куда-то направо, и звезда с серпом и молотом снизу. А в центре, печатными буквами, напечатанными печатной же машинкой, было повествование, на первой от УВД:

ПОЧЁТНАЯ ГРАМОТА

Управление внутренних дел исполнительного комитета Воронежского областного Совета народных депутатов

Награждается

гражданин Медведев Александр Борисович

студент Вороновского приборостроительного техникума

За мужество и самоотверженность, проявленные при задержании опасных преступников

В ночь с 5 на 6 июня 1983 года на окраине совхоза «Масловский» Воронежской области, рискуя собственной жизнью, вы вступили в схватку с вооружёнными бандитами, оказавшими ожесточённое сопротивление сотруднику советской милиции. Ваши решительные действия предотвратили гибель правоохранителя и способствовали обезвреживанию преступной группы.

За проявленный героизм, гражданскую сознательность и верность социалистическому долгу объявляется благодарность и вручается данная грамота.

Начальник УВД Воронежского облисполкома

генерал-майор милиции В. И. Сысоев

г. Воронеж, 1983 год

А рядом — ещё одна, но уже от комсомола:

ПОЧЁТНАЯ ГРАМОТА

Воронежский областной комитет ВЛКСМ

Награждается

комсомолец Александр Борисович Медведев

студент Вороновского приборостроительного техникума,

группы 11/83, первого курса.

За мужество и самоотверженность, проявленные при защите социалистической законности

В ночь с 5 на 6 июня 1983 года на окраине совхоза «Масловский» Воронежской области с риском для жизни ты помог милиционеру в задержании вооружённых преступников, активно сопротивлявшихся аресту. Благодаря твоему мужеству удалось избежать гибели сотрудника органов правопорядка и обезвредить опасную группу.

Твой поступок является образцом высокой гражданской сознательности, смелости и верности заветам Ленинского комсомола. Он достоин подражания всему молодому поколению Воронежской области.

Решением бюро Воронежского обкома ВЛКСМ тебе объявляется благодарность с занесением в личное дело. Твой героический пример будет представлен для обсуждения на собраниях комсомольских организаций области.

Секретарь Вороноского обкома ВЛКСМ

Чумаков Е. Н.

Печать с аббревиатурой ВЛКСМ и подпись с датой: июнь 1983 года.

Мало того, напротив вахты можно было видеть моё фото на доске почёта, а студорг Света написала статью в стенгазету. Карикатуры на меня и Генку убрали, кстати. Позже туда на стену поместили и вырезку из газеты об этом подвиге.

Короче, теперь меня знали все в лицо в моём городе: как спортсмена, комсомольца, а теперь ещё и среди пацанов пойдёт слух, что я — Медведь — отмороженный мастер единоборств, способный раскидать группу гопников и забрать у них общаковские деньги.

Я, Генка, Аня и Женя спускались вниз и проходили мимо тех самых досок, на которые мы уже и перестали обращать внимание. Но я, так как, думал об этом, всё-таки бросил взгляд в сторону. На доске почёта над табличкой «Александр Медведев» почему-то исчезла моя фотография. Причём сорвана небрежно, без зачистки с доски почёта канцелярского клея. Понятное дело — могли и специально снять, но тогда бы сняли и табличку с фамилией и клей зачистили.

И мой тревожный мозг, который не дал мне сегодня уснуть, выдал неутешительный вердикт: фото не просто кто-то снял. А снял для кого-то, кому нужен пример того, как я выгляжу. И хоть бы это оказалась какая-нибудь стеснительная девочка — «сталкер» — тайно влюблённая и решившая забрать себе мою фотку. Однако я был склонен предполагать худшее.

Что ж, быстро работают пацанчики! Теперь у казацких или тех, кого за мной направили, есть моя фотография…