Светлейший-8. Зимние интриги

Глава 16

Император слушал меня внимательно, его ярко-голубые глаза, обычно спокойные и немного рассеянные, сейчас светились осознанностью и твердостью. Я уже знал этот взгляд — когда он над чем-то размышлял и принимал решения, его выражение становилось именно таким.

— Ты продолжишь службу, Алексей, — наконец произнес он, скрестив руки на груди. — Я дал слово, что ты останешься офицером министерства Кутайсова, и сдержу его. Однако пока что тебе придется находиться при мне, в Зимнем. Спецкорпус может подождать.

Я сжал челюсти. Конечно, я ожидал чего-то подобного, но все равно неприятно было слышать, что меня фактически отрывают от привычного дела.

Спецкорпус — моя стихия, моя работа, там я был на своем месте. Но с другой стороны, я понимал логику государя. Сейчас у него почти не было людей, которым он мог бы доверять безоговорочно.

— Позвольте мне сохранить за собой место, если мне предложат должность в Спецкорпусе, — сказал я, стараясь говорить спокойно, без резкости. — Даже если я буду находиться при вас, мне важно оставаться частью структуры. Кроме того, аномалии никуда не делись…

— Но ведь помимо тебя есть целый курс. Все — аристократы, и некоторые — весьма могущественные маги. Неужели без тебя все развалится?

— Конечно, не развалится, дорогой брат, — вздохнул я. — И все же иногда требуются мои особые способности. Я чертовски талантлив в вопросах борьбы с аномалиями.

Император с хитрецой покосился на меня и кивнул.

— Что ж, это разумно. Договорились. Придется мне делить тебя с Персидской фурией.

Я позволил себе выдохнуть. Хоть что-то удалось оставить за собой.

— К слову о фуриях, — продолжил я. — Я считаю, что вам непременно нужно сохранить хорошие отношения с Шереметевой. Она не просто баба на чайнике в Корпусе, а боевой генерал-лейтенант. Лариса Георгиевна имеет авторитет среди военных, а не среди кабинетных чиновников. Это может сыграть нам на руку в будущем.

Император вновь задумался, затем кивнул.

— Я наслышан о ее заслугах и ценю их. Когда вернемся в Петербург, ты встретишься с ней от моего имени.

— Как пожелаете.

Я мысленно отметил про себя еще одно поручение. Впрочем, это задание мне даже нравилось. Заодно выясню, как продвигается дело с Боде.

— Теперь к другому вопросу, — неожиданно сменил тему император. — Софии пора подыскать подходящего жениха.

Я поднял брови.

— Простите, но при чем здесь я? — недоуменно спросил я. — Матримониальные планы, тем более императорского Дома, вне моей компетенции.

Император усмехнулся.

— Планы планами, Алексей, но мне нужен кто-то, кто сможет отличить порядочного человека от мерзавца. Женихи станут выстраиваться в очередь, и каждый будет разливаться соловьем, лишь бы заполучить руку первой красавицы империи. Но я хочу, чтобы моя сестра не только исполнила свой долг, но и обрела личное счастье. А ты — один из немногих, кто сможет это понять и оценить.

Я вздохнул. Вот это уж точно было неожиданно. Я не привык разбираться в брачных интригах двора, но раз уж государь просит, значит, придется. И, сдается мне, это станет для меня самым сложным испытанием из всего списка поручений.

— Хорошо, ваше величество, — нехотя согласился я. — Я к вашим услугам для любых поручений.

Император кивнул, довольный ответом. А затем плотнее запахнул воротник дубленки.

— Что ж, вот и решили, братец, — сказал он, и из его рта вырвалось белое облако пара. — Идем в трапезную. Я ужасно проголодался. И нужно сегодня лечь пораньше. Я хочу быть в Зимнем завтра к одиннадцати утра…

Петербург встретил нас морозным утром.

Воздух был свеж и колюч, от дыхания прохожих поднимался легкий пар, оседавший инеем на меховых воротниках. Наш кортеж проехал сквозь массивные ворота Зимнего дворца и замер во внутреннем дворе. Слуги мгновенно поспешили к экипажам, помогая пассажирам выйти. Но все внимание, конечно, было сосредоточено на императорской чете.

Как только государь ступил на тщательно отчищенную брусчатку, ему тут же поклонился обер-камергер Шрюмер, сияющий от гордости.

— Ваше императорское величество, от лица всех служителей Двора рад приветствовать вас в родных стенах! — его низкий голос дрожал от волнения, но это было скорее от радости, чем от страха.

Император кивнул, принимая приветствие, но его взгляд тут же стал строгим.

— Все внутрь! Не стоять на морозе! — коротко велел он, оглядев выстроившихся в ряд камергеров, гвардейцев и офицеров. — Простудятся же! Что за безумие — держать людей на холоде ради парадного эффекта?

Шрюмер виновато склонил голову, но его улыбка ни на мгновение не исчезла.

— Ваше императорское величество, наша радость от новостей о вашем чудесном исцелении была столь велика, что сегодня во всём дворце праздник, государь…

Император вздохнул, но спорить не стал. Он лишь легонько пожал руку своей супруге и, ведя её под руку, направился ко входу. Мы последовали за ним: я — с Софией, которая чуть покраснела, принимая мою руку, за нами — свита и гвардейцы.

Огромные двери дворца распахнулись, и мы вошли внутрь. В холле перед лестницей уже ждали придворные, облачённые в парадные одежды. Тихий гул стих при нашем появлении, а на лицах мелькало множество эмоций — от благоговейного почтения до неподдельного изумления. Они разглядывали императора, пытаясь осознать перемены, произошедшие в нём.

Государь лишь коротко приветствовал их, но в этих нескольких словах прозвучало столько уверенности и силы, что все поняли: прежнего мальчика-императора больше нет.

Поднявшись на второй этаж, мы встретили великого князя Фёдора Николаевича с его семьёй. Приветствие вышло теплым, но сдержанным — нас окружали слишком многие, чтобы можно было позволить себе лишние проявления эмоций. Однако в глазах Андрея, его сестры Марины и младшего Александра читалась явная радость.

Фёдор Николаевич поклонился императору.

— Ваше императорское величество, добро пожаловать домой.

Император улыбнулся и подал ему руку.

— Рад видеть вас, дядюшка. Надеюсь, за время моего отсутствия не случилось ничего серьезного?

— Всё по-прежнему, ваше императорское величество, — снова чуть поклонился дядюшка. — Но теперь, после вашего чудесного исцеления, полагаю, кое-что изменится. Мы все ждали этого дня. Не могу дождаться возможности услышать рассказ о том, что происходило во время вашей поездки…

Великая княгиня Елизавета Александровна, супруга Фёдора Николаевича, присела в реверансе. Государь протянул ей руку, помогая подняться.

— Ваше величество, надеюсь, дорога не была слишком утомительной? — спросила гречанка.

— Напротив, она позволила мне многое обдумать, — ответил император. — Впрочем, морозы там не способствуют к долгим прогулкам. В этом году январь выдался суровым.

Затем он повернулся к Андрею, улыбнулся шире и, похлопав его по плечу, сказал:

— Андрей Фёдорович, на вас прекрасно сидит мундир Спецкорпуса. И, сдается мне, вы, дорогой кузен, раздались в плечах.

Андрей поклонился, не сдержав усмешки.

— Это все китель, ваше императорское величество. Очень уж удачная модель. Делает плечи шире, выпрямляет осанку и заставляет ходить с гордо поднятой головой…

— Это хорошо. Скоро мы обсудим твою службу, — сказал государь с явным расположением, затем перевёл взгляд на его сестру. — Марина Фёдоровна, вы с каждым годом всё краше. Двор, несомненно, уже гадает, кому выпадет честь танцевать с вами на следующем балу.

Марина смущённо опустила глаза.

— Благодарю вас, Ваше Величество.

— Впрочем, я рассчитываю обсудить с вами не бал, а пару книг по теории магии…

Марина вытаращилась на государя, не веря своим глазам. Затем, смутившись, отвела взгляд и взглянула на меня. Словно спрашивая, не обманывали ли ее глаза и уши. Я кивнул ей с легкой улыбкой. Да, император изменился.

Государь кивнул взглянул на младшего из детей Фёдора Николаевича, Александра.

— А ты, Александр, каким делам посвящаешь время?

Мальчик вытянулся.

— Я подтягиваю свои знания по магической практике и занимаюсь фехтованием, Ваше императорское величество.

Император улыбнулся.

— Достойное занятие. Увы, потерявшее популярность в наше время. Я тоже не против взять несколько уроков. Быть может, ты позволишь мне поприсутствовать на своей тренировке?

— С удовольствием, ваше императорское величество! — с горячностью ответил Александр.

Император не стал задерживаться, и направился прямо в Георгиевский зал. Он же — Большой тронный. Место, где происходили самые важные события.

— Все за мной, — распорядился он. — Я должен сделать объявление.

Мы отправились следом за ним с государыней. Вельможи переглядывались, перешептывались и вполголоса обсуждали все, что увидели. Я же исподтишка глядел на дядю, стараясь уловить отголоски эмоций на его лице. Но великий князь — калач тертый и к дворцовым интригам привыкший. Ни черта не показал, лишь носил радостную маску на лице.

Георгиевский зал блистал величием. Белый мрамор, золочёные колонны, высокие окна, сквозь которые проникал зимний свет, отражавшийся в хрустальных люстрах. Огромный балдахин над троном подчеркивал царственное величие, а стены украшали рельефные изображения святых и императорских гербов.

Император занял своё место на троне. Надежда Фёдоровна встала рядом, по другую сторону встала и София. Я хотел было занять свое место внизу, вместе с остальными, но государь жестом велел мне остаться рядом с его сестрой.

В зале воцарилась тишина. Придворные, среди которых были члены Совета регентов, министры, сенаторы и генералы, ждали.

Государь поднялся с трона.

— Господа! Вынужден сообщить, что моя бабушка, вдовствующая императрица Екатерина Алексеевна, скоропостижно скончалась, — его голос был спокоен, но в глубине слышалась боль. — Единственное, что смягчает эту утрату — мысль о том, что она оставила этот мир в любимом месте, окружённая близкими людьми. В соответствии с её последней волей она будет погребена в монастыре Старой Ладоги, который она взяла под свое покровительство. В её честь мы возведём церковь во имя святой Варвары, небесной покровительницы монастыря. Похороны пройдут в закрытом формате. В императорской семье объявляется траур, который продлится сорок дней.

В зале воцарилась гнетущая тишина. Даже те, кто при жизни недолюбливал Екатерину Алексеевну, понимали, какую роль она играла при дворе. Однако гораздо больший трепет вызвало не сообщение о её кончине, а сам голос государя. Он говорил уверенно, размеренно, без намёка на былую беспомощность.

Император блуждал внимательным взглядом по залу, а затем продолжил:

— Болезнь долгое время держала мой разум в плену. Однако паломничество по монастырям привело меня к схимонаху, чьи молитвы оказались поистине чудотворными. Теперь, когда я исцелён, в чём каждый из вас вскоре убедится, империю ждут изменения. И первое из них — упразднение Совета регентов.

В толпе поднялся ропот. Я тут же метнул взгляд на великого князя. Дядюшка с изумлением смотрел на государя. С изумлением и гневом. Впрочем, я и сам не ожидал, что государь заявит об этом так быстро.

— Вместо Совета регентов создан иной совет, состав которого я утвержу лично, — государь выдержал паузу. — Разумеется, для помощи в управлении страной.

Кабинет его величества был выдержан в строгом английском стиле.

Тёмные дубовые панели на стенах, массивный письменный стол обтянут кожей. Из высокого окна открывался вид на заснеженный парк. Пол устилал густой ковёр с изысканным узором. Вдоль стен стояли книжные шкафы, наполненные томами по истории, политике и военному делу, а в одном из углов располагался камин, в котором потрескивали поленья, наполняя кабинет мягким теплом.

— Придется наверстывать упущенные знания в тройном темпе, — сказал государь, кивнув на книжные полки. — Я многое помню из того, что при мне говорили, но этого недостаточно…

Я сидел в одном из глубоких кресел напротив императора, когда в дверь постучали. Государь едва заметно поднял бровь, затем кивнул мне, позволяя остаться, и велел стучавшему войти.

— Ваше императорское величество, великий князь Фёдор Николаевич требует срочной частной аудиенции, — гвардеец склонил голову, ожидая распоряжений. — Прикажете впустить его?

Император на мгновение задумался, затем посмотрел на меня.

— Алексей, пожалуйста, пройди в соседнюю комнату. Там за ширмой ты сможешь всё слышать, но останешься незамеченным. Думаю, тебе стоит быть в курсе.

— Как пожелаете.

Я не стал спорить. Что ж, мы ожидали, что дядюшка примчится даже быстрее. А он дождался почти что вечера.

Поднявшись, я бесшумно пересёк кабинет и вошёл в смежную комнату, скрывшись за ширмой. Отсюда, через узкую щель я даже мог видеть часть кабинета. Гвардеец вышел, и спустя мгновение дверь с силой распахнулась.

— Какого чёрта, Николай⁈ — голос Фёдора Николаевича был резким, почти гневным. — Ты делаешь такие важные заявления, даже не посоветовавшись со мной⁈

Император, вопреки вспышке эмоций великого князя, сохранял полное спокойствие. Я почти видел, как он выжидающе смотрел на дядю, давая ему возможность выплеснуть возмущение.

— С какой стати я должен был это делать, ваше императорское высочество? — спокойно спросил государь.

Дядюшка замолчал. Внимательно посмотрел на племянника и выждал паузу.

— Вы упразднили Совет регентов, ваше императорское величество, — продолжил он уже другим тоном. — Это ошибка!

Государь слабо улыбнулся.

— Совет регентов создавался для управления империей, пока я оставался несовершеннолетним и недееспособным. Сейчас мне двадцать один, я здоров и полностью способен править самостоятельно.

— Неопытен, Николай. Ты неопытен! — Фёдор Николаевич резко шагнул вперёд. — Ты не представляешь, насколько сложны государственные дела. Тебе нужна поддержка. Совет регентов…

— Совет регентов — это прошлое, — твёрдо сказал император. — Но именно поэтому я собираюсь создать новый совет. Не просто Кабинет министров, которые понятия не имеют о том, чем управляют. Нет, это будет круг людей, имеющих реальное влияние на империю. Вполне возможно, что кто-то из старого совета окажется в числе этих людей.

Фёдор Николаевич зло прищурился.

— Значит, вы уже все решили, ваше императорское величество, так?

— Именно, — отрезал государь. — Теперь решения принимаю я.

Наступило напряжённое молчание. Я видел, как великий князь сжал кулаки, борясь с желанием высказать всё, что думал.

— Что ж, раз наш разговор переходит из дружеского в формальный, я должен отметить, что вы, ваше императорское величество, забыли об одной важной формальности, — наконец произнёс он медленно, явно смакуя слова. — Ваша дееспособность ещё не подтверждена.

— Что вы имеешь в виду? — голос императора оставался бесстрастным, но я уловил в нём стальную ноту.

— Для подтверждения вашего выздоровления и способности принимать решения государственной важности вы должны пройти проверку. Для этого должна быть созвана специальная комиссия, которая на проверит ваше физическое и ментальное здоровье, магический потенциал и способность удерживать концентрацию. Если все показатели окажутся удовлетворительными, будет вынесено решение о вашей полной дееспособности. И только после этого возможна коронация. Ведь вы так и не были официально коронованы в Москве…

Государь не ответил сразу. В комнате повисло напряжение, казалось, воздух сам загустел от него.

— Процесс долгий, должен заметить, — продолжил великий князь. — И пока этого не произойдёт, Совет регентов остаётся главным правящим органом. А значит, ни один ваш указ не имеет законной силы…