Светлейший-8. Зимние интриги

Глава 19

Торжественное построение курсантов во внутреннем дворе Спецкорпуса в Михайловском замке было безупречно выверено и отрепетировано. К этому дню ребята готовились с самого зачисления.

Мы стояли ровными шеренгами, каждый в зимней парадной форме, сверкающей золотом аксельбантов и пуговиц. Холодный воздух резал щеки, но никто даже не думал о том, чтобы поёжиться или переступить с ноги на ногу. Мы были воспитанниками Спецкорпуса, и малейшее проявление слабости недопустимо в такой день.

Вдруг огромные дубовые двери здания распахнулись, и во внутренний двор по красной ковровой дорожке вышел великий князь Фёдор Николаевич — покровитель нашей конторы. За ним, чеканя шаг, двигалась его свита, среди которой выделялся министр внутренних дел Кутайсов, несколько генералов и офицеров высокого ранга.

Торжественная процессия смотрелась внушительно, но именно сам великий князь привлекал всеобщее внимание. Он был облачён в парадный мундир Спецкорпуса, украшенный орденами.

Шереметева, стоявшая чуть впереди нас, громко и чётко скомандовала:

— Курс, смирно!

Мы вытянулись в струнку. В этот момент лёгкий снежок, кружащийся в воздухе, неожиданно осветился пробившимися сквозь облака солнечными лучами. День, начавшийся серым и угрюмым, вдруг обернулся поистине праздничным, словно природа сама благословляла нас на вступление в ряды офицеров.

Фёдор Николаевич прошёл вдоль нашего строя, внимательно оглядывая каждого, а затем остановился рядом с Шереметевой и её офицерами. Его голос был ровным, но наполненным силой:

— Приветствую вас, господа курсанты!

— Здравия желаем, ваше императорское высочество! — хором ответили мы, и это прозвучало настолько слаженно и мощно, что я заметил, как один из генералов одобрительно кивнул.

Великий князь продолжил:

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы подвести итоги обучения первого потока Спецкорпуса. Каждый из вас прошёл нелёгкий путь, полный испытаний, опасностей и трудностей. И сегодня, здесь, вы получите офицерские звания, которые заслужили своим трудом и верностью долгу.

Он сделал паузу, оглядывая ряды.

— Готовы ли вы узнать свою судьбу?

— Готовы, ваше императорское высочество! — снова проревели мы.

Помощник великого князя поднёс ему список, а за его спиной другие офицеры уже держали аккуратные коробки-шкатулки, в которых находились наши знаки отличия. Я невольно задержал дыхание.

— Курсант Апраксин, выйти из строя!

Невысокий, но крепкий паренёк из четвёртой группы сделал шаг вперёд. Шереметева жестом велела ему подойти. Он выпрямился ещё больше и быстрым, но твёрдым шагом направился к великому князю.

— Младший лейтенант Апраксин, поздравляю вас! — с улыбкой сказал Фёдор Николаевич, вручая ему коробку.

— Служу Отечеству и его императорскому величеству!

Апраксин слегка поклонился, принимая награду, и, стараясь сдержать охватившую его радость, вернулся в строй.

Церемония была торжественной, но затянутой. Пока всех по списку вызовут, пока поздравят… Безбородко и Вороницкий из нашей группы получили младших младших лейтенантов. Из второй группы такой же расклад был по Брюсу и Вороницкому.

— Курсант Гагарина, выйти из строя!

Настя расправила плечи, приподняла подбородок и решительно шагнула у великому князю.

— Лейтенант Гагарина, — объявил великий князь. — Вы проявили исключительные качества в учебных дисциплинах, а потому получаете звание на ступень выше.

Настя приняла коробку, а я заметил, как по её лицу пробежала тень удивления, сменившаяся гордостью. Мы знали, что она сильная, но даже для неё это был серьёзный успех.

— Служу Отечеству и его императорскому величеству! — выдохнула девушка.

По нашим рядам тут же пронесся шепот. Впрочем, я считал, что присвоение внеочередного звания Гагариной было оправданным. Девчонка и правда выкладывалась на полную, и из нее должен был получиться отличный боец.

Леве достался чин лейтенанта, а вот его будущей коллеге по лекарскому делу Томе Зубовой дали только младшего. Впрочем, девушка совершенно не расстроилась. Наоборот, наша эталонная русская красавица сияла от гордости.

— Думал, Волконскому дадут лейтенанта, — задумчиво проговорил Феликс.

— С чего бы это ему такая честь?

— Алмазный ранг вообще-то…

— И что? — раздраженно ответила Катерина. — Ранг определяет магический потенциал, а не офицерский чин. Волконский не отличился до такой степени, чтобы присваивать ему внеочередное звание.

— А Лева, значит, отличился?

— Вообще-то да. — Я строго взглянул на споривших однокашников. — Пока многие из вас гоняли балду, он проводил почти все свободное время у Сумарокова в медсанчасти. И успел многое изучить об исцелении травм из-за аномалий. Еще вопросы?

— Нет-нет, Леш, никаких вопросов, — тут же дал заднюю Феликс. — Не заводись ты так… Я же просто рассуждаю…

Очередь дошла до еще одной хорошо знакомой фамилии.

— Курсант Одоевский! Выйти из строя!

Командир второй группы шагнул вперёд — высокий, статный, уверенный в себе. Ну прямо жених. Фёдор Николаевич взглянул на него с лёгкой улыбкой и объявил:

— Старший лейтенант Одоевский, поздравляю вас с присвоением нового офицерского чина. Ваши выдающиеся организаторские способности, а также проявленная храбрость и стойкость в борьбе с аномалиями делают вас достойным этого звания.

Слава принял награду сдержанно, но в глазах его светилась гордость.

— Ничего себе, — присвистнул Феликс в соседнем ряду. — Это если Славе дали старлея, то кого же дадут нашим Андрею и Лёше?

— Тихо ты, Юсупов!

— Выше старлея им точно не дадут, — сказал Миша Эристов. — Они же оба до этого не проходили службу. А вот Одоевский уже пришел в Корпус уже в чине лейтенанта. Так что в случае со Славой все справедливо…

И вот, наконец, прозвучало:

— Курсант Николаев, выйти из строя!

Всё вокруг будто замерло. Я шагнул вперед, чувствуя десятки взглядов, впившихся в мою спину. Все ждали.

Я шагнул вперед, твердо, но без спешки, направляясь к великому князю Федору Николаевичу. Вокруг повисла полная тишина, лишь мягкий скрип снега под моими шагами нарушал её. Весь курс замер в ожидании — каким будет мое звание?

Федор Николаевич посмотрел на меня с улыбкой, но взгляд его оставался холодным, словно он до сих пор не мог понять, с кем имел дело. Он взял из рук своего помощника небольшую коробочку, и его голос звучал чётко и торжественно:

— Курсант Николаев, поздравляю вас с присвоением внеочередного звания старшего лейтенанта Специального Его Императорского Величества Корпуса! Внеочередное звание за исключительные успехи в службе и боевой подготовке!

Гулкий вздох прокатился по строю. Я поклонился, принял коробочку с наградами и отчетливо произнес:

— Служу Отечеству и Его Императорскому Величеству!

На миг мне показалось, что лицо Федора Николаевича дрогнуло, но он быстро взял себя в руки. Почти ничего, но я заметил. Интересно.

Я развернулся и ровным шагом вернулся в строй, который рокотал от шепотков.

— Внеочередное⁈ Ему?

— Да это же… немыслимо!

— Он Черный Алмаз, ему все можно…

Но шепотки оборвались, когда прозвучало:

— Курсант Романов, выйти из строя!

Андрей уверенно вышел вперед. В напряжённой тишине можно было услышать, как скрипят под его сапогами крошечные льдинки.

— Лейтенант Романов, поздравляю вас! — сказал великий князь, не выдавая ни капли эмоций.

Все мои товарищи разочарованно выдохнули. В строю снова зашептались.

— Лейтенант⁈ — разочарованно протянул кто-то. — Да его бы в старшие ставить!

— Да, он ведь руководит группой не меньше, чем Николаев. Николаев же вечно отсутствовал…

— Несправедливо это…

— Ага…

Но Андрей не подал виду, что расстроился. Лишь четко и безэмоционально ответил:

— Служу Отечеству и Его Императорскому Величеству!

Вернувшись в строй, он не сказал ни слова, а я лишь бросил на него быстрый взгляд. Его лицо оставалось непроницаемым, но я знал, что в глубине души он был разочарован.

Какая же кошка пробежала между Андреем и его отцом? И сколько можно было третировать сына? Я понимал, что дядюшка Федор хотел видеть в Андрее не просто достойного преемника, но и наследника, который превзойдет его самого. И все же я считал, что великий князь сильно перебарщивал.

Андрей давно доказал, что он не дурак. К тому же из него действительно получился неплохой борец с аномалиями. У него все было — и сила, и чувствительность, и умение собраться в критический момент. И сердце горячее, и голова холодная. Чего еще Федору Николаевичу, скотине такой, не хватало?

Следующей вызвали Катерину Романову. Она шагнула вперед, сохраняя достоинство.

— Курсант Романова, поздравляю вас с присвоением звания лейтенанта! — торжественно объявил великий князь.

Я краем глаза заметил, как несколько человек удивленно переглянулись, но первым заговорил Андрей:

— Заткнитесь. Она заслужила это. Кати внесла огромный вклад в изучение аномалий. Вы даже не представляете, через что ей пришлось пройти с этим дерьмом. Если кто-то не согласен, осмельтесь сказать это мне в лицо.

В строю стало тихо. Возражений ни у кого не нашлось.

Затем вызвали Лену Салтыкову. Когда ей присвоили звание лейтенанта, она выглядела разочарованной, но мало кто ей сочувствовал.

— Пусть скажет спасибо, что лейтенанта дали, а не младшего, — фыркнула Бэлла Цицианова. — Так подставить всю группу…

— Но она была помощником Славы. Она заслужила звание повыше. К тому же справлялась она с обязанностями неплохо…

— И все равно — много чести этой стерве…

Церемония продолжалась. Уваров, Эристов и другие получили свои младшие лейтенанты. Наконец, раздался новый вызов:

— Курсант Юсупов, выйти из строя!

Феликс ухмыльнулся:

— Господа, если мне дадут лейтенанта и выше, то кутеж в «Медведе» за мой счет.

Он вышел вперед, держа спину прямо и улыбаясь так, будто уже знал результат. Федор Николаевич сдержанно кивнул.

— Курсант Юсупов, поздравляю вас с присвоением звания лейтенанта!

Феликс сиял, как медный таз для варенья. Он четко произнес положенную фразу о службе Отечеству и всем причастным. Возвращаясь в строй, он держал свою коробочку со знаками отличия так бережно, словно это был Святой Грааль.

Первым решил напомнить о его клятву Миша Эристов.

— Ну что, господин лейтенант, кто-то, помнится, обещал нам столик в «Медведе»…

Феликс удивленно оглянулся по сторонам.

— Столик? В «Медведе»? Разве я это говорил?

— Только что, ваше сиятельство, — улыбнулась Настя Гагарина.

— Позвольте внести уточнение. Я говорил, что за мой счет будет кутеж в «Медведе». Какой к черту столик? Я снял весь ресторан на сегодняшний вечер. Для всего курса. Едем праздновать, господа!

«Медведь» был знаковым для столицы местом.

Ресторан открыли еще в конце позапрошлого века, и с тех пор он не закрывался ни на один день.

В ресторане кипела жизнь с начала осени до конца весны — богатые фабриканты и купцы обсуждали с партнерами сделки, театральная богема заезжала на ужин после громких премьер, офицеры лихо растрачивали свои жалованья.

Обстановка была роскошной для таких случаев — два зала больше, чем на сотню мест каждый, отдельные кабинеты для частных встреч, штат официантов, поваров и охраны в пару сотен человек, оркестр… И сегодня все это было нашим — с легкой руки князя Юсупова-младшего.

— Феликс, ты окончательно сошел с ума, — сказал Андрей, оглядывая атриум-сад, покрытый стеклянным куполом. — Это же безумно дорого даже для аристократа!

— Выпуск из Спецкорпуса бывает раз в жизни, — лениво отмахнулся организатор банкета. — Ради такого можно и раскошелиться. Я хочу, чтобы все запомнили этот вечер!

Зал был залит теплым светом сотен свечей, а в воздухе витал аромат дорогих вин, пряных закусок и свежих цветов. Весь первый выпуск Специального Его Императорского Величества Корпуса праздновал свое посвящение в офицеры.

— Никогда бы не подумала, что наш вечер продолжится таким образом, — смущенно проговорила Тома Зубова. — Феликс, спасибо! Это незабываемо…

Над столами, покрытых белоснежными скатертями, звучали оживленные разговоры, смех и звон хрустальных бокалов.

Всего в зале расставили десять столов — по одному на группу. Отовсюду можно было увидеть и сцену — сейчас ее освещение приглушили, пока мы устраивались и заказывали блюда.

Мы с группой заняли стол, на котором красовалась золотая табличка с цифрой «1». Официанты аккуратно помогали размещаться, разнося бокалы с приветственным шампанским. Оркестр играл легкие увертюры, задавая тон вечеру. А напротив сцены оставалось пустое пространство — очевидно, для танцев.

Феликс, уже изрядно воодушевленный атмосферой, вскочил на сцену. Развернувшись к залу, он театральным жестом призвал всех к вниманию.

— Господа офицеры! — провозгласил он, изящно поднимая бокал. — Мы здесь собрались не просто так, а по случаю нашего, без преувеличения, выдающегося успеха. Отныне мы — офицеры Его Императорского Величества, полноправные сотрудники Спецкорпуса, и нам положено отмечать это с соответствующим размахом!

За столами раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.

— Но это еще не все! — продолжил Феликс, хитро прищурившись. — Сегодня для нас выступит совершенно особенный гость, который сделает этот вечер по-настоящему незабываемым! Радуйтесь, пейте, не забывайте закусывать, танцуйте и помните, что сегодня можно ни в чем себе не отказывать!

Он спрыгнул со сцены и грациозно направился к нашему столу. Катерина Романова тут же подалась вперед, с любопытством спрашивая:

— Феликс, что за гость? Ты опять что-то замышляешь?

Но Юсупов только загадочно улыбнулся, откинулся на спинку стула и сделал вид, что смакует шампанское.

— Сейчас все увидишь, дорогая Кати. Тебе понравится, обещаю…

В этот момент в зале внезапно погас свет. Огоньки свечей мягко мерцали, создавая почти мистическую атмосферу. Сцена озарилась бледно-желтым ореолом света. #x20;

Из-за кулис появилась высокая фигура в длинном темном балахоне с капюшоном — его полы волочились по настилу сцены на добрых пару метров. Раздались первые ноты знакомой оперной мелодии, а затем воздух разрезал чарующий женский голос.

Настя Гагарина ахнула.

— Это же… — ее голос утонул в восторженном вздохе.

В тот же миг незнакомка сбросила плащ, и сцена вспыхнула ярким светом. Перед нами предстала ослепительная женщина в длинном вечернем платье, казалось, сшитом из одних лишь кристаллов. Её черные, как вороново крыло, волосы были уложены в изысканную прическу, а на шее сияло бриллиантовое ожерелье. Каждое даже самое легкое движение ее стройного стана заставляло платье мерцать миллионом бликов.

— Бьянка Кавальери! — вскрикнул кто-то за соседним столом. — Быть не может!

Я был поражен — не только её голосом, но и самой женщиной.

Бьянка Кавальери, несравненная оперная дива, выступала перед нами, словно это была сцена Мариинского театра, а не офицерская пьянка. Её прабабка, легендарная Лина Кавальери, некогда покоряла мир и сводила ума царствующих особ, и теперь правнучка продолжала династию великих певиц.

Феликс, ухмыляясь, наклонился ко мне:

— Ну как?

— Потрясающе. Как ты вообще смог это устроить? Если это настоящая Кавальери…

— Моя семья всегда покровительствовала искусству. Когда-то и её прабабка выступала в этом же зале, здесь, в «Медведе». А сейчас моя семья помогла организовать её тур по России. Так что она решила спеть и для нас… скромных офицеров.

Он усмехнулся, смакуя шампанское.

— Скромных, говоришь… — пробормотал Андрей, залпом осушая очередной бокал.

Я внимательно посмотрел на него. Обычно сдержанный, он уже успел влить в себя несколько бокалов шампанского и теперь перешел на виски. Это было на него совсем не похоже.

— Андрей, не стоит так налегать, — мягко заметил я, наклоняясь ближе.

Он не сразу ответил, лишь сжал тяжелый стакан с толстым дном в руке, глядя на сцену, где Кавальери начинала следующую арию.

— Если я всё еще остаюсь для него разочарованием… может, пора стать им на самом деле? — выдохнул он, чуть усмехнувшись, но в глазах его отражалась печаль.

Я понял, о ком он говорил. Отец. Великий князь Фёдор Николаевич, который даже сегодня, присваивая Андрею офицерское звание, снова показал, что не считает его достойным.

— Ты же знаешь, это неважно, — попытался я его успокоить. — Скоро ты получишь назначение, и с твоими способностями звания сами пойдут одно за другим. Офицерская карьера тебе обеспечена. Не успеешь оглянуться — станешь генералом.

Андрей лишь тяжело вздохнул и уставился в одну точку.

— Дело не в звании, — устало возразил он, вращая бокал. — Дело в том, что я никогда не стану для него тем, кем он хочет меня видеть. Что бы я ни делал, этого всегда будет недостаточно. У меня закончилась фантазия, Лёш. Я больше не понимаю, что еще мне сделать, чтобы он наконец-то… А, впрочем, уже и не важно…

Он залпом допил виски, и я понял, что нужно срочно что-то придумать, чтобы остановить его. Напиваться даже среди однокурсников — не по статусу. Особенно ему. По-человечески я кузена понимал — иногда всем хочется выпустить пар. Но не на глазах у сослуживцев, которые, я был уверен, станут его подчиненными.

Я быстро огляделся, и мой взгляд снова упал на сцену. Бьянка заканчивала вторую арию, а зал взорвался аплодисментами.

И тут меня осенило. Нужно было срочно переключить внимание Андрея.

— А ведь ты ещё не танцевал сегодня, — сказал я ему.

Он оторвался от бокала и посмотрел на меня в замешательстве.

— И что?

— Что ж, ты же не позволишь, чтобы все красавицы зала достались кому-то другому? — с усмешкой кивнул я в сторону сцены. — А если ещё и саму Кавальери пригласить на танец, уверен, ты сделаешь её вечер незабываемым.

Андрей помедлил, затем вздохнул и устало улыбнулся:

— Знаешь, а ведь князь Барятинский хотел жениться на ее прабабке, Лине. Тогда император отказал. Конечно, отказал… Признайся, ты просто хочешь оттащить меня от бутылки, Алексей.

— Разумеется. — Я усмехнулся. — Так что давай, вставай. Сегодня наш вечер, и пусть его запомнят по-другому.

Андрей вдруг совершенно серьезно на меня посмотрел.

— Быть может, ты и прав. Но Кавальери я приглашать не буду. Она сегодня работает, а не отдыхает. Зачем ее отвлекать? А вот та, другая…

Я проследил за его взглядом.

— Андрей, не глупи. Не нужно. Пойдут разговоры.

— Мне без разницы.

И он решительно направился в сторону стола второй группы.