Светлейший-8. Зимние интриги

Глава 24

— Дождитесь меня здесь, Николаев.

— Как прикажете, ваше превосходительство.

— Это мне не понадобится. — Шереметева вернула мне папку, в которой я носил всякого рода документы и записки, и скрылась за массивной дубовой дверью.

Я сопровождал ее в Четвёртое отделение, выполняя одну из тех малозаметных, но не менее важных обязанностей, что легли на мои плечи. Здание «Четверки», как всегда, жило своей жизнью — сдержанной, без лишней суеты, но с постоянным напряжением, витавшим в воздухе. В этом месте люди не говорили громко, не улыбались без причины и не задерживались на одном месте дольше, чем требовали обстоятельства.

Я остался ждать в холле, огляделся по сторонам и увидел возле диванчика автомат с напитками. Взял кофе — сносный на вкус, горьковатый, но горячий. Опираясь плечом о стену, я наблюдал за происходящим.

Служащие — в форме и одетые «по гражданке» спешили по коридорам. Время от времени мимо проводили задержанных магов — чаще всего это была молодежь, нарушившая правила применения магии, будучи подшофе. Некоторые из арестованных держались высокомерно, другие выглядели подавленными. Спешили семейные адвокаты в дорогих костюмах и с кожаными кейсами, чтобы вытаскивать этих оболтусов из-под стражи…

— Старший лейтенант Николаев! — раздался знакомый голос, и я обернулся.

Евгений Александрович Черкасов остановился рядом и подал мне руку.

— Подполковник Черкасов, — я ответил столь же сухо, но не сдержал улыбки. Рукопожатие получилось крепким.

— Сопровождаете ее превосходительство? — он кивнул в сторону дверей кабинета.

— Так точно.

Черкасов смерил меня внимательным взглядом, будто прикидывал, стоит ли продолжать разговор. Затем заговорил:

— Передайте Шереметевой, что после её встречи мне хотелось бы поговорить с вами обоими. Кабинет на третьем этаже, восьмая дверь по левую руку. Триста шестнадцать.

— Передам, — кивнул я.

— В этом автомате кофе отвратительный, — добавил подполковник. — В конце коридора перед приемной полковника Дмитриевского, есть другой. Там намного вкуснее.

Я поднял почти опустевший бумажный стаканчик, словно тост.

— Благодарю, буду иметь в виду.

Черкасов задержался на секунду, словно желая добавить что-то ещё, но передумал и ушёл по своим делам. Я допил кофе и продолжил ждать.

Через полчаса Шереметева вышла из кабинета. Я сразу заметил её раздражённый вид. Плечи напряжены, губы сжаты в тонкую линию, глаза потемнели от недовольства. Но я знал, что лучше не спрашивать — если посчитает нужным, расскажет сама.

— Вот же чурбан. Пиджак кабинетный, — едва слышно проворчала она себе под нос и передала мне свой ежедневник. — Поедем отсюда поскорее.

Я перехватил священный планировщик и виновато улыбнулся.

— Боюсь, поскорее не выйдет, ваше превосходительство. Подполковник Черкасов просил нас зайти к нему.

Шереметева удивленно приподняла седые брови, но комментировать не стала.

— Где у него кабинет? — спросила она, не меняя недовольного выражения лица.

— На третьем этаже. Прошу за мной.

— Веди.

Мы двинулись по коридорам, поднялись по лестнице и вскоре оказались перед нужной дверью. Внутри нас встретил сам Черкасов. Он сидел перед компьютером, стол был завален папками, в которых хранились дела. Пахло бумагой, свежей краской принтера и растворимым кофе.

— Генерал-лейтенант, старший лейтенант, — Черкасов поднялся, кивнул нам обоим.

Шереметева не стала тянуть время.

— Что за срочность, Евгений Александрович?

Черкасов жестом предложил нам стулья, но Шереметева осталась на ногах, так что и Черкасову пришлось стоять.

— Кое-какие вводные по делу Боде. За профессором Толстым было установлено наблюдение, — без предисловий сообщил Черкасов. — На всякий случай.

Я выпрямился, внутренне напрягаясь. Черкасов посмотрел прямо на меня.

— Алексей Иоаннович, зачем он приезжал в ресторан «Медведь», когда там был праздник молодых офицеров, на котором вы присутствовали?

Я знал, что пока не могу быть уверен в вине Толстого. Мне нужно было время, чтобы понять, насколько глубоко он был замешан и был ли вообще злодеем. Сдавать его «Четверке» и Шереметевой без стопроцентных доказательств не хотелось. Поэтому я ответил спокойно, не меняя выражения лица:

— Он заехал ненадолго, поздравил нас с получением чинов. Выпил бокал шампанского и уехал. Обычный визит вежливости…

Черкасов молчал, изучая меня. Я не знал, поверил ли он. Несмотря на всю его приветливость, он долго служил экспедитором и опыт имел немалый.

Рядом напряжённо дышала Шереметева. В конце концов, она взорвалась:

— Николаев, какого чёрта вы не доложили об этом?

Я взглянул на неё и ответил спокойно:

— Потому что это был короткий контакт, и я не придал ему значения. Мы даже не поговорили толком. Я просто пригласил его на ужин как-нибудь — и всё. Толстой согласился, но дату мы не определили.

Черкасов кивнул.

— Впредь сообщайте о любых контактах с Толстым. Поторопитесь с ужином. Вам нужно войти к нему в доверие. Чем быстрее, тем лучше для следствия.

Я коротко кивнул.

— Сделаю всё возможное.

На этом встреча закончилась. Мы вышли на улицу, и Шереметева обернулась ко мне.

— Сейчас отвезите меня в Корпус, а затем можете ехать в Царское село. Возьмите другой автомобиль. Ваш «Ирбис» слишком приметный. И подъезжайте с северной стороны. Там вас встретят.

Я сел за руль и кивнул.

— Принято, ваше превосходительство. Сегодня я еще вам понадоблюсь?

— Нет, в Корпусе вас заменит Боде.

— Прекрасно, — сказал я и завел двигатель.

Я неспешно шел по дорожке вдоль парка, ведущей к северному входу на территорию Александровского дворца.

Легкий морозец щипал щеки, дыхание окутывалось облачками пара. Неприметная служебная машина осталась на общей парковке — я сознательно избегал излишнего внимания. Но камеры наблюдения, расставленные в стратегически важных местах, наверняка уже зафиксировали моё прибытие.

Дядюшка Федор Николаевич рано или поздно узнает о моих визитах к государю и начнет задавать неудобные вопросы. Дело было только в том, насколько скоро он попытается нас прижать и какие выводы сделает.

— Алексей Иоаннович! — тихо окликнула меня юркая фигурка у калитки.

Княжна Чавчавадзе, одна из фрейлин великой княжны Софии, выглядела встревоженной, но тут же улыбнулась, когда я подошел ближе. Она ловко отперла замок и поспешно махнула мне рукой, призывая идти следом.

— Скорее, ваша светлость, через пару минут здесь пройдет караул. Лучше не попадаться им на глаза.

— И правда, — сдержанно ответил я, по привычке оглядев территорию.

Мы быстро пересекли лужайку и скрылись в здании. Девушка провела меня в крыло, где располагались личные покои императора и его супруги. В коридорах было тихо и безлюдно — императорская чета взяла сюда лишь минимум свиты. Наконец, мы добрались до кабинета, где нас уже ждали государь и великая княжна София.

— Ваше императорское величество. Ваше императорское высочество…

Я поклонился. Фрейлина незаметно удалилась, а император, заметно воодушевленный, шагнул вперед и пожал мне руку.

— Рад видеть тебя, Алексей, — улыбнулся он. — Счастлив сообщить, что у нас прогресс. Сегодня утром я наконец-то освоил связку всех четырех элементов и эфира.

София, стоявшая рядом, кивнула с удовлетворением, хотя поприветствовала меня совсем тихо и старалась не смотреть мне в глаза. Я решил не смущать девушку и тоже лишний раз на нее не пялился.

— Это великолепная новость, — улыбнулся я. — Владение всеми пятью элементами открывает путь к созданию Великой Триады. Прошу, Николай Петрович, продемонстрируйте, что вы освоили.

Император глубоко вдохнул, сосредоточился и вытянул перед собой ладонь. В воздухе перед ним начала формироваться дистанционная защита — пятиэлементный барьер.

Я внимательно наблюдал, как переплетались потоки огня, воды, воздуха и земли, сплетенные эфирными нитями. Искры пробегали по прозрачной поверхности, создавая тонкую сеть, переливающуюся всеми цветами стихий.

Я шагнул ближе, провел ладонью вдоль барьера, чувствуя, как эфирные потоки взаимодействуют между собой. Государь с нетерпением ждал моего вердикта.

— Хорошо, но есть нюансы, — заметил я. — Эфирные нити недостаточно равномерно распределены. Видите, здесь — перекос в сторону огня, а здесь — воды. Это может сделать структуру нестабильной при ударе. Попробуйте связать стихии не прямыми линиями, а через эфирные узлы. Я покажу.

Я выстроил рядом еще один небольшой барьер, демонстрируя, как потоки энергии скреплялись друг с другом плавными спиралями, а не резкими связями. Император кивнул и повторил попытку. На этот раз структура стала ровнее.

— Так лучше? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Гораздо лучше, мой государь. Остальное — лишь вопрос тренировок. Могу посоветовать вам в дальнейшем проверять крепость созданных связей боевыми атаками. София Петровна весьма достойно владеет боевой магией и сможет проверить ваши барьеры на прочность.

Государь подмигнул сестре.

— О, думаю, ей понравится разносить мои барьеры в щепки. В детстве она творила то же самое с моими домиками из кубиков и песчаными замками…

Щеки Софии залились румянцем, но она ничего не ответила. Я тем временем снова уставился на государя:

— У вас было время потренировать создание личной защиты из пяти элементов? Так называемые щиты.

Венценосный кузен кивнул.

— Было, но, признаюсь, мы еще мало над этим работали.

— Все равно я буду рад посмотреть, как у вас это получается, — улыбнулся я. — Смелее, ваше величество.

Император закрыл глаза, и вокруг него начала формироваться пятиэлементная броня. Вихри воздуха сплелись с каменными пластинами земли, тонкие струи воды переплетались с языками пламени, а поверх всего этого мерцал эфир.

— Мне нравится называть эту защиту не щитом, а доспехом, — сказал он. — Она ведь полностью нас обволакивает. А щит можно создать отдельно…

Я сразу заметил недостатки.

— Эфира слишком мало, — сказал я, подойдя ближе. — Он должен быть связующим, а у вас его недостаточно в центральных точках. В отличие от барьера, эта защита повторяет контуры вашего тела. Для этого нужна гибкость, которая достигается путем большего распределения эфира в подобных местах. Попробуйте это исправить самостоятельно.

Государь нахмурился, но попытался сделать так, как я сказал. Я наблюдал, как изменялась структура. Личная защита далась ему сложнее, чем создание барьера, но не удивительно — хороший личный щит и правда сложнее поставить.

Но через несколько попыток броня стала более цельной.

— Отлично, — заключил я. — Есть, над чем работать, но уже на порядок лучше. И крепче — не развалится от удара в сочленение. Теперь перейдем к боевым заклинаниям. Вы пробовали применять их?

София покачала головой.

— Пока нет. Мы сосредоточились на концентрации и защитных заклинаниях…

— Это разумно, но давайте увидим полную картину.

Я взмахом руки создал вокруг нас пятиэлементный барьер-купол, чтобы защитить антикварную мебель от последствий магических тренировок. Государь внимательно изучал его структуру, подмечая детали.

— Попробуйте «Буйство стихии», Николай Петрович, — попросил я. — Нужно объединить все элементы в одну атаку. Вы изучали это заклинание?

— Да, оно есть в программе княжны Марины. Я освоил теорию, но еще ни разу его не создавал…

Император сосредоточился, вытянул руки, но первый поток энергии оказался неустойчивым — пламя взметнулось слишком сильно, а земля практически не участвовала в формировании заклинания. Он остановился, выругался вполголоса.

— Не получается…

Я положил ему руку на плечо.

— Дышите ровно. Представьте, что элементы заклинания — это ваши пальцы. Каждый перст для своего элемента. Они действуют по отдельности, но вместе получится кулак.

Император закрыл глаза, вздохнул и повторил попытку. На этот раз потоки энергии начали переплетаться более гармонично. Порыв ветра, потоки воды, огненные всполохи и каменные осколки завихрились вокруг него, сливаясь в мощный заряд. Он ударил по барьеру. Купол содрогнулся, но выдержал. Однако на поверхности остались четкие следы удара.

А он и правда схватывал на лету! Пусть «Буйство стихий» и не столь мощное, как «Стихийное разрушение», но все же даже его держать сложно, особенно если ты едва освоил все пять элементов. Но у государя получалось!

Я с гордостью улыбнулся.

— Поздравляю. Теперь вы действительно овладели всеми элементами Великой Триады по отдельности. Да, не без огрехов, но каждый из них стал вам доступен.

Император с облегчением выдохнул, а София радостно улыбнулась, получив мое одобрение.

— Теперь, как я понимаю, мне нужно отточить до совершенства каждый из элементов? — сказал государь. — А затем — научиться концентрироваться и распределять свой резерв так, чтобы силы хватало на удержание всех трех?

— Именно так, — отозвался я. — Впереди еще много работы, но потенциал у вас огромный. Постарайтесь за неделю как следует отточить выполнение каждого элемента Триады. Затем потихоньку начнем совмещать их. Это будет самое сложное.

Император сжал кулаки, в глазах зажегся огонь решимости.

— Значит, будем работать. Спасибо, Алексей!

Я посмотрел на часы и понял, что пора возвращаться в город. Хоть мне и хотелось провести здесь больше времени, дела не ждали. Я повернулся к императору и с поклоном сказал:

— Николай Петрович, боюсь, мне пора ехать. Но прежде чем я уеду, позвольте дать вам несколько советов по дальнейшей магической практике.

Государь внимательно посмотрел на меня, жестом приглашая продолжить. Я вкратце объяснил, на чем стоит сосредоточиться в ближайшее время: усиление контроля над эфиром, отработка переходов между элементами и проработка устойчивости структуры заклинаний.

— Я постараюсь следовать твоим советам, Алексей, — император протянул мне руку и улыбнулся. — Спасибо за помощь. Как всегда, неоценимую. И жаль, что ты не останешься на ужин. Надя была бы рада.

— Увы, ваше императорское величество, но долг зовет. При первой же возможности я приеду снова.

Государь кивнул и отступил на шаг, давая понять, что разговор окончен. Я поклонился, попрощался и направился к выходу. София шагнула вперед.

— Я провожу вас, Алексей Иоаннович.

Я сдержал вздох. Вежливо отказать было невозможно. Я видел по ее лицу, что она хотела поговорить. Почти наверняка это касалось нашей последней встречи и того, как она закончилась.

Мы молча шли по коридорам Александровского дворца. София выбрала путь через дальний флигель, откуда было удобнее всего выйти к калитке. Я ощущал напряжение в воздухе, но не торопил ее. Пусть скажет, когда будет готова.

На выходе София остановилась, обернулась ко мне и тихо сказала:

— Алексей, я хочу попросить прощения за… несдержанность. Я поступила глупо. Прошу, не злись на меня…

Я внимательно посмотрел на нее. В глазах Софии читалась искренняя тревога и смущение. Я не мог позволить ей думать, что сердит на нее.

— София, я не зол, — мягко сказал я. — Это было неожиданно. Конечно, я польщен, но ты же понимаешь, что-то, чего ты хочешь, невозможно?

Она кивнула, будто ожидала именно этих слов, но в уголках ее губ промелькнула тень грустной улыбки.

— Я знаю, — сказала она. — Я знаю об Иде Юсуповой. По-хорошему завидую ей. Но ничего не могу с собой поделать. Ты — единственный человек, к которому я испытываю такие чувства. У меня никогда не было таких переживаний…

Мне не хотелось ранить ее, и я подбирал слова осторожно, чтобы не причинить боль.

— Даже не будь моих отношений с Идой, мы все равно не смогли бы быть вместе. Мы же кузены, София. Двоюродные брат и сестра. Это слишком близкое родство. Опасное для потомков. В прошлые века в Европе на это закрывали глаза, но в нашей стране всегда было иначе, и это правильно.

София опустила голову, но быстро справилась с эмоциями.

— Конечно, я все понимаю. Разумом. Я не смею ни на что надеяться, — прошептала она. — Я позволила себе слабость всего раз… но больше этого не повторится, обещаю. Я очень не хочу тебя смущать и надеюсь, что случившееся не повлияет на нашу дружбу…

Я осторожно коснулся ее плеча.

— Клянусь, я всегда буду любить тебя, как родную сестру, София. И сделаю все, чтобы ты была счастлива. Та навсегда останешься для меня особенной. И, уверен, что ты еще испытаешь к достойному человеку то, что сейчас чувствуешь ко мне.

Она подняла на меня глаза, полные грусти и надежды.

— Спасибо… Увидимся, Алексей.

— Непременно.

Я повернулся и зашагал прочь.

На выходе из парка я достал телефон и набрал номер Толстого.

— Алексей? — голос старого товарища звучал весело. — Только не говори, что нужно тебя спасать.

— Приветствую! Нет, я всего лишь вспомнил, что должен тебе ужин в «Медведе». Ты свободен сегодня вечером?