Буран, Тайга и Асмодей. Пора домой

Глава 6

Меня внезапно окутало тепло, словно я провалился в него. Я ощутил падение, как бывает, когда пропускаешь ступеньку на лестнице или подаешь во сне. Вот только минуту назад я садился в автобус и даже не думал спать. На какое-то мгновение я решил, что меня хватил удар или инсульт подкрался незаметно: вокруг сгустились сумерки, и я уже не стоял, а лежал, ощущая озноб от резкой смены температуры. Далеко не сразу я ощутил одеяло на себе, а как прочувствовал пятой точкой мягкую постель, так в отчаянии решил, что снова оказался в больнице. Но нет… Казалось, я всего лишь моргнул, окунаясь в неожиданные ощущения и вот теперь, когда глаза снова открылись и привыкли к сумраку, я различил украшенные резьбой стены, тонкой работы мебель, словно из виллы где-нибудь на Мальдивах. Все в листьях, цветах и преисполнено какого-то внутреннего свечение. Одним словом, них…я не похоже на автобус номер пятьдесят три!

– Бл…ть, – С трудом выдохнул я мелодичным девичьим голосом.

Этот переход был хуже похмелья. Я щурился, оглядывая неизвестную мне комнату. Щурился не от света, которого почти не было, а от обстановки, безжалостно убеждающей меня в том, что я снова в игре. Лежу под одеялом как в тот самый первый раз и…, приподняв край одеяла, я как в прошлом, уставился на тело Санрайз. В этот раз она, правда, была одета в знакомую легкую броню, будто провалилась в сон не заметно для себя. Хотя, скорее всего, замерзла, поскольку в комнате было довольно прохладно. Опустив одеяло, я откинулся на подушку (такую же вычурную, как и все вокруг). Черт, может я поскользнулся и еб…лся башкой об лед? Нет. К чему такие сложности, если очевидно, что ритуал провалился. Салим всего лишь бот, и не мог изгнать меня из моего аватара. Каковы были шансы, что он меня вытащит? Почти никаких… Салим! Едва не подскочив, я повернулся направо, и какое-то время пытался разглядеть в сумраке под одеялом любовника Санрайз. Я даже похлопал рукой по одеялу, как будто Салим был крошечным засранцем, ловко прячущимся в пододеяльнике. Ничего… Хоть какой-то повод для радости, учитывая мое прошлое пробуждение под этим слащавым мачо в тот самый момент, когда он предавался страсти с Санрайз. Но радость была мимолетная. Я снова в игре, снова в теле Санрайз, хрен пойми где, ибо на оазис это место не походило. Еще во рту было чертовски сухо, а воды поблизости я не видел. Только ажурная корзина с фруктами рядом с чернильницей и пером на маленьком столике, как инсталляция «завтрак поэта». Оказалось, я настолько сильно надеялся на то, что Салим сумел вернуть меня домой, что сейчас будто заново привыкал к чужому миру вокруг. Скорее всего, дело в слишком резком переходе. Я, как и в первый раз, медленно изучал окружающую обстановку, пытаясь догадаться, где нахожусь. Все изысканно утонченное, сразу наводящее на мысли о Ривенделле и эльфах. Впрочем, я все еще не исключал, что Санрайз по-прежнему была в оазисе Салима, просто в какой-то новой комнате, хотя даже воздух казался совсем не таким как в пустыне. Как будто он совсем незначительно отличался от зимнего питерского. Я сел в кровати, судорожно пытаясь расставить мысли в голове по порядку. Я не связан, стражников в комнате нет – уже хорошо. Комната на тюрьму не походила, значит, я не пленник? Да, вот и мой меч лежит у кровати. Может Амерон так и не добрался до оазиса или, что более вероятно, Санрайз сбежала через портал. Значит я не в оазисе? Вздохнув, я поднялся, натянул сапоги и добрался до большого окна. Едва я приоткрыл ставни, как в комнату тут же ворвались лучи закатного солнца. Оно повисло над лесом, темно-зеленой волной стекающим со склона горы. Вместе с лучами солнца в комнату ворвался холодный и влажный воздух, какого не могло быть в пустыне…, как, впрочем, и леса.

– Ладно…, допустим, – Шепнул я, медленно отступая от окна.

Скорее по привычке, нежели по необходимости, я посмотрел на руки Санрайз. Мозг никак не хотел мириться с тем, что я снова здесь, в ее теле, как будто я минимум неделю провел в отпуске и вот теперь снова вернулся к работе. За время, что провел дома, я успел смириться с мучительной смертью, прочитать послание Санрайз, съездить к Пикселю и почти поверил, что Салим вернул меня домой навсегда…

– Твою мать!

Я запустил пальцы в густые черные волосы Санрайз, уставившись на пейзаж за окном, достойный Шишкина или Рериха. Что ж, очевидно я зря выпил отраву и мучительно сдох. Наша связь с Санрайз никуда не делась. Пожалуй, нужно найти этого криворукого мага и уведомить его, что он рукожоп! Но сперва… Я неловко запустил руку за корсаж, вздрогнув то ли от того, что руки оказались холодными, то ли от ощущения мягкой и упругой груди Санрайз. Я вспомнил ее последнее послание, которое она написала мне в моей квартире и то, которое написал ей здесь, в ее мире. Тогда я думал, что больше не вернусь и опьяненный отравой Салима выплеснул на пергамент все свои чувства. По крайней мере, так мне казалось, хотя под воздействием яда я мог написать все что угодно. Так или иначе, но я очень надеялся получить какой-то ответ и, оказавшись дома после ритуала, больше всего сожалел, что если он удастся, я не узнаю, прочла Санрайз мое письмо или нет. Пошарив в декольте, я ничего не нашел. Только сейчас сообразив отойти от окна, через которое за мной могли наблюдать, я рискнул запустить руку под юбку Санрайз. Тоже ничего… Вздохнув, я осмотрелся по сторонам. Возможно она, как и я понадеялась, что наша связь разрушена, а может я действительно написал в бреду какие-то глупости, и она не стала отвечать.

– Бл…ть! – Снова вздохнул я.

Может она просто оставила послание где-то еще? Теперь, когда в окно лился свет, места, куда он не добирался, казались еще темнее. Нужно найти какую-нибудь свечку или что-то вроде того.

Пройдя к столу, я заметил зеркало в узорчатой оправе: довольно редкое явление в этом мире. На мгновение я забыл про свечку, заглянув в синие глаза Санрайз. В груди что-то дрогнуло, и я осознал, почему мне так трудно снова смириться с тем, что я вернулся в игру. Я боялся, что больше не увижу Санрайз, но все же надеялся, что мы разделимся. Потому что мечтал увидеть ее так, как видел сейчас, со стороны, будучи в собственном теле. Повинуясь порыву, я поднес руку к зеркалу, но, конечно, не мог коснуться ее. Вздохнув, я вернулся к поискам свечи. На стенах я нашел канделябры с какими-то кристаллами, но как их зажечь, не имел ни малейшего понятия. Перемещаясь по просторной комнате, я думал, что за эльфы тут обитают. Если это друзья засранца Давилара, то вряд ли они мирно настроены. А не стали меня связывать только из-за какой-нибудь магической супер защиты, которая не даст мне выбраться отсюда. Ладно, разберемся по ходу дела. Меч-то они вряд ли бы оставили. Я покопался в сундуке у изножья кровати, нашел маленький шкафчик, в котором было много чего интересного, но ничего полезного. Искомое я обнаружил только там, где следовало искать с самого начала – на столе: маленький огарок обыкновенной свечи и даже кресало, чтобы ее зажечь. Может Санрайз все-таки писала что-то? Провозившись с этим древним инструментом и дополнив инсталляцию «завтрак поэта» неровно горящей свечей, я уселся на резной стул. В комнате стало на удивление уютно. После всего пережитого в Орлинге я уже отвык от технического прогресса и успел привыкнуть к средневековью вокруг. С тех пор как жизнь наполнилась совершенно невообразимым образом, я понял, что мне подобной обстановки вполне достаточно. Теперь при скупом свете свечи и лучей заходящего солнца, просачивающихся в окно, я снова окинул взглядом интерьер. Кроме вазы с фруктами на столе ничего не было. Я нашел ящик, но и в нем ничего не оказалось, кроме пары кусочков пустого пергамента. Может, это и было ее письмо? Молчание? Похоже, мы вместе решили, что ритуал мог сработать, и смысла в письмах больше нет, ведь прочесть их мы все равно не сможем. А теперь мы снова поменялись местами…

– Твою мать!

Я буквально вскочил со стула, вспомнив, где был, когда меня снова затянуло в игру. Если мы с Санрайз опять поменялись, значит…

– Бл…ть, бл…ть, бл…ть!

Я невольно бросил взгляд в зеркало, увидев там перепуганную девушку. Со сна ее волосы были слегка взлохмачены, от чего ощущение паники на лице только усиливалось. Она ведь понятия не имеет, где находится! Я запретил ей выходить на улицу, чтобы она не заблудилась, а теперь сам вытащил ее…, себя…, то есть…, а черт! Я сглупил, не оставив Санрайз ни единой подсказки. Я все смотрел на растерянное отражение в зеркале, воображая, как она оказалась вместо меня на автобусной остановке. Черт, ее это точно не обрадует! Может она все же не оказалась в моем теле?

– Бл…ть, – Простонал я.

В этот момент я был уверен, что где бы ни оказался теперь, Санрайз придется гораздо труднее. С ее миром я более менее познакомился, а вот она о моем городе практически ничего не знает. Я отбросил все попытки выяснить, где и с кем нахожусь, сосредоточившись на том, что будет делать Санрайз, оказавшись на автобусной остановке вместо меня. Она девушка умная, с этим не поспоришь, но… Черт! Она в двух остановках от моего дома и едва ли сумеет найти его, только если выберется на улицу, с которой ее забрала скорая в прошлый раз. Бл…ть, а если ее опять повяжут санитары? Покрутив в голове эту мысль так и эдак, я решил, что это не самый печальный вариант. Возможно, ей вколют какой-нибудь транквилизатор, вырубят, а там мы снова поменяемся, и я опять сбегу…

– Бред!

Я закружил по комнате, продумывая все возможные сценарии и в какой-то момент замер, попытавшись снова силой мысли вернуть себя в свое тело. Ничего не вышло, как я не пыжился.

– Ладно, надо успокоиться. Я не могу вернуться, не могу ничего исправить…

Поток безрадостных мыслей был прерван стуком в дверь, от которого я чуть не подпрыгнул. Отыскав меч, я тут же повернулся к двери, словно вызывал ее на дуэль. Только гостей мне сейчас не хватало!

– Миледи Санрайз, простите, что тревожу вас, я просто хотел еще раз попросить прощения.

Голос был знакомым, но открывать я не спешил, вспоминая, кто это может быть. Точно не мои друзья, они меня миледи не называют, только если на публике. Салим уже явно прошел этап обращения на «вы», а значит это и не он. Рыжик зовет меня госпожой, да и голос не похож. Значит либо герцог Слидгарт, либо какой-нибудь хрен, который успел меня чем-то обидеть. В любом случае, никого из этих двоих я видеть не желал, пока не разберусь в ситуации.

– Миледи?

Похоже, это все же герцог. Спрашивать, чем он меня обидел, я посчитал глупым и только отрывисто бросил:

– Прощаю, теперь оставь меня.

За дверью повисла тишина. Шагов я не слышал, хотя уже почти прижался ухом к изысканной резьбе.

– Я думал об интересах короля Нартагойна, – Снова забубнил герцог, будто хотел исповедаться.

Сука, почему он просто не отстанет? Что произошло между ним и Санрайз?

– Хотя ни он, ни я не вправе решать за вас и указывать вашему сердцу.

– Определенно, – Шепнул я себе под нос.

– Но это моя ошибка как чиновника. Как человек я не имел права задевать ваши чувства недостойным словами. Я не должен был говорить с вами как чиновник.

Я молчал, пытаясь из этих слов выстроить неведомую картину происходящего. Может, я могу спросить о своих друзьях? Если я заперся в своей комнате, значит, не обязан знать, где находятся мои спутники…, только если их не перебили недавно, тогда герцог будет сильно удивлен моему вопросу. А плевать!

– А где милорд Меркрист?

По крайней мере, ответ Слидгарта подскажет мне, пересеклась ли Санрайз с остальными или до оазиса добрался только герцог.

– О, он ушел к себе и вероятно отдыхает. Я не хотел вас тревожить, но услышал, что вы не спите и…, пожалуй, теперь, мне стоит оставить вас в покое с искренней надеждой на то, что вы меня простили.

Я так и не понял, за что извинялся Слидгарт, но теперь хотя бы знал, что здесь со мной Андрей, а может и остальные.

– Спокойной ночи, – Вежливо произнес герцог.

Я бы мог продолжить расспрос, но делать это через дверь было как-то неудобно, а когда я, наконец, решился ее открыть, Слидгарт уже ушел. Коридор, в который я выглянул, совсем не освещался. Только в его конце было маленькое окно, в которое еще заглядывали последние лучи закатного солнца.

Снова заперевшись в комнате, я какое-то время стоял, опираясь на дверь спиной и пытаясь разобраться в том, что происходит вокруг. Информации было крайне мало, но уже по привычке из собственной квартиры, я решил, что сперва стоит полностью изучить эту локацию, прежде чем переходить к следующей. Если Санрайз все же написала мне, будет большой глупостью проворонить ее письмо.

Я снова вернулся к столу, выстраивая последовательность событий. Взяв из корзины яблоко, я впился в него зубами, унимая сухость во рту. Итак, я точно не в оазисе и со мной тут герцог и Меркрист. Скорее всего, остальные тоже здесь, значит, они как-то оказались в оазисе, а потом мы как-то выбрались и оказались в городе, похожем на эльфийский. Я помнил, что Санрайз говорила Андрею, чтобы мы отправились в самый близкий к Разлому город, но название его не мог вспомнить. Может это он и есть?

Я поднялся и снова подошел к окну. Пейзаж за ним казался каким-то молчаливым. Я не видел других людей, эльфов или животных. Только пара домов, которые казались пустыми. И тишина. Может мы оказались на окраине? Кругом один лес и горы. Даже ветер сосны не колышет. Этот пейзаж напоминал мне гнетущие кадры из экранизации Лангольеров Стивена Кинга.

Вздохнув, я вернулся к кровати и сел. Надо было у герцога спросить про Салима, а не про Андрея. А лучше просто сейчас выйти и найти своих друзей. Я очень кстати вспомнил, что теперь, все знают, что я меняюсь местами с Санрайз, а значит, мое появление никого не удивит. Уже поднявшись, я вспомнил про еще одно место, где мог найти послание от Санрайз и которое еще не проверил. Испытывая какой-то необъяснимый трепет, я взялся за подушку и, помедлив, поднял ее.

– Уф…, – Выдохнул я.

По телу пробежала дрожь, когда взгляд наткнулся на мятый листок. Как будто я обнаружил под подушкой саму Санрайз. Проклятье, неужели, я настолько боялся потерять связь с ней?! Так или иначе, но от одного вида этого маленького клочка бумаги, я ощутил облегчение…, почти любовный трепет былой юности, хотя еще даже не проверил, имеет ли он отношение к Санрайз. Я снова сел и взял письмо, убеждаясь, что подчерк принадлежал моей подруге по переписке. Не знаю, что надоумило ее написать это письмо. Может она все-таки не верила, что Салим справился и изгнал меня из ее тела, а может это письмо и вовсе не для меня, а для Салима. Только сидя с этим посланием в руках я задумался над тем, почему рядом со мной оказался герцог Слидгарт, но не было возлюбленного Санрайз, проклятого Наматхана. Может я все же ошибся, доверившись этому засранцу, и он действительно оказался союзником Амерона? Каким-то чудом Санрайз удалось бежать из оазиса, и теперь она корит себя за то, что заставила меня довериться ее Салиму? Или герцог каким-то образом сумел навредить древнему магу, ведь он за что-то извинялся передо мной. Бл…ть, нихрена не понятно! Даже если это послание не для меня, я единственный кто его сейчас может прочесть. Вздохнув, я посмотрел на первые строки, от которых мои догадки сразу показались верными:

«Я осталась одна. Кажется, я бесконечно далеко от других людей. Окончательно заблудилась…».

Это не походило ни на одно из писем Санрайз, которые всегда были сдержаны и лаконичны. Впрочем, очевидно, что она писала не мне… Я как будто нашел страницу из ее дневника, и моя совесть тут же потребовала, чтобы я прекратил читать, но я не мог остановиться.

«Прежде мне казалось, что я знаю куда двигаться, но теперь понимаю, что ошибалась. Я бесконечно устала искать выход, и теперь не уверена, что он есть. Остались только дороги, по которым я могу идти, но ни одной причины двигаться с места. Мои чувства словно яд, который убивает меня саму. Мне хочется вцепиться клыками в тех, кто окружает меня, чтобы избавиться от этого яда, чтобы снова почувствовать себя живой. Но этого не случиться. Сколько бы я не избавлялась от отравы, ее источник во мне не иссякает. Мои чувства не остывают, и нет рядом тебя, чтобы унять их…, утешить меня. Я осталась одна».

Буквально каждая строчка была пропитана грустью, и я до безумия хотел, чтобы эти слова были обо мне. Я позволил себе надеяться, что мое последнее письмо пробудило в сердце Санрайз какую-то взаимность и быть может, эти строки посвящены мне, но все же в глубине души догадывался, что они о другом. Хотя из прочитанного я так и не понял, что стало с Салимом. Пал ли он в оазисе от руки Амерона или же предал Санрайз. Для нее наверно разницы бы не было никакой. Эти строки она могла написать в обоих случаях. Ладно, это я выясню позже. Вернувшись к чтению, я понял, что все же не зря заткнул совесть и позволил себе читать дальше. Письмо не проясняло обстановку вокруг, как прежние послания Санрайз, но все же она вспомнила обо мне и теперь совсем не так как раньше. Это не были новые вопросы или ответы, которыми мы обменивались. Продолжая настроение первой части письма, ее слова были необыкновенно проникновенными и личными. И самое главное они были обо мне.

«Я никогда не думала, что возьмусь за перо в попытке излить свою душу бесчувственному пергаменту, но одиночество не оставляет выбора. Раньше я не нуждалась в собеседнике, возможно только потому, что моя жизнь была пуста и бессмысленна. Только теперь я это осознаю и не представляю, что с этим делать. Я не знаю для кого эти строки, не знаю, найдет ли это письмо адресата, но меня терзает мучительное желание быть услышанной. Хоть кем-то. Салима больше нет рядом, и по злой иронии лишь один человек может ответить на это письмо. Только ты, Дима…».

От этого обращения у меня дрожь пробежала по коже.

«…Если ты читаешь это, значит, у меня не вышло снова стать сильной, разорвать и сжечь это нелепое признание в собственном бессилии. Возможно, я просто позволила себе быть слабой, когда оказалась в обители Наматхана и теперь эта слабость преследует меня, но мне никак не избавиться от нее. Как всякий человек, лишенный уверенности в своем будущем, я оставляю это письмо на волю судьбе. Быть может его никто не найдет, или найдет слишком поздно, чтобы меня терзали смущение или страх. Я не жду ответов, как было прежде и не задам вопросов, потому что не уверена, что ты прочтешь это письмо. С тех пор, как ты прошел через ритуал Салима, чтобы разрушить связь, сковавшую нас, я больше не злюсь на тебя, не виню в бедах, которые перевернули мою жизнь и наверно только поэтому пишу сейчас эти строки. Потому что ни с кем другим я не общалась так много и так интимно, как с тобой. Ни с кем, кроме Салима. В своем послании ты открылся мне и наверно будет честным, если я поделюсь своими чувствами. Хоть с кем-то. Даже если это письмо останется не прочитанным.

Андрей говорит, что ты жив. Я искренне надеюсь, что это так. Не знаю, пересекутся ли наши пути снова, но теперь не могу понять к добру или худу ты встретился в моей жизни. Если бы не ты, я бы не встретила Салима, не испытала бесконечного счастья, которое он подарил мне на то короткое время, что мы были вместе… и не мучилась бы от потери как от отравы. Какая ирония, Дима, ты пришел в мою жизнь и привел в нее Салима, но едва ты ушел из нее, как я потеряла того, кого смогла полюбить. Неужели у меня не было ни единой возможности расстаться с тобой, сохранив рядом его? Почему судьба так жестока со мной?! Я знаю, у тебя нет ответов, и уже не жду их от тебя. Теперь я знаю, что это не твоя вина и знаю, что твоя судьба обошлась с тобой не лучше. Но возможно у тебя есть шанс вернуться в свой мир, к прежней жизни в твоем зимнем городе. Если этого еще не случилось. Я говорила с Амероном и теперь уверена в том, что Всадники это вы. Вы гости из другого мира и Амерон, если не лжет, намерен вернуть вас назад, чтобы окончательно закрыть Разлом. Я не знаю, стоит ли мне писать тебе об этом. С одной стороны, если наша связь по-прежнему существует, я должна рассказать тебе все, что произошло со мной, но с другой стороны, у Разлома вас наверняка ждет ловушка и сам поход туда будет не легким. Если у нас по-прежнему одно тело на двоих, за твое возвращение домой, возможно, придется заплатить жизнью. Впрочем, после расставания с Салимом для меня эта не такая большая цена. Я все еще надеюсь, что увижу его снова, только этим и живу, хотя невольно думаю о том, что мне было бы легче, если бы я знала наверняка о его…, это глупость! Я не хочу знать! Возможно, в тот момент, когда узнаю, неважно как – увижу его тело или поверю словам Амерона о его смерти, – для меня не останется надежды. Если это случится до того, как ты вернешься домой, я не стану тебе мешать и пойду той дорогой, которую ты выберешь. Твой мир еще существует, а мне возвращаться некуда, свой мир я потеряла и едва ли сумею найти, но буду жить надеждой, пока она еще есть».

Мне казалось, я не меньше часа просидел, глядя невидящим взглядом на последние строки послания. Оно как будто было не законченным. Возможно, Санрайз кто-то отвлек, а может, ее желание поделиться сокровенными чувствами иссякло, но так или иначе, я не узнал из него почти ничего касательно окружающей меня обстановки, но меня это совсем не волновало. В этом послании я узнал Санрайз, она как будто подпустила меня к себе, впервые доверившись по-настоящему и по сравнению с этим, все упущения ее письма казались мне несущественной ерундой. Я так и не понял, что произошло в оазисе, когда она говорила с Амероном, куда пропал Салим и где мы находимся сейчас, но это было не важно. Санрайз впервые написала о своих чувствах, и мне в них было отведено место. Ни слова о дружбе между нами и конечно ничего большего. Все ее высокие чувства были по-прежнему отданы Салиму, но я для нее перестал быть навязчивым демоном, отравляющим жизнь. Возможно только потому, что она все еще надеялась на успех ритуала Салима. Верила, что я не вернусь… Нет. Не поэтому она обратилась ко мне. Все ее письмо было пропитано болью, грустью и одиночеством. Отчаянная мольба о помощи и я, черт возьми, сделаю все, чтобы Санрайз могла на меня рассчитывать!

Перечитав письмо еще раз, я нашел чернильницу, перо и чистый лист пергамента. Свеча уже почти догорела, а значит времени у меня мало. Я совершенно не думал о том, что творилось за пределами комнаты. Если мы сбежали от Амерона и оказались в безопасности, значит, я по полной использую свое свободное время, чтобы написать ответ Санрайз. Я никогда не делал этого сразу, но сейчас определенно был особый случай. Едва я занес перо над пергаментом, как где-то снаружи раздался вопль: «Чудовища!», вполне конкретно намекая мне, что игнорируя реальность, я не могу заставить реальность игнорировать меня. Дабы я не проворонил очередное вторжение, следом за криком раздался очередной стук в дверь.

Стиснув зубы от досады, и схватив меч, я спрятал письмо Санрайз в декольте. Окрыленный чувственным посланием Санрайз я был готов вынести дверь, прикончить любого монстра, который окажется за ней и заодно снести башку тому, кто вопил, отвлекая меня от ответа. И все же я повременил с подвигами, сообразив, что если меня убьют, то написать ответ Санрайз будет сложнее. С опаской таращась на дверь, ожидая, что ее вот-вот снесут с петель представители местного бестиария, перехватив меч поудобнее, я медленно подходил к ней. Я не мог понять, кому принадлежал голос и внезапно поймал себя на том, что совсем не хочу выяснять. И все же просто торчать посреди комнаты с мечом, было глупо.

– Санрайз!

В дверь постучали снова, отчего я откровенно вздрогнул. Голос показался знакомым и я рискнул подойти, сетуя на то, что в этом глухом средневековье треклятые эльфы не придумали дверной глазок.

– Кто там? – Как-то совсем глупо спросил я, готовый замахнуться мечом.

– Это я, Дарлис.

Выдохнув, я открыл дверь и обнаружил за ней Игоря в том виде, в котором он был, когда мы расстались вечность назад. Что ж, толика ясности мне сейчас не повредит.

– Что происходит?

Дарлис тоже был при мече и поглядывал в коридор:

– Энгус примчался, говорит монстры к стенам города подошли.

Понимая, что у меня нет времени притворяться Санрайз, я схватил Дарлиса за руку и затащил в комнату.

– Эй, ты чего?

– В двух словах, где мы и что здесь твориться?

Дарлис нахмурился и я поспешно добавил:

– Да, я вернулся, бл…ть, как всегда в самый разгар событий.

– Дима?!

Я кивнул.

– Ох ты ж блин! Значит, вся эта муть с ритуалом не сработала?

– Как видишь! Давай живее, а то, похоже, там еще кто-то несется к нам.

– Ну, самый разгар событий ты на самом деле пропустил. Мы недавно сбежали из оазиса. Черт, за две минуты я тебе не расскажу о той бойне. Может, присоединимся к остальным, и походу уже разберешься?

– Не хочу выглядеть идиотом. Кто из наших здесь? И где это здесь?

– Мы в Мисталире. Здесь все…, кроме Салима. Он остался в оазисе, прикрывал наше отступление. Санрайз ничего не написала тебе?

Я неловко покачал головой. От чего-то, мне совсем не хотелось делиться письмом с кем-либо, и я был уверен, что Санрайз бы этого не хотела, учитывая, с каким трудом я его нашел.

– Нет. Мы слишком понадеялись на ритуал.

– Миледи Санрайз!

В дверь снова кто-то ломился.

– Это герцог, – тут же проинформировал меня Игорь, – Если что, Санрайз с ним в ссоре, из-за Салима, я так думаю.

– Ясно, – Вздохнул я, – Похоже, я его уже простил.

Вздохнув, я снова открыл дверь. Герцог тут же окинул взглядом Дарлиса, вероятно размышляя, не прятался ли Игорь в моей комнате раньше.

– Под стенами целая стая монстров, мисталирцы рассчитывают на нашу помощь, – Рапортовал Слидгарт.

Я бросил взгляд на Дарлиса, надеясь на его помощь, и он тут же выступил вперед, подмигнув мне:

– Пойдем, разомнемся немного.

Похоже, мои друзья уже капитально пообвыклись с необходимостью резать глотки монстрам. Впрочем, я тоже уверенно держался за меч, и провал ритуала Салима решил воспринимать, как второй шанс завоевать сердце Санрайз. Как бы она не была обижена на Слидгарта, она бы не стала отсиживаться в комнате, и я вышел за Дарлисом. Антураж дома, в котором я оказался, напоминал заброшенный бордель. Вероятно, никто из этих мисталирцев не знал, как работают кристаллические лампы эльфов, поэтому суеты в доме прибавляли тени, ускользающие от нервного пламени свечей и факелов. Все вокруг украшала резьба, отчего казалось, что нас завернули в ажурную салфетку. Когда мы спустились вниз, я увидел остальных. Джеймс с Вероникой, Андрей с Пикселем, поношенного вида худой мужик с паникой на лице и суровый воин с солидным брюшком и признаками алкоголизма.

– Миледи, прошу прощения, что прервали ваш отдых, – Встретил меня алкогольный мужик.

– Это Гилфорт, – Шепнул мне Дарлис в спину, – Хозяин.

– В чем дело? – Спросил я у хозяина, прибавив, – Гилфорт.

Я бросил взгляд на Андрея, который кивнул мне, потом на Пикселя, пожавшего плечами, и взглянул на Веронику, вспомнив, что хоть она и узнала о моей истинной личности, познакомиться мы еще не успели. Это дело я решил отложить на потом…, совсем на потом, желательно на «никогда». Сейчас лучше прикинуться Санрайз, а там уже разберемся.

– Дозорные на стене заметили стаю монстров, – Начал разъяснять второй худощавый мужик, – Они вырвались из леса и похоже уже кого-то поймали.

– Энгус, морда ты безмозглая, что же сразу не сказал! – Рыкнул Гилфорт и поспешил к выходу, прихватив большой двуручный меч, – Нас не так много, что бы своих на прокорм этим тварям оставлять. Живее, отобьем их!

Прежде, чем все откликнулись на этот воодушевляющий пассаж, Энгус покачал головой:

– Наши все здесь, барон. Даже чужаки.

Он ткнул в нас пальцем.

Гилфорт растерялся и задумался, потом посмотрел на герцога и Пикселя:

– Вы своим не велели за стены выглянуть?

Оба покачали головами.

– Может это Салим?! – Округлил глаза Андрей, уставившись на меня, как будто я должен был угадать.

Впрочем, после послания Санрайз, я догадывался, какие чувства должно было вызвать это предположение, и довольно резво отреагировал:

– Надо проверить!

Если это действительно Салим, то у меня к нему есть некоторые вопросы!

Гилфорт кивнул и мы следом за ним направились к выходу.

– Энгус, передай уцелевшим гвардейцам в храме, чтобы присоединились к нам у ворот, – Приказал герцог.

– О, и северянам тоже, – Подключился Пиксель, бросив взгляд на меня и натягивая на руку свою шипованную перчатку росомахи.

Похоже, Энгусу не понравилось, что ему приказывают мои спутники, но когда ему кивнул Гилфорт, он спорить не стал и побежал к неведомому храму за подмогой.

На улице пахло осенью, и теперь я знал почему. Проклятая пустыня осталась в прошлом и, похоже, там же застрял Салим. Судя по письму Санрайз, предателем он не был и теперь, пока мы маршировали к воротам города, обрастая гвардейцами и скабенитами, во мне схлестнулись противоречивые чувства. С одной стороны, если Салим сейчас боролся с чудовищами, то мне совсем не хотелось ему мешать, особенно если чудовища побеждали. С другой стороны, я прокручивал в голове слова Санрайз и безумно хотел залечить ее душевные раны…, а для этого должен был вернуть ей проклятого Салима. А потом заставить этого мудака уже нормально отправить меня домой. Последняя мысль напомнила мне другую часть письма Санрайз, в которой она говорила об Амероне. Некромант хочет вернуть нас домой? Почему-то у меня было ощущение, что наш мир он считает загробным и «вернуть домой» означает, отправить на тот свет. В этом случае я как-то скептически относился к его намерениям, учитывая, что прикончив нас, Амерон может тут же сделать нас частью своей мертвой армии. Черт, о таком исходе встречи с некромантом я прежде не задумывался.

– Думаешь это твой бой-френд? – Внезапно спросила меня Вероника.

Я был в своих мыслях и даже если бы вернулся в реальность, вряд ли сообразил бы, что ей ответить, но меня снова выручил Дарлис, который старался держаться рядом.

– Я был бы только за, если бы он присоединился к нам в походе на Разлом. Такой маг нам точно пригодиться.

– Ага, – Кивнула Вероника, наконец, отвернувшись от меня, – Жечь врагов и согревать постельку…

Вот ведь сука! Я невольно прожег стерву взглядом, но она этого не заметила.

– Сколько там монстров, Энгус? Сколько людей ты видел? – Рыкнул Гилфорт.

Энгус покачал головой:

– Я ничего не видел, барон. Мне Редард с Бертромом доложили.

– Твою душу в пропасть! Они их посчитать не удосужились?

Энгус поджал губы и, пожав плечами, ответил:

– Они сбежали, как увидели тварей.

Мужик бросил взгляд на нас, добавив:

– Теперь все считают, что мы под надежной защитой и стоять дозором, это дело рыцарей, а не ремесленников.

– Удивительно, что вы с таким подходом уцелели, – Хмыкнул Слидгарт.

– Именно благодаря такому подходу мы и уцелели, – Парировал Энгус.

Я только теперь обратил внимание, на мельтешащих по сторонам широкой улицы местных обитателей. Никто из них не спешил присоединяться к нашему отряду, напротив, они таращились на нас круглыми от ужаса глазами, а стоило нашим взглядам встретиться, как жители тут же отворачивались и закрывали ставни.

– Герцог, а ваши дозорные монстров не заметили? – Спросил Пиксель.

– У южных ворот стояли Стимар и Фольк, должны были доложить сразу как увидят кого.

Слидгарт бросил взгляд на меня, будто намекал на что-то. Может местным монстры привиделись и этот Редард с Бертромом зря шухер навели?

– То есть там и Салима наверно никакого нет, – Вскинула бровь Вероника.

– Проверить все равно стоит, – Сказал Гилфорт, – Мои люди трусоваты, но даже если со страху одного монстра за стаю приняли, его лучше найти и прикончить, пока не разнюхал, сколько тут свежего мяса бродит.

– И ворота стоит отремонтировать, – Кивнул герцог, – Чтобы так каждую ночь бегать не приходилось.

– С вашей помощью управимся. С утра и начнем, – Согласился Гилфорт.

Я по крупицам собирал информацию о полевой обстановке, лишь изредка поглядывая на Дарлиса, готового разъяснить мне малейшие нюансы. Пока я к нему с вопросами не лез, рассчитывая сделать это в более подходящей интимной обстановке. По той же причине я не затевал разговора с Андреем, хотя не редко ловил на себе его взгляд. Я уже сделал вывод, что о событиях в оазисе Андрей едва ли что-то знает, а событий после оазиса видимо было не так много. Выходило, что рассказать о том, что произошло в оазисе после ритуала мог только Дарлис или Вероника. И то не все.

Когда мы оказались у разбитых ворот, наш отряд насчитывал уже две дюжины воинов. Дарлис пояснил, что это не все, кто вырвался из оазиса и многие раненые прячутся в храме. В том числе и мой Рыжик. Я принял информацию к сведению, прикидывая, сколько монстров за стенами города, если нас тут всего около тридцати.

У ворот нас встретили гвардейцы Стимар и Фольк, спешно доложив, что были вынуждены покинуть пост, охотясь на очередного бакилара, пробравшегося за стену. К своему докладу они приложили отрубленную голову монстра. Герцог тут же спросил, переглянувшись с Гилфортом:

– Это все? Он был один?

– Милорд!

Гвардеец, взобравшийся на башню у ворот, спустился и спешно объявил:

– Там свара какая-то у кромки рощи. В темноте не разглядеть толком, но тварей целая стая.

– Точнее! – Нетерпеливо подтолкнул Слидгарт

– Около тридцати, но там и конные похоже.

– Конные твари? – Хихикнул Пиксель.

– Люди, милорд, – Пояснил гвардеец.

– Разъезд? – Удивился Гилфорт – Может на этот раз ваш Нартагойн вернулся со Скирата?

Гвардеец только пожал плечами:

– Вымпелов при них нет.

Гилфорт посмотрел на Слидгарта, словно ждал его решения, потом пояснил:

– Были бы мы одни, как прежде, я бы советовал людям попрятаться. Большинству из них все едино, кого жрут эти монстры, лишь бы не их самих. Но теперь-то мы сила и я обещал вам свой меч в помощь, так что командуйте.

Как я и ожидал, Слидгарт посмотрел на меня. За то время, что провел дома, я успел многое переосмыслить, большую часть времени я думал о Санрайз, о своей никчемной жизни питерского студента и даже успел привязаться к чужому миру, по которому бродил как в кошмарном сне. От кошмара я проснулся благодаря Салиму или просто по совпадению и кошмар в моей памяти остался веселым приключением. Но самое главное, я успел немного передохнуть, поэтому я кивнул Гилфорту, поднимая меч:

– Пойдем, посмотрим, что там за дела.

Когда мы вышли за ворота, настороженно поглядывая по сторонам, до нас стали отчетливо доноситься звуки боя: крики людей, рев монстров и звон стали. Спустившись чуть ниже по хребту, мы увидели резво передвигающиеся силуэты, схлестнувшиеся в битве. Только теперь уделив внимание окружению, которое отсюда казалось не менее пустым, чем из комнаты Санрайз, я задался вопросом, который следовало прояснить сразу:

– А где эльфы?

Мы оказались на заброшенной дороге, которая проходила сквозь небольшую рощу вниз по склону и растекалась ручьями-тропами между брошенных домов.

– Сбежали, уже давно, – Ответил Дарлис, – Черт, сложно теперь будет прояснить ситуацию. Санрайз нам кое-что рассказала про Амерона, но явно не все, а теперь и не узнаем, что еще этот засранец ей наговорил.

– Спасибо, я в курсе, что появился не вовремя.

– О чем шепчетесь?

К нам подошел Пиксель:

– Андрей рассказал мне про Амерона, пока вино бухали. Он реально хочет вернуть нас назад в наш мир?

– Без понятия, – Признался я, бросив взгляд на Веронику.

Она о чем-то говорила с Джеймсом, а я думал, не стоит ли мне признаться остальным, что я вернулся? Хотя сейчас перед встречей с монстрами в этом не было особого смысла.

– Северяне!

Крик герцога вывел меня из задумчивости, и я крепче сжал меч, как будто Слидгарт призывал к бою.

– Милорд Пиксель, это же скабениты!

Теперь, когда мы спустились почти к самой роще, можно было рассмотреть всадников, закладывающих крутые виражи вокруг монстров. Великаны-северяне пытались на скаку разить чудовищ, но те были расторопней и уже спешили не мало воинов, искалечив лошадей.

– Нужно поспешить, если хотим спасти лошадей! – Крикнул Слидгарт, поднимая меч.

Возможно, за этим посылом стояла какая-то неизвестная мне причина, а может герцог просто лошадей любил больше, чем северян, но спорить мы не стали и всем скопом бросились вниз.

Джеймс на ходу взмахнул посохом, призывая защиту и напоминая мне о моей. На мое счастье, Санрайз успела отдохнуть, и магия давалась мне легко и приятно. Как оказалось, я успел соскучиться не только по своей подруге, но и по ее способностям. Выбрав себе подходящую мишень с клиновидными когтями на лапах – вроде бы это был кальтерпий, – я швырнул в него огненный шар. Тварь резво уклонилась, но тут же попала под топор северянина, который завидев нас, издал ликующий вопль. На его крик обернулись остальные и теперь радостно встречали подмогу. Удвоив усилия, наша армия в союзе с пятью десятками скабенитов успела разделаться с чудовищами прежде, чем мой меч испил их крови. Только три монстра были на моем счету и теперь своими горящими тушами освещали поле боя. Я, как и остальные приглядывался к северянам, внезапно оказавшимся на окраине Мисталира, но Салима среди них не видел. Воины приходили в себя, срывали злость на мертвых тушах чудовищ и собирали тела павших товарищей.

– Не повезло, – Посмотрела на меня Вероника.

Похоже, ей доставляло удовольствие дразнить Санрайз. Может они тоже успели поругаться? Я не стал отвечать ей, хотя на языке крутилась грубость.

– Лергос!

Пиксель оскалился в улыбке, словно среди трупов чудовищ обнаружил одно не добитое.

– Стало быть, не король? – Озадаченно нахмурил брови Гилфорт.

Вымазанный в крови, как чужой, так и своей, последний альдерг Кеола с неприязнью взглянул на Пикселя:

– Нам помощь не требовалась.

– Ага, – Серега кивнул на трупы скабенитов, которых складывали штабелями выжившие, – Как и лишние люди с лошадьми.

– Давайте оставим прежние обиды на потом, – Вступил Слидгарт, – По крайней мере, пока не вернемся в город.

– Да уж, – Мрачно кивнул Гилфорт, – Не знаю, что вы там не поделили, но это место не лучшее для выяснения отношений, если вы только не планируете выяснять их с монстрами.

Барон поглядывал на темную рощу с очевидной опаской.

– Это Мисталир? – Спросил Лергос, демонстративно обращаясь к Гилфорту и игнорируя остальных.

– Он самый, милсдарь. Вернее то, что от него осталось. Былой роскоши ни следа, как и эльфов, но зато вино в наличии и кое-какая еда.

– Что ж, рыцарь, от вина и еды мои люди не откажутся, веди нас.

– Прежде нужно сжечь тела, – Внезапно объявил Слидгарт.

Все посмотрели на него, и он тут же пояснил:

– Если Амерон окажется поблизости, павшие войны пополнят его армию.

Лергос посмотрел на погибших скабенитов и только потом кивнул своим помощникам:

– На достойные ритуалы теперь нет времени, но некроманту наши братья достаться не должны.

Несколько скабенитов принялись за дело и уже через пару минут, тела занялись пламенем разнося по округе премерзкую вонь. За все время, что потребовалось для сожжения тел, Лергос не проронил ни слова. Остальные стояли вокруг в качестве охраны, на случай, если к огоньку наведаются новые монстры. Когда огонь разгорелся как следует, Лергос бросил взгляд на Слидгарта и только теперь заметил меня. Я уже какое-то время ловил на себе взгляды его воинов, но его взгляд отличался не только любопытством и удивлением. В нем была изрядная мера какой-то подавляемой злости. Бл…ть, Санрайз и с ним успела поругаться? Впрочем, скабениты из компании Пикселя и скабениты Лергоса между собой общались тоже довольно прохладно, а северяне Сереги при этом выглядели несколько высокомерно. По крайней мере, высокомерней обычного.

– Они должность не поделили? – Спросил я Дарлиса, когда Лергос, наконец, отвернулся и, кивнув своим воинам, направился к стенам города, едва не пихнув плечом Пикселя.

– Почти, – кивнул Игорь.

Оставив тела догорать, мы направились следом за скабенитами.

Я уже решил завалить вопросами Дарлиса, но не успел, поскольку к нам подошел Слидгарт.

– Мне жаль, миледи, но возможно Салим просто отправился в другое место.

У меня сложилось впечатление, что Санрайз успела официально заявить всем о своих отношениях с Салимом, и от этой мысли мне стало совсем скверно. Как будто я знал о ее отношениях даже меньше, чем герцог. И когда этот засранец успел все выяснить? Мне нужно срочно восстановить ход событий и плевать, что я буду выглядеть глупо!

– Возможно, – Сухо ответил я герцогу.

– Зато теперь у нас есть лошади… Да, простите, это глупо прозвучало, но, по крайней мере, нет необходимости в ремонте портала. Мы сможем продолжить путь верхом.

– Ха, едва ли Лергос поделится лошадьми, – Хмыкнул Дарлис.

Герцог ответить не успел, поскольку его отвлек барон Гилфорт:

– Я так понимаю, эти северяне были с вами, а не с королем Нартагойном?

– Верно, – Бросив взгляд на Лергоса, герцог добавил, – Мы разминулись.

– Он бросил нас, – Шепнул мне Дарлис.

Вероятно, заметив мою полную растерянность, Дарлис взял инициативу в свои руки и в двух словах поведал мне о том, как скабениты Кеола разделились на тех, кто под началом Пикселя решил спасти «королеву Севера», заодно отомстив за Кеола и тех, кто присоединился к Лергосу, решив, что с гибелью Кеола союз с Нартагойном больше ни черта не стоил, и пришло время возвращаться в Оскернелий.

Мне хотелось узнать больше, но бросив взгляд на Веронику, я придержал вопросы, решив, что выложу их, когда мы вернемся в дом.

– Не хочешь при ней признаваться? – Спросил, заметив мой взгляд Дарлис.

Я едва не ляпнул, что после того как меня отт…хал Салим, насмешки Вероники мне до лампочки, но вовремя прикусил язык.

– Она говорила что-то про…, про Диму?

Дарлис пожал плечами улыбнувшись:

– Ничего особенного. Только что ты изврат. Андрей в курсе, что она знает про тебя. Пиксель тоже. Джеймсу наверно пофиг, он же нихрена не понимает, хотя все время болтает с Вероникой, может она ему и разболтала, что ты «девушка с сюрпризом».

– О чем беседуете?

К нам внезапно подкрался Андрей. Мы уже вошли в город и Гилфорт внезапно замер, задумавшись. Я решил, что теперь, когда нас особо не отвлекают, можно признаться Андрею и негромко ответил:

– Вникаю в суть событий после возвращения.

Андрей растерянно завис, поигрывая бровями, и только спустя минуту до него дошло:

– Ди…,

Дарлис демонстративно приложил палец к губам и кивнул на Веронику.

Вся эта ерунда мне самому дико надоела, и я почти решился подойти к девушке и отвесив ей пня, спросить, кто это тут изврат? Может она сама на самом деле мужик?! Но этот порыв не был воплощен, поскольку девушек я не бью и Гилфорт в этот момент почти радостно объявил:

– Нас теперь многовато для зала в моем доме. Пожалуй, теперь стоит подыскать место попросторней.

Он окинул нас взглядом и свернул с главной дороги, буркнув:

– Есть одно место, там поместимся. Энгус! Где тебя носит?!

Из упавшего на город вечернего сумрака выскользнул помощник барона, с опаской окинув взглядом новых воинов с севера.

– Кликни Зилею и Тарсию. Пускай снеди соберут, парней в помощь и к «Дормуду» переберутся.

Барон снова посмотрел на нас, пояснив:

– Харчевня наша. Знавала времена получше, но декор то вас явно не занимает. А коли так, то и там потолковать сможем.

Лергос обменялся тяжёлым взглядом с Пикселем, явно опасаясь, что в этой харчевне будет тесно для них двоих.

– Если там найдется пиво, я на декор смотреть не стану, – Улыбнулся Серега, посмотрев на нас.

Мы снова продолжили путь за Гилфортом по темному опустевшему городу. Факелов не жгли, шли в слепую, чтобы не дразнить лишний раз тварей за стенами.

– Ты давно вернулся? – Шепотом спросил меня Андрей.

– В комнате Санрайз очнулся.

– Выходит не сработал ритуал.

– Меня это не сильно удивляет, – Пожал плечами Дарлис, – Ну, по крайней мере, Салим тебя не прикончил окончательно.

Мне вспомнилась мучительная смерть от отравы Наматхана, после которой я еще долго приходил в себя в квартире. Тогда я был уверен, что умираю по-настоящему.

– Может, мы уже мертвы и наше бессмертие не имеет к игре отношения, – Пробормотал я себе под нос, почти не задумываясь.

– Бл…ть, ты меня пугаешь, – Вздрогнул Андрей.

– Да ладно, – Улыбнулся Дарлис, – Думаю, мы все об этом размышляли, когда оказались в этом мире.

Так и было. Как ни странно, но эта мысль только прибавила мне надежды на то, что я когда-нибудь смогу встретиться с Санрайз в разных телах. Если конечно этот мир не является моим персональным адом.

– Блин, а я как раз надеялся Санрайз расспросить про Амерона, – Вздохнул Андрей, – Она тебе ничего не написала?

Теперь, когда все явно были в курсе ее отношений с Салимом, возможно не было смысла держать в тайне ее послание, но я все же покачал головой:

– Наверно решила, что Салим разрушил нашу связь.

– Значит ты не в курсе, какое веселье пропустил?

– Не в курсе.

– Я был с Санрайз почти все время в оазисе, что-то прояснить смогу, – Сказал Дарлис, – Но на беседу с Амероном не попал.

– Санрайз рассказала, что Амерон планирует закрыть Разлом и для этого ему нужно вернуть нас домой, – Пояснил мне Андрей.

Об этом я уже знал из письма и от Пикселя, но признаваться не стал, ответив:

– Звучит как очень хреновый развод.

– Согласен, но может он говорил еще что-то. Нужно будет собрать свой совет, – Кивнул Андрей.

Он посмотрел на меня:

– Думаю, нам стоит обсудить все, что известно на этот момент.

По глазам Андрея я понял, что он говорит не только об Амероне, но и о том, что произошло между мной и Салимом, разумеется опуская наши эротические приключения.

– Пиксель знает, что ты вернулся?

Я покачал головой:

– Сделаю торжественное объявление, когда вокруг не будет столько народу.

Возражений не поступило, и мы погрузились в молчание, топая по заросшему брошенному городу к местному трактиру.

– Вы уже сохранялись? – Спросил я на всякий случай.

– Да, как только Салим переместил нас сюда, – Кивнул Дарлис.

Что ж, по крайней мере, мне не светит возвращение в оазис в случае гибели.

– Почему он остался?

Я все еще не был уверен, что Салим был честен с Санрайз, особенно теперь, когда его ритуал провалился, поэтому решил прояснить момент, который не мог понять из письма.

– Он удерживал порталы, через которые мы переместились, а потом Амерона, – Ответил Дарлис, – На Санрайз страшно было смотреть, когда мы выбрались.

Андрея будто озарила какая-то мысль, и он поспешил спросить:

– Ты не в курсе, у нее роман с этим Салимом?

– А ты такой тупой, что еще не догадался? – Прикрыл меня Игорь.

Брови Андрей уплыли наверх, как будто он действительно был слишком глупым, чтобы заметить чувства Санрайз:

– Мы только недавно с вами встретились. Я понятия не имею, что у вас творилось в этом оазисе.

«И слава богу!» – подумал я про себя.

– Так это правда, Димон?

– Это ее дело, – Вяло ответил я.

– Ее тело ее дело, – Пробормотал Дарлис.

– Ага, если бы было только ее телом.

– Не начинай снова!

Дарлис сверкнул глазами на Андрея, а я впал в хандру от чувства, будто снова пропустил некий важный этап в жизни Санрайз, этап, на котором были все, кроме меня. Как же меня это достало! Только мысль о ее откровенном письме согревала меня.