Часовой: Курсант

Глава 12

Меня, раздетого, в одних подштанниках, безвольного и беспомощного, отволокли в один из крытых камышом сараев и без церемоний швырнули на утоптанный земляной пол. Связали ноги и руки ремнями из сыромятной кожи и захлопнули расхлябанную дверь. Я слышал, как снаружи кто-то посоветовал подпереть ее на всякий случай бревном.

Добрый и участливый староста деревни, Костыль, напутствовал меня последними утешающими словами:

— Ничего личного, мальчик. Не мы такие, жизнь такая. Вам нас не понять. И знаешь, я тебе так скажу — в чем-то тебе можно позавидовать. Ты свои мытарства в этой сраной жизни, можно сказать, завершил. Конечно, мне было бы намного приятнее попробовать, каково на вкус твое молодое тело, но сам видишь… Народ опасается харчить родового дворянина. Пойдешь, значит, в жертвы… Сегодня же ночью познакомишься с Болотным Царем. Можа, и пожалеешь, что не сдох несколько дней назад. Не знаю.

Я лежал на боку, видя через щели рассохшейся двери, как снаружи все сильнее разгорался солнечный день. Живот сводило от голода, хорошо хоть жажду успел утолить! Пусть и с последствиями. Я обессилено смежил веки. Валяться на боку со связанными за спиной руками было не очень удобно, пусть я и не ощущал своего тела. Просто так изрядно шею выворачивало, а принять более удобную позу, по понятным причинам, не мог. Что ж, встрял так встрял… И не проснуться от этого кошмара и не сбежать никуда.

Как много всего я пережил за последние пару дней! Некоторые и за всю жизнь столько эмоций не испытывают! А теперь вот лежу, как бычок на заклание, жду своей незавидной участи. Из головы не уходил деревянный помост рядом с колодцем. Не там ли обычно в этой деревне отдают жертвы своему божку? Я представил себя, обложенного сухими вязанками хвороста, Костыля, с ехидной улыбочкой подносящего зажжённый факел, толпу радостно вопящего народа, почуял запах дыма и паленой кожи. Своей кожи. Меня передёрнуло, а зубы против воли снова заскрежетали. Даже сражаясь против монстров на недавном треклятом экзамене, мне не было так погано. Там многое зависело от меня. Сейчас же…

Я выругался сквозь стиснутые зубы. Руки совсем затекли… Что? Руки затекли? Я почувствовал, как мое тело в некоторых местах стало покалывать острыми иголочками, как давит в бок какая-то выпуклость на земляном полу. Я резко дёрнулся и перевернулся на спину. Господи боже! Паралич ушел. Я снова чувствую свое тело! Или же мой организм Часового переборол эту отраву, или же ее действие вышло. Скорее последнее. Не зря же меня для надежности связали и заперли. Знали, что вскорости я обрету способность двигаться. Заведённые за спину руки начали давить. Я завозился, приподнимаясь, и, извиваясь червем, дополз до обмазанной глиной стенке, кое-как повернулся, поднатужился и упёрся спиной в твёрдую поверхность стены. Снова осмотрелся. В сараюшке было пусто. Ни одного окошка. Только дверь. Наверно, это своего рода местная темница, для таких пентюхов и болванов как я.

Устроившись с относительным комфортом, я начал усиленно шевелить мозгами. Жить то хотелось. Вот только ничего путного в мою тяжёлую головушку не шло. Единственное, до чего я сподобился додуматься, так это и дальше изображать слабость и беспомощность. Дождаться, пока меня вечером выволокут наружу и отведут к месту жертвоприношения. Ну а там попрошу развязать руки с ногами. Мол, хочу умереть свободным человеком на их костерке во славу как там его, Болотного царя. Я немного цинично засмеялся. Да уж, план так себе. Наверно, такое сработало бы только в кино и книжках. Или во сне. А я? Я сейчас где? И почему я тут, готовлюсь сдохнуть непонятно за какие прегрешения⁈

Я тяжело и зло задышал. Напрягся, пытаясь разорвать стягивавшие меня путы. И… Услышал, как нехотя, едва слышно, но ремни на моих запястьях затрещали. Не может быть! Или может? Я ведь до сих пор не знаю всех возможностей своего нового тела. Не знаю, насколько я стал силен. Способен ли я освободиться? Закусив губу, я напряг руки, пытаясь развести их в стороны. Треск кожи раздавался все явственней. И… С громким хлопком обтягивающий мои запястья ремень лопнул! Я неверяще смотрел на свои освобождённые, с красными полосками вокруг запястий, руки. Офигеть.

Слегка трясущимися пальцами я развязал связывающий мои ноги ремень. С облегчением зашевелил конечностями, переживая не самые приятные моменты возобновления тока крови. Итак, я относительно свободен и, самое главное, цел. Дальше то что? Я в прямом смысле гол как сокол, без доспехов, оружия. И понимания того, как быть. Попытаться выбраться из сарая? Он не выглядит особенно надёжным. А я, как выясняется, стал парнем довольно мощным.

С опаской завел правую руку за спину и коснулся кожи между лопаток. Интересно, и где же там у меня эта Родовая метка, перечёркнутая какой-то особой руной, не позволявшей мне использовать мои врождённые, предположительно магические способности? Я разочарованно вздохнул и на цыпочках подкрался к двери. Прижал лицо к щели между досками и попытался из такого положения осмотреться. Что там у нас снаружи?

Снаружи шла неторопливая обыденная жизнь жителей этой примостившейся на краю болота деревушки, где плевать хотели на государственную политику и предпочитали пришлых в качестве закуски. Мог ли я обвинять обитателей этого края в их отношении ко мне? Наверно, нет. Кто я для них? Один из Часовых. Тот, кто сражается с монстрами. Где-то там, далеко отсюда. Но что мои работа и призвание для них… Равно как и сам Орден? Да чихать они хотели на него. Жизнь у них от наших героических деяний лучше не становилась.

Я видел, как между жалкими хижинами бегали чумазые детишки, похожие на дикарей мужики занимались своими повседневными делами: плели рыбацкие сети, валяясь на солнышке. Женщины сновали туда-сюда, тягая хворост, да воду от колодца. Жизнь шла своим чередом. Словно и не было у них в плену пришлого чужака, а на вечер не намечалась церемония жертвоприношения их божеству. Удивительный мир. Мне в нем не место. Я тяжело задышал, раздираемый противоречиями и внезапной злостью на обитателей этой нищенской деревушки. Им что рыбу из болота выловить, что меня сожрать — все одно. К черту их всех!

Меж тем погожий летний денек как-то чересчур уж быстро и стремительно бежал к своему завершению. Солнечный свет становился все тусклее, а тени, стелющиеся по земле, все длиннее. Я отлип от своего наблюдательного пункта и устало бухнулся на прежнее место. Снова захотелось воды. Про изнывающий в панике желудок лучше промолчу. Когда за мной придут, буду драться. Решено. И пусть я, несмотря на новое сильное и ловкое тело, в остальном безоружен, сдаваться не собираюсь. В своей прежней жизни приходилось всерьез драться и не раз. Я уже не говорю про мелкие стычки со сверстниками в уже позабытых средних классах. А еще я любил читать фантастические книжки, смотреть такие же фильмы, играть в компьютерные игры, в которых изничтожил миллионы врагов.

Кстати, позвольте представиться. Пока есть время! Алексей Воронцов, студент электротехнического института, учусь на третьем курсе. Во всех отношениях средний, хоть и прилежный, не создающий проблем студент. Привык довольствоваться малым. Обычная семья, отец и мать. Живу один на съёмной квартире. Встречаюсь с красивой замечательной девушкой. Все как у всех… Было. От нахлынувших воспоминаний о прошлой жизни снова накатила тоска, и я разъяренным тигром заметался по убогому сарайчику. Кулаки сжались до побеления костяшек, до скрипа кожи. Я хочу свалить отсюда! И не только выйти за дверь и покинуть эту деревушку. Я хочу обратно к своей размеренной и такой иногда казавшейся заурядной жизни. Здесь то мне скучать пока точно не приходится. Развлекаюсь, как могу… В гробу я видал такие развлечения!

Для меня время пролетело как один миг. Мне показалось, что я ещё успею поразмышлять и составить грандиозный план побега, как с той стороны завозились, убирая от двери бревно, и скрежеща засовом. Так быстро? А, черт, в этом проклятом богами мире темнеет сразу же после шести. Неважно, какое время года на дворе. Значит, мое время пришло. Я встал и весь подобрался.

Дверь распахнулась, я увидел снаружи целую толпу, мелькали горящие факелы, раздавались ставшие напряжёнными голоса. Внутрь первым вошел высоченный староста, прихрамывая и сутулясь. В его правой руке блестел мой меч. Костыль приспособил рукоять клинка-протеза под обычный хват и опирался на него, как на посох. За ним маячили угрюмые бородатые рожи. Я увидел нацеленные на себя рогатины и остроги. Как будто они знали, что я избавился от пут и, решив не рисковать, пришли за мной всем табуном. Я оскалился в отчаянной гримасе.

Костыль не выглядел удивлённым. Он посторонился, пропуская вперёд земляка с факелом, и бодро произнёс:

— Я ожидал от тебя нечто подобное, Часовой. Знаю, вы ребята крепкие. Кого другого наша водичка угомонила бы на целые сутки… Вот и от веревок избавился, смотрю. Хорош, дворянчик, ох, хорош. Молодой совсем, а бойкий. Даже немного жаль тебя. Ты и сам, как я погляжу, чем-то не по нраву своим друзьям. Не поделишься, за что носишь Запретную метку?

— В свое время много грешил, — процедил я, затравленно глядя на своих пленителей. — Так мы идём или ты и дальше продолжишь свою трепотню? Предупреждаю, мне не интересно.

Разочарованно пожевав губами, Костыль провел свободной рукой по длинным грязным патлам и вздохнул:

— Гляжу, одиночество не пошло тебе впрок. Грубишь, дерзишь, наверняка задумал что нехорошее… Только вот я тебя предупреждаю — лучше не рыпайся. Ведь умереть то можно по-разному!

— Что может быть хуже смерти на костре? — ляпнул я, сжимая кулаки.

Староста посмотрел на меня, как на идиота, переглянулся с односельчанами и снисходительно сказал:

— Дурачок, ты решил, что мы тебя хотим поджарить? Тебе же ясно сказали, что мы отдадим тебя Болотному Царю. А уж что он с тобой захочет сделать, мы не знаем. Он не рассказывает нам. И никто еще не вернулся, чтобы об этом поведать. Мужайся, Часовой. Уже взошла луна, был пущен зов в Великое болото, Царь уже на подходе… Нам пора.

И вот тогда мне стало по-настоящему страшно.

На меня словно опять напал паралич. Я опустил руки и лишь вяло отталкивался, когда грубые и грязные лапы ухватили меня и насильно вытащили из сарая. Связывать меня не стали. Да и зачем? Я голый и покрывшийся мурашками. Безоружный. Снаружи стало холодно, на небе ярко сияли звёзды. Полная, красноватая луна заливала поселение приболотных жителей серебристым маревом. Чадили яркие факелы. Так что видимость была отличная. Меня окружили одни мужики. Женщины и дети снова прятались по домикам. Любое из лиц, на какое бы не взглянул, было сосредоточенно и бесстрастно. Никто больше не улыбался и не шутил. Мне показалось, что эти люди тоже боятся. И отнюдь не меня. Один только Костыль, с непонятными огоньками в глазах, сохранял видимость праздного времяпрепровождения. Словно для него подобное происходит каждый день по два раза.

Он торопливо взмахнул реквизированным у меня оружием, указывая на ворота.

— Ведите его к Болоту. Царь приближается. Так воздадим же нашему Благодетелю и Защитнику. Пусть и впредь будет милостив к нам, позволяя жить близ его угодий.

К болоту? Я ошарашенно оглянулся на деревянный помост возле колодца. Никакого позорного столба, вязанок хвороста и прочего, призванного зажарить меня, как курицу на гриле. Меня что, утопить решили? Час от часу не легче! Я на пробу дёрнулся. Но меня, держало сразу четверо крепких мужиков, пусть и на порядок ниже меня. А в мой голый живот тут же уткнулись две остроги. Костыль протопал вперед наметившейся процессии и, не поворачиваясь, бросил:

— Успокойся, парень, скоро все закончится.

Цепко сжимая мои руки, чуть ли не нависая на мне, как собаки на медведе, меня вывели за покосившийся тын и, подталкивая, потащили к подступающей к берегу черной болотной воде. Неподалёку шумела лесная чаща, с болота доносился отвратный запах, повисла гнетущая ночная тишина, разбавляемая лишь звуками нашей возни. Моим надсадным возбуждённым дыханием, да шлепаньем ног. Окружившие меня люди продолжали молчать. Страх отнял их языки. Так кого же они боятся? Болотного царя⁈

Костыль первым допрыгал до начала болота, пользуясь утоптанной тропинкой. Он воткнул клинок в грязь и воздел руки над головой. Луна освещала его долговязую фигуру, он напоминал обезумевшего жреца, призывающего своего бога. Неужели этот чудик и впрямь верит, что из болота придет некое божество и примет меня в качестве жертвы? Да они тут что, совсем свихнутые все? Но, опять вглядевшись в мрачные лица облепивших меня людей, прикусил язык. Забыл, я забыл, в каком именно мире я нахожусь… В этом гротескном отражении моей родной Земли, наверное, возможно все. Вопрос только в том, кого эти люди почитают за бога и кто, откликнувшись на их призыв, придет за мной? У меня дёрнулось веко.

Затем меня толкнули вперед. Я напрягся, упираясь, но словно не замечая моих усилий, молчаливая толпа поставила меня рядом со своим старостой. Он искоса посмотрел на меня. Его голос прозвучал тихо и восторженно:

— Возрадуйся, мальчик. Ты один из немногих, кому выпала честь увидеть нашего Царя. Он уже совсем близко. Он возьмет тебя, даже не сомневайся. А мы будем жить дальше.

Я напряжённо всматривался в раскинувшуюся, на сколько хватало глаз, болотную гладь. Черная вода, зелёная ряска, торчащие то там, то сям кочки, поросшие мхом и осокой. Ясно. Они ждут, когда из этой вонючей лужи выползет какая-то местная хищная тварь и запихнут меня в ее глотку. Если эти люди поклоняются таким богам, то становится понятно, почему они видят во мне лишь кусок свежего мяса. И, словно прочитав мои мысли, Костыль с немалой горечью сказал:

— Мы не виноваты в том, что мир изменился. Я был в городах и знаю, что люди могут жить лучше. Цивилизованнее. Кажется, так любят у вас говорить. Мы же для вас дикари. Аристократы, подобные тебе, навязали нашему миру свои правила. Ты знаешь легенды о том, что до Катаклизма все было иначе? Но почему-то боги рассердились на людей. Никто не знает, за что. Но я догадываюсь… А сейчас снова война. Столетняя война! С теми, кто пришел в наш мир извне. Но не пришли ли они во спасение наших заблудших душ? Не знаешь? И я не знаю. Но думаю, что Болотный Царь тебе объяснит. Жалко, что не сможешь потом все пересказать нам.

Я молча слушал его бредни. Все так же благоговейно, в нарастающем страхе молчали и все остальные. Наверно, конвоировать меня и присутствовать на жертвоприношении собрались все взрослые мужчины. Как дань уважения ритуалу? Или не дать мне и малейшего шанса на побег? Побег… Даже вырвись я сейчас, сколько я смогу продержаться?..

Костыль меж тем достал из кармана засаленной куртки что-то круглое и швырнул подальше в болото. В затхлой стоячей воде раздался плеск. И я мог бы поклясться, что болотное зловоние усилилось, а моих ушей достиг странный, нарастающий звук.

— Он уже почти здесь, — прошептал староста, жадно всматриваясь в болото. — Я чую. Он всегда является на зов Священных камней. Смотри! Смотри же…

Я и посмотрел, куда он указал. И даже не заметил, что меня отпустили. Мои надсмотрщики торопливо подались назад. Их гнал страх. Меня же страх обездвижил. Я судорожно сглотнул.

В десятке метрах от нас болотная вода внезапно забурлила, будто начав кипеть, стала вспучиваться и подниматься огромным черным пузырём. Болотный Царь наконец прибыл.