Часовой: Курсант

Глава 14

На меня немного заискивающе смотрел кудлатый бородач. Я вспомнил. Он первый засомневался в аппетитности моей туши. Что ж… Я отстранился от него и понял, что нахожусь под прицелом таких же умоляющих глаз, как у него. Десяток мужиков, ещё недавно торжественно волокущих меня к болоту, боязливо стояли в сторонке и смотрели на меня, словно… Словно просили прощения? А где Костыль?

Обхватив себя руками, я заозирался по сторонам. Нас окружала холодная звёздная ночь. Тишина, давящая на уши. Сопение переминающихся с ног на ногу жителей посёлка. Даже идущая от болота вонь немного улеглась. Исчезло ощущение наплывающего ужаса и подавляющего волю страха. Я обернулся. Экипаж Болотного Царя тоже исчез! Как и староста деревни. Я в недоумении повернулся обратно к бородачу. Улыбнувшись и оскалив гнилые зубы, тот заискивающе пробормотал:

— Ужо не ругайся. Мы все сделали. Царь не ушел с пустыми руками. Не обидели. Все чин по чину, подарком одарили жертвенным. Костыля, клятого, ему всучили. Как он затребовамши!..

Я провел вспотевшей, несмотря на холодный воздух, ладонью по лицу. За что боролся, на то и напоролся. Туда ему и дорога. Отвергнув меня в качестве жертвы, Болотный Царь, видимо, посчитал себя оскорбленным и обманутым. И расплата была быстрой и жестокой. Подозреваю, что больше об одноногом безумце в этих краях не услышат. Его бог прибрал его к себе. Я метнул быстрый взгляд на истоптанный бережок. Вместе с моим мечом. Клинок-протез погибшего Фляйшера исчез так же бесследно, как и бывший староста деревни. Зашибись, теперь я вообще остался с голыми руками. Зато живой, тут же одернул себя я. Не в моем положении ныть и жаловаться. Все могло окончиться много хуже. Или в желудках местных аборигенов или в темноте кареты Болотного Царя.

— Ты уж не серчай, парень, — говоривший со мной бородач был выбран, похоже, в качестве парламентера, чтобы задобрить меня. Ещё бы, сам Болотный Царь признал меня за своего! Великая честь для проклятого дворянина… — Пойдем, соберем тебе в дорогу еды какой, водой снабдим. Латы твои волшебные лежат все там же, ты не думай. Никто не трогал ничего!

Как видно, им не терпелось поскорее спровадить меня к чертям собачьим от греха подальше. Боялись, что я, охваченный злобой, кинусь мстить и разметаю их вонючую деревушку по веточкам. Я угрюмо задвигал желваками. Я мирный человек. Но совсем недавно эти же люди были готовы меня съесть без соли и масла! А теперь… Видимо по-своему истолковав мое изменившееся лицо и по достоинству оценив ширину моих напрягшихся плеч, бородач побледнел. Это видно было даже в ночном сумраке.

— Черт с вами, — я расслабил сведённые судорогой мышцы. Расслабился бородач, а за ним и все остальные. Я сам не хотел оставаться в этом прозябавшем близ болота жалком посёлке дольше чем было нужно, чтобы собраться. — От провизии и воды не откажусь. Но не дай Святые, если вы опять захотите меня травануть… Гнев Болотного Царя обрушится на ваши головы вплоть до третьего колена!..

Неведомую тварь, передвигающуюся по болоту в упряжке из отвратительных слизней-мутантов, эти дикари должны бояться больше, чем меня. Физиономия бородача пошла пятнами от страха, и он суматошно зажестикулировал:

— Что ты, что ты… Ты не думай чего плохого! Воду дадим самую лучшую. Лепешек, сыра, рыбы вяленой… Чем богаты…

Вяленая рыба и сыр! Господи, при звуке этих слов я чуть не зарыдал, а желудок, тот вообще с воем набросился на ребра. Как же мало надо человеку в обретённых ситуациях… Я миролюбиво махнул рукой.

— Ладно. Неси, что там у вас…

И обессиленно побрёл к частоколу, окружавшему деревушку. Я хотел побыстрее влезть в свои доспехи и дать отсюда ходу. Поем, как только буду на достаточном расстоянии. И там же обустрою себе ночлег до окончания ночи. Только сейчас я понял, как же сильно, просто чудовищно вымотался.

Я покинул злополучный поселок, лязгая железными суставами и жужжа оживлёнными с помощью энергии магического камня приводами доспехов, спустя примерно полчаса. Через плечо перебросил холщовый мешок, набитый нехитрой снедью и бурдюком с водой. Я торопливо удалялся по едва видимой в буйно поросшей на сколько хватало глаз осоке давно нехоженной тропинкой. Уходил, не оглядываясь. Я помнил наизусть тщательно изученный по карте маршрут. На память я никогда не жаловался. Она у меня была фотографическая. Раз увидел и запомнил.

Мой путь лежал через раскинувшуюся за болотом пустошь, и дальше, к более цивилизованным землям Великорусской Империи. Если карта не врет, и я не заблужусь, то первым городком на моем пути должен был оказаться Кромлех. Мощный гарнизонный город-крепость. Если повезёт, там я раздобуду какой никакой транспорт и доберусь до Столицы быстрее, чем сотру сапоги до щиколоток.

Чем дальше я уходил от населенной простодушными каннибалами деревушки, тем выше и буйней становилось растительность. Пустошь простиралась на несколько километров. Кроме густой дикой травы тут ничего не росло. Изредка мне попадались небольшие всхолмия, словно маленькие наросты, вспучивающиеся то тут, то там. Остановившись подле одного из них, с наветренной стороны, я с облегчением выбрался из доспехов и достал из мешка еду. Как изголодавшийся волк я накинулся на сыр и лепешки. Казалось, мой нынешний желудок способен переварить и камни, так что я не боялся, что вдруг резко поплохеет. Я же не простой человек. Часовой. Тот, кем мечтал стать с детства. Задумавшись, я медленнее задвигал челюстями. Еда была, откровенно говоря, хреновой, но для меня очень вкусной и сытной. А вода казалась лучше минералки.

Пока я валялся без сознания, в мой мозг проникли воспоминания о детстве самого Альрика. Или же, если совсем точно, Алексея Бестужева. Если вдуматься, то это было весьма ценная и нужная мне информация. И я бы не отказался, раз уж застрял тут на неопределённый срок, почаще ее получать. Если, конечно, для этого не потребуется каждый раз ловить по башке! На фиг. Может, ко мне будут приходить вещие сны? Вдруг угасшее подсознание Альрика пытается мне помочь… Или же пробиться на поверхность и занять свое законное место? Что вообще случилось с разумом моего носителя⁈ И на эти вопросы у меня не было никакого ответа. А чрезмерно об этом задумываться я не решался. Становилось страшно.

Вспомнив, что запасы провизии ограничены, а до Кромлеха шкандыбать еще более суток, я закончил трапезу. Глаза слипались. До чертиков хотелось спать. В целях безопасности лучше бы задрыхнуть в чёрных доспехах мастера-сержанта, но сомневаюсь, что таким образом нормально отдохну. Намостив себе лежанку из сорванной густой травы, я завернулся в прихваченное из деревни грубое колючее одеяло, и постарался заснуть. К своему удивлению, вырубился сразу же, как только упал на земь…

В опасности приграничных земель, тронутых войной и ведьминой скверной, я лишний раз убедился на собственной шкуре в ту же ночь. Наивный глупый дурачок, который решил, что в тяжёлой броне Часового он не выспится!

В скором времени я уяснил, что опасность может подстерегать в этих краях везде, в любом месте. Даже на первый взгляд, безопасном и тихом. Как, например, тот холмик, у подножия которого я изволил провести остаток ночи. Как я уже говорил, заснул я сразу же, крепко и без сновидений. И проспал мертвецким сном почти до самого утра, когда небо уже начало потихоньку сереть, а яркие звёзды тускнеть. Я проснулся, дрожа от холода и ощущая непонятную тревогу. Поднял лицо вверх. Луна спешно ретировалась, уступая место подступающей на самом краю горизонта заре. Наверно, было часа четыре утра. Время, когда сильнее всего клонит в сон. Но я, уставший и измученный, все же проснулся. И предутренний холод был вовсе не виной тому. Сработали мои инстинкты Часового?

Кряхтя от боли в затекших и замёрзших конечностях, я прислушался. Мне показалось или я услышал какой-то непонятный, едва уловимый шорох? Похожий на осыпавшуюся по склону землю. Я торопливо выбрался из одеяла и вскочил на ноги. Как же не хватало хоть какого-нибудь оружия. И почему я не догадался захватить в деревне самый завалящий охотничий нож, даже самый плохонький? Верно говорят, хорошая мысля приходит опосля. Я посмотрел на лежащую рядом раскрытую скорлупу доспехов. Успею впрыгнуть или нет? Что-то мне подсказывает, что я снова нахожусь в опасности. А своему чутью надо понемногу учиться доверять. Особенно здесь. Я не успел. Слишком долго думал.

Шорох осыпающейся земли стал еще отчетливей. Казалось, где-то совсем рядом со мной, скрытый от глаз, глубоко под землей шебуршится огромный крот, торопящийся вылезти наружу. Я метнулся к доспехам. И тут прямо передо мной изножье холма осыпалось фонтаном земляных комьев, и из образовавшегося поросшего травой провала высунулось очередное мерзкое существо, из тех, что, оказывается, в избытке населяли этот весьма «дружелюбный» мир!

Я чертыхнулся и машинально отпрянул назад. Да что же это происходит⁈ И угораздило же меня заночевать возле этого холмика! Теперь вот на разборки со мной явился его явно недовольный обитатель. Это была отвратительная тварь, напоминающая огромного кольчатого червя, усыпанного по всему жирному серому телу жёсткими щетинкам. Она торопливо вытаскивала из норы свое содрогающееся тело, помогая себе похожими на человеческие руки конечностями, оканчивающимися мощными кистями с огромными, загнутыми когтями. Морда этого урода была похожа на человеческое лицо, втиснутое в оголовье кольчатого продолговатого тела. Тварь судорожно разевала круглый рот, ощетинившийся тройным рядом игольчатых зубов, и пучила на меня маленькие черные глазки.

Я порядком прихренел. Что за очередная ожившая кошмарная химера? Размером с человека, эта мерзость выглядела очень опасной. Вот существо вытащило из норы хвост и червь приподнялся над землёй, опираясь на несколько пар мохнатых ножек, как какая-нибудь сколопендра. Уродец пронзительно заверещал, все сильнее округляя истекающий слюной рот, и протягивая ко мне клешни. Он как маятник раскачивался на своих ножках из стороны в сторону, словно прицеливался для стремительного точного броска.

И сомневаюсь, чтобы такой неумеха, как я, в легкой одежде, без оружия и брони, смог бы противостоять этой твари в прямом столкновении. О том, чем чреват укус его ужасной пасти я даже и думать не хотел! Эта мерзость не сводила с меня своих маленьких животных глазок, в которых, тем не менее, проблескивали зачатки хищного злобного разума. С этой крякозяброй невозможно договориться или что-то ей втолковать. Она считает меня своей законной добычей. А я, по незнанию да глупости умудрился расположиться на ее охотничьих угодьях, или же вообще заснул на пороге дома! Вот так нежданный сюрприз в виде сотни кило первосортного свежего мяса.

Я осторожно пятился, чуть сдвигаясь в сторону, к таким близким и одновременно далёким боевым доспехам. Нутром чую, стоит мне только чуть резче дёрнуться или, того хуже, побежать, как эта отвратная монстрятина тут же атакует. Каким-то чудом успеть сигануть в призывно раскрытые латы Часового — это мой единственный шанс на спасение, ввиду отсутствия самого распоследнего клинка и полностью заблокированного Родового дара, которым, если уж на то пошло, я один хрен пользоваться не умел.

Стараясь не издавать ни малейшего лишнего звука, и не спуская с распахивающей рот твари напряжённого взгляда, я постепенно, сантиметр за сантиметром, двигался к доспехам. От уродливого порождения обезумевших богов этого мира мои осторожные крадущиеся движения не ускользнули. Но она, так же не отрывая от меня взора, лишь медленно поворачивалась за мной, все своей жирной кольчатой тушей. Ее передние лапы-клешни хаотично месили ночной холодный воздух. Если бы не мои внушительные габариты, думаю, этот монстр уже напал бы. Пока что его смущал мой рост и нарочитое спокойствие. Он был умён, этот хищник, и понимал, что встретил жертву, которая может в ответ укусить.

Но долго наша игра в гляделки продолжаться не могла. От меня не ускользнуло, как в определённый момент его червеобразное тело напряглось, а маленькие сколопендрьи ножки словно вросли в землю, чуть выпрямляясь. Тварь готовилась к прыжку! Пора! Я прыгнул первым. Моему кульбиту позавидовала бы и сиганувшая в воду гибкая, ловкая выдра. Я скользнул юркой рыбёшкой в ложбину распахнутых доспехов и судорожно хлопнул по кнопке, упрятанной в подгрудье сдвинутого сегмента стальной черненной кирасы. Раздалось ласкавшее слух жужжание. Его тут же перекрыл истеричный, полный злобы и азарта визг омерзительной твари.

Она прыгнула на меня, являя чудеса прыти, не ожидаемой от такого на вид рыхлого и неуклюжего тела. Опоздала! Части брони послушно сомкнулись в нужных местах, и монстр приземлился на меня, шваркнувшись всем кольчатым щетинистым телом о мощную несокрушимую броню. Я оттолкнулся от земли и сильным ударом правого стального кулака отшвырнул истошно заверещавшую образину от себя. Тут же подобрал шлем и торопливо надел. Щёлкнули замки и я почувствовал себя могучим исполином. Если бы еще моя левая рука, обнажённая от локтя, была защищена броней… Это мое слабое место.

Шлёпнувшись на спину и задрыгав в воздухе ногами, чудовище отчаянно захрюкало, круговым движением извернулось, поднялось и вновь ринулось на меня, округляя кошмарную пасть в провале острых зубов-иголок. Не удивлюсь, если ядовитых.

Я принял удар его туловища на левое плечо. Мои ноги, просунувшись немного назад, погрузились в травяной дерн. Раздался противный, режущий уши скрежет. Монстр яростно полоскал меня передними лапками. Огромные, приспособленные рыть землю когти высекали искры и сдирали краску с брони. Его пасть суматошно мелькала напротив смотровой щели моего шлема. Во все стороны летели брызги вонючей вязкой слюны. Я бросил вперед правую руку, латная бронированная перчатка ухватила монстра за жирную содрогающуюся шею головогруди. Я напряг все силы, умноженные доспехами Часового, и оторвал чудовище от себя. Как же я жалел, что моя левая рука была так бесполезна! Сама мысль о том, что придётся дотронуться до этой твари голыми пальцами вызвало тошноту. Да и опасно. Отхватит мне кисть по локоть и не подавится.

Монстр шипел и плевался, в бессилии изгибаясь всем телом, и пытаясь сомкнуть игольчатые зубы на моей железной руке. Я оторвал его от земли, стиснув челюсти и руку. Бронированные пальцы все глубже уходили вглубь его тела, сминая шершавую серую кожу. На ощупь он был как наполненный водой бурдюк. Упругим и податливым. Вряд ли получится его придушить или сломать шею. А значит, эта мера лишь временная. Черт! Зарычав, я с жужжанием взвывших механических приводов развернулся, приподнял орущего монстра еще выше и со всей силы ударил его о землю.

Если бы под ногами был камень! Тогда бы, возможно, я отоварил монстра на славу. Но ударившись своей жирной кольчатой тушей о мягкую почву, существо затихло лишь на миг, а затем с удвоенной силой зашипело, скребя по моей руке своим когтями. Я боялся его отпускать. Не дай бог сможет вцепиться в мою бездействующую в этом напряжённом бою левую руку! Но нужно что-то делать. Наша возня не будет продолжаться до бесконечности. И тогда я решил пойти ва-банк.

Повторно шваркнув монстра о землю, и пользуясь секундной заминкой, пока он собирался с духом, я выпустил его шею. Сжал пальцы в тяжёлый бронированный кулак, откинулся назад и со всех сил послал кулак вниз. Не успело уродливое существо обрадоваться освобождению и приподняться для очередного броска, как на его омерзительно лицо со скоростью пушечного ядра, развитого приводами доспехов, обрушился мой железный кулак. Я метил прямо в его круглый бездонный рот. Туда и угодил.

Кулак вонзился в пасть чудища, ломая зубы и не останавливая движения. Монстр захлебнулся криком, из его разорванной пасти выплеснулся фонтан вонючей, похожей на ихор белесой крови, а мой кулак, пробив его голову насквозь, вылетел через затылок и вонзился в землю. Твою мать! Нанизанное на мою руку, исчадие бездны еще несколько секунд дёргалось, извиваясь в сумасшедших рваных движениях. Пока наконец не затихло. Его хитрые хищные глаза потухли, жирное червеобразное тело вздрогнуло в последний раз и обмякло. Когти соскользнули с моей руки. Обитатель холма был мертв.

Я, тяжело дыша, встал на ноги, вытаскивая залитую смердящей слизью руку из поверженного врага. Оглянулся. Почти рассвело. Мир вокруг меня заливало первыми серыми лучами загоравшегося на горизонте солнца. Шесть часов на подходе. Я увидел, что почти вся доступная глазу пустошь усеяна подобными тому, возле которого заночевал я, холмами. Самых разных размеров. Возможно ли, что каждый из них это жилище подобной твари? Я поёжился. И знали ли об этой опасности, грозящей любому неопытному путнику, жители болотной деревушки?

Если знали, то меня сознательно не предупредили, рассчитывая, что я умудрюсь здесь сгинуть. Вряд ли бы я смог одолеть все поросшее травой приграничное пространство без отдыха. В любом случае прилег бы отдохнуть. На поживу мерзкой твари. Вот сволочи! С шумом втягивая прохладный утренний воздух, я постепенно успокоился. Похоже, в этом мире нельзя доверять никому. Я даже себе на сто процентов не могу доверять. Потому что нахожусь в чужом теле…

Я повернул голову на восток, в сторону разгорающейся зари. Вперёд, только вперёд. Меня ждет Кромлех. Надеюсь, хоть в городе обойдусь без лишних приключений.