Часовой: Курсант

Глава 16

Город находился на небольшой возвышенности, раскинувшись на довольно приличной даже по меркам моего современного мира площади. Кромлех окружала высокая мощная стена, сложенная из каменных блоков. Через равные промежутки в синее небо устремлялись зубчатые башни. Внутрь вели ворота, такие же внушительные и могучие, как и стены. Навскидку здесь могло проживать не меньше тридцати тысяч народу. Что весьма впечатляло.

Вокруг Кромлеха была тщательно выкошенная и убранная от любой растительности территория. Оно и понятно, близость границы с осквернёнными землями давала о себе знать. Так же я не увидел ни одного прилепившегося с наружной стороны к городу домика, ни одной постройки, все население, все что нужно, находилось внутри города-крепости.

Внешне Кромлех напоминал весьма добротный город времен царской России, насколько я мог судить по видневшимся за бастионами зданиям. Но вот оборонительные редуты прямо-таки отдавали суровым и мрачным средневековьем. Здесь, близ территории врага, иначе и быть не могло. И люди тут наверняка обитали суровые и не предрасположенные к шуткам.

Если и были рядышком какие деревушки, то скорее всего дальше к востоку, уже в тылу Кромлеха, на безопасных для проживания землях. Дорога, по которой я тащился, оканчивалась у городских ворот. К ним я и подошёл. Ворота были из проклепанного листового железа, украшенные резными изображениями магических рун, и способные сдержать натиск танка. А также способные легко пропустить его внутрь, благо размеры позволяли. И конечно, они были закрыты. В этом краю ничто не оставляли на волю случая.

Подозреваю, что мое приближение заметили еще издалека. По крайней мере, когда я подошёл к могучим стенам и остановился напротив ворот, откуда-то сверху прокричал громкий, лишенный всякого участия к уставшему путнику голос:

— Стой, где стоишь, Часовой! Сейчас к тебе выйдут.

Кричали с одной из расположенных по обе стороны от врат квадратных башен. Я даже не стал задирать голову, чтобы посмотреть. Лишь терпеливо ждал, давая городским стражникам рассмотреть себя во всей красе. Вид у меня был, конечно, потрепанный. Сразу понятно, что я побывал в крутой переделке. Но и подозрительный. Я бы тоже насторожился, если бы к охраняемому мной входу в город подкатил такой чувак, как я. Невольно ощущалось пристальное внимание местной публики — я гарантированно находился под прицелом дальнобойного оружия. Ждем.

Наконец одна из воротных створок громко скрипнула мощными цилиндрическими петлями и приоткрылась ровно настолько, чтобы выпустить на волю средней комплекции человека. Через образовавшийся проем проскользнули четыре кромлехца и замерли напротив меня. Я невольно сделал шаг назад. Еще никогда не стоял под прицелом огнестрела. Но все когда-то происходит в первый раз, так, кажется, говорят.

Из четверки вышедших привратников двое были в темно-серых, наглухо застегнутых мундирах, начищенных сапогах и лёгких кожаных шлемах. В руках они держали нечто, очень здорово напоминающее мушкеты, и целились мне прямо в грудь. Третий из гостеприимной бригады стоял немножко в стороне, не сводя с меня пристального нехорошего взгляда. Он не был похож на военного. Скорее на монаха, в своем смахивающем на рясу балахоне коричневого цвета, с откинутым на спину капюшоном. Впереди всех встал не иначе как главный. Крепкий мужик лет под пятьдесят, в черненной кольчуге поверх униформы, с седой, коротко стриженной головой. На поясе у него с одной стороны в потертых ножнах висел меч, с другой конструкция, похожая на пистоль. Так-с, выходит, огнестрельное оружие в этом мире все же имеется, угрюмо констатировал я.

— Я комендант городской стражи Врангель, — хриплым, немного ленивым голосом представился седой. Но вопреки ленце, его лежащие на поясе руки были напряжены и готовы в любой момент схватиться за оружие. А глаза сверлили меня как лазеры, словно пытались прожечь в моих доспехах дыры. — Эти олухи со стены приняли тебя за Часового. Но я не вижу на твоем панцире знака принадлежности к одной из Страж. Из чего могу сделать вывод, что либо ты курсант, либо кто-то из состава Академии.

Похожий на монаха человек позволил себе сомневающуюся полулыбку, что не ускользнуло от улыбнувшегося в ответ Врангеля. Вооружённые мушкетами молодчики даже не дрогнули, продолжая тыкать в меня стволами. А меня задавать себе вопросы: чем заряжены их аркебузы и способны ли они продырявить мои латы? В любом случае я счел за лучшее пока не раскрывать пасть, а дать выговориться коменданту.

— Но я не верю не в одно из собственных предположений, — с деланным разочарованием вздохнул седой. — Вон даже Велимир не верит, а он у нас очень доверчивый человек. Для курсанта ты доспехами не вышел. Они явно боевые. Но без опознавательных символов, значит, ты нигде не служишь. Скорее всего ты впрямь из Академии. Но вот в чем загвоздка, мне кажется, что я узнаю эту броню. И она так же не может принадлежать тебе. Особенно учитывая, что на калеку ты не похож, а доспехи явно сделаны под человека с одной только рукой. А я знаю, как ни странно, того, кто подходит под это описание. Старина Фляйшер, мастер-сержант в Академии Часовых. Но ты это не он. И в любом случае, что ты делаешь здесь? Один, и в таком довольно потрёпанном виде? Сможешь ответить на эти вопросы? И заставить нас успокоиться?

Я осторожно, с жужжанием приводов поднял руки и, облизнув пересохшие губы, прогудел:

— Можно снять шлем?

— Нужно. Я хочу убедиться, что не произошло божьего чуда и мой старый знакомый Фляйшер не отрастил себе новую лапу.

Вместо ответа я свинтил с брони шлем и с облегчением вдохнул. От высоких крепостных стен падала густая прохладная тень, с легкостью накрывая нашу собравшуюся компанию. При виде моего милого невинного лица брови Врангеля удивлённо вскинулись.

— Ну что ж, юноша бледный, со взором дрожащим… Поздравляю, на тварь с иной стороны ты точно не похож!

— Не мели ерунды, — фыркнул одетый в балахон лысый привратник. — То, что это человек, я почуял ещё со стены. Но я так же чую на нем Запретные руны.

Почуял меня? Значит, не зря мне показалось что этот, как его, Велимир, очень смахивает на колдуна. Мушкеты чуть приподнялись в натруженных руках стражников. Началось! Думаю, идентифицировать мою личность для этих ребят не составит большого труда. Кажется, в определённых кругах моя фамилия довольно популярна.

— О, даже так? — Врангель с новым интересом уставился на меня, раскачиваясь на носках сапог. Судя по всему, он абсолютно никуда не спешил. Как и не спешил гостеприимно впускать меня за городские ворота. — Кто ты? Почему на тебе доспехи Фляйшера? И откуда ты выполз?

— Я курсант Академии. Альрик… Безродный, — скрипнув зубами, я продолжил: — Я был приписан как курсант к воздушному кораблю «Циклоп». Мы сдавали экзамен в Скобелеве. На обратном пути подверглись нападению иных тварей. Сержант погиб, упав с корабля. Я свалился вслед за ним. Мне повезло. Я пошёл через болото и пустошь, и возвращаюсь в Столицу. Больше мне нечего сказать.

Вооружённые мушкетами стражники переглянулись. Велимир, сунув сложенные на груди руки в рукава балахона, как казалось, резко потерял ко мне интерес. Но вот Врангель… В его глазах, умных и жестоких, начала разгораться ненависть. Он обаятельно улыбнулся, поправил рукоять меча, тронул пистоль, подошел ко мне поближе и сказал:

— Неплохая сказка. Даже очень. Я, можно сказать, проникся… И знаешь, я бы даже первый принял тебя в объятия и проводил в караулку. Налил бы прохладного пивка и вызвал местного бригадира Часовых. Но вот в чем загвоздка… Я не очень тебе верю. И знаешь почему?

— Догадываюсь, — процедил я, сверху вниз глядя на коменданта.

— О, даже так? — Врангель потер затянутые в кожаные перчатки ладони. — Умный мальчик. Если бы мне это рассказал кто другой… Но не отродье предательского Рода… Не ты, сукин сын. Альрик Безродный… Среди Часовых только одна семья носит такую громкую фамилию! Ваша. Та, которая продалась Ведьмам! Так может, мой старый приятель Флейшер погиб при совершенно иных обстоятельствах? А не при тех, о которых ты нам тут так складно напел?

Я выпрямился во весь рост. Мне показалось, что все десятки килограмм брони начали на меня давить невыносимо тяжёлым грузом. Каждое слово коменданта отзывалось внутри меня вспышками притупленной боли.

— О, я вижу, ты разозлился! — Врангель негромко рассмеялся. — Не надо мне тут говорить, что сын за отца не отвечает. Я не знаю, как тебя терпят в ваших рядах, но по мне я бы давно пресек ваш Род на корню! Благодарите бога и его Императорское величество, что вашему поганому предательскому семени ещё позволяют коптить небо! Ладно, в холодную его!

Велимир озабоченно переспросил:

— Ты уверен? Вроде все сходится. Он безобиден. Конечно, пошлем запрос в Академию, но…

Злобно зыркнувший на меня комендант рыкнул:

— Уверен. Задержим до выяснения всех обстоятельств. Пусть посидит на нарах. Я и пальцем не пошевелю, чтобы облегчить его участь. Пусть с ним другие разбираются. Отчего это он выжил там, на границе, когда погиб такой матерый волчара, как Фляйшер? Ты об этом не подумал? Предатель — это навсегда, Велимир. Это в их поганой крови!

Мне захотелось вцепиться в глотку этому человеку. Я с трудом обуздал свой гнев. Если я сейчас вспылю, сделаю себе только хуже. Пусть. Пусть тащат меня, куда хотят. В любом случае мне бояться нечего. Разберутся. При любом раскладе меня должны будут сдать на руки Часовым, которые, как выясняется, в Кромлехе имелись. Ну а там, скорее всего, мне поспособствуют вернуться в Столицу.

— Надеюсь, ты не против? — с преувеличенным участием обратился ко мне Врангель. — Воспользуешься нашим гостеприимством, сынок?

— Всю жизнь мечтал, — разлепил я губы.

Врангель с презрением плюнул мне под ноги.

— Обрати внимание, что на тебя нацелено два ружья. А мои молодцы стреляют очень метко. Враз превратят твое недовольное дворянское личико в штрудель. Мастер Велимир не зря носит звание Мага второй ступени, что само по себе о многом говорит. Поэтому советую не дёргаться и молча следовать за нами. Посидишь в кутузке, остудишься. Заодно избавишься от своих железок. Они, смотрю, тебе очень жмут!

Ни разу в жизни не сидел в камере. Впрочем, в этом мире я только и делаю с момента своего здесь появления, что испытываю на своей шкуре все новые и новые обстоятельства. Теперь вот в кутузку загремел. Надеюсь, долго меня тут мариновать не станут. Я тоскливо оглядел каменный мешок, в который меня запихнули. Размером два на два метра холодная и темная камера. Вместо освещения зарешеченное окошко под потолком, откуда едва просачивался дневной свет, из убранства деревянный топчан, да охапка соломы вместо одеяла. Негусто.

Меня провели через городские ворота, позволив оценить немалую толщину стен, толкнули в ответвление справа, провели по пристроенным к стене казематам, заставили в привратницкой избавиться от доспехов, обыскали. А затем, как и был, в одном грязном нательном белье, потного и вонючего, засунули в эту расчудесную камеру. Размышлять над смыслом жизни и над ошибками предков, как мне любезно посоветовал комендант стражи Врангель. Так же он сердечно добавил, что обязательно доложит о моей скромной персоне куда следует. И все.

Я сидел в своем новом пристанище уже битых два часа, а по мою душу так никто и не торопился явиться. Я заподозрил, что Врангель, человек несомненно занятой и деловой, совсем не будет спешить с докладом. С этого приятеля покойного Фляйшера станется держать тут меня до посинения. Без еды и воды. Что ж, судя по всему, они с мастер-сержантом Часовых были одного поля ягодки. Не зря дружили. Я поёжился. После теплого летнего солнышка здесь было как в погребе.

По счастью ждать мне пришлось не долго. Относительно. Когда я, сидя на топчане, уже начал от безделья клевать носом, а проникающий в окошко свет становиться все тусклее, с той стороны надёжной железной двери загрохотал плохо смазанный засов. С нещадным скрипом дверь отворилась и в камере сразу стало еще теснее. Не говоря ни слова в мою конуру зашел один из стражников и поставил посередине грубо сколоченный табурет. Так же молча вышел, и вместо него внутрь протиснулся человек, при виде которого я инстинктивно подобрался.

От него за милю веяло силой и властностью. Сразу было видно, что он не только привык отдавать приказы, но и не допускает того, чтобы их не выполняли. Средних лет, с военной выправкой, в простом камзоле мышиного цвета, гладко выбритый, с волевым подбородком. На его груди был приколот бронзовый значок в виде циферблата часов. Единственная, выполненная в форме меча стрелка указывала на цифру «7». Больше никаких регалий, ничего. Видно, одной этой бляхи было более чем достаточно.

Он опустился на табурет, закинул ногу на ногу, выставляя на обозрение надраенный до блеска кожаный сапог, и негромко сказал:

— Бригадир кромлехского Корпуса Часовых Седьмой Стражи капитан Ставрогин. Я командую всеми приписанными к городу Часовыми. Поэтому формально ты должен подчиняться только мне и никому другому. Запомни это на будущее, курсант.

— То есть, я имел полное право послать коменданта в задницу? — насмешливо буркнул я. Тем не менее на первый взгляд это мужественный волевой человек мне понравился. Настоящий командир. За таким не зазорно идти.

Ставрогин вопреки моему опасению рассмеялся.

— Ох уж этот ваш академический юмор… Ну, зная вспыльчивость старины Врангеля, я бы не советовал так поступать. Это тоже на будущее. Но в принципе, верно. Ты имел полное право стоять на своем и затребовать для разбирательств кого-нибудь из командного состава Часовых.

— A вы довольно быстро пришли, — я решил замять обсуждение обстоятельств моего задержания.

Бригадир покосился на закрытую железную дверь и усмехнулся.

— Да вот случайно ко мне попала весточка, что при попытке пройти через городские ворота был пойман очень подозрительный юнец в боевой броне мастер-сержанта Фляйшера. Не будешь так добр что-то добавить к тому, что я уже знаю?

Вроде бы этот человек ко мне неплохо расположен. Почему бы и нет? Вот я и рассказал ему почти все о своих злоключениях, с того момента как приступил к сдаче экзамена на профпригодность в рядах Часовых. Почти все. Не упомянул лишь о том странном светящемся цилиндре, что я обнаружил в болотном краю, да о разговоре по душам с Болотным Царем. Нутром сочувствовал, что об этом знать никому не нужно. Но и то, что рассказал, явно произвело впечатление на капитана. Он слушал внимательно, не перебивая. Когда я иссяк, он некоторое время молчал, сцепив на колене переплетённые пальцы рук. Я обратил внимание, что Ставрогин явился ко мне безоружным. Даже элементарного кинжала не было на его армейском ремне. Так уверен в себе или же в том, что я безобиден?

— В общем, все понятно. Проверить твои слова не составит труда. Я уже обратился к Велимиру отправить по тебе запрос в Академию через магическую почту. К утру получим ответ. Ну а до той поры…

Я понимающе вздохнул и сказал:

— Да здесь не так уж и плохо. Всяко лучше, чем было в болоте. Если бы ещё поесть что принесли.

— А ты молодец, не унываешь, — сверкнул серыми глазами Ставрогин. — Да и твой рассказ заслуживает уважения. Я вижу, когда мне врут, парень. Но тебе верю. И то, что ты умудрился выбраться из этой передряги, о многом говорит. Считай, ты сдал еще один экзамен. И если возникнут трудности с присвоением тебе звания Часового в виду известных нам обоим обстоятельств, я похлопочу, не сомневайся.

Недоверчиво прищурившись, я сказал:

— Уж простите, господин капитан, но я несколько не понимаю. Как-то я не замечал к себе особой любви от высших чинов. Учитывая известные нам обоим обстоятельства, конечно.

Бригадир Часовых чуть наклонился ко мне и негромко произнес:

— Мне плевать, что думают о тебе другие, парень. Я знал твоего отца и этого мне достаточно.

Я поражённо уставился на него.