Часовой: Курсант

Глава 21

Пока дрался за свою жизнь, казалось, что прошла целая вечность. Сейчас же, поднявшись на ноги и отряхиваясь, я понял, что вряд ли наша яростная бешенная схватка заняла больше нескольких минут. Огромный корпус летающего корабля закрывал наше сражение от остальной части взлетного поля. Только этим я могу объяснить тот факт, что пока никто из обслуги Воздушной гавани не бежал к нам со всех ног. А там и до вызова охраны или городской стражи недалеко. Интересно, как бы выкручивались эти субчики в таком случае? Если только они сами не относятся к страже или какому другому силовому ведомству Кромлеха.

Но не будем и дальше искушать судьбу. Инстинктивно пригибаясь, я выглянул из-за кормы дирижабля. Вроде тихо. Огромная, натянутая на жёсткий каркас оболочка сигары бросала густую тень, скрывая от солнца следы недавнего побоища. Я придирчиво осмотрел себя. Куртка изорвана, в грязи, покрытая, дымящимися проплешинами. Я с отвращением скинул ее на землю. Так же на цыпочках обошел гондолу корабля и быстрым уверенным шагом направился к исполинской туше «Архангела Гавриила».

Летное поле как будто опустело. Интересно почему? Может, начали подходить остальные работники и бригадир устроил утреннюю разнарядку? Тогда у меня есть совсем немного времени, чтобы осуществить задуманное. Еще только приближаясь к огромному пассажирскому кораблю, до того, как вездесущий бригадир меня остановил, я заприметил, что на самой нижней палубе дирижабля, ближе к корме, открыта небольшая дверца. Насколько я видел, открыта она была и по сей момент.

И я собрался узнать, куда она ведет. Последние метры я преодолевал уже трусцой. Не раздумывая, с разбегу нырнул в дверной проём. «Гавриил» лениво покачивался на волнах тёплого воздуха примерно в метре от поверхности поля. Но для меня преодолеть такую высоту, плюс нижний уровень палубы, вплоть до порога, не составило труда даже без трапа. Очутившись в прохладном чреве корабля, я осмотрелся.

Узкий, ничем ни примечательный коридор. Одна сторона заканчивалась тупичком и круглым иллюминатором, вторая куда-то вела. Я осторожно прокрался по коридору и повернул за угол. Ага, дальше на верх шла короткая лесенка, а внизу я увидел темнеющий лаз с приоткрытым люком. Откуда доносилось какое-то то сдавленное пыхтение и лязганье метала о метал. Не иначе как корабельный механик что-то проверяет в одном из технических отсеков судна.

Стараясь не шуметь, я подошел к лесенке и поднялся выше. Небольшая площадка, смотровое окошко, позволяющее увидеть часть взлетного поля и «Громовержца», закрытая, оснащенная круглым штурвалом небольшая железная дверца прямо в борту корабля. Куда она ведёт? Я наморщил лоб. А, с той стороны начиналась огромная плоскость с гигантским кожухом, скрывавшим один из движителей дирижабля. Выходит, я забрёл в сугубо техническую зону корабля. Интересно, есть отсюда вход на другие палубы и вглубь? Или же вход только с улицы? Да нет, должен быть еще один. Вдруг с механизмом что-то случится в полете и нужно будет срочно его осмотреть? Однозначно сюда должен вести еще один путь.

Я замер возле смотрового окошка. На месте оставленного мною поля битвы началось оживление некоторых действующих в давешней постановке персонажей. Первым пришел в себя приложившийся о борт корабля и потерявший сознание молодчик. Как только осознав, что к чему, он стремглав кинулся к своим поверженным товарищам. Наткнулся на тело вырубленного мною последним бугая, наклонился, пощупал его и, качая головой, поднялся на ноги. Вот ведь! Выходит, я таки грохнул этого типа, когда ударил его в кадык. Особой жалости я почему-то не ощутил. Хотя к горлу подобралась едкая желчь. Я натужно сглотнул. Спокойно. На войне как на войне, не ты, так тебя, курсант.

Следующим очухался Рудольф. Голова у этого мага оказалась крепче той цепи, о которую я его колотил. Похожий на потрёпанного собакой курёнка чародей с трудом поднялся, опираясь на услужливо подставленное плечо своего подчинённого, и быстро закрутил лысой головой по сторонам. Он что, надеялся увидеть, как я смирно стою где-то неподалёку и жду, когда они соизволят прийти в себя? Я похолодел. А не сможет ли этот колдун учуять меня, или мои татуировки на теле? Нет, не должен. Расстояние немалое, да и корпус корабля, внутри которого я спрятался, весь расписан охранными рунами, по идее отводящими магию. Внезапно, оттолкнув подельника, он замер, превратившись в неподвижную статую, даже забыв о раненой ноге и разбитом затылке. Он медленно поднял и приложил ладони к вискам. Стал поворачиваться на месте. Словно радар. Отчего-то у меня возникли именно такие ассоциации. Я невольно пригнулся, словно он мог увидеть меня в малюсеньком окошке на таком расстоянии. Да нет, тут явно было что-то другое.

Через несколько секунд Рудольф убрал от головы руки и что-то крайне раздражённо, неслышно для меня прокричал, указывая куда-то пальцем. Я снова похолодел. Неужели он меня учуял⁈ Я облился уже в который раз потом. Живот свело в предательской судороге. Да нет, не нашел он меня. Маг указывал на мою брошенную куртку. Виктор, кажется, так звали последнего шпика, услужливо подал ему все ещё дымящуюся куртейку. Чародей накинулся на неё как пес, стремящийся изорвать в клочья. Какого черта⁈ Он что, рехнулся или думает, что я каким-то чудом уменьшился и спрятался в кармане? А карманы он и начал потрошить. Я машинально сунул руку за пазуху, куда успел упрятать кожаный пенал с картами и жетон… Черт! Жетон! Бронзовую бляху я и забыл! И теперь кругляш заблестел в скрюченный пальцах Рудольфа.

Да и хрен с ним, успокоил я себя. Вряд ли пропуск мне больше понадобится. А Рудольф тем временем вообще начал вести себя ещё страннее. Он на миг застыл, неверяще глядя на свою находку, затем разразился, судя по его исказившемуся от ненависти лицу, отнюдь не церковными молитвами, и со всей силы швырнул кругляш в борт «Громовержца». Отчего это он так расстроился, призадумался я. И тут до меня дошло. Да меня же по этой бляхе и вычисляли! А как же еще? Видимо, маг умел проворачивать этот фокус. Для него жетон Часовых был словно маячок, по которому за мной пустили сначала ночных убийц, а потом этих ретивых служак. Но как же так? Как это вообще было возможно…

Ставрогин. Я, застонав, скрипнул зубами. С чего я вообще взял, что этот капитан городских Часовых на моей стороне? Никому не верь, так мне говорила то ли привидевшаяся то ли взаправдашняя вила. Нет у меня в этом мире никого, кому я могу доверять, просто нет! Какой же я идиот! Получается, что я кому-то начал изрядно мешать. И этот некто, облечённый силой и властью, решил от меня избавиться. А что? Официально я, как мне уже любезно намекнули, мертв. Курсант Альрик Безродный погиб вместе с сержантом Фляйшером в приграничных землях. Меня никто не ищет. Я превратился в ноль. Но, не поднимая лишнего шума, со мной решили разобраться подальше от глаз городской стражи. Кому-то очень сильно не хочется, чтобы я воскрес и вернулся в Столицу. Кому и почему я не знаю. И малейшего понятия не имею. Но ясно только, что этот некто человек явно дворянских кровей, не самый последний аристократ в имперской иерархии и отчего-то очень не любит меня лично. Возможно, будь в моем распоряжении память Алексея Бестужева, я бы и имел какие догадки, а так…

Я твердо сжал челюсти. Что ж, жизнь становится все интересней и интересней. Тем временем несколько успокоившийся Рудольф раздражённо махнул рукой и поковылял прочь с взлетного поля. Виктор понуро поплелся за ним. На тела погибших они даже не посмотрели. Что, так и бросят их тут? То-то прихренеют те работяги, которые их обнаружат! А ведь своим поведением этот маг даёт о себе знать гораздо больше, чем ему хотелось бы. Кем бы ни был его наниматель, он явно обладает необходимым влиянием, чтобы замять любую ситуацию. Даже если эту парочку сейчас остановят на выходе из Воздушной гавани и начнут задавать неудобные вопросы. Да и если найдут тела, наверняка при них не обнаружат ничего, чтобы смогло указать на их принадлежность к определённому ведомству. Рудольф упоминал о человеке некоего графа. Возможно ли, чтобы этим человеком был тот, кто был так дружелюбен и ласков со мной, плел сказки о моем отце и даже направил в конкретную гостиницу, одарил пропуском? Вот был бы номер, если бы с утра, я сам, не прислушавшись к внутреннему голосу, припёрся к корпусу Часовых, где меня уже точно поджидали!

Граф. Если этот человек служит графу, значит, этот сиятельный и есть тот, кому я встал костью поперек горла. Интересно, много ли в Империи графьев? Что-то мне подсказывало что явно больше, чем нужно. Ладно, ни к чему сейчас об это ломать и так пухнущую от кучи вопросов и догадок голову. Они потеряли на время мой след и то хорошо. Наверняка Рудольф решил, что я постарался первым же делом убраться отсюда как можно подальше. Значит, сейчас моя главная задача как следует спрятаться на пассажирском судне, чтобы в течение двух суток меня никто не нашел. Конечно, я мог бы остаться в этом закутке. Но что я буду есть и пить? Да и где гарантия, что сюда не будет наведываться периодически кто-то из технического персонала корабля? Нет, прятаться мне нужно именно на жилых, пассажирских палубах.

Степан говорил, что «Архангел Гавриил» способен перевозить до сотни человек. Интересно, в нынешнем полёте он будет идти с полной загрузкой? Или некоторые каюты останутся пустыми? Знать бы еще какие! Ладно, будем импровизировать. Теперь нужно найти выход из этого отсека и проникнуть внутрь корабля. Рисковать и выходить наружу в поисках еще одной двери я не хотел. Еще есть время. Посадка пассажиров начнется в обед. К этому моменту я уже должен определиться, каким образом для меня пройдет это путешествие.

Я все так же тихо и осторожно спустился вниз, прокрался мимо открытого в днище люка, откуда по-прежнему раздавался какой-то лязг, и, повинуясь интуиции, прошел в тупик коридора. Есть! Скрытая от входа, здесь, в небольшой нише, имелась еще одна дверца. С засовом с моей стороны и привычным на корабле штурвалом-ручкой. Засов был не заперт. Я медленно покрутил штурвал, молясь, чтобы его механизм был хорошо смазан. Дверца приоткрылась и я осторожно высунул нос в образовавшийся проем. Слава Богу, это действительно оказался ход на первую палубу дирижабля, возликовал я.

Я осторожно прикрыл за собой дверь и двинулся вперёд. Оказался, судя по всему, в машинном отсеке. Меня окружали диковинные шестерёнчатые механизмы, опутанные растяжками и кабелями, и соединённые с боковыми плоскостями и внешними закрылками корабля. Под низким потолком чуть светились забранные решётками стеклянные фонари. Я плохо разбирался во всей этой механической мешанине. Здесь отчётливо пахло маслом, железом и резиной. Нет, мне нужно идти дальше. Что-то мне подсказывало, что вся первая палуба дирижабля была отведена под такие вот технические отсеки, да подсобки. Что тут еще может быть? Багажное отделение, каюты экипажа, да капитанский мостик в носу корабля. Нет, тут во время перелёта будет ну очень оживлённо. Мне нужно выше, на вторую палубу. И проникнуть туда я смогу, если доберусь до главного входа, откуда наружу сбрасывался причальный трап.

Стараясь мягко ступать по железному полу, я двинулся вглубь машинного отсека. На миг остановился, отряхнул штаны, найденным поблизости куском замазученной тряпки навел блеск на сапогах. Критически осмотрел измятую рубаху. Кого я смогу обмануть? Я был похож на бедняка с окраины города, но не на зажиточного пассажира, способного позволить себе перелет до Новограда на этом небесном исполине. Меня первый же попавшийся моряк возьмет в оборот. Мой взгляд упал на прикрученную к стене вешалку. На крючках висели чистые спецовки и брезентовые робы. Одежда механиков. Я торопливо накинул самую большую. Немного тесновато в плечах, но пойдет. На голову я напялил форменную кожаную фуражку с кокардой, изображавшей стилизованное название дирижабля — «Архангел Гавриил». Вот теперь я уже не так бросался в глаза.

Выйдя из технического отсека, я пересек короткий участок палубы, миновал следующий отсек, неширокий коридорчик, и вышел на просторную площадку, напоминающую приемный шлюз. Наверх вела широкая лестница, в борту угадывались очертания подъёмного трапа. Центральный вход. И тут я понял, что не считая копошившихся во внутренностях корабля механиков я единственный человек на дирижабле. Этим стоило воспользоваться. Я стремглав помчался по лестнице, перепрыгивая через две ступени сразу. Оказавшись на лестничной площадке второй палубы, я проскочил ее и стремительными прыжками взлетел по следующему лестничному маршу на последнюю, третью палубу. Выскочил в коридор и ломанулся в первую же подвернувшуюся дверь. Она легко открылась, и я очутился в небольшой, но уютной двухместной каюте. Прикрыв за собой дверцу, я защелкнул ее от греха подальше на щеколду и, тяжело дыша от распиравших эмоций, огляделся.

Похоже на купе спального вагона. Очень приличная отделка деревом и медью. По бокам мягкие, аккуратно застеленные койки, большое, задёрнутое синей бархатной шторкой окошко-иллюминатор. Привинченный к полу столик. Дорожный сундук, вешалка. Вроде простенько, но удобно. Обычная каюта эконом-класса. Наверняка самые лучшие кубрики для пассажиров располагались на второй палубе. Но для меня и эта была царской палатой, главное, чтоб меня здесь никто не застукал и это купе не оказалось выкупленным. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

Я снял спецовку, повесил ее на вешалку. Туда же отправил и фуражку. Присел в изголовье одной из коек и, чуть сдвинув шторку, выглянул через толстое мутноватое стекло. Ага, кажется, я успел вовремя. К «Архангелу Гавриилу» устремилась целая делегация человек в двадцать. Команда корабля, сто процентов. Отдельно от них несколько человек двинулись к стоящим поодаль военным транспортникам. Чую, сейчас начнется веселуха, когда найдут за бортом «Громовержца» парочку свежих покойников! А если еще обнаружили связанного Степана… Наверняка бессонная ночь начальнику Воздушной Гавани гарантирована.

Интересно, сколько сейчас времени? Судя по положению поднимающегося все выше солнца уже часов десять. Скоро начнут подъезжать первые пассажиры, готовые занять свои каюты на готовящемся к отлету дирижабле. Я тоскливо оглянулся на дверь. Лучше ее отпереть. Если сюда начнут ломиться, поднимется ненужный шум. А вот если ничего не подозревавший пассажир войдет сюда без шума и пыли… Я рассмотрел свой увесистый кулак. Что ж, постараемся решить и эту проблему. Что-то я начал чрезмерно полагаться на собственные кулаки, с тревогой подумалось мне. Начинаю привыкать к ритму своей нынешней сумасшедшей жизни, постепенно становлюсь истинным обитателем этого довольно жестокого мира? Наверно, по-другому было и нельзя. Если я хотел выжить.

Скажу сразу, что мне неслыханно повезло. В чем? Да в том, что на мою каюту не нашлось охотников! Вот серьёзно. Билеты, судя по всему, проверяли сразу на главном входе, а затем пассажиры спокойно расходились по палубам. Я слышал возникшие в коридоре голоса, звуки шагов, шум, скрип приоткрываемых дверей кают. Ко мне никто даже не сунулся.

Когда пришло время посадки, я вновь занял место у окошка и, чуть одёрнув шторку, пристально наблюдал, с замиранием сердца, за поднимающимися по опущенному трапу пассажирами. Их было далеко не сотня. Человек пятьдесят-шестьдесят, не больше. Они прибыли к Воздушной гавани на каретах, двуколках, верхами. Кто нес с собой багаж, кто шел налегке. Наверно именно потому в мою каюту никто и не вошел. Основная масса разместилась на второй палубе. А на третью взошло совсем немного. Пронесло!

Со своего наблюдательного пункта я успел неплохо рассмотреть своих будущих соседей. И должен сказать, среди них увидел несколько довольно интересных личностей. Не буду зацикливаться на основной массе, представляющей из себя обычный городской планктон средней и более высокой зажиточности: купцы, торговцы, чиновники. Людей, заинтересовавших меня, было всего несколько, но на них я обратил самое пристальное внимание.

Огромный детина, до пят завёрнутый в толстый, несмотря на тёплый летний денек, плащ, с накинутым на голову капюшоном. В правой руке он нес большой саквояж. Этот тип привлёк мое внимание именно своими габаритами. Он был даже больше покойного Фляйшера, а шириной плеч превосходил меня. Настоящий двустворчатый шкаф.

Следующим был в противовес ему невысокий, можно сказать — коротышка — вертлявый человечек в лёгком дорожном камзоле и щегольской шляпе с пером. За его плечом висело нечто, напоминающее гитарный футляр. Что еще за музыкант?

И последними, кто меня заставил напряжённее всматриваться вниз, была небольшая группа из трёх человек. Затянутый в черную кожу и плащ угрюмый мужик с мечом у бедра, волокущая сразу два огромных баула дородная тетка, способная ударом кулака свалить лошадь и… Невысокая, изящная девушка, в дорожном платье, сапожках и широкополой шляпке с вуалью, полностью закрывающей ее лицо. У меня замерло сердце. Отчего-то резко захотелось посмотреть ей в глаза… Наверняка она очень красива. Только вот почему при виде этой троицы меня вдруг резко и совершенно неожиданно обожгло меж лопаток⁈

Что ж, по-моему, меня ожидает исключительно увлекательное путешествие.