Домино 4

Глава 4

Утром я съездил к Кракко забирать подарки. Нам достался один общий кекс и три коробки драже. И если две коробки были перевязаны красными ленточками, то на коробке для Котия красовался золотой бант, чтоб никто ничего не перепутал. Я уже знал, что Кракко попытался изобразить версию любимых элуровских драже Котия. Он обратился ко мне через Кьяру, а я написал Римме, и дальше нам только оставалось договориться, чтобы посылка пришла в такое время, когда Котия не будет в пещере. Это было не так уж трудно: в последнее время он бывал там редко, бесконечно списываясь со своими контактами и пытаясь определить, что бы такого хорошего притащить с Тривии и Элура на Домино.

С Тривией было пока все неясно. В местном парламенте шли дебаты о том, кто должен быть основным получателем плюшек от экспорта иглопокрытия. Смешно, что они теперь тоже называли покрытие Бантием, как будто оно всегда так называлось. Предприимчивый Тит попытался меня кинуть и запатентовать диски, покрытые Бантием, на свое имя, несмотря на то, что магобразы заверили, что у него ничего не выйдет. Я в ответ сумел запатентовать четырехугольные пластины того же назначения, но уже только на себя. После этого обмена любезностями магобразы подняли Тита на смех и ласково поинтересовались, достаточно ли у него интеллекта, чтобы выступать представителем их великого вида. Тут, надо сказать, они пошли ва-банк, потому что именно у Тита лучше всего получалось с ними договариваться.

Не знаю, что в результате сработало, но Тит присмирел, внес в патент и мое имя тоже, ну а я как оскорбленная сторона ничего такого делать не стал. Так и остался эксклюзивным владельцем патента на четырехугольные пластины. Но вся эта возня реально ничего не дала, вопрос завис в парламенте, и канал на Тривию так и остался закрытым. А вот с Элуруса к нам шли подарки Котию, агрегаты, которые мы не могли купить напрямую у Меркатора, кое-что из лекарств, которые затребовала себе Галина Ивановна, и коробки с дисками для летающих платформ. Котий все-таки вознамерился построить отдельную платформенную дорогу от нашего дома до пещеры и понял, что сам, своими лапами, просто не сможет произвести нужное количество. Одно дело изготовить три-четыре десятка штук, которых с лихвой хватило до временного терминала, а другое дело — несколько тысяч. Это ж больше ничем заняться будет нельзя.

В общем, я приехал домой с четырьмя коробками и выставил их на стол. Драк с Котием примчались тут же.

— Ну что, пить чай? Есть еду? — закрутились они оба вокруг стола.

— Наверное, — почесал я в затылке. — А как вообще положено? Может быть, это надо есть после Нового года?

— Ты нас спрашиваешь? — захохотали оба.

— Не откладывай на завтра то, что можно съесть сегодня, — глубокомысленно заметил Драк и дернул за золотую ленточку.

— Э! Стой! Это не тебе! — остановил его я. — Это Котию!

— Чего это? — возмутился Драк. — Все золото — мне!

— Вот и возьми себе ленточку, а содержимое — мне, — Котий протянул руки к коробке. — Видишь, написано: «Господину Котию».

— А на моей ничего не написано, — с обидой заявил Драк, крутя в руках коробку с красной лентой. — Может, они обе тогда мне?

Он хитро посмотрел на нас и прижал к груди обе оставшиеся коробки с красными бантами.

— Ну хочешь, съешь все, — предложил ему я. — Но что-то мне подсказывает, что для Котия неслучайно сделали отдельно.

— Хм, — прищурился Котий. — Я чувствую, что ты что-то знаешь. Ставь чайник тогда.

Я поставил чайник, а Котий быстро открыл коробку, кинув золотой лентой в Драка, и сунул драже в рот.

— О-о-о-о! — застонал он. — Оклатеро! Где? Где Кракко это взял? И хрустит! Это он сам готовил, у нас делают иначе.

Он заглянул в коробку, пересчитал драже и закрыл ее.

— Так. Сейчас я съем еще два, а остальное на Новый год.

— Новый год уже сегодня. И по-настоящему завтра, — усмехнувшись, сообщил ему Драк.

— Значит, завтра.

Котий натурально прижал коробку к сердцу.

— Сейчас я напишу Кракко. Я потрясен. Он купил меня целиком, с хвостом и когтями. Надо послать попробовать бабушке и Гате. Нет, мне самому мало, тут всего двенадцать штук. Было.

И он снова открыл коробку и сунул туда нос. Но драже больше не стало.

— Опять с рыбой что ли? — прищурился Драк.

— Да, но с какой. Это же оклатеро! Вкуснее ничего на свете нет. Признавайтесь, вы ему с Элуруса всё привезли?

Я кивнул.

— И ваши драже для образца, и потом эту рыбу. В замороженном кубе приехала, в специальном контейнере. Я, кстати, посмотрев на это, не понял, почему в таких контейнерах нельзя людей отправлять, если уж замороженная рыба нормально доезжает.

— Да можно, — мотнул головой Котий. — Мне Пещернадзор сказал, что можно, они нашли чего-то такое в каталоге Митры. Там целые саркофаги есть для перемещения людей. Но их нельзя купить, надо производить на заказ, и такой стоит как все Домино целиком.

— Ну-ка не заговаривайте мне зубы, — вклинился Драк. — Какие еще саркофаги! Дай драже попробовать!

— Тебе не понравится, — замогильным голосом ответил Котий.

— Ну одну? А мы Кракко еще попросим приготовить! Спецзаказ для господина Котия, — Драк умудрился изобразить даже умильное выражение лица.

— Ладно, — оторвал от сердца Котий коробку. — Но только одну.

Драк аккуратно выловил драже из коробки, положил в рот и разгрыз.

— М-м-м! А это вкусно! Это гораздо лучше, чем те, что тебе до этого присылали.

— Ну разумеется. Это же дорого. Оклатеро — на вес золота. Синего золота!

— А-ха-ха, — развеселился Драк. — Ну вот мы и сравнялись. Я ем синее золото, а ты рыбу по цене золота. Один только Марк у нас ничего не ест!

И они повернулись ко мне. Котий благородно протянул коробку:

— Ты тоже попробуй! Чтоб все честно было!

Я подцепил золотую конфету и осторожно откусил половину. Оказалось, действительно вкусно. Даже не очень похоже на рыбу, эта круглая штука была с легкой остротой и кислинкой, а хрустела просто зачетно. Драк заглянул внутрь оставшейся половинки.

— А красиво сделано как! Кракко кудесник!

Я кивнул и отправил в рот вторую половину конфеты.

— Так, Котий, — распорядился Драк. — Пиши ему. Нам всем понравилось, хотим теперь здесь Элуровскую еду.

— О, только не надо его провоцировать, — засмеялся Котий. — Он тогда Шмидта с его пельменями совсем изведет. А пельмени — это хорошо и спасительно в холодный день.

Но мы все равно сели писать благодарственное письмо.

Я завез свой подарок Кьяре еще вчера — через два месяца экспериментов у меня, наконец, получилось сделать кольцо с ударной воздушной петлей. Сюрпризом для нее это не было, потому что она несколько раз приезжала ко мне в самый разгар экспериментов, когда после срабатывания очередного творения я висел на соседней сосне. Я даже купил аналог боевого кольца на Меркаторе и распотрошил его, но мне не понравилась конструкция. Их версия не пыталась перезаряжаться, эдакое кольцо последнего шанса, а мне хотелось получить многоразовое устройство.

Но в конце концов у меня получился приемлемый вариант — кольцо приятной формы выдавало пять петель в течение минуты, а следующие пять — еще через пять минут. Дальше оно заряжалось гораздо дольше, но на длинный бой оно в любом случае не было рассчитано. Испытать его за пределами Домино не представлялось возможным, но у нас работало отлично. И у него стоял блок на владельца, т. е. именно из этого кольца никак нельзя было поразить саму Кьяру. В общем я был вполне доволен собой, а особенно коробочкой, которую мне сотворил Илья.

Кьяра сначала пообещала мне не развязывать подарок до Нового года, но, когда я уехал, не выдержала, открыла коробку и немедленно позвонила мне, задыхаясь от восторга. Хех, даже не знаю, когда мне было так приятно.

Роман Николаевич на праздник к Октору не собирался, справедливо считая, что молодежь и без него повеселится, а если что пойдет не так, ему доложат. А Балакирев собирался быть от начала до конца.

— Слушай, — спросил Управляющий Балакирева, заглянув к нему в комнату перед тем, как уходить, — а что за забег они там планируют?

— У Марка образовался побочный продукт его изысканий. Воздушные ходули.

— Это что такое?

— Это натурально ходули, которые выбрасываются из колец вниз, поднимают тебя на полтора метра над землей, и на этом можно ходить. Держатся пять минут. На время забега они перекрывают дорогу перед баром, там и будут забегать.

— Зачем он это сделал?

— Он пытался повторить кольцо Люгера, которое бьет воздушной петлей вперед, и сделал. И даже улучшил, хотя финальная версия у него есть только в двух экземплярах — у него и у подруги. А ходули — это промежуточные версии, то, что не вышло. Вот, приспособили к делу. Он в какой-то момент пожаловался Октору, что, дескать, получается какая-то ерунда, но именно от ерунды Октор пришел в восторг, и сразу попросил себе на новый год пять штук.

— Смешно, все пригодилось.

— Да. Потом все будут выпивать и закусывать, а в полночь планируется сожжение елки на заднем дворе с помощью драконьего огня. Драк обещал быть и жечь.

— Я надеюсь, на достаточном расстоянии от бара?

— Да, примерно в километре. Сейчас она довольно странно там выглядит, но гореть должна хорошо. Ее связали из сухой травы и украсили горючими красными бусами.

— Должно быть нарядно.

— Так и есть. Не стояла бы она на такой высоте и в чистом поле, вообще нормально было бы.

— А чего вдруг они решили жечь? Это из какого мира такой канон?

— Говорят, огонь всегда кстати.

— Октор-то сам как к этому относится? Не должны осьминоги огонь любить.

— Октор за любой движ кроме голодовки, — заверил Романа Николаевича Балакирев.

Управляющий кивнул и ушел домой, рассчитывая, что праздник пройдет под контролем.

Туманные твари под Новый год не подкачали и выкатили очередной апгрейд. В первой пещере они не прорвались, там было все насмерть засушено, а вот во второй им удалось построить нечто вроде бамбуковой рощи.

Я уже правда начинал подозревать, что пещеры за нами подглядывают, потому что эти бамбуки очень напоминали воздушные ходули, которые я случайно получил месяцем ранее. Из-за обширного присутствия Бантия в пещере, они никуда не двигались, а только планомерно заселяли собой пещеру, вытесняя крокодилов на улицу. Отряд Баруха, в котором сейчас было шесть крокодилов, столь же планомерно уничтожал новоявленную рощу, но не справлялся. Поэтому вместо того, чтобы сразу ехать на вечеринку к Октору, мы заехали навести порядок.

Котий проверил формы с будущими фирродисками, выяснил, что они уже полные и можно выносить, и они с Драком быстренько вытащили их на улицу, и Котий накрыл их теплым куполом. Он даже не стал париться с маскировкой, поскольку от охраны эту историю скрыть все равно было нельзя.

Пока они перекладывали формы, я обнаружил, что условные стволы отлично режутся ножом, но сами они жгутся, и их лучше не трогать. Хотя оптимальной тактикой было бы вытащить их на улицу, пусть там или мерзнут, или что хотят делают. Надо завести под такую модификацию какие-нибудь перчатки. В общем этим леспоповалом можно было бы заниматься еще долго, но очень хотелось на праздник. И когда Котий с Драком вернулись, мы стали думать, как можно ускорить процесс.

— Слушай, — вспомнил Драк. — А давно мы не обращались к талантам Фроси! А ну, иди сюда!

Он подозвал к себе Фросю, и они совместными усилиями заморозили ближайшие три ствола.

— Отлично! — обрадовался я. — Барух, атакуй!

Барух прыгнул и столбы разлетелись вдребезги.

Котий прошел вглубь и ударил по остаткам воздушным тараном. Битый лед вылетел наружу.

— Уборка! — гордо объявил наш кот.

— По-моему, так быстрее будет, — предположил Драк. — Давай мы все это заморозим, побьем и выметем. А оставшееся я подсушу.

И мы приступили. Работать приходилось аккуратно, чтобы не допускать образования больших глыб, которых было бы потом трудновато разбить. Один раз мы промахнулись, и Драку пришлось подтапливать образовавшуюся ледяную шляпу. Через час мы зачистили пещеру, и вишней на торте Драк повесил по центру осушающий шар, который добил остатки. Пещера, казалось, была исключительно собой довольна — еще бы построить целый лес, призвать кучу народа с ним бороться — что может быть лучше?

— Ты как вообще? — озабоченно спросил Котий Драка, когда мы уже ехали к Октору. — Ты в состоянии сжечь елку?

— Я в состоянии сжечь город, — усмехнулся Драк. — Не очень большой, конечно.

— Ладно-ладно, так много всего жечь не надо, — уточнил Котий.

Драк только глаза прикрыл и улыбнулся.

На ходульный забег мы опоздали. Выиграл его Шон и сейчас в статусе победителя принимал поздравления, попутно пытаясь предложить пиво Кьяре. Но, к моей радости, она смотрела на него как на стеклянного, а, заметив нашу банду, вместе с Лин немедленно направилась в нашу сторону.

— Куда вы пропали? Все веселье пропустили!

— Надеюсь, еще капелька-то осталась? — улыбнулся Котий. — Время совсем детское.

— Да уж, опаздываете, господа! — подошел и Шон. — А могли бы тоже бегать на ходулях. И даже победить меня!

— Я уже набегался на них, — пожал плечами я.

— Это же Марк сделал! — Кьяра подхватила меня под руку и положила голову мне на плечо.

— А, ну да… — Шон как-то скис. Но потом повернулся к Котию и Драку. — Да, кстати, этим вечером трансформации запрещены. Октор велел вам передать.

— Шончик-помпончик, — ласково посмотрел на него Драк, — Октор всё, что захочет, нам сам скажет, а ты иди потанцуй пока. Если хочешь посоревноваться со мной, кто лучше сожжет елку, отложи до полуночи. Я тебе даже даже фору дам — минут в пять.

На этом Шон совсем помрачнел и куда-то делся. А мы взяли по пирогу и по пиву, а скоро начались и танцы. Стол с закуской в этот раз Октор сразу поставил вдоль стены, чтобы он никому не мешал. Чемпион ходульной гонки не стал нас баловать своим перфомансом, и за музыку снова отвечал Окторовский музыкальный ящик. Ну и нормально было, я должен сказать. Внезапно оказалось, что Балакирев умеет неплохо танцевать, и когда ящик заиграл древний рок-н-ролл, он пригласил Лин и начал ее крутить вокруг себя так, что все от восторга чуть с ума не сошли.

— Это подготовлено же, да? — спросил я Кьяру.

— Конечно! — шепнула мне она. — У нас во дворе тренировались. Рамзес сказал, статус главной звезды Шону не отдавать, чтоб не зазнавался. И подбил их на это.

Я хрюкнул от смеха.

Потом возникла пауза, пока выясняли, что танцевать следующим, и победили танцы поспокойней, в которых и мы с Кьярой приняли участие. Пиво и сидр не заканчивались, а к Новому году Октор вытащил и шампанское. Мне не показалось, что оно было сильно лучше сидра, но уж хотя бы в этом мы решили соблюсти традиции. Говорят, что надо шампанское, значит, пусть будет шампанское. Ну а потом когда часы пробили полночь и все три раза крикнули «Ура!», мы пошли жечь елку.

Елки, однако, на месте не оказалось. На месте ее был только срубленный стол, на котором она крепилась, а вглубь поля вел длинный след — куда ее, вероятно, утащили.

Возбужденные домайнеры ринулись по следу. Елку украли! Видано ли! Через километр мы ее нашли. Елка в изрядно потрепанном виде вместе со своим столбом лежала поперек дороги. Выглядело все это грустно.

— Слушайте, ну чего вы расстроились, — протолкался к елке Драк. — Мы же все равно собирались ее сжечь!

— Да, точно, — заорали домайнеры. — Давайте ее назад поставим и сожжем.

— Назад долго тащить, прямо здесь сожжем, — поступило предложение.

— Но поднять-то все равно надо. Красиво будет! — предложил Драк. — Давайте мы ее только слегка закрепим, все равно быстро сгорит.

— А давайте! — поддержал его народ.

Столб подняли, воткнули в землю и закрепили на растяжках. В темноте даже не было особо видно, что она местами промокла, осыпалась и облезла, пока кто-то безумный ее волок по снегу. Затем Драк создал целую цепочку прозрачных шариков, которые окружили ее как гирляндой. Точно таких же, которыми он высушивал нашу пещеру. Мокрая конструкция начала парить, но быстро высохла. Тогда Драк обмотал елку цепочкой огненных шариков, и ёлка загорелась. И это было очень красиво!

Новый год на Домино начался, можно сказать, хорошо.