Двадцать два несчастья – 2

Глава 22

Когда нас провели к столику у окна с толстой деревянной столешницей, я, повинуясь рефлексам из прошлой жизни, отодвинул стул для Алисы Олеговны. Она опустилась на сиденье и по-хозяйски кивнула мне с милой улыбкой, словно так и должно быть. Будто я ее личный шофер или, того хуже, оруженосец.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил я, усаживаясь напротив.

Но тут к нам подошла официантка с меню в кожаных папках. Молоденькая, лет двадцати пяти, с приветливой улыбкой. Склонившись над Алисой Олеговной, она тихо прошептала:

— Специальное меню, как вы и просили.

Хмыкнув, я принялся изучать ассортимент «специального меню». В этом ресторане национальной кухни основными блюдами были мясные, в том числе из конины. Готовясь к встрече, я заранее изучил меню на их сайте. Но то, что я видел, было явно для особых гостей.

Тем временем официантка наполнила наши бокалы минеральной водой, бесшумно двигаясь вокруг стола.

— Мне, пожалуйста, морского ежа в брусничном соусе с имбирем, — прощебетала Алиса Олеговна, захлопнув меню и бросив на меня многозначительный лукавый взгляд. — А еще рульку с черносливом и морской гребешок с соусом из мандарина, кедровых орешков и крыжовника.

Заказ был рассчитан на эффект, это я понял сразу. Дескать, смотри, мужичок, в каких сферах я обитаю, какие изыски вкушаю. Но я в своей московской жизни побывал в таких ресторанах, что впечатлить меня названиями блюд было сложно.

— А вам? — Официантка повернулась ко мне, приготовив блокнот.

— Форель с зеленой спаржей, краба в имбирном бульоне и салат с руколой и томатами, — спокойно перечислил я. — Только соус к салату подайте отдельно, пожалуйста.

Официантка кивнула, записывая, а лицо у Алисы Олеговны слегка вытянулось от удивления.

— Вот даже как? — заметила она, приподняв бровь.

— В ресторанах всегда в любой салат столько соуса наваливают, что потом ничего, кроме этого соуса, не чувствуешь, — пояснил я. — А так добавлю ровно столько, сколько захочу. Или вообще не добавлю, если краб окажется достаточно хорош сам по себе.

— Да ты гурман. — Она уставилась на меня с удивлением, смешанным с чем-то, похожим на уважение. — Не ожидала, признаться.

— Чего именно «не ожидала»? — Я поднял брови и похлопал себя по животу. — Разве по мне не видно, что покушать я люблю?

— Видно. — Она слегка смутилась, отведя взгляд. — Но думала, ты…

— Я — что?

И посмотрел на нее в упор, с легкой насмешкой в глазах. Она замялась, побарабанила пальцами по скатерти, но потом все же выпалила:

— Что ты шаурму с кетчупом и майонезом в основном предпочитаешь.

— Если шаурма приготовлена правильно, то могу и ее, — хмыкнул я. — Хорошая шаурма порой даст фору иному ресторанному блюду. Но мы, кажется, сюда не за тем приехали, чтобы обсуждать мои гастрономические предпочтения. Так о чем ты хотела поговорить?

Холеное лицо Алисы Олеговны сделалось серьезным, и она отложила меню на край стола.

— Прежде всего хотела извиниться перед тобой, Сергей, за свое поведение перед твоей девушкой, — произнесла она со вздохом, опустив глаза.

Я промолчал, понимая, что разговор еще даже не начался. И оказался прав.

— Как увидела, как она на тебя смотрит, так в меня словно чертик вселился. — Она подняла на меня виноватый взгляд профессионально подведенных глаз. — Считай, бабская зависть. Глупо, понимаю. Ты извинишь меня, Сережа?

— Посмотрим, — нехотя кивнул я. — Но темы разговора я так и не услышал.

— Потому что я не озвучила еще!

Алиса Олеговна фыркнула, явно устав отыгрывать кроткую овечку, и на секунду из-под мягкого руна показались волчьи зубы. Взгляд стал острым, деловым, а в голосе прорезались командные нотки.

— Но я скажу…

Она осеклась, потому что к нам как раз подошла официантка с бутылкой белого сухого вина. Продемонстрировала этикетку, дождалась кивка Алисы Олеговны, открыла с негромким хлопком и плеснула немного в бокал для дегустации.

Мы попробовали и одобрили. Вино оказалось приличным, с легким минеральным послевкусием и тонкими цитрусовыми нотками, именно таким, каким и должно быть хорошее сухое белое к морепродуктам.

Когда официантка отошла, Алиса Олеговна подалась вперед, упершись локтями в стол, и посмотрела на меня жестким, немигающим взглядом.

— Слушай, Сергей. В общем, мне нужна твоя помощь.

— Какая? — Я чуть поморщился, подозревая, что ничего хорошего сейчас не услышу.

И не ошибся.

— Мне нужно наказать бывшего мужа, — выпалила она торопливо и тут же поправилась: — Почти бывшего. На развод я только подала, но это неважно. Не в этом суть. Жестко наказать. Он заслужил, тварь.

Она сделала паузу, собираясь с духом.

— Так вот. Мне нужно, чтобы ты отыграл роль моего молодого любовника.

Я как раз подносил бокал к губам и едва не поперхнулся. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закашляться.

Видимо, мое лицо перекосило достаточно выразительно, потому что она торопливо добавила:

— Не по-настоящему, конечно же! Там всего и нужно, что пару раз поехать со мной куда-нибудь на Бали, пару раз показаться вместе в ресторанах и клубах. Я куплю тебе приличное авто, одежду, последний айфон. Ну, в общем, как-то так. Это где-то на полгода растянется. Он должен видеть, что я пользуюсь успехом у мужчин помоложе…

Я рассмеялся, откинувшись на спинку стула.

— Да уж. Всего ожидал, но что такой цирк будет, даже не думал.

Сделал еще микроскопический глоток вина, больше для того, чтобы протянуть паузу и собраться с мыслями. Потом посмотрел на непроницаемое лицо Алисы Олеговны и сказал:

— Но клоуном я быть не хочу. Если тебе нужен альфонс-аниматор, ты вполне можешь нанять любого смазливого артиста. Он только рад будет такому предложению.

— Авто останется тебе, — торопливо добавила она и посмотрела на меня испытующе, прищурив глаза. Затем улыбнулась холодной улыбкой голодной барракуды. — Соглашайся, Сережа. Где тебе еще такое предложат? Небось, живешь в старой хрущевке без ремонта со старушкой-мамой и собачкой. Корячишься на четырех работах, а даже на нормальные штаны не хватает.

За штаны я обиделся.

Но виду не подал, хотя внутри кольнуло. Я ведь купил костюм, неплохой, вполне даже приличный. Надевал его, когда в больницу ходил на комиссию. Но потом скотина Валера оставил на брюках затяжки, и пришлось надеть под новый пиджак старые Серегины штаны. И ты смотри-ка, рассмотрела. Глаз-алмаз у дамочки.

— Авто? — отзеркалил я ее холодную усмешку. — И все? За полгода непонятно чего — всего одно авто?

— А что ты еще хочешь? — Она не сдержала удивления.

— Квартиру перепиши на меня.

Я выдержал паузу, глядя, как вытягивается ее лицо, и рассмеялся:

— Да шучу я, шучу! А если говорить серьезно, то нет, Алиса Оле… — Я затянул слог, ухмыльнулся, почему-то вспомнив Брыжжака, — … говна. Я в такие игры не играю. Уж лучше буду со старушкой и собачкой жить в хрущевке и ходить в одних штанах на все четыре работы, но альфонсом не стану никогда. Даже понарошку.

Я помолчал секунду и добавил уже мягче:

— Тем более я никогда не буду пользоваться ситуацией, если человек в беде. Как ты сейчас. Так что извиняй.

Как раз принесли наш заказ, и разговор пришлось прервать. Официантка расставила тарелки, пожелала приятного аппетита и бесшумно удалилась.

Я взял вилку и подцепил кусочек краба. Бульон и вправду был хорош, с тонким имбирным ароматом.

И тут Алиса Олеговна одобрительно посмотрела на меня и сказала совершенно другим тоном:

— Молодец, Сережа. Проверку прошел.

Я закашлялся. Краб в имбирном бульоне пошел не в то горло.

Алиса Олеговна усмехнулась, протянула руку с идеально наманикюренными пальцами и похлопала меня по спине — скорее символически, чем для реальной помощи.

— Ну сам подумай, разве могу я говорить о серьезных вещах, если не доверяю человеку? А тебя я не знаю. Почти не знаю.

— Да уж, — проворчал я, откашлявшись, и принялся сосредоточенно пилить кусок краба, заодно приводя мысли в порядок.

Значит, проверка. Ловко она меня провела, ничего не скажешь. Как подопытную крысу в лабиринте: свернет налево за сыром или побежит прямо к выходу? Неприятное ощущение, если честно.

— Не дуйся, тебе не идет, — назидательно произнесла Алиса Олеговна и тут же, без всякого перехода, сменила тон на деловой: — Мне нужен бизнес-партнер, Сережа.

Я поднял на нее глаза, не переставая жевать.

— Я намерена отсудить у почти бывшего мужа его долю в нашей галерее. Там получается восемнадцать процентов. — Она взяла бокал вина и покрутила его в пальцах. — Но на себя перекинуть все не могу. В Уставе нашей фирмы прописано, что у одного держателя больше сорока шести процентов быть не может. А у меня и так уже тридцать девять. Так что остальные мне нужно оформить на кого-то другого. Временно, конечно же.

— И что, других кандидатур нет? — удивился я, отложив вилку.

— Представь себе, нет.

Она тяжело вздохнула, и на мгновение маска уверенной бизнес-леди дала трещину. Под ней мелькнуло что-то усталое и горькое.

— Понимаешь, те друзья, что были с детства, с юности, там и остались. Особенно когда я вперед и вверх пошла. Кто отсеялся сам, кого я потеряла, пока карабкалась по карьерной лестнице. А друзья, которые появились потом, когда я уже чего-то достигла… — она скривила губы, — они только и ждут, чтобы ты оступилась. Еще и нож в спину норовят воткнуть при первой возможности. Так что нет у меня никаких кандидатур.

Она отпила вина и добавила с мрачной усмешкой:

— Полтинник отмотала, а в анамнезе — хроническое одиночество. Вот тебе и успешная женщина.

Я невольно отметил это «в анамнезе» — словечко из медицинского лексикона. То ли где-то нахваталась, то ли просто удачно подобрала.

— А родственники? — спросил я.

— А что родственники?

Она снова горько вздохнула, и морщинки в уголках глаз стали заметнее.

— Только деньги клянчат. Еще и обижаются, если помогаешь не так, как они хотят.

— Да уж… — протянул я.

— Вот недавно приехала ко мне в гости какая-то тридцатитроюродная тетушка с внуком, — продолжила Алиса Олеговна, машинально вертя в пальцах вилку. — Вроде как Казань посмотреть, отдохнуть. Остановились, естественно, у меня. В загородном доме. Все как полагается: встретила, приняла, накормила, по магазинам свозила, подарков накупила, обратно отправила. А потом узнаю от общих родственниц, что тетушка была возмущена.

Она сделала паузу, и я увидел, как у нее дернулась жилка на виске.

— Чем возмущена? — спросил я, хотя уже догадывался, что история будет из разряда «хоть стой, хоть падай».

— Тем, что в моей личной ванной шампунь более дорогой, чем в их гостевых комнатах! — Алиса Олеговна повысила голос, и пожилая пара за соседним столиком покосилась в нашу сторону. — Ты представляешь⁈

Она посмотрела на меня с гневом, явно заново переживая эту историю.

— Понимаешь, Сережа, я покупаю себе специальный шампунь, лечебный. У меня от стресса волосы лезут, приходится восстанавливать. А для гостей беру вполне приличную марку. Хорошую, между прочим! Отнюдь не какой-то дешевый из «Магнита»! Я же не нищебродка, чтобы гостям дешманское барахло подсовывать! — Она перевела дыхание и продолжила: — Но она все равно высчитала, сравнила цены и всем растрезвонила! А то, что они две недели жили у меня бесплатно, ели-пили за мой счет, и мой личный водитель их по всем музеям и достопримечательностям возил — это, значит, не считается!

Она умолкла и принялась нервно ковырять ложечкой икру морского ежа, хотя обычно такой деликатес едят медленно и сосредоточенно, смакуя каждую крупинку. Давно заметил, что многие женщины, когда нервничают, начинают быстро и жадно есть, даже не осознавая этого. Какой-то древний механизм заедания стресса.

Наконец от ежа остался лишь пустой панцирь с остатками соуса, а Алиса Олеговна подняла на меня тоскливый взгляд. Без прежнего лоска и напора, просто усталая женщина за пятьдесят, у которой много денег и мало людей, которым можно доверять.

— В общем, нет у меня никого, Сережа, — сказала она тихо. — А свою фирму я ни с кем делить не желаю. Я в нее, считай, всю жизнь вложила. Каждый год, каждый день. Поэтому хочу оформить остаток на тебя. Там одиннадцать процентов, и мне жалко, если их кто-то уведет.

— А если уведу я? — спросил я, внимательно глядя ей в глаза.

В принципе, я ее отчасти понимал. Но хотелось, чтобы она озвучила все вслух, до конца.

— Ты не уведешь. — Она сказала это уверенным тоном, хотя рука, потянувшаяся к бокалу, слегка дрогнула. — Я таких, как ты, Сережа, за километр вижу. Если ты тогда остановился в парке, возился со мной, выслушал весь тот бред, который я несла, отправил к подруге, и все это совершенно безвозмездно, не попытавшись ни телефончик взять, ни в гости напроситься — значит, ты не из тех, кто уводит.

— А может, я такой себе Робин Гуд, — усмехнулся я. — Старушек в парке не трогаю, а вот фирму у них отжать — всегда с удовольствием. Чтобы раздать бедным, если уж не выбиваться из образа.

Алиса Олеговна рассмеялась и залпом допила остатки вина.

— Ты за рулем, между прочим, — осторожно напомнил я.

— Ничего. — Она легко отмахнулась. — За мной водитель скоро приедет.

Потом помолчала и добавила с легкой обидой в голосе:

— Старушка… Это ты сейчас так думаешь, что старушка. А время, Сережа, — это такой ресурс, который быстро заканчивается. Причем у всех. Моргнуть не успеешь, и вот тебе уже полтинник, а в зеркале незнакомая тетка с морщинами.

И тут я был с ней согласен. Сам через это прошел. Совсем недавно, каких-то недели две назад, если считать по внутреннему времени. Под семьдесят, почетный профессор, светило нейрохирургии. А потом — темнота, яркий свет, и здравствуйте, Казань и чужое разваливающееся тело с долгами.

Время, отпущенное человеку, действительно заканчивается быстро. И далеко не всем дают второй шанс. На моей памяти я такой второй.

— Так что? — спросила Алиса Олеговна, не дав мне повитать в облаках. — Согласен?

— А что мне за это будет? — Я отложил вилку и посмотрел на нее прямо, без улыбки.

— Вот как! — Она хохотнула, откинувшись на спинку стула. — А не такой уж ты бессребреник, Сережа!

— Ну вот видишь. — Я пожал плечами и снова взялся за приборы, подцепив кусочек форели. — А ведь только что говорила, что таких, как я, за километр различаешь.

— И что же ты хочешь?

В ее голосе прорезался деловой интерес. Похоже, торг она уважала больше, чем бескорыстие.

— Немного, — ответил я, прожевав и промокнув губы салфеткой. — Один процент. Десять верну, когда изменишь условия в Уставе и сможешь забрать их себе. А один процент ты мне подаришь. Насовсем.

— Зачем тебе? — Она удивленно приподняла брови. — Ты искусством, что ли, интересуешься?

— Представь себе. — Я ухмыльнулся. — Уж Моне от Мане как-нибудь да отличу.

— Ага. И Канта от Конта тоже!

Она хихикнула, но тут же посерьезнела. Несколько долгих секунд смотрела на меня испытующим взглядом, словно пытаясь прочитать что-то за моими глазами. Я выдержал этот взгляд спокойно, продолжая неспешно есть.

— Ладно, Сережа, — наконец произнесла она, приняв решение. — Один процент точно будет твой. Завтра найди время, примерно во второй половине дня встретимся у меня в офисе. Будут еще два моих юриста.

— Серьезно ты! — беззлобно поддел я ее. — От двух юристов сразу я точно не отобьюсь. Задавят массой.

— Юристы для твоей же защиты. — Она слегка улыбнулась. — Чтобы все было чисто и прозрачно. Никаких подводных камней.

Мы еще немного посидели, допивая вино и обмениваясь незначительными фразами. Форель оказалась превосходной, краб тоже не подкачал. Алиса Олеговна расправилась со своей рулькой и гребешком с аппетитом, явно повеселев, после того как дело сдвинулось с мертвой точки.

Потом она взглянула на часы и засобиралась.

— Время вышло, мне пора.

Я подозвал официантку и попросил счет. А когда принесла кожаную папочку, достал деньги и расплатился, не заглядывая в чек. Дорого, конечно, но не смертельно. Не дороже «Хинкальной» в Москве.

Алиса Олеговна удивленно вскинула брови, но ничего не сказала. Только усмехнулась уголками губ и чуть прищурилась, глядя на меня с каким-то новым выражением.

А я просто не представляю, чтобы за меня женщины платили. Пусть даже богатые, пусть даже сами пригласили. Воспитание не позволяет. Полвека жизни в другую эпоху, когда мужчина платил за даму по умолчанию, так просто из головы не выкинешь. Да и не хочу выкидывать, если честно.

Впрочем, отказываться от того, чтобы меня подвезли до спа-салона, я не стал. Алиса Олеговна любезно доставила меня до самых ворот, точнее, ее водитель, пока она общалась со мной на нейтральные темы на заднем сиденье.

— До завтра, партнер! — высунувшись из окна, хихикнула она на прощание.

И тут же, не удержавшись, добавила со смешком:

— И с девушками там поосторожнее. А то я видела, как одна на тебя смотрит. Небось уже фату мысленно примеряет!

Эх, если бы она знала, как права.

Ее «Порше» мягко тронулся с места и укатил, сверкнув алыми боками, а я направился к главному корпусу спа-комплекса.

Интересно, какими плюшками Иннокентий и администрация собираются меня заманивать?