Эхо Безмолвия

Глава 17. Сверхлюди

Красные флаги реяли над тренировочным полигоном, алое знамя было прибито к вершине высокой мачты. Ветер трепал его, но оно не падало, как и те, кто находился здесь. Высокие бетонные стены окружали комплекс, отсекая от внешнего мира все, что не подчинялось железной дисциплине.

Мальчик стоял в строю.

Кожа покрыта потом, легкие горят, мышцы болят от многочасовых тренировок. Перед ним расстилалась полоса препятствий — один из бесконечных уроков выживания, которые они проходили каждый день.

— Марш!

Приказ, и он срывается с места. Рядом бежит его брат — такой же, как он. В этом мире они были единственными, кому можно было доверять.

Земля уходила из-под ног, в лицо хлестал холодный ветер. Они пересекали траншеи, карабкались по стенам, скользили по мокрому покрытию, пробираясь сквозь лабиринты с электрическими разрядами. Запах раскаленного металла смешивался с потом, воздух был тяжёлым и влажным.

Позади слышались удары.

Кто-то падал.

Кто-то не поднимался.

Мальчик не оборачивался. Это был закон их мира. Слабые не нужны.

Стена впереди возвышалась над ними. Пять метров. Гладкая. Холодная. Непреодолимая.

Но он не сомневался.

Разогнавшись, он взлетел вверх, пальцы вцепились в бетонный край, суставы заныли от нагрузки, но он подтянулся. В этот же момент брат подтянулся рядом. Они всегда двигались вместе.

Внизу послышался крик. Кто-то не смог.

Значит, его уже не существует.

Дальше был следующий этап — огненные кольца.

Раскаленный воздух обжигал кожу. Обручи, подвешенные в воздухе, раскачивались, ожидая тех, кто не успеет проскользнуть сквозь них.

Мальчик глубоко вдохнул. Страха не было.

Они не знали страха.

Они были созданы, чтобы стать совершенными.

Им не рассказывали о мире за стенами комплекса.

Они знали лишь правила:

— Вы — будущее.

— Вы — оружие.

— Вы — сверхлюди.

Мальчик верил в это.

Пока еще верил.

Он прыгнул в огонь.

Огонь сомкнулся вокруг, его жар обжигал кожу, но мальчик уже не чувствовал боли. Он пролетел сквозь кольцо и перекатился по земле, погасив остатки пламени на одежде. Брат приземлился рядом, их взгляды встретились лишь на мгновение, но в этом молчаливом обмене читалась уверенность — мы живы, мы продолжаем.

Следующим испытанием был коридор с током. Узкое пространство, стены которого били разрядами электричества. Нужно было двигаться быстро и расчетливо, не касаясь ни одной поверхности.

— Вперёд!

Мальчик бросился первым.

Руки наготове, каждое движение точно выверено. Он перепрыгивал провода, уворачивался от вспышек энергии, вдыхая вонючий запах палёного металла. Разряд ударил в сантиметре от него, он почувствовал статическое напряжение, но не остановился.

Брат двигался следом.

Они не имели права на ошибку.

Позади послышался крик — кто-то коснулся стены.

Они не обернулись.

Дальше был завершающий этап — ледяной бассейн.

Температура воды ниже нуля. Лёд сковывал поверхность, но внизу скрывались острые металлические конструкции. Здесь нужно было удерживать дыхание, двигаться быстро, не поддаваясь холоду.

Они прыгнули.

Ледяная вода обожгла тело хуже, чем огонь.

Мальчик чувствовал, как внутри всё сжимается. Его мышцы сводило, пальцы немели. Но он не позволял себе поддаться слабости.

Всё, что было важно — достичь конца.

Он грёб изо всех сил, избегая ловушек. Брат был рядом. Они должны были выжить.

Вынырнув, мальчик ухватился за металлический выступ и выполз на платформу. Его трясло, зубы стучали, но он встал на ноги.

Последний шаг.

Вышка.

Над ними возвышался главный пост комплекса. Именно там стояли наблюдатели. Те, кто решал, кто достоин жить, а кто будет списан.

Мальчик поднял голову.

Там, за стеклом, за спинами высокопоставленных офицеров, он увидел его. Человека, который управлял этим местом. Человека, которого он ненавидел сильнее всех.

Мальчик сжал кулаки. Сегодня он был достоин.

Седые волосы, безупречно выглаженный мундир, спина прямая, взгляд твёрдый. Это был человек, который решал судьбы. Человек, чьи приказы превращали детей в машины для убийств.

Мальчик сжимал кулаки, ногти вонзались в кожу. Он знал — он всего лишь эксперимент. Частичка великого проекта, который создавал новую расу. Сверхлюдей. Те, кто выжил. Те, кто стал сильнее.

И те, кто подчинился.

Но мальчик не собирался подчиняться.

За стеклом мелькнул силуэт. Это был молодой парень. Мальчик замер.

Тот был ещё подростком. Немного старше, с живыми, полными жизни глазами. Он ничего не знал о том, что происходило внизу.

Жил в другом мире. Мире нормальной жизни. В мире, которого мальчик был лишён навсегда.

Он завидовал, но зависть быстро превратилась в ненависть. Они с братом прошли через ад.

Они жили в клетке. Они убивали, чтобы выжить. А этот мальчишка просто жил.

Мальчик часто видел его.

Каждую неделю подросток — сын главы — приходил в комплекс. Они обнимались, смеялись, разговаривали. Глава с гордостью показывал ему лаборатории, тренировочные залы, указывал на ряды мальчишек, выполняющих упражнения.

— Они — будущее, Рикард, — говорил глава, кладя сыну руку на плечо.

Подросток кивал, но иногда мальчик ловил его взгляд. Он видел, что тот не понимал. Не осознавал, что происходит за стеклом.

Время шло. Они росли.

Дни превращались в недели, недели в месяцы. Красные флаги медленно сменялись новыми цветами.

Проект начал разрушаться.

Офицеры говорили шёпотом, генерал больше не появлялся, а в кабинетах стали звучать незнакомые голоса.

А потом пришло известие. Проект сворачивают. Все, кто прошёл программу, станут частью новой жизни.

Но мальчик знал, что жизни у них никогда не будет.

Они стояли в шеренге.

Замерзший бетон под ногами, серые стены, тусклый свет ламп.

Перед ними — люди в форме.

Говорили чётко, хладнокровно. Без эмоций.

— Вы — вершина человеческой эволюции, — голос звучал уверенно, почти с уважением. — Государство вложило в вас всё, дало вам силу, разум, ловкость, скорость, сделало вас тем, кем вы являетесь.

Пауза.

— Теперь вы можете выбрать.

Тишина.

— Первая дорога — служба. Центр Управления Вселенной, особые подразделения, разведка, секретные операции. Вы будете делать то, для чего вас создали.

Новый выдох.

— Вторая дорога — пустота. Вы будете не нужны.

Они понимали.

Отходный материал.

Мальчик смотрел в сторону.

Брат сделал шаг вперёд.

Он выбрал.

Мальчик закрыл глаза. Остался на месте. Как и ещё несколько человек.

Их вывезли ночью. Тайно. За городом ждала яма.

Они понимали, что это конец.

Когда в воздухе прозвучал первый выстрел, он не вздрогнул. Один за другим они падали. Кровь стекала на влажную землю.

Очередь дошла до него.

Выстрел. Тьма. Холод. Боль.

Но он не умер.

Он очнулся в грязи.

Тело ломило, правая рука не слушалась.

Выжил.

Пуля прошла вскользь, срезав кожу, но не пробила кость. Кровь уже запеклась на холодной земле.

Они ушли.

Они не проверили тела. Никто не спускался в яму, не добивал. Они просто развернулись и уехали, решив, что сделали свою работу.

Он поднялся на ноги.

Каждый шаг был пыткой.

Ветер бил в лицо, мороз впивался в кожу.

Он не знал, сколько шёл. Час? Два? Всё слилось в одну непрекращающуюся боль.

Где-то впереди показался дом.

Старый, покосившийся.

Он добрёл до двери, постучал.

Тишина.

Постучал ещё раз.

Глухо, но изнутри раздался звук шагов.

Дверь приоткрылась, и в узком проёме показалось лицо.

— Ты… кто?

Голос был старый, хриплый.

— Помоги, — выдавил он.

Молчание.

Затем дверь распахнулась, и его впустили внутрь.

Внутри было тепло.

Костёр потрескивал в камине, запах горелого дерева смешивался с сыростью.

Старик усадил его, дал воды.

— Кто ты? — спросил он снова.

— Никто, — хрипло ответил он.

Старик кивнул, осматривая его рану.

— Ты один из тех?

Он не ответил.

Но старик уже всё понял.

— Ты выжил, — пробормотал он. — Значит, у тебя есть цель.

Он поднял на него ледяной взгляд.

— У меня нет ничего, кроме ненависти.

— Кому?

— Всем.

— В первую очередь?

Он сжал пальцы.

— Моему брату.

Старик усмехнулся.

— Но ведь он сделал выбор. Ты мог поступить так же.

— Мог. Но не сделал.

— А ещё кто?

Глаза почернели от гнева.

— Хартен.

— Какой?

— Энтон Хартен.

Старик кивнул.

— Значит, ты хочешь мести?

— Да.

— Тогда у тебя есть возможность.

Старик медленно поднялся и подошёл к старому шкафу.

Он отодвинул полку, открыл спрятанный отсек и достал небольшую эмблему.

На ней был изображён чёрный клинок, окружённый символами.

— Это что? — спросил он.

— Это ключ.

Старик протянул ему эмблему.

— Кларион.

— Что это?

— Те, кто помогут тебе сделать то, что ты задумал.

Он взглянул на эмблему, и его губы дрогнули в усмешке.

— Где их найти?

— Они сами найдут тебя. Если ты правда этого хочешь.

Он сжал эмблему в окровавленной руке.

— Я хочу.

Прошло несколько лет.

Роман Богров исчез.

Тот мальчик, что некогда стоял в холодной яме, среди тел своих товарищей, умер там вместе с ними.

Теперь остался только он — человек без прошлого, без имени, без души.

Он выслеживал свою цель.

Рикард Хартен шел по освещенной улице, его пальто развевалось на ветру.

Рядом с ним — Свена, его жена, светловолосая, с мягким взглядом. В руках она держала ладонь маленькой девочки с кудряшками — Розы.

Чуть впереди скакал Икель, их сын, смеясь от восторга.

Идеальная семья.

Они прошли мимо голографической рекламы нового государственного проекта, по небу летали дроны, проецируя новости на фасады небоскребов.

Государство сменилось.

Не осталось ни красных знамен, ни старых лозунгов.

Всё теперь — новый порядок.

Где-то вдалеке поднималась башня Центра Управления Вселенной, та самая, где теперь служил его брат.

Роман сжал кулаки.

— Ты выбрал их.

Ты выбрал их мир. Ты выбрал служить системе, которая нас предала.

Его губы исказила усмешка.

А он выбрал Кларион.

Роман наблюдал за Рикардом.

Как он смеется, как обнимает жену, как поднимает сына на руки.

Счастье.

Фальшивое, ничем не заслуженное счастье.

Как быстро сменилось время.

Как быстро одни идеи сменили другие.

Как легко мир перестал помнить о тех, кто принесён в жертву ради него.

Он вспомнил своих братьев, с кем делил холодные казармы.

Вспомнил их лица, перекошенные в агонии, когда им простреливали головы.

Их больше не существовало.

Они стали прахом.

А он стоял здесь, в этом сияющем, ослепительном городе будущего, полном людей, которые даже не знали, какой ценой он построен.

Он изменит это.

И всё начнётся здесь. Роман Богров сжал пистолет в кармане пальто.

Роман следовал за ними, как тень.

Он наблюдал, как они вошли в дом — просторный особняк с панорамными окнами, из которых открывался вид на ночной Владивосток будущего.

Снаружи мерцали рекламные голограммы, проецируя изображения товаров и новостей, автомобили парили над дорогами в строгом порядке, дроны патрулировали улицы.

Идеальный мир.

Роман знал, что эта иллюзия рухнет уже сегодня.

Рикард закрыл дверь.

Раздался характерный звук магнитного замка — современные технологии, защита от взлома, умный дом.

Но не для него.

Роман вынул маленькое устройство — тонкую пластину с цифровыми алгоритмами. Он прислонил её к панели замка, и через несколько секунд раздалось тихое жужжание — дверь разблокирована.

Он вошёл внутрь, не издавая ни звука.

Из глубины дома доносился смех.

Роман чувствовал, как его сердце сжимается.

— Так смеяться могли бы и мы.

Но вместо этого их убили, как собак.

Он двинулся по коридору, пистолет в руке, шаги лёгкие, выверенные.

Приоткрыв дверь, он увидел гостиную.

За большим дубовым столом сидел Рикард. Он что-то говорил жене, а малыши бегали вокруг, смеясь.

Роман поднял пистолет.

Первый выстрел разнёс стекло, отскочив от стены, приглушённый системой звукоизоляции.

Свена вскрикнула, дети замерли.

Рикард резко вскочил, инстинктивно заслоняя семью.

Но следующие три выстрела были точными.

Пули вошли в грудь Свены.

Она резко осела на колени, её светлые волосы разметались по полу.

Глаза остекленели.

Дети заплакали.

Роман не дрогнул.

Выстрел.

Маленькое кудрявое тело упало рядом с матерью.

Выстрел.

Мальчик рухнул на ступени лестницы, из его рта вытекала тонкая струйка крови.

Тишина.

Роман смотрел на их тела, и не чувствовал ничего.

Абсолютная пустота.

Рикард закричал.

Он кинулся к ним, тряся за плечи, зовя по именам.

— Роза! Икель! Свена!

Но они не отвечали.

И в этот момент Роман нажал на курок снова.

Пуля вошла в плечо Рикарда, отшвырнув его назад.

— Ты… — прохрипел Рикард, глаза полные боли и ужаса.

Он встал, шатаясь, не понимая, за что.

— За что?! — его голос был пропитан агонией.

Роман сделал шаг вперёд, его лицо оставалось непроницаемым.

— Это не твоя вина, Хартен.

Он замолчал на секунду.

А потом холодно добавил:

— Но твой отец должен был заплатить.

Рикард не успел ничего сказать.

Роман вытащил мачете.

Лезвие просвистело в воздухе.

Рикард почувствовал мгновенную вспышку боли.

Мир замедлился.

Кровь брызнула фонтаном.

Его правая рука — от локтя вниз — рухнула на пол, пальцы сжались в судороге.

Боль обрушилась на него, как лавина.

Рикард закричал.

Его глаза наполнялись кровавой пеленой, но даже сквозь неё он видел, как Роман Богров просто развернулся и ушёл.

Оставляя его умирать среди тел собственной семьи.

Роман ехал по пустынной трассе за пределами города, оставляя за собой горящие огни мегаполиса.

Шоссе было пустым, только редкие автомобили с приглушёнными фарами проносились мимо.

Вдалеке чернел лес, слабо подсвеченный луной и редкими голографическими указателями.

Он знал, что шаттл "Клариона" уже в пути.

Через несколько минут он свернул на заброшенный аэродром.

Когда-то здесь взлетали транспортные шаттлы, но теперь это место было забыто и заброшено.

Роман остановил машину, вышел и огляделся.

Воздух был холодным, пахло сыростью и ржавчиной.

Небо было чистым, и где-то в вышине уже скрывался движущийся объект — корабль "Клариона".

Через минуту он будет здесь.

И вдруг он услышал шаги.

Роман замер, рука потянулась к оружию.

Из-за старых контейнеров вышли двое. Артур. И Энтон Хартен. Волосы поседели, на лице морщины, но взгляд оставался таким же жёстким, как и в детстве.

— Ты заплатишь за это, Роман.

Роман не дрогнул.

Он посмотрел на брата — тот держал пистолет в расслабленной руке, но его пальцы сжимались крепче, выдавая напряжение.

Энтон Хартен шагнул вперёд.

— Прикончи его, Артур.

Роман кинулся в сторону, избегая первого выстрела.

Пуля отскочила от металла старого контейнера.

Он достал мачете.

Артур двигался быстро, его движения были отточены годами тренировок.

Они атаковали друг друга, их удары разрезали воздух, вспышки лазеров освещали ночь.

Роман нанёс резкий удар, но Артур уклонился, пропуская лезвие всего в нескольких сантиметрах от горла.

Они били друг друга, роняли, вставали снова.

Роман почувствовал боль — пуля вошла в плечо, но он продолжал сражаться.

Артур нанёс последний удар.

Лезвие катаны вошло в живот Романа.

Он замер.

Крик Энтона разрезал воздух:

— Добей его!

Артур замер, глядя в глаза брата.

Роман усмехнулся, кровь текла из уголка его губ.

— Ты всегда был слабаком, Артур…

Артур замахнулся снова, но вдруг что-то осветило небо.

Корабль "Клариона" приземлился.

Из его открытых люков выбежали незнакомцы в чёрной броне.

Первый выстрел разнёс голову Энтона Хартена.

Тело рухнуло на землю, кровь разлилась по бетонному полу.

Артур развернулся, открывая огонь, но пуля прошла через его бок, и он рухнул на колено.

Роман упал на землю, пытаясь остановить кровь.

Но двое в черных костюмах схватили его и унесли в корабль.

Артур еле держался на ногах, кровь пропитала его одежду.

Последнее, что он увидел — как корабль "Клариона" взмыл в небо, унося тело брата в неизвестность.

Риггик Креттос открыл глаза.

Перед ним простирался бескрайний космос.

Сквозь панорамные окна орбитальной станции светились тысячи звёзд, и среди них, близко на экранах и так далеко, почти незаметно, за окном, окружённая тенью и холодом, медленно вращалась голубая планета — Земля.

Риггик глубоко вдохнул.

Он помнил всё.

Помнил, как его разум извлекли.

Как лотаки из "Клариона" стояли перед ним, их лица скрывала полумаска тьмы, а руки касались устройства переноса разума.

Как они объявили ему приговор, назвав его прежнее тело ненужным сосудом.

Как его сбросили в воду, погружая в холод глубин, пока он не перестал ощущать себя.

Но он не умер.

Он родился заново.

Теперь не существовало Романа Богрова. Не было преданного брата. Не было солдата потерянного проекта. Теперь существовал только Риггик Креттос.

Не было Романа Богрова, было лишь его тело с новым разумом Игоря Ветрова.

Он подошёл к пульту управления.

Панель загоралась мягким светом, цифры и символы проносились перед глазами, словно поток бесконечных возможностей.

Риггик коснулся экрана, и перед ним появился тактический интерфейс.

Огромная модель Земли вращалась в центре проекции.

Протонная сеть переплетала орбиту, соединяя узлы в единый смертоносный механизм.

Риггик усмехнулся.

— Майк Гинштайн сделал своё дело, — пробормотал он. — Теперь настало моё время.

Он ввел команду.

Протонный луч активировался.

Красная линия энергии прострелила космическую тьму, медленно нацеливаясь на планету, что предала его.

Риггик закрыл глаза и вдохнул полной грудью.

— Ты уничтожила меня, Земля… Теперь я уничтожу тебя