Эхо Безмолвия

Глава 6. Корень проблемных деяний

Корешок торопливо пробирался через густой лотакский лес, постоянно оглядываясь через плечо. Его маленькая, юркая фигура была почти незаметна среди причудливо изогнутых деревьев, чьи ветви образовывали естественные арки над его головой. Ветер шептал среди листвы, а далекие крики ночных существ заставляли его сердце биться быстрее.

— Они уехали… Уехали в долину, — пробормотал он, осматриваясь. — Но это ещё не значит, что я в безопасности.

Его взгляд метался от одного куста к другому, словно он ожидал, что из густой тени появится враг. Лесные тропинки, извивающиеся, как змеи, казались ему коридорами ловушки, но он продолжал двигаться вперёд. Наконец, он добрался до огромного дерева, чей ствол был таким толстым, что его не могли бы обхватить и пять лотаков. Это был дуб, один из древнейших на Инглизе, и, как знали только немногие, он скрывал в себе тайну.

Корешок наклонился, его руки с ловкостью давно отработанного жеста начали разгребать траву и мох у подножия дерева. Его маленькие пальцы нащупали гладкую панель, скрытую под слоем листвы.

— Никто не знает, где я. Никто… — шептал он, пытаясь успокоить себя.

Введя длинную последовательность символов на маленькой панели, Корешок услышал тихий щелчок. Ствол дерева чуть дрогнул, и в его основании медленно открылась узкая, но крепкая дверь, освещённая мягким зелёным светом.

— Дом, сладкий дом, — пробормотал он, прежде чем шагнуть внутрь.

Дверь закрылась за ним с тихим шипением, отрезав звуки леса. Внутри всё было просто, но уютно. Жилище Корешка напоминало сочетание природного уюта и технологической утончённости.

Стены были покрыты слоем древесной коры, в которую искусно вплетались металлические вставки с экранчиками и панелями управления. На одной из стен висели карты — сложные схемы Брагара и окружающих его земель, покрытые мелкими пометками. На другой — коллекция старинных книг и голографических записей, которые Корешок собирал годами.

— Всё на месте, — сказал он сам себе, пробегая глазами по полкам.

Он подошёл к небольшому столу, на котором лежал массивный голографический проектор. Включив его, он начал быстро просматривать собранную информацию. Синие линии засветились в воздухе, создавая трёхмерную карту базы Риггика Креттоса.

— Пока они заняты Долиной Безмолвия… Я должен выяснить, что они на самом деле планируют, — прошептал он, теребя край своего плаща.

Но внезапно Корешок замер. Его острые уши уловили слабый звук — почти неразличимый шорох за стенами.

— Кто там? — прохрипел он, его голос дрожал.

Он медленно подошёл к панели слежения, встроенной в стену. Маленький экран высветил лесную тропу снаружи, но на первый взгляд там никого не было.

— Может, просто ветер… — сказал он, но в его голосе звучали сомнения.

Он вернулся к проектору, его руки быстро вводили команды. Но тревога в его глазах не исчезала.

Корешок ещё раз всмотрелся в экран панели слежения, но лес за пределами его укрытия оставался неподвижным. Однако звук… он становился всё отчётливее. Это не был обычный шум ветра или шелест листьев. Это был плач — громкий, надрывный, почти пронзительный, от которого у Корешка побежали мурашки.

— Кто же это, в конце концов? — прошептал он, стиснув зубы.

Его ладони вспотели, когда он, выключив проектор, скользнул к скрытому выходу с другой стороны убежища. Маленькая лестница, вырубленная прямо в древесине, вела вверх, к тайному наблюдательному окну.

Корешок осторожно выглянул наружу, его глаза быстро приспособились к слабому свету ночного леса. Вдалеке, между двумя массивными корнями другого дерева, он заметил фигуру. Это был лотак, стоящий на коленях. Его плечи подрагивали, и он держался за голову, издавая громкие всхлипы.

— Что ещё за ерунда? — пробормотал Корешок, но внутри почувствовал необъяснимую тревогу.

Плачущий лотак был одет в лохмотья, его лицо скрывали спутанные волосы, а тело казалось истощённым. Он сидел, качаясь из стороны в сторону, словно был в трансе. Его рыдания разносились по лесу, эхом ударяясь о деревья.

— Великая Скала Бакко… Почему я? Почему ты отвернулся от меня? Почему ты последовал этому культу? — сквозь рыдания простонал он.

— Плакун, — прошептал Корешок, его глаза округлились от удивления.

Плакуны — те самые, кто верил, что очищение души происходит через слёзы. Эти странные адепты часто странствовали в одиночестве, мучая себя собственными грехами и причудливыми обрядами. Но Корешок знал: даже если они выглядят безобидно, их присутствие редко бывает случайным.

Он вернулся к панели наблюдения, чтобы убедиться, что поблизости нет других. Но лес был пуст, и лишь этот странный плач нарушал привычную тишину.

— Надо разобраться, что он здесь делает, — тихо сказал Корешок самому себе.

Осторожно отодвинув небольшую панель на двери убежища, Корешок вышел наружу. Он двигался бесшумно, словно тень, но сердце в груди билось так громко, что ему казалось, это мог услышать весь лес.

Он приблизился к лотаку, который продолжал причитать, не замечая ничего вокруг.

— Почему я? — снова всхлипнул тот. — Почему я не смог спасти их?

— Эй, — произнёс Корешок, но его голос был настолько тихим, что почти слился с шелестом листвы.

Лотак вздрогнул и резко обернулся. Его заплаканные глаза блеснули в свете луны.

— Кто ты? — выдохнул Корешок, держа дистанцию. — Почему ты здесь?

— Я… я был изгнан, — простонал тот, утирая лицо грязными руками. — Скала Бакко больше не слышит меня. Я… я проклят.

Корешок сдвинул брови, его взгляд стал настороженным.

— Ты слишком громко проклинаешь себя, — сухо заметил он. — Твой плач слышно за версту. Ты хочешь, чтобы сюда сбежались те, кого лучше не видеть?

Лотак посмотрел на него с болью в глазах.

— Пусть приходят. У меня нет ничего, что можно забрать, кроме слёз.

— А как насчёт жизни? — холодно бросил Корешок, делая шаг ближе.

Плакун всхлипнул и опустил голову.

— Она уже давно не моя. Скала Бакко отвергла меня.

Корешок, продолжая держаться на расстоянии, не мог отвести взгляда от этой потерянной фигуры.

— Ты сказал, что Скала Бакко отвергла тебя, — медленно произнёс Корешок. — Расскажи, почему?

Лотак поднял взгляд. Его глаза покраснели от слёз, а голос звучал глухо и надломленно.

— Я был одним из них… одним из тех, кто верил, — прошептал он, обхватив свои худые колени. — Великая Скала Бакко — это путь к спасению. Так нам говорили старейшины. Тот, кто готов отдать всё, найдёт лучший мир за пределами этой жалкой жизни.

Корешок молча слушал, его глаза сузились.

— И что случилось? — спросил он, стараясь не показать своего скепсиса.

Плакун вздохнул, его лицо скривилось от боли воспоминаний.

— Это был последний обряд. Мы, семь лотаков, стояли на вершине скалы. Старейшины говорили, что нас ждёт небо. Они рассказывали, что в момент падения наша душа вырывается из тела и соединяется с самой Скалой. «Вы станете частью её вечности», — говорили они.

Корешок не мог скрыть своей реакции. Его губы сжались, а в глазах отразилось отвращение.

— И ты… спрыгнул?

Плакун покачал головой, его руки сжались в кулаки.

— Нет. Я не смог. Все остальные прыгнули, один за другим. Я стоял там, смотрел вниз… видел, как они исчезают в тумане. Их крики… — он зажмурился, будто пытаясь вытеснить это из памяти. — Я хотел прыгнуть, но мои ноги… они отказались слушаться.

Корешок молчал, наблюдая, как лотак пытается сдержать рыдания.

— Старейшины называли меня трусом, — продолжил Плакун. — Они сказали, что я недостоин их общества, недостоин Спасения. Меня изгнали. И тогда я пришёл к Плакунам. Они приняли меня, хотя я знаю: я для них никто.

Его голос оборвался, и он снова разразился громкими рыданиями. Корешок нервно оглянулся на лес, опасаясь, что кто-то может услышать этот шум.

— Так ты теперь изливаешь свои грехи в слезах, да? — с лёгкой насмешкой спросил Корешок.

Плакун посмотрел на него, его лицо исказилось гневом.

— Ты не понимаешь! Слёзы — это всё, что у меня осталось! Каждый раз, когда я плачу, я очищаюсь. Но… это не работает. Никто не слушает. Даже Скала молчит.

Корешок хмыкнул, но внутри чувствовал странное сожаление. Он видел перед собой не просто адепта странного культа, а сломленного, запуганного лотака, который потерял всё, что у него было.

— Знаешь, — сказал он после паузы, — плач не вернёт твоих друзей и не спасёт тебя от себя самого.

Плакун, глядя в землю, произнёс:

— Но что тогда мне делать?

Корешок задумался. Что ответить тому, кто уже находится на краю?

Корешок тяжело вздохнул, с трудом подавляя раздражение. Этот лотак с бесконечными жалобами и слезами уже начал действовать ему на нервы. Но риск был слишком велик — его убежище могло быть раскрыто.

— Слушай, — начал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более твёрдо. — Тебе нужно уходить отсюда. Немедленно.

Плакун поднял взгляд, его глаза ещё блестели от слёз.

— Уйти? — произнёс он, словно не понимая смысла сказанного. — И куда мне идти? Я никому не нужен.

Корешок стиснул зубы.

— Сюда могут прийти те, кого ты точно не захочешь встретить, — сказал он, указав на густую тьму леса. — Террористы, наёмники, кто угодно. Ты слишком громко плачешь.

Плакун наклонил голову, его лицо приобрело задумчивое выражение.

— Террористы? — задумчиво повторил он. — Вот уж кто точно знает, как смыть свои грехи.

Корешок резко повернулся к нему.

— Что ты сказал?

— Террористы, — повторил Плакун, его голос звучал теперь более уверенно. — Они ведь не просто разрушают мир, они создают новый порядок. Они тоже, в каком-то смысле, очищают планету от грехов. Может, мне стоит присоединиться к ним. Если я проливаю слёзы, чтобы очистить себя, разве не то же самое делают они, проливая кровь?

На мгновение Корешок почувствовал, как кровь в его жилах закипела. Его руки сжались в кулаки, а голос стал резким.

— Ты вообще слышишь, что ты несёшь? — прошипел он. — Ты серьёзно думаешь, что убивать других — это путь к очищению? Может, именно поэтому всех вас и ненавидят.

Плакун вздрогнул от его слов, но вместо того, чтобы замолчать, он снова опустил голову, как будто слова Корешка лишь подтвердили его внутренние мысли.

— Ненавидят, — повторил он тихо. — Да, нас все ненавидят. Мы же только плачем, не причиняем никому вреда.

Корешок вздохнул, стараясь успокоиться. Он знал, что теряет терпение, а это могло привести к нежелательным последствиям.

— Послушай, — сказал он, переходя на более мягкий тон. — Просто уходи. Забудь, что видел меня, забудь, что был здесь. Если тебя найдут рядом с этим местом, тебе не поможет даже твоя Скала Бакко.

Плакун медленно поднялся на ноги, его худое тело шаталось, словно он мог упасть в любой момент.

— Ты прав, — сказал он, не глядя на Корешка. — Уйду. Но куда я ни пойду, никто не примет меня.

Корешок молча смотрел, как он медленно удаляется, но внутри его бурлила злость.

— Вот почему их никто не любит, — пробормотал он сквозь зубы, когда Плакун скрылся за деревьями. — Они не только надоедливы, но и живут в своём странном мире, где всё оправдывают слезами.

Корешок стоял в тишине, вглядываясь в темноту леса. Его раздражение постепенно сменялось тревогой. Этот Плакун мог стать проблемой. Что, если кто-то найдёт его и заставит говорить? Или что, если он вернётся с какими-то безумными идеями?

— Никто не должен знать, что я здесь был, — пробормотал Корешок, его глаза блестели в свете, исходящем из его убежища.

Он вернулся в своё жилище и быстро активировал систему слежения, проверяя, не оставил ли Плакун следов или признаков, которые могли бы привлечь внимание. Его пальцы быстро бегали по клавишам, прокручивая записи, но всё, что он видел, было лишь пустотой леса.

— Хорошо, — сказал он себе. — Но этого мало.

Он начал тщательно продумывать, как уничтожить любые доказательства своего присутствия здесь. Это место было слишком важно для его безопасности, чтобы рисковать.

— Эти Плакуны… — пробормотал он, уставившись в одну из книг на полке. — Бесполезные фанатики.

Воспоминания начали всплывать в его голове, словно чужой голос напоминал ему старые слухи, которые он когда-то слышал. Ещё в детстве он знал, что Плакуны — это не просто верующие, а потерянные души, чей путь определяли не вера и разум, а что-то другое.

Он вспомнил рассказы стариков в барах Брагара, где истории о культах распространялись так же быстро, как запах дешёвого спиртного. Одна из таких историй всегда пугала Корешка больше остальных.

— Их кормили травами, — произнёс он вслух, будто повторяя чьи-то слова. — Какими-то ядовитыми листьями, которые вызывали странное состояние.

Это были особые растения, растущие только на северо-западе Инглизы. Говорили, что старейшины культов выдавали их каждому новообращённому, якобы для очищения души. Лотаки, которые принимали эту траву, впадали в странное состояние эйфории, где их разум больше не принадлежал им самим.

— Говорят, эти травы заставляют видеть странные вещи, — пробормотал Корешок, поднимаясь с места и подходя к своей коллекции голографических записей. Он быстро нашёл нужную и активировал.

Перед ним появилось изображение древнего ритуала, который он записал несколько лет назад, подслушав разговоры лотакийских наёмников. На экране старейшина в длинном плаще раздавал своим последователям свёртки с этими листьями, и после каждого приёма начиналось нечто странное.

— Они плакали, как безумные, — сказал он, наблюдая за кадрами.

Глаза лотаков на записи были пустыми, словно их души вытащили из тел. Они рыдали, причитали, а на следующий день… забывали всё. Каждый раз трава стирала их память о том, что происходило накануне. Это было своего рода перезагрузка сознания, которая убивала их разум медленно, но уверенно.

Но самое страшное, как вспоминал Корешок, это то, что трава не просто стирала память. Она оставляла в мозгу жуткие пробелы, из-за которых бывшие адепты теряли способность мыслить критически. Со временем они уже не нуждались в этом "средстве", но продолжали плакать, как заведённые, лишь потому, что это стало их единственной привычкой.

— Они даже не понимают, зачем это делают, — тихо произнёс Корешок, выключая голографическую запись.

Этот культ всегда вызывал у него неприязнь. Для чего такие организации вообще существовали? Кому было выгодно создавать общество бесполезных, жалких лотаков, которые проводили свои дни в слезах?

— Может, всё это часть какого-то плана, — пробормотал он. — Кто-то использует их как прикрытие.

Он знал, что Плакуны не представляли реальной угрозы, но их постоянное присутствие в лесах и городах усложняло жизнь всем вокруг. Они собирались на главных улицах Брагара, рыдали и мешали проходу. Их плач раздражал, их слёзы были бесполезны, а их жизни — бессмысленны.

Но в глубине души Корешок осознавал, что настоящая причина его ненависти к ним была другой. Он завидовал их беспечности, их способности отпустить реальность и уйти в свой мир слёз.

Преодолев очередной прилив раздражения, Корешок вернулся к своей основной задаче. Он включил монитор и начал удалять следы активности своего убежища.

— Никто не должен знать, что я здесь был. Ни плакуны, ни старейшины, ни тем более террористы, — сказал он сам себе.

Его пальцы быстро вводили команды, очищая записи камер и перенаправляя все сигналы на ложные точки в лесу.

— Если они что-то заподозрят, — продолжал он, его голос был холоден и собран, — пусть ищут следы там, где их нет.

Корешок уже почти закончил удалять все следы своего присутствия, когда монитор на стене внезапно замерцал. На экране, который раньше показывал пустую карту леса, неожиданно появилось движение. Маленькая красная точка зажглась в районе, известном как Торговый Перекрёсток.

Это место, скрытое среди древних камней и зарослей, было известно тем, что там торговал Раггакко. Его сделки с жадными лотаками и отчаянными людьми всегда сопровождались странностями.

— Ну конечно, — пробормотал Корешок, нервно теребя край своего плаща. — Если где-то и происходит что-то странное, то только у него.

Красная точка двигалась, образуя сложные узоры на карте, как будто кто-то совершал там активные действия. Монитор начал отображать дополнительные данные: энергия, тепловые сигнатуры, редкие выбросы, которые напоминали взрывчатку.

— Чего это он вдруг затеял? — тихо спросил Корешок сам себя.

Он встал со стула и обвёл комнату взглядом. Решение было принято быстро. Если это дело связано с Раггакко, лучше разобраться сейчас, пока не стало хуже.

Корешок подошёл к одному из шкафов в стене, где хранились его сменные одежды и защитное снаряжение. Сняв свой привычный серый плащ, он надел плотный костюм из лёгкого материала, защищающего от токсинов и колючих зарослей.

— Никогда не знаешь, что может случиться, когда имеешь дело с такими, как он, — сказал он, натягивая на голову капюшон.

Он осмотрел свои карманы, проверяя, чтобы всё необходимое было под рукой: маленький лазерный нож, голографический планшет для записи данных и несколько капсул с нейтрализатором ядов.

Перед выходом он остановился перед монитором, ещё раз изучая карту.

— Ладно, Раггакко, посмотрим, что ты там натворил, — пробормотал он, выключая экран.

Корешок выбрался из своего убежища, стараясь двигаться как можно тише. Лес вокруг него был наполнен звуками ночной жизни, но теперь он не обращал на них внимания. Его мысли были сосредоточены на одном: что могло заставить Раггакко устроить активность в такой поздний час?

Корешок выбрался из своего убежища, стараясь двигаться как можно тише. Лес вокруг него был наполнен звуками ночной жизни, но теперь он не обращал на них внимания. Его мысли были сосредоточены на одном: что могло заставить Раггакко устроить активность в такой поздний час?

Тропа к Торговому Перекрёстку была извилистой и опасной. Древние корни деревьев выступали из земли, словно ловушки, а густой туман затруднял видимость. Но для Корешка это была привычная местность, которую он знал как свои пять пальцев.

На подходе к Перекрёстку он начал замечать признаки активности. Земля под ногами была покрыта свежими следами, а в воздухе витал слабый запах топлива и металла.

— Что ты там задумал, Раггакко? — прошептал он, прячась за одним из массивных валунов.

Впереди показались слабые огоньки. Это были лампы, которые обычно использовал Раггакко для своих сделок. Но что-то в обстановке было не так. Лампы мигали, словно их кто-то только что включил.

Корешок двигался по направлению к огонькам, как учила его Ласточка, сливаясь с тенями и прячась за каждым камнем или корнем, который мог стать укрытием. Лес вокруг него был полон звуков: шелест листвы, тихие шаги ночных существ, далекие крики птиц. Всё это стало для него естественным фоном, почти незаметным.

Наконец, он оказался достаточно близко, чтобы различить два силуэта. Один был массивным и тяжеловесным, с широкими плечами и уверенностью в каждом движении. Это был Раггакко, торговец, которого Корешок знал слишком хорошо. Другой силуэт принадлежал стройной фигуре, стоящей с лёгким наклоном головы. Это была женщина.

Корешок замер в укрытии за валуном и начал прислушиваться.

— Я всё устроил, — донёсся низкий голос Раггакко. — Но заминировать детективное управление новой протонной взрывчаткой — это стоит больших денег.

— Деньги, — холодно произнесла женщина. Её голос был мягким, но в нём чувствовалась угроза. — Ты думаешь, Риггик заботится о твоих жалких кредитах?

Корешок почувствовал, как холодок пробежал по его спине.

— Риггик понимает, что всё это не делается бесплатно, — продолжал Раггакко, голосом, в котором звучала нервозность. — Без меня и моих связей вы бы не получили эту взрывчатку.

Женщина сделала шаг вперёд, и Корешок наконец смог разглядеть её черты. Её лицо было острым и решительным, а в руках она держала два кинжала, чьи лезвия слегка поблёскивали в свете ламп.

— Если ты думаешь, что нужен нам навсегда, — прошипела она, приближаясь к Раггакко, — то ты ошибаешься. Когда мы получим контроль над планетой, Риггик перережет тебе глотку быстрее, чем ты успеешь договориться о следующей сделке.

Имя «Риггик» заставило сердце Корешка забиться быстрее. Он мгновенно узнал его, но женщина всё ещё оставалась для него загадкой.

— Галана, — пробормотал Раггакко, подняв руки в примирительном жесте, — я всегда на вашей стороне. Безопасность вашего дела для меня — первостепенна.

«Галана!» — имя пронзило сознание Корешка. Он слышал о ней — наёмнице, известной своей смертоносной точностью и преданностью Риггику.

Корешок, собрав всё своё самообладание, дождался момента, когда Галана отвернулась от Раггакко и направилась к одному из их транспортных средств. Её шаги были лёгкими, но в них ощущалась угроза, как у хищника, готовящегося к нападению.

Когда их разговор закончился, Раггакко скрылся в своём шатре. Корешок, выждав ещё несколько минут, чтобы убедиться, что никто не наблюдает, начал двигаться вперёд.

Он подкрался к шатру, окружённому металлическими бочками и ящиками с надписью «Взрывчатые вещества». Сердце Корешка бешено колотилось.

— Всё будет хорошо, — прошептал он себе, стараясь подавить страх.

Скользнув внутрь шатра через небольшой разрез в материале, он оказался в полумраке. Внутри царил хаос: на столах валялись голографические планшеты, схемы и карты. Но главной фигурой в шатре был белый тигр.

Животное лежало в дальнем углу, лениво перебирая лапой какой-то странный пучок растительности. Его блестящая белоснежная шерсть выделялась даже в тусклом свете ламп.

Корешок замер, боясь сделать резкое движение. Тигр поднял голову, его глаза встретились с глазами Корешка. В них не было агрессии, но что-то хищное сквозило в этом взгляде.

— Отлично, — прошептал Корешок, чувствуя, как холодный пот скатывается по его лбу.

Животное вернулось к своей траве, издавая тихое рычание. Это дало Корешку возможность начать быстро обыскивать шатёр.

На столе он заметил карту с пометками, а рядом — контейнеры с явно нестабильными веществами. Но времени было мало: он чувствовал, что Галана может вернуться в любой момент.

Корешок продолжал перебирать бумаги в шатре, когда его взгляд случайно зацепил угол одного из свёртков, который лежал под тяжёлым металлическим блоком. Он аккуратно поднял его, и, когда развернул, увидел написанное от руки письмо. Легкая дрожь пробежала по его руке, когда он заметил подпись внизу: Раггакко.

Он открыл письмо и начал читать.

«Дорогой Риггик,

Детективы следят за мной, и особенно эти надоедливые Рикард и Лили. Эти двое слишком умны. У них уже есть все данные, чтобы уничтожить мою сеть, и их вмешательство слишком очевидно. Я сам предложил вам вариант, который решит все вопросы раз и навсегда.

Мы можем подорвать детективное управление новой протонной бомбой, которую создал Майк Гинштайн. Она будет способна уничтожить все доказательства. Пусть их следы исчезнут в огне.

Я также прилагаю список всего, что я перевозил для вас в последнее время. Это контрабанда, которая скоро окажется в ваших руках. Мы можем сделать это незаметно, пока они не поймут, что происходит.

Внизу — список всех кодов, средств безопасности и дальнейших планов по уничтожению их инфраструктуры. Как всегда, я готов помочь и предоставить любые ресурсы.

С уважением,

Раггакко»

Корешок сжал письмо в кулаке, его взгляд потемнел. Этот план был ещё более опасным, чем он предполагал. Раггакко, который был всего лишь посредником, теперь стал основным игроком в уничтожении всего, что могло стать преградой для их власти.

Он быстро спрятал письмо, чувствуя, как внутри его затуманивается сознание от этой информации. «Протонная бомба… Риггик… Детективы…» — слова крутились в его голове. Это могло быть смертельно опасно, и если Рикард и Лили не смогут остановить этот план, катастрофа будет неизбежна.

Пока Корешок пытался собраться с мыслями, его взгляд упал на белого тигра, который по-прежнему сидел в углу шатра, спокойно перебирая растительность. Он подошёл к животному, и, чувствуя необходимость успокоиться, осторожно провёл рукой по его шерсти. Тигр не обратил на него никакого внимания, продолжая вяло жевать траву.

Корешок вздохнул и, понимая, что время не ждёт, вышел из шатра. Он был на грани паники, и сознание уже беспокойно металось между различными сценариями.

— Нужно убираться отсюда, — сказал он себе, едва сдерживая внутреннее напряжение.

Корешок, осторожно пробираясь через лагерь, почувствовал, как с каждым шагом, удаляясь от опасной зоны, его тело расслабляется. Но даже в этом успокоении, тревога не отпускала его — в голове по-прежнему вертелись мрачные предчувствия.

Повернув в сторону темного леса, он слился с ночной тенью, исчезая среди древних деревьев. Каждый его шаг был тщательно продуман, а единственным звуком, нарушавшим тишину, было его собственное дыхание, которое казалось слишком громким в этом мертвом мире.

Как только он добрался до безопасного места, Корешок продолжил путь к базе, где, по его расчётам, Рикард и Лили должны были вскоре появиться. Он знал, что они будут искать его, и понимал: всё, что начнётся здесь, решит исход всей ситуации. Время было против него. Спустя несколько часов он оказался на месте, на той самой базе детектива и его спутницы. Его мысли бурлили, как поток, но чётко понимали одно: действия должны быть быстрыми и решительными.

— Их обвели вокруг пальца. Если они не успеют… — прошептал он, сжимая кулаки. — Я буду готов.

Через несколько секунд мощный взрыв сотряс стены убежища. Мониторы в одно мгновение погасли и спустя мгновение в помещении загорелся свет. И наступила тишина…