Гамбит курьера

Глава 8. Беззвездная ночь души

Переход в "Темный рукав" не сопровождался спецэффектами. Не было ни вспышек, ни тоннелей света. Просто в один миг звезды исчезли.

Они не погасли, не удалились. Они просто закончились. Представьте, что вы смотрите на черную бархатную скатерть, щедро усыпанную бриллиантами, и вдруг видите четкую, ровную линию, за которой бархат абсолютно, первозданно чист. Эта пустота была не просто отсутствием света. Она ощущалась как активная, всепоглощающая сила. Дыра в ткани реальности.

"Лазарь, отчет," — мой голос в звенящей тишине рубки прозвучал чужеродно.

"Все системы в норме, капитан. Но... внешние датчики не фиксируют ничего. Абсолютный ноль. Ни реликтового излучения, ни тахионных следов, ни гравитационных флуктуаций. Согласно моим приборам, мы находимся в месте, которое физически не может существовать".

"Добро пожаловать домой," — пробормотал я, обращаясь к контейнеру в трюме.

Дни пути слились в один бесконечный серый сумрак. Время здесь, кажется, текло иначе. "Случайный попутчик" летел идеально. Ни одного сбоя. Ни одной тревожной лампочки. И эта безупречная работа пугала меня больше, чем все его прежние поломки. Корабль больше не был моим старым, ворчливым компаньоном. Он стал бездушным инструментом, идеальной капсулой, несущей меня через небытие.

Я пытался спать, но сон не приносил отдыха. Мне снились пустые коридоры базы на Тифоне-3, и высокие, светящиеся существа, которые распадались в пыль с выражением немого удивления на лицах.

Я часами сидел в капитанском кресле, глядя в эту непроглядную черноту. Иногда я заговаривал с "Ключом". Мысли, которые я раньше прятал за сарказмом и кофеином, теперь лезли наружу.

"Ты помнишь их?" — набрал я однажды ночью на инфопаде. — "Своих создателей. Не как концепцию. А... как они смеялись? Или о чем они спорили?"

Ответ был долгим.

"Память — это структурированная информация. Но есть и другая. Эхо. Я помню их эхо. Одно из них любило наблюдать, как кристалл растет в насыщенном растворе. Оно называло это 'упорядоченным чудом'. Другое создавало звуковые волны, которые заставляли пыль собираться в сложные узоры. Они были... художниками энтропии. "

"Художниками распада? Звучит зловеще".

Не все, что заканчивается, зловеще, Алекс. — впервые "Ключ" обратился ко мне по имени. Это было... странно. — Ваши закаты — это смерть дня. Ваши симфонии — это путь звука к тишине. Ваши жизни — это красота в своей конечности. Они это ценили. Но они боялись забвения.

И в этот момент я его почти понял. Не программу, не артефакт. А последнее эхо цивилизации, которая так отчаянно хотела, чтобы ее помнили, что рискнула постучать в самую страшную дверь во Вселенной.

На пятый день полета через ничто Лазарь нарушил тишину.

"Капитан".

"Что там? Неужели нашел захудалый астероид?" — вяло спросил я.

"Нет. Я зафиксировал гравиметрический след. Очень слабый, на самой границе чувствительности. Это тахионный след от гиперпрыжка".

Я напрягся. "Уборщики"? Они нас нагнали?"

"В том-то и дело, капитан. След не позади нас. Он впереди".

Я уставился на тактическую карту. Пустое пространство. И крошечная, едва заметная точка, обозначающая место предполагаемого выхода из прыжка. Прямо на нашем курсе.

"Они не гнались за нами, Лазарь," — медленно произнес я, и ледяной ужас сжал мое сердце. — "Они знали, куда мы летим. Они обогнали нас. Они... ждут нас там".

Они не пытались нас перехватить. Они решили встретить нас у финиша. Не просто уничтожить Ключ, а сделать это у порога того самого места, куда он так стремился. Это была не просто санитарная операция. Это была казнь. Публичная и демонстративная.

Я посмотрел в черноту впереди. Она больше не казалась просто пустой. Теперь у нее появилось направление. Цель. Точка невозврата, в которой нас уже ждал палач.

"Ключ, они здесь," — набрал я. — "Что будем делать?"

Мы не можем остановиться. Мы не можем повернуть назад. — ответ был мгновенным и лишенным всяких сомнений.

Я посмотрел на старую фотографию на приборной панели. Лодка. Озеро. Спокойствие. Другая жизнь. Жизнь, где самой большой проблемой было найти сухие дрова для костра.

То, что они охраняют, — появилось новое сообщение, — это не дверь. Это зеркало. Они боятся увидеть в нем свое отражение.

Я не знал, что это значит. Но я знал одно. Бежать больше некуда. Впереди — либо конец пути, либо просто конец.