Гостинцы от Снежной Царицы. Мороженого не желаете?

Глава 27

Савелий Анисимович извлек из кармана холщовых брюк пенсне, осторожно протер стекла тряпицей и водрузил их на нос. Изучал он меня так внимательно, будто хотел выяснить, не вру ли я и не подшучиваю ли над легковерными стариками. Поэтому я тоже приняла самый серьезный вид из всех возможных. Хотя и нужды в этом не было, говорила-то я чистую правду. Через пару минут архивариус снял очки и оглядел нас с Элиной уже невооруженным взглядом.

— Гм. Интересное предположение, душечка моя. — сказал он осторожно. — А не потрудитесь ли вы пояснить, чем именно оно обосновано?

Я невольно улыбнулась. Даже после такого известия старичок не потерял самообладания и присутствия духа. С другой стороны, способен ли дух потерять собственное присутствие?

— Главным образом потому, что я вижу сквозь вас окружающие предметы.

— Серьезный аргумент. — согласился Савелий Анисимович. — Однако только его одного недостаточно для полноценной доказательной базы. Видите ли, в мире существует множество оптических иллюзий, многие из которых пока еще очень плохо описаны. Вполне возможно, что здесь и сейчас как раз появилась одна из…

Его речь — медленная, размеренная, как у лектора в университете, который уже сорок лет преподает свой предмет — действовала на меня лучше любого снотворного. Когда стул, на котором я сидела, показался невероятно удобным, появилась Нелли.

— Савочка, ну что ты так разбушевался? — укорила она супруга.

Разбушевался? Как же он тогда ведет себя в спокойном состоянии? Держу пари, если бы Савелий Анисимович пожелал сменить карьеру, его запросто принял бы на работу Морфей. Например, сделал бы своим замом.

Призрак архивариуса повернулся к супруге.

— Нелечка, наши гостьи утверждают невероятное! Сейчас юная герцогиня предположила, что мы с тобой уже давно покойники!

— Про давность я ничего не говорила. — поправила я. — Но суть ухвачена верно.

Нелли переплела длинные аристократичные пальцы и лукаво улыбнулась.

— Ох, шалуньи! Савелий Анисимович мужчина, ему положено быть несколько наивным, особенно в беседе с хорошенькими девушками, однако меня вы так просто не проведете! Мы превосходно себя чувствуем! Меня совершенно не мучает артрит, да и сердце больше не пошаливает, несмотря на такой зной!

— Так у м-мертвеца оно и не должно уже б-больше п… п…пошаливать. — ляпнула Элина и, пискнув, спряталась за мою спину. Я почувствовала себя мамой-медведицей, которая решила поболтать с охотником по душам вместо того, чтоб сожрать его вместе с ружьем и сапогами.

— Скажите, а как давно у вас трудности с тем, чтоб поддерживать здесь порядок? — спросила я.

Савелий Анисимович призадумался… и почти сразу же победно воздел указательный палец. Палец, казалось, был соткан из голубоватого дыма.

— А я вам точно скажу! Аккурат шесть с половиной лет тому назад. За четыре дня до того, как справочную часть архива зачем-то переместили. И такие люди нелюбезные этим занимались, скажу я вам! — не забыл возмутиться Савелий Анисимович. — Забегали тут по-хозяйски, в ящики все пошвыряли и начали выносить. Я выскочил к главному, говорю, мол, с амбарными книгами так нельзя, они очень давно на содержании, одно неверное движение — и бесценные документы обратятся в пыль. А он как будто меня не услышал… словно я не человек, а пустое место.

Последнюю фразу Савелий Анисимович произнес совсем оробевшим голосом.

— И дети, которые к вам приходили, почему-то испугались. — заметила я.

Нелли отмахнулась.

— Я бы не стала слишком заострять на этом внимание. Увы, как вы уже видите, обстановка здесь неприветливая.

— А с продуктами у вас как дела? — мягко продолжила я.

— Много ли нам надо? — рассеянно произнес архивариус. — Мы с Нелечкой не привычны к чревоугодию, там крошечку ухватим, здесь сухарик пожуем и слава Богу…

— И когда этот сухарик был у вас на столе? — поинтересовалась я, уже зная ответ на этот вопрос.

Старики переглянулись, как нашкодившие школьники, и промолчали. С Нелли сошла ее царственность. Савелий Анисимович снова натянул пенсне и за стеклами его глаза казались большими и влажными.

— Нелли, простите, не знаю вашего отчества…

— Марковна.

— Нелли Марковна, вы позволите мне пройти в вашу спальню? — попросила я.

Супруга архивариуса молча кивнула. Кажется, она тоже уже начинала понимать, к чему я клоню. Она подошла к двери возле шкафа с книгами и с усилием толкнула ее. Створка заскрипела и отворилась. Мы с Элиной направились внутрь. Савелий Анисимович засеменил следом.

Там я увидела примерно то, что и ожидала. Спальня была маленькой, квадратной комнаткой, которую освещала тусклая настольная лампа, стоявшая на тумбочке возле кровати. Вернее, двух кроватей, составленных вместе. Я оглядела их мельком и не сдержала вздоха.

На постелях, рука об руку, чинно лежали два тела. На одном был надет камзол с сорочкой и потемневшим от времени красным галстуком, другое утопало в длинном черном платье.

— Значит, вы говорите правду. — наконец вымолвила Нелли Марковна.

— Гм. — снова произнес Савелий Анисимович. — Признаться честно, я даже и не заметил. Когда столько дел, подобные мелочи совершенно испаряются из памяти.

Мне даже сложно было представить, что на это можно ответить. С другой стороны, если в этом мире существует магия, а по улицам спокойно расхаживают громилы с зеленой кожей (некоторые из которых, к слову, чудесные ребята, хоть и недотепы), то почему бы местным привидениям не вести активный образ загробной жизни?

— Если хотите, я могу позвать гробовщика. — предложила я. — Он свершит все необходимые обряды, и тогда…

— Ни за что на свете! — перебил меня Савелий Анисимович. — Я поклялся вашему батюшке, что буду с честью хранить вверенный мне архив, этим собираюсь заниматься и далее, голубушка! Что будет, если господин герцог решит вас проведать и заодно навестить архив, а меня не окажется на месте? Это же будет ужаснейший позор моим сединам!

Наверное, чтобы показать всю серьезность происходящего, достопочтенный архивариус принялся с трагическим видом крутить в пальцах свои усы.

— Так ведь мой отец тоже умер. — сообщила я.

Савелий Анисимович ахнул и едва не уронил пенсне с носа. Нелли Марковна схватилась за сердце. Только для вида, потому что оно уже больше не билось, но эффект все равно удался.

— Как? И вы только сейчас об этом говорите?

— Я намеревалась вам рассказать, но разговор сразу пошел не в то русло. — призналась я.

— Вот что, голубушка. — сказал Савелий Анисимович. — Сейчас вы за чаем все нам с Нелечкой о своей жизни и поведаете… Если вы никуда не спешите, конечно. Час поздний, поэтому мы вас потом проводим… хотя бы до входа.

— Но и других не бойтесь. — подхватила Нелли Марковна. — В округе безопасно, разбойников нет, никто не безобразничает. Наместник Марстон человек сложный, но работает исправно.

— Спасибо. — сказала я. — Тогда мы задержимся еще на час-другой.

Задержаться пришлось чуть дольше. Биркины оказались превосходными слушателями, не перебивали, не вставляли неуместные комментарии. Только поохали над моими злоключениями в пустыне, повозмущались поведением герцогини и посочувствовали моему переезду (да что там, ссылке) в Фросткамп. Когда я закончила, то сказала:

— Теперь архив принадлежит мне, и поэтому я хочу спросить: Савелий Анисимович, вы действительно хотите остаться?

Архивариус отставил чашку с чаем и поднялся из-за стола. Его глаза сверкнули. Он подошел ко мне и неожиданно схватил за руку. Я слегка дернулась, потому что не ожидала прикосновения, но оно оказалось не противным и даже почти не холодным.

— После того, что я сейчас услышал от вас, моя дорогая девочка — тем более! — твердо сказал призрак. — Совесть не позволит мне покинуть вас на произвол судьбы. И потом, допустим, плюхнусь я в котел с кипящим маслом по соседству с вашим батюшкой — не будем лукавить, именно там мы все и окажемся. Тогда уважаемый герцог спросит меня, помог ли я его законной наследнице, как предписывал мне долг? Сделал ли я все, что было в моих силах? Что я отвечу ему — извините, ваше сиятельство, я ненароком скончался? Глупости. Вы можете на меня рассчитывать, если, конечно, я придусь вам ко двору.

— Я буду счастлива рассчитывать на вашу помощь. — сказала я и ни капли не слукавила. — А вы, Нелли Марковна?

Пожилая женщина отхлебнула из полупустой чашки. Сквозь губы, слегка подкрашенные красным, проступила фарфоровая кромка.

— Герцогиня. — церемонно сказала она. — в священной книге сказано: и да прилепится жена к мужу своему и будут они едина плоть во веки вечные. Разве же я могу против этого пойти? Никогда такого не будет. И потом, Савочка без меня пропадет.

И она с нежностью поглядела на супруга. Повисшую уютную тишину неожиданно нарушил всхлип. Мы дружно повернулись на этот звук. Элина опустила голову и терла лицо рукавом. Ее глаза покраснели и вспухли.

— Ты что, все-таки испугалась? — поинтересовалась я.

— Может, мне печенья принести? — выдвинул предложение архивариус. — Выпечка успокаивает нервы.

— Н-нет… — выдавила Элина. — Я не от страха… просто… просто они… то есть вы… так любите друг дружку! Я тоже так хочу!!

И она шумно зашмыгала носом. Нелли Марковна погладила ее по спине.

— Не переживай так, дитя. Ты еще так юна, непременно встретишь своего человека.

Я тоже призадумалась. Чтоб такая любовь, что не просто до гроба, а еще и ЗА НИМ… я даже не представляла, что так может быть. Хотела бы я сама такого всепоглощающего чувства. Конечно, а кто бы отказался? Но только вот оно все никак не попадалось мне в прошлой жизни.

Так, София Валерьевна Ястребова, она же Сафина Банкс, вернись с небес на землю. Я допила превосходно заваренный чай и поднялась с кресла.

— В таком случае, Савелий Анисимович, у меня есть для вас первое поручение.

Призрак сперва встал по струнке, а потом так поклонился, что я думала, он достанет лбом до пола.

— Слушаю вас, герцогиня.

— Волшебница в родовом поместье отца велела мне познакомиться с архивными книгами. Это должно помочь с тем, чтобы овладеть искусством. Пожалуйста, к завтрашнему дню соберите все, что у вас есть в каталоге, по магии льда. Пора приступать к обучению.

В глазах старого архивариуса заплясали озорные бесенята.

— Это по моей части, госпожа. Будет исполнено!