Хозяйка ведьминых земель

Глава 18. Первый поцелуй

Войдя в кабинет графа без стука, Ида застала его склонившимся над развернутой на столе картой Сентинелла. Красным воском были помечены участки, где земля все еще отказывалась оживать, несмотря на все ее усилия.

— Вы игнорируете меня три дня, — заявила она, хлопнув дверью. — После того, как друиды…

— После того, как друиды наговорили сказок? — Стефард даже не поднял головы, продолжая водить пером по пергаменту. — У меня есть дела поважнее.

— Важнее, чем спасение ваших земель?

— Важнее, чем разбор детских предсказаний! — он резко отшвырнул перо, и чернильная клякса расплылась по карте.

Ида подошла ближе, упираясь ладонями в стол:

— Вы боитесь.

— Перестаньте.

— Боитесь, что пророчество сбудется. Боитесь, что я уйду, как та ведьма. Боитесь…

— Я сказал, хватит!

Он двинулся к ней так стремительно, что Ида инстинктивно отпрянула, ударившись спиной о книжный шкаф. Граф остановился в сантиметре, его дыхание обжигало кожу.

— Вы ничего не понимаете, — прошипел он. — Ничего не знаете о том, через что прошел этот дом!

— Тогда расскажите! — бросила ему в лицо Ида.

В его глазах бушевала буря. Гнев. Боль. И что-то еще...

— Нет.

— Трус.

Он накрыл ее губы своими прежде, чем она успела понять, что происходит.

Это не был нежный поцелуй. Это было столкновение, горячее, яростное, полное невысказанных эмоций. Его пальцы впились в ее плечи, прижимая к деревянным панелям, а ее руки сами собой запутались в его волосах, притягивая ближе.

Она чувствовала, как бешено бьется его сердце под тонкой льняной рубахой. И самое странное, как отвечает ему ее собственное тело, будто они всегда были вместе.

Шум упавшей со стола чернильницы разорвал момент.

Они отпрянули друг от друга, как обожженные. Стефард сделал шаг назад, его лицо стало совершенно пустым.

— Выйдите.

— Но…

— ВЫЙДИТЕ.

Ида выбежала из его кабинета.

На следующее утро они встретились в библиотеке, словно ничего не произошло.

— Отчеты по урожаю, — сухо протянул граф пачку бумаг.

— Спасибо, — так же официально ответила Ида.

Они вели себя так, будто того поцелуя никогда не было.

Но когда их пальцы случайно соприкоснулись при передаче документов, оба вздрогнули.

Ида знала, ничто уже не будет прежним.

Ида встрепенулась от резкого стука в дверь мастерской. Солнце только взошло, а в замке царила непривычная суета. За дверью стояла перепуганная служанка с дрожащими руками.

— Госпожа Вяземская, срочно! Маленькая графиня...

— Что с Оливией?! — Ида уже скидывала фартук, бежала к двери.

— Не просыпается. Дышит еле-еле. Граф приказал...

Ида не дослушала. Она бежала по коридорам босиком, холодный камень пола леденил ступни, но она не чувствовала ничего, кроме всепоглощающего страха.

Спальня девочки была залита светом масляных ламп. Граф сидел на краешке кровати и гладил по голове дочь. Оливия лежала неестественно белая, с синеватыми кругами под глазами. Ее губы были сухими, потрескавшимися, а на лбу выступила испарина.

— Что случилось?! — Ида бросилась к кровати, хватая маленькую горячую руку.

— Не знаю, — голос Стефарда звучал хрипло. — Проснулся от крика Зевса. Нашел ее уже такой.

Дракончик сидел в изножье кровати, обхватив хвостом ноги девочки. Его обычно сияющие чешуйки потускнели, а из глаз катились крошечные искры, как слезы.

Ида прижала ладонь ко лбу Оливии, жар обжег пальцы.

— Это не обычная болезнь, — прошептала она.

Когда пришел лекарь, он только развел руками.

— Я не понимаю... Пульс слабый, дыхание поверхностное, но никаких признаков лихорадки или воспаления...

— Леон? — резко оборвал его граф, повернувшись к друиду.

Как только дверь за лекарем закрылась, Ида тоже повернулась к Леону, который стоял в тени.

— Это магия?

Друид медленно кивнул. Он подошел к кровати и провел рукой над телом девочки. Воздух затрепетал, окрашиваясь в ядовито-зеленый оттенок.

— Магия, — прошептал он. — Старая. Очень старая.

— Кто мог...

— Не кто, — Леон встретился глазами с графом. — Что. Земля Сентинелла. Она отчаянно пытается восстановить баланс, и...

— И берет силу там, где находит, — закончила Ида, с ужасом глядя на Оливию.

Ида опустилась на колени у кровати, сжимая горячие ладошки девочки.

— Что мне делать?

— Дать ей свою силу, — сказал Леон. — Но будь осторожна. Если возьмешь слишком много...

— Я знаю.

Она закрыла глаза и погрузилась в магию глубже, чем когда-либо прежде.

Внутри Оливии был хаос.

Темные нити проклятия опутывали каждую жилку, высасывая жизнь. Ида протянула к ним свои собственные потоки энергии, золотистые, теплые.

— Отдай мне, — шептала она, чувствуя, как проклятие переключается на нее.

Боль ударила, как нож в живот. Она сглотнула крик, сжимая пальцы Оливии крепче.

— Ида... — граф впервые назвал ее по имени.

— Молчите, — прошипела она сквозь зубы.

Нити проклятия впивались в нее, но она тянула их дальше, освобождая девочку.

Когда Оливия наконец сделала глубокий вдох и открыла глаза, Ида рухнула на пол.

Все вокруг поплыло. Она чувствовала, как граф подхватывает ее, но не могла пошевелиться.

— Ида? ИДА!

Его голос звучал так далеко...

Потом — только темнота.

Очнулась она в своей постели. За окном был уже вечер.

— Ты живее всех живых, — раздался веселый голос Фена. Он сидел на подоконнике, жонглируя яблоками.

— Оливия...

— Здорова. Бегает, дразнит Зевса, как обычно. Прорывалась сюда, но её не пускал граф.

Ида попыталась сесть, но тело будто налилось свинцом.

— Не спеши, — Фен вдруг стал серьезным. — Ты взяла на себя немало той дряни.

Дверь открылась без стука. На пороге стоял граф с подносом, на котором бульон, хлеб, травяной чай.

— Выйди, — кивнул он Фену.

Друид скользнул в проем, озорно подмигнув Иде.

Наступила неловкая тишина.

Граф поставил поднос на колени Иде, избегая ее взгляда.

— Ешь.

— Спасибо.

Он сел на край кровати, сжав руки в кулаки.

— Я... — голос его сорвался. — Я не знаю, что бы делал, если бы...

Ида осторожно накрыла его руку своей.

— Но не случилось.

Он резко поднял глаза, и она увидела в них то, что никогда не видела раньше. Слезы.

— Спасибо, — прошептал он.

Простое слово. Но в нем заключался целый мир.

Позже, когда граф ушел, а Ида снова начала засыпать, дверь скрипнула.

— Тетя Ида? — Оливия прокралась в комнату и залезла под одеяло. — Мне приснилось, что я тону.

Ида обняла ее, чувствуя ровное биение маленького сердца.

— Это всего лишь сон.

— Ты меня спасла?

— Все мы тебя спасли.

Оливия прижалась к ней крепче.

— Папа плакал. Я никогда не видела, чтобы он плакал.

Ида не ответила. Лишь поцеловала девочку в макушку ее темных волос.