Изгой. Проклятье клана

Глава 17

Глава 17

Радослава настаивала, чтобы пойти с нами. Но я твёрдо отказал — её место здесь, в безопасности. Не стал объяснять, что не готов видеть, как эти чёртовы жуки заползают ей под одежду или как мороз обжигает её лицо.

Мы поднялись в мою комнату, где она развернула перед нами старую карту города. Её тонкий палец дрожал, когда она указывала на полуразрушенный дом у северной стены.

— Там, — прошептала она. — В подвале. Генрих хранил всё оборудование в деревянных ящиках... если их не разгрызли.

Я запомнил путь.

Пока мы спускались, Радослава суетилась вокруг нас.

Елисей протянул мне небольшую стеклянную бутылочку. Внутри плескалась мутная серо-зелёная жидкость, больше похожая на болотную тину, чем на что-то полезное. Я открыл пробку — и тут же скривился.

— Что за мерзость?

Запах ударил в нос, как удар топора: горелая кожа, прокисшие травы и что-то ещё, от чего слезились глаза.

Елисей усмехнулся:

— На вкус ещё хуже. Но хватит одного глотка — и не замёрзнешь несколько часов. Хватит часа на четыре.

Мы с Мураном переглянулись, затем одновременно опрокинули по глотку. Жидкость обожгла горло, оставив после себя привкус пепла и горечи. Я скривился, но почти сразу почувствовал, как по жилам разливается странное тепло.

— Гадость, но работает, — проворчал Муран, растирая грудь ладонью.

Перед выходом Радослава схватила меня за рукав.

— Четыре часа, — сказала она твёрдо. — Если не вернётесь — отправлю за вами людей.

Я кивнул.

Елисей вручил ей оставшуюся бутылку.

— Если кто-то ещё выйдет — по глотку каждому. На всех хватит.

Радослава прижала флакон к груди, её пальцы сжались так, что костяшки побелели.

— Будьте осторожны.

Мы вышли.

Дверь захлопнулась за спиной, и мороз впился в кожу, как тысячи игл. Но через мгновение тело ответило — кровь побежала быстрее, согревая изнутри. Зелье работало.

Мы двинулись вперёд.

Снега навалило по колено, и каждый шаг давался с трудом. Ветер стих, но от этого стало только хуже — холод осел в воздухе плотной, недвижимой массой.

Я оглянулся.

Муран шёл следом, его движения были спокойными, уверенными. Я не хотел брать его — он ещё не до конца восстановился. Но он настоял, а я не стал спорить.

А вот Елисей отставал. Его лицо покраснело, на ресницах застыл иней, дыхание сбивалось.

— Иди по нашим следам! — крикнул я сквозь вьюгу.

Он кивнул, но в его глазах читалась усталость.

До дома травника было ещё далеко.

Мы продолжаем двигаться вперёд. Сворачиваем в узкий переулок — здесь территория более защищённая, и снега заметно меньше. Идти становится легче.

Я останавливаюсь. Ко мне подходит Муран.— Ждём Елисея. Он отстаёт. Держаться нужно вместе.

Когда Елисей наконец догоняет нас, он тяжело дышит.— Это оказалось сложнее, чем я ожидал. Если там действительно то оборудование, которое я себе представляю… Не знаю, как мы потащим его обратно.— Как? На санях, — бодро отвечает Муран и уверенно шагает вперёд. — Это просто снег, не паникуйте. Не так страшно, как кажется.

Он быстро продвигается вперёд, я иду след в след, а за мной — Елисей.

Мы пересекаем одну улицу, затем другую. Нам приходится пробираться через завалы разрушенного дома. Затем поворачиваем налево — и я понимаю, что мы на месте.

Перед нами дом. Когда-то у него были красные стены и черепичная крыша, но сейчас всё скрыто под толстым слоем снега. Лишь кое-где проглядывают редкие пятна кирпича, напоминая о прежнем цвете.

Мы подходим к двери. Я пытаюсь её открыть, но она намертво скована льдом. Прикладываю руки, выпускаю магию.

Нужно быть осторожным. Контролировать силу. Нам ещё возвращаться, а что ждёт нас в этом доме — неизвестно.

Лёд на двери моментально тает. Я не прогреваю всё помещение — только чуть-чуть, чтобы можно было зайти. Когда мы переступаем порог, видим: снега внутри почти по колено — крыша обвалилась, и сугробы набились внутрь.

— Так… И где будем искать? — спрашивает Елисей.— Радослава говорила, что здесь лаборатория. Что-то вроде аптеки или в этом роде, — отвечаю я.Елисей удивлённо смотрит на меня и пожимает плечами:— Это лавка травника.— Да-да, лавка травника. Именно это я и хотел сказать.

Я уже столько времени в этом мире, а всё ещё путаюсь в названиях.

Делаю шаг вперёд — и во что-то упираюсь. Смахиваю снег: под ним старый прилавок.

— Похоже, это стойка, — говорит Елисей за моей спиной. — Где-то здесь должна быть дверь.

Он пробирается вперёд, с трудом переступая через сугробы. Тогда Муран обгоняет его:

— Дай-ка я. Ты слишком хлипкий — тебе бы мяса поесть да массу набрать.— С удовольствием, — вздыхает Елисей. — Но у меня такая конституция.

Муран пробирается вперёд, ощупывает стену, счищает снег. Из-под белой пелены проступают стеллажи и полки. Когда-то на них, наверное, стояли склянки с зельями или книги, но теперь всё замело снегом.

Среди полок — скрытая дверь. Муран нащупывает её.— Замёрзла.— Дай я.

Подхожу, прикладываю ладонь к дереву и выпускаю магию. Но на этот раз контроль подводит — видимо, сказывается адреналин. Выброс силы оказывается слишком мощным: весь снег в помещении мгновенно тает, и мы оказываемся по щиколотку в ледяной воде.

— Ого! Вот это мощность! — восклицает Елисей.

Я и сам поражён. Кажется, с каждым разом магия подчиняется мне всё лучше — хотя раньше я думал иначе. После каждого использования сил я чувствовал себя истощённым: слабость, сонливость, потребность в отдыхе. Но теперь… чем чаще я её применяю, тем сильнее становлюсь.

Муран распахивает дверь и первым переступает порог. Внутри снег уже растаял, и вода ручейками стекает с полок, оставляя на дереве мокрые разводы. Мы пробираемся по комнате, хлюпая водой по щиколотку.

– Ну что, видишь то, что нужно? - спрашиваю я.

– Да, вот же оно! - Елисей оживлённо указывает на странный агрегат из стекла и металла, возвышающийся на столе. Конструкция размером с самого Елисея выглядит хрупкой и сложной.

– И ты думаешь, эту махину нужно тащить к нам? - переспрашивает Муран, обходя устройство. - Технически - возможно. Но как мы довезём её целой в такую непогоду?

– Верно подметил... - Елисей озадаченно осматривает комнату. - Нужно разобрать и во что-то упаковать. В бумагу, например…

– Какая бумага? - фыркает Муран, подходя к полкам. - Всё промокло насквозь. - Он демонстрирует несколько раскисших книг, страницы которых слиплись от влаги.

– Здесь должно быть... - бормочет Елисей, методично открывая один ящик за другим. Вдруг его лицо озаряется: - А, вот же! Почему мы не нашли этот дом раньше? Почему Радослава ничего не сказала?

С лихорадочной поспешностью он вытаскивает ящики из-под стола, расставляя их на поверхности. Внутри - целый арсенал алхимика: колбы причудливых форм, баночки с непонятными этикетками, аккуратные коробочки. Я только развожу руками - что это такое, мне не понять.

Но самое удивительное - каждый ящик выстлан слоем сена, будто кто-то специально готовил хрупкие сосуды к транспортировке.

– Нам нужно вывезти отсюда максимум, - решительно заявляет Елисей, тщательно перебирая содержимое. - Конечно, не всё сразу. Когда погода наладится, вернёмся за остальным. А вот это... это я беру сейчас. - Его пальцы бережно смыкаются вокруг нескольких особенно ценных, судя по всему, флаконов.

Он бережно достаёт небольшой флакон с алой жидкостью и прячет его во внутренний карман.

– Остальное будем вывозить по возможности.

Елисей аккуратно вынимает содержимое ящиков, сортирует его под столом, затем приступает к разборке странного аппарата.

Каждую деталь он укладывает в ящики, перекладывая промокшим сеном для амортизации.

– Я могу разобрать и упаковать его сейчас, - уверенно говорит он.

– Тогда я займусь санями, - отзывается Муран и направляется в соседнее помещение.

Я помогаю Елисею с упаковкой. Работа спорится - через полчаса всё готово.

Когда я возвращаюсь в основную комнату с прилавком, вижу результат Мурановых усилий: из найденных досок и верёвок он соорудил подобие саней.

– Поставим ящики сюда, - объясняет он. - Вынесу конструкцию на улицу, погрузим груз и попробуем так транспортировать.

Другого варианта нет - приходится пробовать.

Первая часть пути даётся легко - плотный наст хорошо держит импровизированные сани. Но дальше нас ждёт препятствие: обрушившееся здание перегораживает дорогу.

Приходится переносить ящики вручную, что отнимает драгоценное время. По моим подсчётам, прошло уже около двух часов.

– Надо ускориться, - тороплю я их.

– Сейчас, - тяжело дыша, отвечает Елисей. Видно, как он с трудом держится на ногах под тяжестью ящика.

Пока мы переносим груз, я не удерживаюсь от замечания:

– Понимаю твоё нежелание заниматься боевой подготовкой, но базовую выносливость в наших условиях тренировать необходимо.

– Согласен, - кивает он.

– Начнём завтра же.

– Какие тренировки? - устало морщится Елисей. - Мы же заперты в доме из-за этой непогоды. Да и неизвестно, что нас ждёт в этом городе дальше…

– Я покажу упражнения.

Он обречённо вздыхает, но всё же кивает в знак согласия.

Наконец мы погрузили все ящики на самодельные сани и теперь по очереди с Мураном тащим их вперед.

Елисей еле плетется рядом - мне кажется, вот-вот придется нести его на себе. Он постоянно останавливается, судорожно ловя ртом воздух. Да, идти по снегу тяжело, даже если ступаешь по готовой колее.

– Шаги... заканчиваются слишком быстро, - жалуется Елисей, дрожа от холода.

– Иди впереди, - предлагает Муран. - Мы будем следить, чтобы ты не рухнул.

Елисей покорно бредет вперед, но его медлительность тормозит всю нашу процессию.

– Если можешь быстрее - иди, - говорю я Мурану, который в этот момент тянет сани. - Мы тебя догоним. Договорились?– Договорились.

Муран ускоряется, и я не перестаю удивляться его силе. Даже не до конца оправившись после недавнего ранения, он движется легко и уверенно. Совсем не то, что наш ученый…

Мы с Елисеем продолжаем путь, теперь плечом к плечу.

– Тебе нужно больше двигаться, - мягко говорю я. - Ходить, бегать, тренироваться в таких условиях, когда позволяет погода. Я покажу тебе упражнения.

– Да... обязательно покажи, - он вытирает пот со лба. – Я знаю зелья для выносливости... но их почти не осталось. Зато теперь у нас есть жуки, сможем варить…

– Елисей, на одних зельях далеко не уедешь. Они могут закончиться. Нельзя всегда полагаться на травы да магию.

– Не могу... дальше...Елисей оседает в снег, словно подкошенный.

Я с трудом поднимаю его и усаживаю. Останавливаться сейчас – смерти подобно.

– Почему зелье на тебя почти не подействовало?

– Потому что... я его уже пил... несколько раз, – он с трудом ловит дыхание. – Чем чаще принимаешь – тем слабее эффект. Нужно увеличивать дозу... а ингредиентов не хватило…

– Почему молчал? Мы бы пошли без тебя!

– Вы бы... не поняли... что искать. Как бы я объяснил... эту твою "бандуру"?

– Разобрались бы! Вставай, идём.

Пытаюсь поставить его на ноги, но понимаю – он полностью выжат. Приходится взять его под руки и буквально волочить за собой.

Густой снег и воющий ветер превращают каждый шаг в испытание.

Прикидываю время – у нас ещё около часа. Не меньше.

Сам я пока не мёрзну. Наоборот – от напряжения и этой каторжной ноши по телу разливается жар.

– Сейчас... две минуты... я отдохну... и мы пойдем, – с трудом выговаривает Елисей, его веки предательски слипаются.

– Нет! – резко обрываю я, сильнее встряхивая его за плечо. – Глаза не закрывай и не вздумай засыпать на морозе. Знаешь, как это бывает? Тебе кажется, что ты просто прикроешь глаза на минуточку, чуть-чуть отдохнешь и сразу соберешься с силами. Но на деле ты вырубаешься намертво, и тогда я тебя уже не разбужу. Поэтому держись! Делай что угодно – кричи, пой, разговаривай со мной, рассказывай что-нибудь, только не замолкай!

– Да-да... я стараюсь... – слабо кивает он. – Не думал... что я настолько... слабый…

Не переставая подбадривать его, продолжаю тянуть Елисея вперед, на мгновение оборачиваюсь назад – до дома уже рукой подать. С правой стороны мелькает знакомый дом, где обосновался Калмыков со своими людьми.

В этот момент с резким скрипом распахивается дверь, и на пороге, окутанный морозным паром, появляется сам Калмыков.

– Что происходит? – хрипло спрашивает он, щурясь от света.

– Сознание теряет. замерз, – отвечаю, не останавливаясь. – А нам. нужно было. по делам сходить.

Калмыков, не раздумывая, ловко перепрыгивает через сугроб и хватает Елисея за ноги.

– Давай, потащили вместе! – бросает он, и мы ускоряемся.

С его помощью продвигаемся куда быстрее – вдвоем тащить действительно легче. Уже через минуту мы у моего дома. Одним движением распахиваю дверь, и вместе затаскиваем Елисея внутрь.

– С него нужно срочно снять мокрую одежду и растереть, иначе совсем замерзнет, – деловито говорит Калмыков, уже расстегивая куртку Елисея.

– Зелье... – едва слышно шепчет тот, и в этот момент в дверном проеме появляется бледная от испуга Радослава.

– Какое зелье? Говори! – наклоняюсь к Елисею, но вижу, как его глаза снова закрываются.

– Бутылочка... желтая жидкость... треугольная... – выдыхает он.

Радослава, не дожидаясь объяснений, молнией исчезает в комнате Елисея. Пока мы с Калмыковым снимаем промокшую насквозь одежду, она уже возвращается, протягивая мне небольшую треугольную склянку. Затем снова скрывается и через мгновение приносит стопку сухой одежды.

Быстро стелим на полу в коридоре одеяло и укладываем Елисея. Радослава закутывает его, а я опускаюсь на колени, приподнимаю его голову и аккуратно вливаю зелье. Он делает один маленький глоток – и внезапно обмякает, будто теряет сознание.

– Что произошло? – тревожно спрашиваю. – Я думал, ему должно стать легче!

– Нет-нет, – успокаивающе говорит Радослава, – все правильно, именно так и должно быть. Не переживай. Это зелье сначала немного согреет его изнутри, потом взбодрит и вернет силы. Но сначала он проспит довольно долго.

Как будто в подтверждение ее слов, Елисей поворачивается на бок и начинает громко храпеть.

– Да, – улыбаюсь я, – и правда спит, но уже явно живой и невредимый.

Аккуратно закупориваю бутылочку и поднимаюсь.

Поворачиваюсь к Калмыкову и протягиваю ему руку:

– Спасибо за помощь. Без тебя мы бы не справились.

Он крепко пожимает мою ладонь и просто говорит:

– Если что – зовите.

И, развернувшись, уходит в холодную ночь.

Я еще долго смотрю ему вслед, размышляя: неужели у нас все-таки появился настоящий союзник? Или это была всего лишь случайная любезность?

– Что думаешь? – Прерывает мои мысли Муран.

Я оборачиваюсь.

– Ты о чем?

– Про этого Калмыкова. Видел, он тебе помог. Я пока разгрузил ящики, все расставил, хотел выйти на улицу вас встретить, да не успел.

– Не знаю, посмотрим, время покажет. Не знаю, сколько еще таких дней будет. А там увидим. Люди сближаются в таких сложных ситуациях. Я думаю, он уже понял, что князь тут не власть. Он ему никто. И сейчас нужно бороться за выживание своими способами.

– В любом случае князь сможет надавить. У него должна быть семья, родные, близкие. Ты же знаешь, как князь это умеет, – говорит Муран.

И мне кажется, что эта фраза значит для него что-то большее. Возможно, князь каким-то образом влиял когда-то и на Мурана.

– Мы с этим разберемся, друг.

Я хлопаю ему по плечу, а затем прохожу мимо, иду на кухню.

Снимаю с себя мокрую одежду, зачерпываю ковшом воду и делаю несколько жадных глотков. Да, я тоже устал. Не настолько сильно, насколько Елисей, но перерыв мне не помешает.

– Когда погода улучшится, нужно вернуться в ту лавку, постараться восстановить это здание и, возможно, обосновать там место для Елисея. Единственный минус, что здание находится далеко, а пока с погодой здесь всё непонятно.

– Вот бы источник возродился, – говорит Радослава. – Когда он работает, тогда и погода в порядке, и ничего подобного не происходит.

– Песчаный ветер был, жар был, мороз тоже. Что нас ждет дальше?

– Ливни. Обычно всегда так. Дождь идет несколько дней, реки по улицам текут, выйти из дома просто невозможно.

– Хорошо, значит, будем к этому готовиться.

Говорю я, мысленно добавляя.

Нужно добраться до источника. Я должен попробовать еще раз. Мне кажется, за эти дни мои силы увеличились.

Может быть, этого будет недостаточно. Но мне кажется, что из-за встречи с источником я стал сильнее.

Мы как-то связаны с друг другом, как сообщающиеся сосуды. Становлюсь я сильнее, становится он сильнее. Нужно еще раз туда вернуться. Нужно попробовать.

Я сделаю это завтра.