Изгой. Проклятье клана

Глава 4

Мы двигались вперёд, и с каждым шагом пейзажи вокруг становились всё более пустынными, будто мёртвыми. Леса, которые когда-то окружали нас, сменились редкими, чахлыми деревьями, их ветви скрючены, словно от боли.

Земля под ногами стала сухой и потрескавшейся, а воздух наполнился запахом песка и металла, как будто мы шли по краю огромной, ржавой пустыни.

Небо над нами было затянуто тяжёлыми тучами, которые не пропускали солнечного света. Только редкие проблески серого света пробивались сквозь них, освещая наш путь. Ветер, холодный и резкий, нёс с собой песок, который царапал кожу и забивался в глаза.

Тревожность нарастала с каждым шагом. Мои люди шли молча, их лица были напряжены, а глаза постоянно блуждали по сторонам, как будто они ожидали, что из-за каждого камня или куста выскочит что-то ужасное.

Я чувствовал их страх, но сам старался держаться спокойно. Страх — это то, что я научился контролировать за годы работы тренером спецотряда.

И тут, как будто в ответ на мои мысли, в голове вспыхнуло воспоминание. Оно было чужим, но таким ярким, что я на мгновение остановился.

Я стоял на краю обрыва, глядя на бескрайние пустоши, которые простирались передо мной. Земля здесь была серой и безжизненной, словно её выжгло какое-то древнее проклятие. Ветер нёс с собой песок и запах гнили, а вдалеке виднелись редкие, полуразрушенные деревни.

— Эти земли когда-то были плодородными, — сказал голос за моей спиной. Это был мой отец, его лицо было суровым, а глаза полны печали. — Но теперь здесь живут только те, кому больше некуда идти.

Я смотрел на деревни, на жалкие хижины, которые едва держались на своих местах. Люди здесь жили в постоянном страхе. Безликие нападали на них каждую ночь, а климат был настолько суровым, что даже выжить здесь было подвигом.

— Почему мы не помогаем им? — спросил я, чувствуя, как гнев начинает подниматься во мне. – Почему они не покинут эти земли?

— Потому что эти земли важны, — ответил отец. Его голос был твёрдым, но в нём слышалась усталость. — Они наполнены магией, Зоран. Энергия, которая течёт здесь, — это то, что держит наше княжество на плаву. Но она же привлекает безликих. Мы не можем просто забрать её, не оставив людей на произвол судьбы.

Я сжал кулаки, чувствуя, как несправедливость этой ситуации сжимает мою грудь. Но я ничего не сказал. Я был слишком молод, чтобы понять, что иногда мир жесток, и ничего нельзя изменить.

Это не я. Не моё воспоминание, но сейчас ощущение, будто оно часть меня.

Я моргнул, и воспоминание исчезло, оставив после себя лишь горький привкус на языке.

Безликие пустоши. Теперь я понимал, куда мы идём. Эти земли были не просто пустыней — они были местом, где магия и смерть шли рука об руку.

— Зоран, — осторожно произнёс Артём, подходя ко мне. — Люди устали, может стоит сделать привал?

— Мы приближаемся к пустошам, — сказал я, глядя на горизонт. — Будьте готовы. Здесь всё не так, как в лесу. Осталось немного. Останавливаться опасно.

– Зоран, но разве ты был тут раньше?

– Да, с отцом.

Они кивнули, но их лица стали ещё бледнее. Я видел, как их страх растёт, но сейчас не было времени на утешения. Мы должны были двигаться вперёд.

И я знал, что впереди нас ждёт нечто гораздо более страшное, чем просто безликие.

Спустя несколько часов пути на горизонте появилась деревня. Она была едва видна сквозь сизый туман, который окутал всё вокруг, словно плотное одеяло.

Холод стал ощущаться сильнее, пробираясь под одежду и заставляя кожу покрываться мурашками. Ветер поднялся, неся с собой песок и запах сырости, смешанный с чем-то кислым, как будто земля здесь гнила изнутри.

Я шёл впереди, чувствуя, как мои ноги устали, но не подавая виду. Моё тело, хоть и слабое, всё ещё сохраняло остатки выносливости, которую я выработал за годы тренировок.

Но мои люди еле двигались. Особенно Елисей. Его худощавая фигура, обычно такая уверенная, теперь казалась хрупкой и сломленной. Он шёл, сгорбившись, его глаза блуждали по сторонам, а руки дрожали.

Лошади тоже были на пределе. Их дыхание стало тяжёлым, а шаги — неуверенными. Они еле тащили повозку, которая скрипела и дребезжала на каждом ухабе.

— Зоран, — прошептал Елисей, его голос был едва слышен сквозь вой ветра. — Мы... мы точно должны идти туда?

Я обернулся, глядя на него. Его лицо было бледным, а глаза полны страха. На лбу выступили капельки пота.

— У нас нет выбора, — сказал я твёрдо. — Мы должны добраться до деревни. Там мы сможем отдохнуть.

Он кивнул, но его глаза продолжали метаться по сторонам.

— Ты слышал? — прошептал он, его голос дрожал. — Кто-то кричит…

Я нахмурился, прислушиваясь. Ветер нёс с собой только шум песка и редкие порывы, но никаких криков я не слышал.

— Это ветер, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Ничего больше.

— Нет! — он резко остановился, его глаза расширились от ужаса. — Я слышал! Кто-то кричал... это было... это было как будто из-под земли…

Он начал паниковать, его дыхание стало частым и прерывистым.

— Елисей, — я подошёл к нему, положив руку на его плечо. — Соберись. Ты слышишь только ветер.

— Нет, нет, ты не понимаешь! — он отшатнулся, его глаза стали дикими. — Они здесь... они всегда здесь…

Я сжал зубы, чувствуя, как ситуация выходит из-под контроля.

— Елисей, — сказал я, повышая голос. — Тут никого нет!

Он посмотрел на меня, его глаза были полны страха, но в них также читалась мольба.

— Я... я не могу... — прошептал он.

— Ты можешь, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Успокойся. Соберись. Осталось немного.

Он замер, его дыхание стало чуть спокойнее.

Но тут его глаза снова округлились. Елисей замер, его лицо исказилось от ужаса. Он закричал — нечеловеческий, пронзительный вопль, который разорвал тишину и заставил всех обернуться.

Его глаза были широко раскрыты, полные безумия, а тело напряглось, как будто готовое к прыжку.

— Нет! Нет! Оно здесь! Оно идёт за нами! — закричал он, его голос сорвался на визг. Он бросился вперёд, сбивая с ног одного из воинов, и побежал, не разбирая дороги.

Мои люди на мгновение растерялись.

Артем закричал:

— Что это было? Что он услышал?

– Ничего! – Рявкнул я.

Мои люди замерли. Я вижу, как их руки сжимают оружие, но в их глазах — паника. Артем кричит что-то, но я уже не слушаю.

Я действую. Моё тело движется само, годы тренировок берут своё. Я настигаю Елисея за несколько шагов, хватаю его за плечо и прижимаю к себе. Он бьётся, как дикий зверь, его ноги скользят по земле, а руки царапают мою кожу. Но я не отпускаю.

— Успокойся, — говорю я, но он не слышит. Его глаза полны безумия, и я понимаю — разговоры здесь не помогут.

Моё предплечье плотно сжимает его шею, перекрывая доступ воздуха. Я не даю ему задохнуться, просто лишаю сознания. Он сопротивляется, его тело извивается, пальцы цепляются за мою руку, но я держу. Через несколько секунд его движения становятся слабее, дыхание — прерывистее. Наконец, он обмякает, его голова падает мне на грудь.

Я не теряю времени. Подхватываю его на руки и бросаю в телегу. Его тело глухо ударяется о деревянные доски, но мне сейчас не до нежностей. Я поворачиваюсь к своим.

— Двигайтесь! — мой голос звучит резко, как удар хлыста. — Никто не останавливается. Никто не смотрит назад.

Но Артем не может сдержаться. Его лицо бледное, руки дрожат.

— Зоран, что это было? Что он услышал? Мы все умрём здесь! — его голос срывается на крик.

Я подхожу к нему вплотную, смотрю прямо в глаза.

— Если ты не возьмёшь себя в руки, то умрёшь первым, — говорю я тихо, но так, чтобы слышали все. — Мы выберемся. Но только если будем держаться вместе. Понял?

Он кивает, но страх в его глазах не исчезает.

До деревни остаётся совсем немного. Я чувствую это по изменению в воздухе — запах сырости и гнили постепенно сменяется дымом, едва уловимым, но знакомым.

Дымом очагов и человеческой жизни. Мои люди идут за мной, но я уже не могу на них положиться. Они сильны в бою, но здесь, в этих проклятых пустошах, их сила ничего не значит. Они боятся. И страх делает их слабыми.

Артем до сих пор не может прийти в себя после того, как Елисей чуть не сорвался в безумие. Остальные молчат, но я вижу, как их глаза блуждают по сторонам, как их руки непроизвольно сжимают рукояти мечей. Они не готовы к этому. Но у меня нет выбора.

Мы должны идти вперёд. Главное — цель. Добраться до Безликих пустошей. Всё остальное — неважно.

Защитные сооружения появляются вдали, словно призраки, вынырнувшие из тумана. Это форт, или то, что от него осталось. Стены из толстых брёвен, когда-то могучие и неприступные, теперь стоят, покосившиеся и почерневшие от времени.

Частокол, окружающий форт, частично обрушился, оставшиеся колья торчат, как сломанные зубы. Башни, некогда возвышавшиеся над стеной, теперь накренились, их крыши провалились, а бойницы заросли мхом.

Всё выглядит так, будто это место покинули десятилетия назад. Но я знаю — это не просто заброшенный форт. Здесь есть что-то ещё.

Мы подходим ближе, и я чувствую это. Магию. Она витает в воздухе, как тонкая паутина, невидимая, но осязаемая. Она исходит от этих стен, от этой земли. Это древняя сила, старая, как сами пустоши.

Она недружелюбна, но и не враждебна. Она просто… есть. И она притягивает меня, как магнит. Я чувствую, что близок к цели как никогда.

— Зоран, — Артем окликает меня, его голос дрожит. — Мы точно должны идти туда? Это место выглядит… мёртвым.

Я оборачиваюсь и смотрю на него. Его лицо бледное, глаза полны страха. Он ещё молод, слишком молод для таких мест. Но это не оправдание.

— У нас нет выбора, — говорю я коротко. — Иди или оставайся. Но если останешься, то знай — здесь ты долго не протянешь.

Он молчит, но я вижу, как его челюсть сжимается. Он последует за мной. У него нет другого пути.

Мы подходим к воротам форта. Они когда-то были массивными, из толстых дубовых досок, скреплённых железными полосами. Теперь они висят на одной петле, скрипя и покачиваясь на ветру.

Над воротами когда-то была надпись, но время стёрло её почти полностью. Я могу разобрать только несколько букв: "…рт С…ра…". Что это значит, я не знаю. И сейчас это неважно.

Я толкаю ворота, и они с грохотом распахиваются. Внутри форта царит запустение. Дома, некогда стоявшие рядами, теперь лежат в руинах. Крыши провалились, стены обрушились, а из щелей между брёвнами растёт трава.

В центре форта стоит колодец, его сруб покосился, а ведро давно сгнило. Но я чувствую, что это место не так пусто, как кажется. Здесь есть что-то… или кто-то

— Осторожно, — говорю я своим людям, хотя знаю, что они уже на пределе. — Мы не одни.

Они кивают, но я вижу, как их руки дрожат. Елисей всё ещё без сознания в телеге, и я не уверен, что хочу, чтобы он очнулся. Его магия может быть полезной, но его страх — опасным.

Мы останавливаемся на небольшой площади, выложенной старой брусчаткой. Камни неровные, покрытые мхом и трещинами, будто их не касалась нога человека уже много лет.

Тишина здесь абсолютная, давящая. Даже ветер, который раньше выл в ушах, теперь стих, словно боясь нарушить это безмолвие.

Я оглядываюсь. Вокруг — полуразрушенные дома, их окна, как пустые глазницы, смотрят на нас. Всё здесь выглядит так, будто люди покинули это место в спешке, бросив всё, что не смогли унести.

— Осмотримся, — говорю я своим людям, но голос звучит глухо, будто поглощённый этой тишиной. — Будьте настороже.

Марк подходит ко мне. Его лицо напряжено, глаза бегают по сторонам. Он всегда был тихим, незаметным, но сейчас его нервозность бросается в глаза.

— Нас должны были встретить, — говорит он, понизив голос, словно боится, что его услышат. — Но тут никого нет. Ни души.

Я не доверяю Марку, князь не просто так его послал.

Но до этого момента Марк был относительно спокоен, а значит тут происходит что-то нечистое. Нас должны были встретить, но, судя по всему, в этом месте нет людей.

— Да, странно, — отвечаю я, стараясь звучать спокойно. — Может, они прячутся? На них могли напасть безликие. Сейчас узнаем.

Марк пожимает плечами, но его глаза выдают беспокойство.

— Не знаю. Но это место… оно кажется мёртвым. Как будто здесь ничего не было уже много лет.

Я киваю, но внутри меня зреет подозрение.

— Оставим повозку здесь, — говорю я, принимая решение. — Лошадей привяжем. Разделимся на группы. Марк, пойдёшь со мной.

Он кивает, но я вижу, как его глаза на мгновение расширяются. Он явно против этой идеи, но спорить не посмеет, после того что видел.

Мы оставляем повозку на площади, лошадей привязываем к полуразрушенному забору. Елисей всё ещё без сознания, и я приказываю Артему остаться с ним. Остальные делятся на группы и расходятся в разные стороны, чтобы осмотреть дома. Я иду с Марком.

Дома пусты. Внутри — только пыль, паутина и обломки мебели. Но что-то здесь не так. Ощущение, будто люди покинули это место в спешке. На полу валяются вещи — разбитая посуда, обрывки одежды. Как будто они бежали, бросив всё, что не смогли унести.

— Странно, — говорю я, поднимая с пола кусок керамики. — Как будто их застали врасплох.

Марк молчит, но я чувствую, как он напрягается. Он знает что-то. Я это вижу.

— Ты ведь бывал здесь раньше? — спрашиваю я, стараясь звучать небрежно.

Он вздрагивает, как будто я ударил его.

— Нет, — отвечает он слишком быстро. — Почему ты так думаешь?

Я пожимаю плечами, продолжая осматривать комнату.

— Просто показалось. Ты говорил, что нас должны были встретить. Значит, кто-то тебе сказал, что здесь будет кто-то. Кто?

Марк молчит. Его лицо становится бледным, а руки слегка дрожат. Он знает, что я настороже. И он знает, что я не отступлю.

— Зоран, — начинает он, но я перебиваю его.

— Не надо, Марк. Я не дурак. Ты знаешь больше, чем говоришь. И если ты хочешь выжить, то лучше расскажи всё сейчас.

Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу борьбу. Страх. Нерешительность. Но потом он вздыхает и опускает голову.

— Хорошо, — говорит он тихо.

Марк стоит передо мной, его лицо бледное, а глаза полны страха. Он знает, что я раскусил его. И теперь, когда он начал говорить, слова льются из него, как вода из прорванной плотины.

— Князь приказал мне сопровождать тебя, — говорит он, его голос дрожит. — Докладывать о каждом твоём шаге. Он сказал, что это важно. Что ты… что ты опасен. Но нас должны были встретить здесь. Должны были! Я не знаю, что случилось. Я не знаю, что делать дальше.

Я смотрю на него, стараясь не показать, что его слова задевают меня. Князь. Конечно, он не мог просто отпустить меня. Он всегда был хитёр, как лиса. Но теперь, когда я знаю правду, у меня есть преимущество.

— Ты теперь подчиняешься мне, — говорю я твёрдо. — Забудь о князе. Если хочешь выжить, то будешь делать то, что я скажу. Понял?

Марк кивает, но в его глазах всё ещё читается неуверенность. Он боится. Боится меня. Боится князя. Боится этого места. И это делает его слабым. Но сейчас у меня нет выбора. Он может быть полезен.

— Хорошо, — говорю я. — Продолжим осмотр. Но будь настороже. Если ты попытаешься меня предать, то пожалеешь.

Он снова кивает, и мы движемся дальше. Дом, в котором мы находимся, кажется заброшенным, но что-то здесь не так. Ощущение, будто за нами наблюдают. Я чувствую это кожей. Каждый шаг отдаётся эхом, каждый шорох кажется громче, чем должен быть.

Мы поднимаемся на второй этаж, и тут я замечаю следы — свежие. Кто-то был здесь недавно.

— Смотри, — показываю я Марку на отпечатки ботинок на пыльном полу. — Кто-то здесь был. И не так давно.

Марк смотрит на следы, его лицо становится ещё бледнее.

— Может, это те, кто должен был нас встретить? — спрашивает он, но в его голосе слышится сомнение.

— Может, — отвечаю я. — Но что-то мне подсказывает, что это не они.

Мы продолжаем осмотр, но вдруг слышим крики. Они доносятся снаружи, с площади, где мы оставили повозку. Крики громкие, полные ужаса.

— А-а-а-а! Помогите!

Я бросаюсь к окну и вижу, как Артем стоит у телеги, его лицо искажено страхом. Вокруг него что-то движется — тени, которые вырываются из тумана. Они неясные, расплывчатые, но их много. И они приближаются.

— Марк, за мной! — кричу я и бросаюсь вниз по лестнице.

Мы выбегаем на улицу, и я вижу, что происходит. Тени — они не просто тени. Это что-то живое, но не человеческое. Они двигаются странно, как будто плывут по воздуху, их формы постоянно меняются. Артем стоит у телеги, его меч дрожит в руках. Елисей всё ещё без сознания, но тени, кажется, интересуются именно им.

— К оружию! — кричу я, выхватывая меч.

Меч слишком тяжелый для этого слабого тела, но собрав волю, мне удается замахнуться. Мышцы трещат.

Тени приближаются, и я знаю — если мы не сразимся, то не выживем.

Я бросаюсь вперёд, меч в руке. Первая тень налетает на меня, и я чувствую, как холод пронизывает меня до костей. Но я не останавливаюсь. Я рублю её, и она рассыпается, как дым. Но на её место уже идёт другая. И ещё одна.

Магия! Тут нужна она, но я не знаю, как ей управлять. Я тренировался в дороге, но недостаточно.

Чувствую силу, которая струится по моим венам, сжимаю меч крепче и снова замахиваюсь. Взмах. Ещё один.

Теней становится больше.

Марк стоит у телеги, его лицо искажено страхом. Он смотрит на тени, и я вижу, как его рука тянется к чему-то за поясом. Кинжал? Или что-то ещё?

— Марк! — кричу я. — Не делай глупостей!

Но он уже поворачивается ко мне, и в его глазах я вижу решимость. И страх. И что-то ещё… что-то, что заставляет моё сердце сжаться.

— Я предан только князю, — говорит он, и его голос звучит странно, как будто это не он. — Но у меня нет выбора.

И, прежде чем я успеваю что-то сделать, он бросает что-то на землю. Дым. Густой, чёрный дым, который заполняет всё вокруг.

Я теряю его из виду, теряю из виду тени, теряю из виду всё. И в этот момент я понимаю — мы в ловушке.