Изгой. Проклятье клана

Глава 9

Мы выдвинулись на рассвете, пока туман еще не успел сгуститься до непроглядной пелены. Муран шел впереди, его массивная фигура отбрасывала длинную тень на выщербленные камни мостовой.

За ним — двое мужчин, которых мы нашли накануне: Горислав, коренастый кузнец с руками, покрытыми шрамами от ожогов, и Светозар, молчаливый охотник с цепким взглядом.

— Шахты за северной стеной, — сказал Горислав, когда мы миновали полуразрушенные ворота. — В старину город звался Яромиром — «хранящий силу земли».

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Название было древним, почти забытым, но в нем слышался отзвук той мощи, что когда-то питала эти земли.

Шахта оказалась невзрачной — низкий, поросший мхом вход, обрамленный потрескавшимися деревянными балками. Казалось, еще одно неосторожное движение — и свод рухнет, погребя под собой все, что осталось от этого места.

— Туда? — Светозар скептически оглядел темный проход. — Да там и двух шагов не пройти, как все обвалится.

— Тогда не теряем времени, — я шагнул вперед, но Муран резко схватил меня за плечо.

— Ты с ума сошел? Один нелепый звук — и тебя засыплет тоннами камня.

— А если там есть ответы? — я вырвался из его хватки. — Кто-то же должен проверить.

Муран заскрипел зубами, но отступил. — Ладно. Но если услышим обвал — вытаскивать тебя не станем.

Я взял факел и вошел.

Воздух внутри был спертым, пропитанным запахом сырости и древней пыли. Стены шахты, когда-то ровные и крепкие, теперь покрылись трещинами, а кое-где деревянные крепления прогнили насквозь. Я двигался медленно, прислушиваясь к каждому скрипу балок над головой.

И тут — в свете дрожащего пламени — я увидел их.

Кристаллы.

Несколько небольших, тусклых осколков, затерянных среди обломков породы. Они больше не светились, не пульсировали магией, как должно было быть. Но когда я поднял один и сжал в ладони, под пальцами словно пробежал слабый, едва уловимый толчок.

Как слабое сердцебиение.

Я сунул кристаллы в карман и уже собирался идти дальше, когда услышал треск.

Сверху посыпались мелкие камни.

— Зоран! — снаружи донесся голос Мурана.

Я бросился назад, едва успев выскочить из прохода, как за спиной раздался оглушительный грохот. Пыль взметнулась в воздух, а вход в шахту наполовину завалило.

— Ну что, доволен? — Муран скрестил руки на груди.

Я вытер лицо от пыли и показал ему кристаллы.

— Оно того стоило.

Горислав и Светозар переглянулись.

— И что теперь? — спросил охотник, нервно покручивая в руках костяной амулет.

— Теперь, — я сжал кристаллы в кулаке, чувствуя, как их острые грани впиваются в ладонь, — мы отправимся к Источнику. Я почти уверен, что его исчезновение связано с Тенями.

Мы вернулись в город, когда солнце, подобно раскалённому медному диску, уже касалось верхушек дальних сосен. Его багровые лучи окрашивали руины в цвет запёкшейся крови, а наши тени вытягивались по пыльной дороге, будто пытаясь убежать вперед. Кристаллы в моём кармане странно отяжелели — казалось, они пульсируют в такт моим шагам, будто в них действительно дремала какая-то древняя сила.

Радослава ждала нас у восточных ворот, прислонившись к остаткам каменной стены. Её острый взгляд сразу отметил мою изорванную одежду, ссадины на руках и странную выпуклость в кармане.

— Ты нашёл что-то, — в её голосе не было вопроса, только твёрдая уверенность.

Я молча кивнул и достал один из кристаллов. В угасающем свете дня он вспыхнул тусклым багровым отсветом, словно жадно впитывал последние капли солнечного света.

— Тогда тебе нужно увидеть Темницу Яри, — её шёпот был едва слышен, а глаза беспокойно скользили по пустынным улицам.

Мы двинулись по узким переулкам, где покосившиеся дома с пустыми глазницами окон казались слепыми стражами забытого прошлого. Воздух был неподвижен и тяжёл, будто сам город затаил дыхание.

И вот она предстала перед нами — Темница Яри.

Древнее строение, наполовину поглощённое землёй, будто невидимый великан вдавил его в почву. Стены, некогда сложенные из тёмного базальта, теперь покрылись сетью трещин, из которых пробивались цепкие побеги плюща. Остроконечная крыша, когда-то гордо устремлённая к небесам, теперь скривилась, напоминая сломанное копьё. Массивная дубовая дверь висела на единственной уцелевшей петле, её резные узоры почти стёрлись от времени, а с каждым порывом ветра она издавала протяжный стон, будто предостерегая незваных гостей.

— Мы не заходим туда, — Горислав отступил на шаг, его пальцы судорожно сжали рукоять ножа. — Это место проклято.

— Проклято? — мои губы растянулись в улыбке, лишённой веселья. — Или просто ждёт того, кто вспомнит забытые истины?

Муран стоял неподвижно, скрестив мощные руки на груди. Но я видел, как напряглись его скулы, а в обычно холодных глазах вспыхнул редкий для него страх — не мимолётная тревога, а глубинный, первобытный ужас.

— Зоран, — его голос звучал непривычно тихо, — ты уверен, что нам это нужно?

Я повернулся к нему полностью, изучая его лицо. В тени заката его шрамы казались глубже, а морщины — резче.

— Ты боишься? — спросил я прямо.

— Нет, — он резко встряхнул головой, и космы седых волос упали на лоб. — Но я не дурак. Если поколения наших предков обходили это место стороной, значит, они знали что-то, что забыли мы.

— Они забыли, что такое настоящая сила, — я сделал шаг к зловещему строению. — Но я помню.

Муран замер на мгновение, затем тяжело вздохнул — звук, похожий на скрип старых кожаных ремней.

— Ладно. Но если оттуда вырвется что-то с зубами и когтями — я первым рвану к выходу и даже не обернусь.

Я хлопнул его по плечу, ощущая под пальцами жёсткость простеганного доспеха.

— Честно.

Переступив порог, мы погрузились в тьму, густую, как деготь. Воздух внутри пах сыростью, вековой пылью и чем-то ещё — металлическим, словно кто-то точил здесь мечи целую вечность. Я поднял факел, и дрожащий свет выхватил из мрака полуразрушенные фрески — лики древних богов с выщербленными глазами, руны, которые ещё можно было разобрать, если приглядеться.

— Так вот ты какая, Темница Яри, — мои слова повисли в воздухе, не находя ответа.

На противоположной стене, почерневшей от времени, но всё ещё крепкой, проступала надпись: "Лик спит — не тревожь". Буквы были высечены так глубоко, что тени в их бороздах казались живыми.

Муран поднёс два пальца ко лбу, затем к груди — древний защитный жест, сохранившийся со времён почитания старых богов.

Я узнал этот жест — ещё одно воспоминание, всплывшее из глубин чужой, но теперь уже моей памяти. Тело, в котором я теперь жил, помнило то, что забыл этот мир.

Я провёл пальцем по кристаллу в кармане, и в ответ он дрогнул, словно отозвался на зов родной крови. Тёплая волна пробежала по моей руке.

— Что мы ищем? — прошептал Муран, но его шёпот гулко разнёсся под сводами, будто разбудив что-то древнее, дремавшее в углах.

Ответа на вопрос Мурана не последовало. Вместо этого воздух в Темнице вдруг застыл, став густым и тяжёлым, как свинец. Факел в моей руке погас с тихим шипением, словно его задул невидимый великан.

— К бою! — прошипел я, сбрасывая с плеча арбалет.

Из темноты донёсся звук, похожий на скрежет тысячей ножей о камень. Пол под ногами затрясся, и вдруг со всех сторон на нас обрушился шквал раскалённого песка. Он бил в лицо, забивался в доспехи, слепил глаза.

— Гадское отродье! — выругался Муран, прикрывая лицо рукавом.

Из вихря начали формироваться фигуры — высокие, сгорбленные, с неестественно длинными руками, заканчивающимися крючковатыми когтями. Первая тень бросилась на нас прежде, чем я успел взвести тетиву.

— Держи дистанцию! — крикнул я, откатываясь в сторону.

Мой первый болт пронзил туманное тело, но тень лишь рассыпалась на мгновение, чтобы тут же собраться вновь. Муран тем временем работал двуручным топором, его удары рубили тьму на клочья, но противников не убавлялось.

— Они восстанавливаются! — рявкнул он, отступая ко мне спиной.

Я почувствовал, как кристаллы в моём подсумке начали пульсировать тёплым светом. Достав один, я вложил его в специальную канавку на арбалете — древнее устройство, оставшееся мне в наследство от предков.

Следующий выстрел разорвал тьму вспышкой синего пламени. Тень взвыла и рассыпалась в прах, уже не восстанавливаясь.

— Вот так-то лучше! — Мы с Мураном заняли позицию у полуразрушенной колонны, отбивая волну за волной.

Когда последняя тень развеялась дымом, я уже хотел перевести дух, но в этот момент каменный пол под нами содрогнулся.

Из центра зала поднялся Пожиратель Памяти — так его имя всплыло в моём сознании. Он был не просто тенью — это был живой ураган из песка и праха, собранный в человекообразную форму высотой в три роста человека. Вместо глаз у него горели две угольные ямы, а когда он раскрыл пасть, оттуда хлынул поток раскалённого песка.

— Ну конечно, — пробормотал Муран, вытирая пот со лба. — Разобрались с мелочью, теперь очередь главного блюда.

Я быстро зарядил арбалет, вложив сразу три кристалла в специальные пазы.

— Он питается забытыми историями, — вдруг осознал я. — Пожирает то, что больше никто не помнит.

Муран оскалился в ухмылке: — Тогда давай напомним ему историю Родимичей!

Пожиратель заревел, и его крик разнёсся по Темнице, сбивая со стен куски штукатурки. Я прицелился в его зияющую пасть и нажал на спуск.

Три синих молнии пронзили тьму…

Три синих молнии вонзились в разинутую пасть Пожирателя, и на мгновение все вокруг осветилось мертвенным синим светом. Чудовище взревело, его песчаное тело вздулось, как мехи кузнеца, а затем —

БА-БАХ!

Взрывная волна отшвырнула нас с Мураном назад. Я ударился спиной о стену, чувствуя, как старые кости скрипят от удара. Муран приземлился рядом, его топор с грохотом покатился по каменному полу.

— Черт... — прохрипел он, пытаясь подняться, но его могучие руки вдруг подкосились. Из-под доспеха на боку сочилась темная струйка крови.

Пожиратель не исчез. Его форма дрожала, как раскаленный воздух над пламенем, но он все еще стоял. Теперь он казался еще больше — песок с потолка и стен тянулся к нему, как железные опилки к магниту.

— Уходи, — его голос скрежетал, как тысячи ножей по стеклу. — Это не твое место, последний Родимич.

Я встал на колено, чувствуя, как кровь сочится из раны на плече. Арбалет лежал в трех шагах — целый, но без кристаллов.

— Это мой город, — я вытерл рот тыльной стороной ладони. — И я никуда не уйду.

Пожиратель захохотал — звук, от которого задрожали стены.

— Тогда умри, как умер твой род.

Он двинулся вперед, его песчаные руки вытянулись, превратившись в острые клинки.

Муран лежал без сознания, его дыхание было хриплым и прерывистым. У меня не осталось оружия. Не осталось сил.

Но оставалась ярость.

Я рванулся в сторону, уворачиваясь от первого удара, и песчаный клинок вонзился в пол там, где я только что стоял. Второй удар я принял на предплечье — лезвие пробило кожу, но не задело кость.

— Бесполезно, — проворчал Пожиратель.

Я откатился к стене, где лежал мой арбалет. Без кристаллов он был бесполезен... но не для меня.

— Знаешь, что самое смешное? — я ухмыльнулся, вытирая кровь с губ. — Ты действительно думаешь, что можешь убить Родимича в его же Темнице?

Пожиратель замер на мгновение.

Этого мгновения хватило.

Я схватил арбалет и ударил им по древней руне на стене — той самой, что гласила "Лик спит — не тревожь".

Камень треснул.

Из трещины хлынул ослепительный свет, и Пожиратель взвыл — на этот раз от боли. Его песчаное тело начало рассыпаться, как замок из песка под волной.

— Нет! — он протянул когтистые руки, но было поздно.

Я поднял арбалет, целясь в его горящие глазницы.

— Прощай, Пожиратель.

Стена за ним рухнула, и поток древней энергии, спавший под камнями веками, поглотил его, как ураган поглощает пыль.

Темница содрогнулась, но устояла.

Я опустился на колени рядом с Мураном, сжимая его плечо.

— Ты... чёртов... сумасшедший... — прохрипел он, открывая один глаз.

Я рассмеялся.

— Зато живой.

Глухой грохот раздался где-то в глубине Темницы, и каменные плиты под ногами вдруг ожили, изгибаясь, как корабли на волнах. Со сводов посыпались осколки штукатурки, а древние фрески осыпались в прах.

— Валим отсюда! — закричал я, хватая Мурана под мышки. Его мощное тело оказалось неподъемным — словно сама земля тянула его вниз.

Муран слабо застонал, его веки дрожали, но сознание не возвращалось. Кровь продолжала сочиться из раны, окрашивая мои руки в липкий красный цвет.

Трещины на стенах расширялись с каждым мгновением, как паутина судьбы. Где-то рядом с грохотом рухнула колонна, перекрывая выход.

— Черт... — я вцепился в Мурана с новой силой, но мои мышцы горели огнем, а в глазах уже плясали черные точки.

И тогда я вспомнил.

Кристаллы.

Один все еще лежал у меня в кармане — последний, самый крупный. Я судорожно зажал его в ладони, чувствуя, как его острые грани впиваются в кожу.

— Помоги... — прошептал я, не зная, к кому обращаюсь — к древним богам, к духам предков или просто к слепой магии, что дремала в этих камнях.

Кристалл вспыхнул.

Жар прокатился по моей руке, как удар молнии, а затем хлынул в грудь, наполняя тело странной легкостью. Внезапно Муран показался мне легче пушинки.

Я рванул к выходу, едва уворачиваясь от падающих обломков. Воздух гудел, как раненый зверь, а за спиной уже рушились своды, погребая под собой древние тайны.

Последний прыжок — и мы вылетели наружу, в ослепительный дневной свет, как раз в тот момент, когда вход в Темницу с грохотом захлопнулся, засыпанный тоннами камня.

Мы рухнули на землю. Муран тяжело задышал, а я лежал рядом, чувствуя, как магия покидает мое тело, оставляя после себя пустоту и страшную усталость.

Где-то рядом раздались крики — это наши люди бежали к нам, испуганные грохотом обвала. Но я не мог пошевелиться, только смотрел в небо, где плыли беззаботные белые облака.

— Ты... — хрипло прошептал Муран, поворачивая голову в мою сторону.

Я слабо улыбнулся:

— Да, я чертов герой. Ты уже говорил.

– Чертов это кто? – Спросил Муран и отключился, а я продолжил лежать рядом с ним на земле пытаясь найти в себе силы подняться.

Все тело болело так, будто меня переехал трамвай. К нам подбежали наши спутники.

Мы направлялись обратно в лагерь медленно, как похоронная процессия. Горислав и Светозар несли Мурана на носилках, сколоченных наспех из старых досок и кожаных ремней. Каждый шаг давался с трудом — мои ноги дрожали, а рана на плече ныла тупой болью.

Радослава шла впереди, освещая путь слабым магическим светильником — бледно-голубым, как зимнее небо. Её лицо было напряжённым, а взгляд то и дело возвращался к Мурану.

— Он выживет, — пробормотал я, больше, чтобы убедить себя.

— Должен, — резко ответила она.

Когда мы наконец добрались до лагеря, Елисей уже ждал у входа, его глаза расширились при виде носилок.

— Положите его здесь, — он указал на стол, смахнув с него карты и пустые кружки.

Я прислонился к стене, наблюдая, как Елисей ловкими движениями разрезает окровавленную ткань доспеха, обнажая глубокую рану. Его руки светились мягким золотистым светом — редкий дар целителя, который он тщательно скрывал.

— Это серьёзно, но не смертельно, — прошептал он, накладывая ладони на рану.

Муран застонал, его веки дёрнулись.

— Кристаллы... — выдохнул он, голос хриплый, будто пропущенный через песок. — Они... горели…

Радослава резко обернулась ко мне.

— Что он имеет в виду?

Я медленно достал из кармана последний кристалл — тот самый, что помог нам выбраться. Теперь он был мутным, потускневшим, но всё ещё теплым на ощупь.

— Они сработали, — сказал я просто.

Радослава замерла. Её глаза, обычно такие уверенные, отражали настоящее потрясение.

— Это... невозможно. Без Источника кристаллы — просто камни.

— Видимо, не для меня.

Она протянула руку, будто хотела взять кристалл, но остановилась в сантиметре от него, словно боялась обжечься.

— Ты использовал их... как раньше использовали Родимичи?

Я не ответил. Потому что и сам не знал. Всё, что я сделал, — это попросил о помощи. А дальше... дальше оно просто случилось.

Муран резко вдохнул, его глаза распахнулись.

— Чёрт! — он попытался сесть, но Елисей удержал его.

— Не двигайся, дурак, или швы разойдутся!

Муран уставился на меня.

— Ты... ты разбудил что-то там, внизу.

Тишина повисла в воздухе, густая и неудобная.

Радослава медленно перевела взгляд на меня.

— Что он имеет в виду, Зоран?

Я сжал кристалл в кулаке.

— Думаю, нам всем стоит поговорить. Но сначала... — я посмотрел на Мурана, — сначала дайте ему прийти в себя.

Где-то за стенами лагеря ветер завыл, как голодный зверь. И мне показалось, что в этом звуке было что-то новое…

Тяжелый запах тушеной похлебки витал в воздухе, смешиваясь с дымом очага. Радослава разливала еду по мискам, ее движения были точными, почти механическими. Взгляд — остекленевшим. Она не спрашивала больше о кристалле, но каждый раз, проходя мимо, бросала на него быстрые, украдкой взгляды.

Мужчины молча ели, перебрасываясь редкими фразами. Горислав чинил сломанный стул, Светозар подпирал дверь новой балкой. Даже Елисей, обычно такой разговорчивый, сегодня лишь копошился у постели Мурана, меняя повязки.

Тишина.

Не та, что приходит с покоем, а та, что висит перед бурей.

Я сидел в кресле у камина, перекатывая кристалл между пальцами. В свете огня он временами вспыхивал тусклыми бликами, словно подмигивая мне.

Как добыть еще?

Шахты обрушены. Источник мертв. Но кристаллы работали в моих руках. Почему?

— Завтра, — мой голос гулко разнесся по комнате, заставив нескольких человек вздрогнуть, — мы ищем выживших. Затем — укрепляем стены.

Никто не возразил. Даже не поднял глаз. Лишь кивки, короткие, как удары топора.

В их взглядах читался страх.

Не перед тенями. Не перед князем.

Передо мной.

Я сжал кристалл в кулаке, ощущая, как его грани впиваются в кожу.

Князь не станет ждать. Он уже знает, что я жив. Знает, что Темница разрушена. И теперь... теперь он сделает следующий шаг.

Пришлет войска? Магов? Или нечто похуже?

Кристалл вдруг стал теплее.

Я разжал пальцы — на его поверхности проступил слабый узор, напоминающий руну. Ранее его не было.

— Интересно... — прошептал я.

За окном ветер внезапно стих. Слишком резко. Слишком... неестественно.

Муран, лежавший на подушках, приподнялся на локте:

— Ты слышал?

Я нахмурился.

— Что?

— Тишину.

И правда — ни сверчков, ни шороха листьев. Даже огонь в камине горел беззвучно.

Я медленно поднялся, подойдя к окну. Туман.

Густой, молочно-белый, он стелился по улицам, уже почти достигнув нашего дома.