Кафедра-3

Глава 1

В назначенное время вся моя группа явилась к бывшему спецназовцу Беде. Я внимательно осмотрел команду будущих тайных агентов жандармерии и ещё непонятно кого.

Есаул Кудрявый держался, как и подобает казаку, с лёгким вызовом. Показывал свою независимость, но не заходил за рамки приличий. Невооружённым глазом видно, что ему больше всех не нравится намечающееся сотрудничество с Красновым. Но раз пришёл, значит, твёрдо обдумал всё и принял бесповоротное решение.

Витька Голый тоже пытался «фасон держать», но смотрелся, в отличие от Игнатьича, комично. Никак не тянул Витёк на опытного бандюгана-пахана, хотя и копировал повадки серьёзной уличной братвы.

Генка Феклистов спокоен. Будто бы пришёл на очередную тренировку к Беде, а не принимать судьбоносное решение. Он сел за стол рядом с Верой и что-то стал шептать ей на ухо.

Честно говоря, после жёсткого разговора с Верой думал, что девушка навсегда потеряна для нашей группы, так как за последние сутки она не общалась ни с кем из парней. Более того, уехала к родителям. Её появление было приятным сюрпризом, несмотря на то, что Матье не соизволила даже поздороваться со мной. Словно и не было Родиона Булатова в этой комнате.

Пущай злится. Это даже хорошо, что приняла решение, находясь не в благодушном состоянии, а в крайней точке неприятия моего общества. Значит, дальше уже будет легче снова наладить нормальный контакт.

— Все? — поинтересовался полковник Краснов. — Родион, ты, кажется, говорил, что ещё люди могут быть.

— Пока не время их привлекать, — пояснил я.

— Ну да, — всё же не удержалась Верка от злого ехидства. — Господин Булатов пока не определился: Мозельскую или Аничкову охмурять.

— Этих в моём списке точно не будет, — пришлось пояснить нахмурившемуся полковнику. — Не хочу привлекать к нам ненужное внимание, поэтому со знатными Родами придётся контактировать опосредованно, используя их возможности втёмную.

— Правильные мысли, — согласно кивнул Юрий Евдокимович. — Ну, раз больше никто не придёт, то начну, пожалуй. Итак, господа и прекрасная дама, уверен, что вы все ожидаете подвоха.

Не волнуйтесь. Могу твёрдо обещать, что недостойными делами заниматься не будете. Кровавыми? Да. Иногда противозаконными? Тоже да. Опасными? Несомненно. Но уверен, что муки совести от такого испытывать не станете. Ваша… Вернее, наша цель — это всякие выродки и, естественно, твари. И тех, и других слишком много расплодилось в последнее время. Причём до такой степени, что даже я, совсем не последний человек в столице, и то к вам инкогнито прибыл, соблюдая все меры предосторожности.

— Видно, дела совсем погано обстоят в вашем ведомстве, раз от собратьев по оружию скрываетесь, — не преминул высказать своё мнение Кудрявый.

— Верно, есаул, — ничуть не обиделся полковник. — И в нашем ведомстве тоже. Впрочем, как и в вашем. Не забыли ещё, кем оказался мошенник, похититель и убийца Дулов? Офицером самого Генерального штаба! Везде своих свиней и крыс хватает… К несчастью, количество их будет неуклонно расти.

До Великого Размытия осталось всего два года, но уже сейчас ментальный фон стал сильно меняться по всей земле. Особенно в больших городах. Слабые духом превращаются в моральных уродов, и наличие у них Дара не является защитой. Скорее наоборот, отягчающим фактором. Вычислить простолюдина, поехавшего мозгами, намного легче. Да и вреда от такого меньше. А вот умный, образованный одарённый принесёт столько бед, сколько обыкновенная банда при всём желании не сможет.

— Ментальный фон, говорите, меняется? — снова подал голос Кудрявый. — Тогда почему все тихо-мирно живут, словно ничего не происходит? Почему государственные службы не берут всех в кулак? Почему на каждом шагу не трубят о скором Великом Размытии?

— А кто про него не знает? — усмехнулся полковник. — Любой школьник может легко посчитать, сколько нам до катаклизма осталось. Но более чем столетней давности война всеми воспринимается как игрушечная. Как историческая сказочка. Люди хотят верить в счастливое будущее, по-страусиному зарывая голову в песок.

Впрочем, нам выгодно это малодушное спокойствие. Иначе негатив от панических настроений начнёт подпитывать всеобщий негативный ментальный фон, основательно ухудшая положение в стране.

Но, есаул, вы не правы, утверждая, что к Размытию никто не готовится. Будь это так, вы бы не здесь со мной задушевные беседы вели, а за решёткой всей бандой сидели. Работа идёт! Причём очень серьёзная! И вы — её часть, один из многих винтиков невидимого механизма.

— Гладко стелешь, начальник, — не выходя из образа крутого урки, произнёс Витька Голый. — Сейчас нам варенье по морде размазываешь, а потом, когда надобность в подручных отпадёт, той же банкой от варенья голову проломишь?

— Не проломлю. Для этого и заключаю с вами не устную, а письменную договорённость. Все ваши прошлые грехи и будущие незаконные акции будут не просто бандитскими налётами, а тайными операциями столичной жандармерии. И ещё, Витенька, — ласково, но достаточно кровожадно пообещал Краснов. — Ещё раз ко мне в подобном тоне обратишься — уши надеру. Поверь, будет очень больно и унизительно. Я тебе не пьяный терпила в подворотне, а настоящий граф и целый полковник. Усёк?

— Усёк, — кивнул слегка побледневший Витька. — Извините, Юрий Евдокимович, рамсы попутал… То есть… Это… А! Вот! Вышел за рамки дозволенного!

— Я бы хотела посмотреть на договоры, — жёстко потребовала Вера. — Пока не обсудим все скользкие пункты, подписывать никому ничего не рекомендую.

Полковник молча выдал каждому по листу с гербовой печатью. Внимательно прочитав условия, я нашёл парочку пунктов, которые мне не очень понравились. Хотел было озвучить их жандарму, но меня опередила Матье.

— Понятно, что на довольствии не стоим, так как внештатные сотрудники, — проговорила она. — Но что означает это странное выражение: «Все активы, добытые агентом во время выполнения задания, будут являться собственностью внештатных агентов Петербургского жандармского управления. За исключением тех случаев, когда представляют государственную важность или были добыты вне рамок задания.».

— А чего тут непонятного? — удивился Краснов. — Грохнули упыря и нашли у него клад? Забирайте, если в нём нет секретных планов дворца, например. Но если ради чистой наживы отобрали у ребёнка конфету, то готовьтесь и конфету вернуть, и на каторгу загреметь.

— Мне не нравится фраза «собственностью внештатных агентов». По ней получается, что не наша добыча, а ВСЕХ агентов жандармерии. Необходима конкретика.

— Я имел в виду вашу группу. В ней вы сами будете распределять улов.

— Мне неинтересно, Юрий Евдокимович, что вы имели в виду. Мне важен смысл написанного. В данном случае его можно трактовать двояко. Далее. Что это за пунктик такой своеобразный? «Агент вправе проявлять личную инициативу, если она не расходится с позицией руководства.». Прочитав такое, я точно не проявлю никакой инициативы.

— Не только ты, Вера, — поддержал я девушку. — Тут столько гнилых лазеек, что впору нам тихо расстаться. Всё равно не будет никакого толку. И, господин полковник, я уже предвижу ваши доводы, сравнимые с конфеткой у ребёнка. Но представим ситуацию…

Мы на задании. Чтобы его выполнить, случайно обнаруживается, что необходимо, например, поджечь магазин. Мы это сделали и поймали гниду, за которой вы нас и отправили. А потом оказывается, что ваша так называемая «позиция» просто вопит о недопустимости пожара. В результате с меня и моей группы сдирают три шкуры.

Что я сделаю в следующий раз? Конечно, подойду к заданию формально, чтобы на неприятности не нарываться. Лучше упустить объект, чем перед вами потом бледный вид иметь.

И ещё одно я бы добавил. Не все тут сироты, так что нужно дописать пункт о защите близких агента в случае его провала.

— И это… — неожиданно для всех предложил Витька. — Ксивы бы нам какие-нибудь. Можно левые. Чтобы легавые… простите, полицейские на каждом углу не тормозили.

— Всё устроим, — как-то очень легко согласился Краснов. — Но документы для отвода глаз будут выдаваться лишь на время того или иного задания. Под расписку и с возвратом. Беда проследит за этим. Но если вляпаетесь с ними, то выкручивайтесь сами. Палец о палец не ударю, а за подделку государственных бумаг светит каторга.

— Значит, — подытожила Вера, — принципиальное согласие на сотрудничество у вас уже есть. Осталось оформить его законодательно.

— Завтра привезут договоры. Ну а теперь… — сделал небольшую паузу Краснов. — Хочу предложить вам первое задание. Естественно, приступите к нему, когда уладим формальности, но пищу для размышлений дам уже сейчас. На Смоленском кладбище грунтовые воды подмыли один старый склеп. Прибывшие кладбищенские работники пытались восстановить его, но наткнулись на страшный «подарочек»… Девять мёртвых тел, не считая того, для кого склеп и строился. Трупы все относительно свежие. Самому старому примерно полгода. Последний на момент находки был двухдневным. Все жертвы, кроме одного — женщины разного возраста.

— Маньяк? — предположил я.

— Тварь! Однозначно тварь! — жёстко ответил полковник. — Укусы упыря сложно подделать.

— Поставить пентаграммы-ловушки, и он в них попадётся.

— Не всё так просто, Родион. Все жертвы имеют характерные повреждения. Словно при соитии в них, извините, Вера, за подробности, — не член, а бревно запихивали. В единственного мужчину, кстати, тоже… Не дай бог такую смерть! Все покойники явно были одарёнными, но лишились энергии ещё при жизни. Тут стоит говорить о твари более высокого ранга. О бесе Вожделения. И именно на него мы и поставили ловушки. Дорогие, с энергетической подпиткой! Но бес их обошёл. Почувствовал западню. Поэтому последнюю свою жертву оприходовал в кустах, а не потащил в склеп.

— Когда это было? — поинтересовался я.

— Две недели назад. Больше тварь на кладбище не появлялась. Но я уверен, что она не прекратила свою охоту. Если бес Вожделения энергетически вырос из упыря, то психологически будет привязан к кладбищу. К какому из оставшихся четырёх? Не знаем. Дежурят посты у каждого, но безрезультатно.

— Да он на любой деревенский погост может жертву отвезти, — предложил вариант молчавший до этого Генка.

— Не может, — возразил Краснов. — Мы выяснили, кто являются жертвами твари. Все до одного одарённые, проезжающие через Петербург транзитом. Большая часть через Варшавский вокзал, но последние трое были на Московском. Везти за город зачарованную жертву бесу просто сил не хватит.

— Согласен, — кивнул я. — Но продумала тварь всё грамотно. Проезжающего через столицу хватятся не очень быстро. За это время все следы о похищении потеряются. Да и на вокзалах столько народищу, что фиг кто кого вспомнит.

— Вот именно, Родион. По нашим прикидкам, бес стоял на перроне около прибывающих поездов. Увидев одарённого без сопровождения, быстро вступал в контакт и охмурял. Жертва, находясь под чарами, послушно следовала к месту убийства.

— Лучшая тактика для охоты. И погибший мужчина был содомитом. Тайным или явным — это неважно, но он дал пробить свою защиту. На вокзалах ведь теперь тоже дежурят?

— А толку-то… — вздохнул Юрий Евдокимович. — Ничего подозрительного, но ещё несколько одарённых пропало. Причём теперь с Витебского вокзала.

— Раз вся жандармерия с полицией на ушах стоит и поймать не может, то мы-то как справимся? — задал резонный вопрос Игнатьич. — На живца ловить? Ну, так Верочка не одарённая, а я, Гена и Родя флюиды содомитские расплёскивать вокруг себя не сможем, поэтому внимания беса не привлечём.

— Никакого «живца»! — горячо пояснил Краснов. — Ещё не хватало, чтобы вас тварь выпила! Но вот поискать, поспрашивать у кладбищ стоит. Может, и услышите чего интересного, что моим людям никто не расскажет. С вашим, особенно Родиона, талантом вляпываться в истории, есть небольшой шансик. Смешно звучит, только моя чуйка просто вопит о том, чтобы вас привлечь. На многое не рассчитываю, конечно, только нужно подключать все возможности.

— Сделаем, — пообещал я, видя, что остальные собираются спорить. — Завтра же после занятий и начнём.

— Вот это правильный ответ, — довольно произнёс дед Беда. — Выполняй приказ, коль дали. Я смотрю, девица тоже с формой пришла. Никак, Верочка, хочешь у меня учиться?

— Очень хочу. И не только бить всяких между ног, — согласилась Матье, демонстративно посмотрев на меня, — но и стрелять, холодным оружием владеть тоже не помешает.

— Это на случай, если до Родькиных «бубенцов» коленкой не дотянешься? — добродушно хохотнул старик.

— На случай того, если кто-то другой к булатовским штанам потянется. Да и не помешает в наше смутное время способность за себя постоять.

— А вот это, внучка, достойная причина. Иван Игнатьевич, вы бы тоже остались. Уж больно мне интересна ваша казацкая техника. Откуда сам? С Урала?

— С Дона! — важно ответил есаул. — Так что военный опыт имеется отменный! На юге ж размытий Границ поболее будет.

Оставив Кудрявого и Матье в зале, мы поодиночке покинули жилище Беды и направились по своим делам. Информация про активную тварь меня озадачила сильно. Полковник Краснов ошибается. Это не простая Сущность шалит, а уже почти демон. Поэтому и ловушки обходит легко, и наблюдение за собой считывает, являясь сильным менталистом. До перехода в более серьёзную ипостась бесу Вожделения осталось совсем немного: он уже расширил свой внутренний резерв до определённых размеров и теперь активно заполняет его энергией, испытывая жуткий голод.

Сколько ещё нужно жертв, чтобы в мире появился новый демон? Одна, две, десять? Неизвестно. Но в любом случае, трансформация скоро завершится, раз нападения всё чаще. Так что нет времени у жандармерии планомерно отслеживать тварь. Придётся брать ситуацию под свой контроль.

Ребят из операции исключаю сразу: даже есаул против «почти демона» ничего сделать не сможет. Если только геройски погибнуть в неравной схватке. Кстати, это же относится и ко мне. В скорости и в обыкновенных боевых навыках я твари не уступлю, но спарринг с Бедой показал, что у Родиона Булатова пока что нет полной синхронизации телесного и магического.

А перерождающийся бес Вожделения будет бить не просто магией. У него есть специфическая ментальная сила, которая может пробить мои защитные блоки, если хоть на секунду расслаблюсь. Самое поганое, что так оно и произойдёт: контролировать тело и Дар в равных пропорциях не смогу.

С виду безвыходная ситуация, но у меня есть «супероружие» в лице белкогада и мёртвой девки. Пора уже и Дуню к делам приспосабливать. А то только пьёт мою кровушку, да по ночам пугает.

Вернувшись домой, застал Дуньку за чтением книг.

— День добрый, Родион Иванович, — увидев меня, поднялась со стула крестьянка и элегантно склонилась в реверансе. — Чего изволите?

— Ого! — удивился я подобному преображению. — Дуняша! Да ты прямо воспитанная барышня теперь! Приятно видеть!

— Премного благодарна, господин, за такую оценку моих трудов.

— Дунечка, когда отвечаешь на приятные вещи, то необходимо улыбаться. А то вид у тебя больно суровый.

— Дуня не знает, что такое приятно, — испортила всё впечатление она. — Дуня голодная.

— Опять… — вздохнул я, понимая, что обучение мёртвой крестьянки ещё попьёт у меня кровушки, как в прямом, так и в переносном смысле. — Ладно. Сейчас нацежу рюмочку. Ну а ты свяжись с Чпоком и передай, что я жду его как можно быстрее.

— Две.

— Чего две?

— Необходимо две рюмочки, Родион Иванович.

— Дунька! Это грабёж! Скоро в тебе станет больше моей крови, чем во мне самом!

— Дуня голодная. Дуня начинает уставать.

— Слушай, может, тебе чужая кровь подойдёт?

— Дуня пробовала. Дуне не подошло.

— Да? — насторожился я. — И у кого ты пила?

— У крыс и голубей.

— Чпок надоумил?

— Он их приносил.

— Вот зараза мохнатая! И с ним тоже разберусь, как только появится.