Кафедра-3

Глава 4

Лишь к вечеру я полностью восстановил здоровье. Прежде всего, допросил мёртвую служанку.

— Дуня, почему ты сразу не вступила в бой?

— Дуне было хорошо, — последовал неожиданный ответ. Родион Иванович, я не могла быстро оторваться от хорошо.

— Ты же не умеешь чувствовать, — удивился я.

— Дуня не умела чувствовать. На кладбище Дуня почувствовала.

— Что именно?

— «Хорошо».

— Хм… И откуда пришло это «хорошо»?

— От кладбища.

Кажется, у нас опять начинается разговор слепого с глухим. Нужно менять тактику.

— Скажи мне, Дуняша, а от чего на кладбище пришло «хорошо»? От могил, от деревьев или чего-то иного? Назови, от чего именно.

— От всего.

— Пусть будет так. А что дало тебе «хорошо»? На что похоже?

— На вашу, Родион Иванович, кровь, — совсем озадачила служанка. — Дало мне тоже как кровь, но по-другому.

— Дуня перестала быть голодная?

— Нет, господин Булатов. Дуня не была голодная. Дуня стала ещё более сытая.

Вот те на! Оказывается, кладбище элементарно подзарядило девушку! Видимо, там есть определённые тонкие энергии, которые Дунька легко и с удовольствием впитывает.

В принципе, всё логично. Мёртвая девушка, пусть и ненадолго, но сама являлась частью деревенского погоста. Так что сегодня практически побывала в родной среде. Нужно это учесть на будущее.

— Скажи, — вмешалась в разговор Вера. — А что для тебя сытнее: кровь Родиона Булатова или «хорошо» на кладбище?

— На кладбище, — последовал незамедлительный ответ.

— Ну, слава богу, — выдохнул я. — Кажется, проблема с питанием решена. — Буду Дуньку на кладбища отвозить, чтобы энергией подзарядилась. Причём такой силы, что ей можно голову сильной твари одним ударом девичьего кулачка оторвать.

— Как я поняла, — обратилась Вера ко мне, — она и раньше слабостью не отличалась.

— Верно. Но чтобы снести башку почти что демону, нужна иного рода сила. Понимаешь, о чём я?

— Нет. Но объяснять мне не надо. Достаточно того, что ты сам в этом разобрался.

— Не до конца, — признался я. — Но теперь примерно представляю, как можно использовать Дуняшины таланты себе на пользу. Думаю, такого козыря в рукаве больше ни у кого нет. Единственное, перед каждой акцией придётся вывозить служанку на ближайшее кладбище.

— Тогда ей необходимо нормальное платье, — предложила Вера. — Это слишком старое, замызганное. Приличная горничная не будет ни у кого вызывать лишних вопросов. Пожалуй, я сама займусь этой проблемой, а то вы, мужчины, обязательно подберёте либо бесформенный балахон, либо что-то слишком откровенное.

— Делай, — легко согласился я и снова переключился на Дуньку. — Скажи, что сейчас делает Чпок?

— Наблюдает, Родион Иванович.

— Где наблюдает? — зная своеобразный характер белкогада, задал очередной наводящий вопрос.

— Там, где был до этого. Чпок только что просил передать, что, судя по запаху и следам, из усадьбы ни одна тварь не выбиралась.

— Уснули они там, что ли? Сколько времени уже сидят за забором и носа не кажут. Ох, не к добру…

— Может, просто затаились, после того как вы хутор уничтожили? — предположила Вера.

— Может. Но казино и торговля наркотиками в столице процветают. Поэтому деньги должны идти постоянным потоком. Если их не свозят в усадьбу, значит, есть ещё подобные места накопления богатства. Ощущение, что Преисподняя опутала своей паутиной весь Петербург. Что-то тревожно мне, Верочка…

— А мне тревожно за тебя, Родион, — призналась Матье. — Что, если до зимы не дотерпишь и тоже станешь тварью? Как было этой ночью. Я всего лишь попала к самому концу твоего приступа, но и то застала не Родиона Булатова, а кровожадную нежить в человеческом облике. Страшно подумать, что ты из себя представлял, когда меня Чпок отказывался в квартиру впустить.

— Я поговорю с ним потом. Быть может, ты и права. Скоро придут парни «на чаёк», поэтому давай пока отложим эту тему.

— А с нашими о своей проблеме поговорить не хочешь? Родион, мы все доверились тебе, вписались в твои авантюрные планы, поэтому каждый имеет право знать правду о своём командире.

— Справедливое замечание, — кивнул я. — Но сейчас не время. Чуть позже.

— Смотри, как бы поздно не было, — предостерегла Вера. — В любом случае я всегда с тобой.

Продолжить беседу не успели: заявился Игнатьич. Оказывается, Анна Юльевна дала ему «отставку» на несколько дней, так как занялась какой-то важной научной работой. Вот и мается есаул в одиночестве, не зная, куда себя деть.

Вслед за ним пришёл и Генка Феклистов. Он с порога объявил, что мою записку о болезни не передал, так как профессор Гладышева в Академии отсутствовала. По нашему расписанию были боевые занятия с Драконом, поэтому проблем с моим прогулом не возникло. Сергей Витальевич теперь явно благоволит мне: он не поставил прогул в журнал и даже пожелал скорейшего выздоровления. Ну а появившийся Витёк и вовсе порадовал, притащив целый тазик пирожков, что напекла его матушка.

Новость о том, что тварь уже ликвидирована, вызвала у парней смешанные эмоции. С одной стороны, все были рады ликвидации кровожадного беса, а с другой — возмущены тем, что их не привлёк к операции. Зато Верка сидела довольная. Впервые она выступила пусть и во второстепенной, но в очень важной роли связной, отодвинув боевых мужиков в сторону.

Пожалуй, стоит время от времени использовать подобную тактику, выдвигая на передний план одного из бойцов команды. Пусть каждый чувствует себя не просто «одним из», а незаменимым членом группы.

На следующий день мы собрались тем же составом у Беды. Полковник Краснов задерживался, поэтому боевой старикан для начала устроил тренировку. Причём опытный спецназовец не просто гонял всех по отдельности, а заставил работать в группе, сам выступив в роли единственного противника.

Со стороны могло показаться, что мы впали в детство, гоняясь за Бедой и пытаясь всеми возможными способами забрать у него яблоко. Но на самом деле тренировка получилась очень интенсивной. И… Не в нашу пользу.

— Плохо, — прокомментировал Беда, впиваясь зубами в так и не отнятое сочное яблочко. — Азарта много, а ума мало. Вы больше мешали друг другу, чем помогали. Разрозненно действовали. То лихой казак быком пёр, не глядя по сторонам, то Витька под ногами у Родиона путался.

Сам Родька действовал грамотно, но не учитывал слабые стороны своих подчинённых. Вера больше наблюдателем выступала, лишний раз боясь проявить хоть какую-нибудь инициативу. Феклистов, наоборот, возомнил себя несокрушимым в своей тупости героем.

— Да против вас, Беда, все «сокрушимые», — вздохнул Генка.

— Неправда, — возразил тренер. — Тот же Булатов мог справиться, если бы правильно воспользовался подручным материалом. То есть вами.

Тут мне возразить было нечего. Я, будучи Ликвидатором Сидо, всегда являлся индивидуалистом. Да, когда-то в Школе меня обучали групповой тактике, но за полтора века всё из головы выветрилось. Я стал одиночкой, воспринимая дополнительных помощников обузой для своих планов.

— Как поступим, Беда? — поинтересовался я у тренера. — И на твой взгляд, есть ли шансы синхронизировать такую пёструю по своим возможностям толпу.

— Во-во! Правильно! Самая настоящая толпа, а не боевое подразделение! Но в вашей пестроте имеются и положительные качества. Буду думать, как их правильно вплести в бой команды. Значит так! Составлю график индивидуальных и групповых тренировок. Поэтому каждый из вас обязан предоставить мне своё расписание работы и учёбы, чтобы прогулов не было. Булатов, проследи!

— В этом нет необходимости, — проговорил вошедший в спортивный зал полковник Краснов. — По каждому я дам полную картину. День добрый, господа будущие тайные агенты. Ну что, готовы подписать договоры о сотрудничестве?

— Готовы, — ответил я за всех.

— Но вначале повторно с ними внимательно ознакомимся, — добавила Вера.

— Не доверяете, Матье?

— Нет.

— И это правильно. Доверие каждому из нас ещё заслужить нужно. Тогда пройдёмте в ту нору, которую Беда называет своим кабинетом.

На этот раз возражений по бумагам не возникло. Как только все формальности были улажены, Краснов распустил группу, оставив лишь меня для приватной беседы.

— Родион, — не стал полковник ходить вокруг да около. — Трупы были найдены в склепе, так что нет сомнений, что ты уничтожил именно нашу тварь. Но вот мои следопыты в один голос утверждают, будто бы на месте боя было непонятное существо с огромными когтистыми лапами. Я, конечно, этот факт замну легко, но вопросик к тебе имеется серьёзный.

— Бес Вожделения успел трансформироваться, — начал врать я, пытаясь выгородить Чпока. — Правда, не до конца.

— Бывшие упыри, вообще-то оставляют иные следы.

— Я же сказал, что он не до конца истинный облик принял. Да и больной был, весь скукоженный.

— Ладно, — как-то легко отстал Краснов. — Что думаешь делать дальше?

— Готовить группу. Беда сказал, что мы пока очень сырые в плане взаимодействия.

— Правильное решение. Очень советую прислушаться к его словам. Пока вас трогать не буду. Как только Беда решит, что можно выпускать в «поле», он мне сам об этом скажет.

— Значит, пока сидим тихо?

— Не совсем, — вздохнул полковник. — На тебя готовится покушение.

— Кто?

— Роман Хаванский. У меня есть лёгкие подходы к его окружению. Княжич оказался очень самовлюблённой и мстительной сукой. Сам решил ручонки не марать. Мне кажется, не от большого ума, а из-за трусости. Поэтому нанял троих не обременённых моралью одарённых.

— Ну, что-то подобное от этого типа и ожидал, — отмахнулся я. — Хотите их арестовать или лучше мне самому разобраться?

— Конечно, предпочтительнее, чтобы сам. Если я повяжу голубчиков, то Хаванскому сразу станет ясно, что находится «под колпаком». Естественно, княжич побежит с жалобой к папеньке казначею. А тот такой вой поднимет…

Но, Булатов, с тремя тебе не справиться. Это бывшие военные, которые уже несколько лет промышляют бретёрством. На дуэль по всем правилам вызвать тебя пока не могут, поэтому подкараулят в тёмном месте и шею свернут без больших проблем. Прямых улик у нас нет, всё на уровне аналитических догадок, но, кажется, эта группа не брезгует и деликатными заказными убийствами.

— Насколько сильны отставные вояки?

— Средний армейский уровень. Дар тоже средненький, но в дуэльном плане очень опытные.

— Раз последнее мне не светит, значит, справлюсь.

— Юношеская самонадеянность, — нахмурился полковник. — Кажется, ты не понимаешь степени опасности. Подлый неравный бой не осилишь против троих. Но на секунду представим, что ты каким-то чудом выжил, а твои противники загнулись. Дальше тебя обязательно обвинят в массовом убийстве. У Хаванских хватит влияния, чтобы перевернуть всё с ног на голову и представить Родиона Булатова кровожадным чудовищем, истребляющим «героев Империи». Я, конечно, незаметно привлеку своих людей, но против влиятельного княжеского Рода это, как слону дробина.

— Понятно, — вздохнул я. — Всё как всегда: у кого власть, тот и прав… Что за персонажи такие? Можно узнать о них подробнее?

— Можно, — кивнул Краснов. — Хасан Сулейманов. Лейтенант в отставке. Отличный рукопашник. Использует Дар Воды. Слабенький, правда. Командовал десантной группой в седьмом отдельном воздухоплавательном полку. Был уволен из армии за чрезмерную жестокость. Во время зачистки территории ради достижения незначительных целей подставил мирное население под тварей. В результате погибло около дюжины гражданских. В том числе и дети.

Вроде и предъявить ему было нечего, так как живых свидетелей не осталось, а его команда в показаниях прикрыла командира, объяснив, что по-другому поступить он не мог. Но повторения резни никто ждать не стал, поэтому лейтенанта тихо списали.

Тимофей Мыльников. Тоже лейтенант, но из артиллеристов. Владеет Даром Огня на уровне чуть выше среднего. Причина отставки банальна — пьянство и азартные игры. Они и послужили толчком к нескольким, пусть и не уголовно наказуемым, но очень неблаговидным эпизодам.

Отправлен в отставку якобы по состоянию здоровья. Но и командование его полка, и сослуживцы вздохнули с облегчением. Говорят, теперь совсем не пьёт, но большие суммы до сих пор спускает на азартные игры.

Ну и последний персонаж. Как мы думаем, главарь этой группы. Капитан аналитического отдела снабжения Лев Вертинский. Имеет неплохие ментальные навыки и острый ум, который любит и умеет использовать в корыстных целях. Всё его окружение было посажено за махинации с продовольствием, но сам Вертинский вышел сухим из воды.

Есть стойкое, но ничем не подтверждённое подозрение, что именно он, а не его непосредственный командир, организовал всю схему разворовывания армейских складов. Из армии уволился сам, объяснив это… разочарованием в моральном облике армии! О как!

— Вы про них столько знаете, но эта троица до сих пор гуляет на свободе, — невесело усмехнулся я. — Тогда зачем вообще нужны полицейский и жандармский департаменты?

— Затем, Родион, что без нас всё было бы ещё хуже. И не стоит строить из себя праведника. Вину, прежде всего, необходимо доказать. Иначе от голословных обвинений и поверхностных выводов пострадает очень много народа. И без этого в год с десяток оправдательных приговоров задним числом делать приходится. А ведь некоторые, незаслуженно осуждённые, по несколько лет жизни на каторгах и в тюрьмах потеряли!

Вопрос сейчас в ином. Что с твоей проблемой делать будем? И мне светиться нельзя, и банда отставников на твой след встала. Предлагаю заманить их в ловушку и во время нападения накрыть. Якобы случайно.

— И что нам это даст? Юрий Евдокимович, Ромочка Хаванский наймёт новых.

— И их как-нибудь нейтрализуем.

— А если, господин полковник, не сможете? Если не сработают ваши агенты из окружения Хаванского?

— И что ты, Родион, предлагаешь?

— Не мешать мне, — честно ответил я. — Что бы ни случилось, не мешать.

— Звучит не очень обнадёживающе. Кажется, ты решил пойти по самому поганому кровавому пути. Против Хованского у тебя нет ни единого шанса. Вернее, с Романом ты ещё можешь справиться, но его отец обязательно найдёт обидчика сына. И… Роман Хаванский должен жить. Да, он пока, мягко выражаясь, полное дерьмо, но каждый потомственный одарённый скоро будет на вес золота.

— Значит, будет, — легко пообещал я. — Ну а за меня беспокоиться не надо. Выкручусь.

Несмотря на то, что, согласно справке, мог ещё сутки отлёживаться после мнимой болезни, на следующий день я всё же решил отправиться в Академию. Во-первых, нужно было переговорить с Дашей Аничковой, а во-вторых, начались первые уроки по новой дисциплине. Третьекурсников начинают серьёзно прокачивать магически. Такое пропустить я никак не мог.

Ожидал, что новую дисциплину будет вести отставной военный или важный учёный. Но на удивление, перед нами предстала очень древняя старушонка. Бабулю можно было принять за «божий одуванчик», если бы не странный взгляд молодых пронзительных глаз, так не вязавшийся с дряхлым телом.

— Ну что, внучки? — проскрипела она. — Зовут меня Светлана Кузьминична Ярина. Профессорских чинов не имею, поэтому неслухов буду наказывать по-простому: уши драть, если кто не понял.

— Уже страшно, — со смешком произнёс какой-то аристократишка с исторического факультета.

— Правильно, соколик. Бояться меня надо, — произнесла эта ведьма и в мгновение ока оказалась рядом с шутником.

Дальше произошло то, чего никто не ожидал. Старуха небрежно взмахнула рукой, и аристократ, словно выпущенный из катапульты, впечатался в стенку. Такого я никогда не видел ни в этом, ни в том мире! Ведь она даже не коснулась его! А скорость перемещения⁈ Чпок позавидовать может!

Новая преподаватель не дала подняться своей жертве и, оказавшись рядом с парнем, реально взяла его за ухо. Бедняга явно хотел оказать сопротивление, но почему-то успел лишь слегка дёрнуться и застыл, не в силах пошевелить конечностями. Так за ухо и дотащила студента до того самого места, на котором он стоял до своего полёта.

— Кому ещё весело? — отпустив жертву, проговорила Светлана Кузьминична.

Все благоразумно не проронили ни слова.

— Жаль, — вздохнула она. — Обычно ещё два-три отважных дуралея находятся. Эх, мельчает молодёжь! Вот раньше бывало… Ладно, не о том сейчас. Всем сесть на пол, скрестив ноги. И руки ладонями на затылок положили. Глаза закрыть и не открывать без команды. Замерли!

Так отсидели почти четыре часа. На самом деле чувство времени я потерял буквально через пять минут после начала странного урока. Лишь открыв по команде глаза, понял, насколько долго нам пришлось пробыть в неподвижном состоянии.

— Все можете идти, — снова прохрипела ведьма. И неожиданно ткнув в мою сторону пальцем, добавила: — А ты, смазливенький, останься. Вопросы к тебе будут.