Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 7

Глава двенадцатая

Сегодня была первая ночь в Полуночи, когда я взобрался на крепостную стену.

В первые мои месяцы правления это было почти невозможно — на пятнадцатиметровую высоту не вело ни одной заметной лестницы, ни внешней, ни внутренней. Когда я спрашивал, почему так, то даже Кас разводила руками. Одна Кулина припомнила, что традиционно на стену забирались по деревянным лестницам и на подъёмниках, а те со временем сгнили. Последние двести-триста лет хозяева вообще не парились о таких мелочах. Стена нужна для обороны от внешних врагов, а те должны ещё добраться сюда из иных миров. Учитывая то, что она развалилась в некоторых местах, то поддерживать в рабочем состоянии уцелевшие части никто не брался.

Со временем я освоил «Метаморфа» на продвинутом уровне, и мог попасть на стену в любой момент. Обходным путём, по воздуху. Прыгнуть и спланировать с бывшей башни Оррисса, либо любой из библиотечных — и вовремя приземлиться. Но к тому моменту я тоже не видел в этом смысла — разве что более внимательно осмотреть окрестности? Для этого не нужна стена, хватит и самих башен.

Впрочем, сегодня был особый случай — когда требовалось не только подготовиться перед долгим походом, но и настроить сознание на нужный лад. И здесь, на продуваемой всеми ветрами древней стене, возвышающейся над тёмным массивом леса, для этого было самое подходящее место.

Тем более, что спустя семь месяцев жизни в Полуночи я наконец-таки нашёл уцелевшую каменную лестницу. Достаточно крепкую, чтобы выдержать не только меня, но и кого-то потяжелее.

— Красиво, — раздался за моей спиной звучный голос.

Я обернулся на Мордреда, который стоял, облокотившись на каменный зубец и задумчиво смотрел вдаль — за Лес шёпотов, где на горизонте возвышались очертания череды холмов. С этой точки стены городок Пепел был почти не заметен — и я был благодарен, не желая теребить мрачные воспоминания.

— Признаться, на мой вкус слегка мрачновато, — усмехнулся я, подходя ближе. — Впрочем, там, где я вырос, пейзаж гораздо более унылый.

— Это место… Оно напоминает мне Камелот. Задолго до величия славы Авалона. Только могучая крепость и бескрайние леса вокруг.

Поразительно, что спустя какие-то три недели подготовки, и Мордреду уже не требовался переводчик — в то время, как Лаахиза всё ещё говорила с акцентом. Но причиной было не только терпение и труд, авалонец вообще отличался абсолютной памятью. К примеру, он помнил до мелочей все визиты гостей, на которых присутствовал, лицо каждого посетителя, каждое сказанное слово. Кроме тех слов, что не предназначались для его ушей — их он не запоминал из вежливости. Или делал вид, что не запоминал.

— Сложно представить, как давно это было.

— Давно, — коротко кивнул он. — Рыцари Камелота не умирают от старости, только на поле битвы. Это было верно столетиями, покуда на Авалон не пало проклятье. Но волей всемогущей судьбы и вашей безграничной милостью, я всё ещё жив. Значит, мне суждено вернуться на родину и спасти её — либо наконец сгинуть, пытаясь.

— Сгинуть мы всегда успеем, сэр Мордред.

— Ваша правда, лорд Виктор.

Какое-то время мы наслаждались прохладой ночи — если мой гость в своём полуживом состоянии вообще мог чувствовать прохладу. Но даже момент покоя не мог длиться вечно — и крепостная стена подходила для обсуждения насущных вопросов не хуже, чем любое другое место.

— Вы готовы обговорить некоторые детали нашего грядущего похода? Особенно те, что касаются измерения кошмаров.

— Я не силён в теории. Но всё, что видел своими глазами — готов подтвердить или опровергнуть.

— Тогда начнём.

Визиты к сердцу Полуночи и в межстенье успели хорошенько закрепить у меня в голове концепцию пространства, граничащего между реальностью и иллюзией. Но, если верить докладу Литы, измерение кошмаров пошло несколько дальше. Оно сплеталось из осколков реальности, пыли исчезнувших узлов великой паутины и сознания людей. Сознания всех разумных существ, если быть точным. Как правило — из их сомнений, несчастий, постыдных фантазий и страшных снов. Что привело к созданию столь специфического места — неизвестно. Возможно, оно существовало с момента зарождения вселенной, возможно — возникло с появлением первой разумной жизни. Вопрос, было ли оно «испорчено» изначально, остаётся открытым.

Некоторые исследователи считали измерение кошмаров отдельной гранью мироздания, подобно рядовой «физической» вселенной и «магической» великой паутине. Другие предполагали, что оно являлось конструктом или даже паразитом, существующим за счёт реальности. В любом случае, измерение кошмаров оказывало едва заметное, но ощутимое влияние на жизнь во всех узлах. Не все дурные сны происходили в нём, лишь самые худшие, самые чудовищные, способные остановить сердце от страха. Иногда оно порождало настоящих монстров, что выбирались на волю и питались незащищёнными душами. Иногда оно дарило силу — тем, кто был особо чувствителен к его зову, как это случилось с Анной.

Но что самое главное — через измерение кошмаров можно было путешествовать, преодолевая расстояния, недоступные даже для самых мощных стабильных порталов. При том условии, разумеется, что путешественнику удастся пережить подобную дорогу. Против выступали местные демоны, лабиринты скрученных воедино сознаний и общая атмосфера абсолютного хаоса. Весёлое место, как ни посмотри.

— Если вкратце — это варп, — не удержался я.

— Прошу простить, — сказал Мордред, до этого момента лишь подтверждавший сказанное. — Мне не знакомо это слово.

— Не обращайте внимания.

Мне и самому Илюха лишь совсем недавно объяснил приблизительный лор сорокатысячного вархаммера. У него ушло на это часа полтора в приличном подпитии — большинство имён и событий я попросту не запомнил, что-то там про какого-то Императора, и что Хорус предал, зато Магнус — нет… А вот суть варпа неплохо врезалась в сознание. И я от всей души надеялся, что создатели франшизы не основывали свою вселенную на реальных концепциях, каким-то образом подсмотрев содержимое измерения кошмаров.

Следующие данные шли от Зури, то бишь, напрямую от самого Полудня.

Те, кто попадал в кошмар случайно, во сне, могли только надеяться на то, что выживут и найдут выход.

Те, кто погружался туда намеренно, оградив себя с помощью магии, могли рассчитывать на награды — артефакты, знания или даже союзников. Кластеры кошмаров отталкивались от сознаний живых людей — и воплощали не только голодных чудовищ. Но даже опытные заклинатели с лёгкостью могли сгинуть, если неверно оценивали свои силы.

Наконец, те, кто желал преодолеть пространство между мирами, рисковали сильнее всего. Для физического перемещения по ткани кошмара в идеале требовалась целая команда специалистов — и не факт, что её хватит. Маг, который отправит туда всех, включая себя. Проводник, знающий дорогу через сплетение кластеров. Целитель, следящий, чтобы союзники не погибли и не сошли с ума. Смерть и безумие в этом измерении означали одно и то же. Оба исхода гарантировали, что душа навсегда останется пойманной в ловушку кошмара.

Конечно, для таких путешествий находились и отважные одиночки, некоторым из которых даже удалось выжить. Большинство выживших — как в отряде, так и в одиночку, предпочитали хранить информацию при себе. Но некоторые всё же вели записи о таинственном измерении — кто-то из альтруизма, кто-то попросту на продажу. Рано или поздно записи потом попадали в архивы вечных замков.

В любом случае, как одиночкам, так и группам должно было невероятно везти. Либо вместо них выступали изначально бессмертные уникумы, вроде Мордреда.

— Если не знать дороги, — медленно сказал рыцарь. — Кошмар начнёт водить по кругу. Из кластера в кластер, сквозь череду тысячи снов, сквозь бесконечный болезненный бред. Время перестаёт иметь значение, ты забываешь, что когда-то вообще жил. Я блуждал… так долго. Сотни лет? Тысячи?

Мордред ненадолго замолчал, то ли считая года, то ли просто собираясь с мыслями. Я не хотел его прерывать.

— Но моя миссия оказалась сильнее кошмара. Крепче авалонской стали, важнее самого Грааля. Я выбрался, ибо должен был отыскать помощь, заключить союз, а затем вернуться назад.

— Боюсь, в нашем распоряжении не будет даже месяцев на дорогу, не то, что столетий.

— Да. Но в этот раз всё будет иначе. Я знаю путь, лорд Виктор, он выжжен на моей душе священным пламенем. Если вы откроете вход в кошмар, я проведу нас к Авалону. За дни — не года.

Он либо говорил правду, либо свято верил в свои слова. Увы, с открытием входа тоже требовалось как следует повозиться.

— Благородные гости! Перед вами хозяин Полуночи, носитель Райнигуна, очищающий и милосердный, властитель бесчисленных земель! Сжигающий древнее зло, владыка драконов, рыцарь вечности лорд Виктор! Возрадуйтесь, ибо он почтил вас своим вниманием!

Сегодня Кас слегка изменила формулировку, хотя на мой взгляд вышло уж слишком патетично. Зато по факту — аудиенции не выйдет, вся затея ради одного-единственного разговора. Однажды я найду более эффективный способ призывать к себе союзников. Сразу, блин, после призыва эмиссаров…

В толпе посетителей толпилось немало интересных фигур, и в другое время я бы с радостью лично выслушал их истории. Но сейчас меня интересовал только один человек, и я успокоился, только когда заметил знакомый силуэт в дорожном плаще.

— Кас, на тебе основной приём, хорошо? Торговцев пусть расхватают остальные, рамки нашего бюджета ты знаешь лучше меня.

— Разумеется, Вик. Не переживайте, и делайте то, что должны.

Я бы нежно поцеловал её прямо тут, на глазах у всех, но даже с первой наложницей это считалось минорным нарушением этикета. Потом, перед сном, и может не один только поцелуй…

Дело. Дело! Надо думать о деле.

— Асфар, можно тебя на пару слов?

Собрать в моём личном кабинете Асфара и Зури стоило хотя бы ради искреннего удивления на лицах их обоих. У Асфара даже развеялась его обычная меланхолия, а Зури смотрелась мило и забавно с приоткрытым клювом.

Первым пришёл в себя господин Высокого дома и шести тысяч душ.

— Я не нарушу какие-то незримые запреты, если спрошу, что здесь делает эмиссар Полудня на… как там назывался тот мир?

— Исанкара, — холодно подсказала Зури.

— Точно. Исанкара. Пустыня, острова и руины былого величия. Так вот, мой вопрос…

— Я здесь, если вы хотите знать, как посол пресветлого Полудня, — отчеканила крылатая леди. — А вот что здесь забыл агент Риида…

— Я не ослышался? — моргнул Асфар, пропустив мимо ушей колкость. — Полноценный посол?

— Дежавю, — пробормотал я. — Дамы и господа, у нас не так много времени, так что давайте потратим его с пользой. Асфар, Зури в самом деле недавно стала послом, волей целых двух вечных замков. Скажем так, эта воля была сильнее всех иных мнений. Зури, Асфар не агент Риида, а мой добрый друг. Высокий дом — верный союзник Полуночи.

На пару секунд в воздухе повисла тишина, и я слегка опасался, что кто-то из присутствующих демонстративно покинет кабинет. К счастью, опасался зря.

— Леди Зури. — Асфар отвесил крылатой девушке простой, но при этом самый изысканный из своих поклонов.

— Господин Асфар. — сдержанно отозвалась та, затем повернувшись ко мне. — Лорд Виктор, я не против поучаствовать в беседе, но вчера ночью я рассказала всё, что мне было передано…

— Всё верно, но сегодня речь не об измерении кошмаров. Мне нужно знать, как призвать эмиссара назад в Полночь.

Снова воцарилась тишина, во время которой оба моих собеседника удивлённо переглянулись. Словно я спросил что-то в духе «как перенести стул из одной комнаты в другую».

— Существует… процедура, лорд Виктор, — осторожно сказала Зури. — Простите за прямоту, но довольно простая. Эмиссар отправляет запрос к хозяину замка, и как только появляется подходящее окно, его переносит к трону. Леди Мелинда регулярно призывает своих эмиссаров… призывала, до недавних событий.

Проблема состояла в том, что из-за длительной болезни Полночь не просто растеряла влияние в аффилированных с ней мирах. Анна была буквально первым эмиссаром, взращённым с младенчества впервые за столетия, а Эйвин стала первой избранной. Что касалось процедуры призыва, телепортации эмиссара с помощью силы Полуночи, то мой замок напрочь забыл, как это происходит. Отправить или вернуть меня — фигня вопрос, принять или проводить гостей — тоже без проблем, а вот собственных эмиссаров — никак. Я несколько раз уточнил у Полуночи напрямую, не может ли она всё-таки постараться и вспомнить, и каждый раз получал ответ, что очень постарается. Последний подобный разговор произошёл всего пару часов назад.

— Тогда стабильный портал, — пожал плечами Асфар. — Универсальное средство. Возможно, понадобится организовать очередной приём, но с этим не должно возникнуть проблем?

— С приёмом — нет. А вот с Землёй — да.

— Каждый раз забываю, из какого странного места ты прибыл.

— Кто бы говорил. Ещё варианты есть?

— Ритуал на аудиенцию в Полудне? Раз уж вы установили дипломатические отношения, должен быть и канал связи. Из одного вечного замка гораздо проще попасть в другой, чем с закрытого узла.

Настала пора переглядываться нам с Зури.

— Боюсь, дипломатические отношения ещё не вышли… на тот уровень, чтобы Мелинда приняла Анну с распростёртыми объятиями, а затем переправила мне, — сказал я.

— С тебя подробности.

— Согласен, но позже. Ещё варианты?

Молчание опустилось на кабинет в третий раз за последние пятнадцать минут — и этот период казался самым длинным. Анну нельзя было просто взять и перенести с Земли обычными методами, иначе бы она могла лично доставить сюда шкатулку из красного дерева месяцы назад. Да, стремительно выздоравливающая Полночь практически наверняка вспомнит особенности нужной процедуры, либо Лита отыщет нужный ритуал в библиотеке. Но на это могут уйти сутки, если не недели — в зависимости от того, насколько не повезёт. А ответ нужен был уже сейчас, и Анна нужна была сейчас — поскольку ей ещё предстояло узнать, как открыть проход в измерение кошмаров для нашего отряда. И если всё это затянется по худшему сценарию, мы достигнем Авалона ровно в тот момент, когда лорд Конрад одержит убедительную победу.

Мне не хотелось представлять, что именно это будет значить как для Полудня, так и Полуночи. Пока что и не пришлось — поскольку мои мрачные мысли рассеялись после осторожного стука в дверь.

— Вик… Виктор, вы меня звали? Простите за задержку, в последнее время я нечасто покидаю библиотеку…

Геннадий Белый, учёный-сомнолог, а также один из немногих магов с матушки-Земли, наконец-то получил приглашение, переданное Кас. Пребывание в Полуночи пошло ему на пользу — кажется, даже в седой бороде начали проскальзывать чёрные волосы. Насколько я знал, замок не обращал старение вспять, зато некий подобный эффект оказывала музыка Шаэль. Кто знает, как мужик будет выглядеть лет через пять?

— Всё нормально, вы как раз вовремя. Знакомьтесь, Зури, Асфар — это Геннадий. Человек, который однажды заставил меня сомневаться в своём рассудке.

— Простите, Виктор, — Геннадий заметно побледнел. — Я не представлял, что вы обнаружите мою иллюзию, иначе бы непременно предупредил заранее…

— Я шучу! Честное слово, вы можете расслабиться, тут все свои.

Асфар меланхолично кивнул в знак подтверждения, Зури тоже закивала — более энергично.

— С… спасибо, — с облегчением сказал Геннадий, присаживаясь на заранее приготовленный для него стул. — И всё же, если позволите спросить… зачем вам понадобилось моё присутствие?

— Потому что вы первый и единственный известный мне человек с Земли, который смог попасть в Полночь, используя практическую магию. И сегодня нам позарез нужна ваша помощь.