Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 7

Глава семнадцатая

С тех пор, как я угодил в Полночь, обычные сны навещали меня реже и реже. Какое-то время я видел их на Земле, «на сдачу» после приключений в замке, особенно если умудрялся умереть чуть ли не в начале похода. Затем, во время регулярного отдыха в замковой спальне, я всё чаще проваливался в чёрный омут, в котором не было места ни грёзам, ни кошмарам. Исключения случались, но на то они и исключения. А ещё Альхирет с его странной локацией для переговоров — уж не знаю, в какую категорию его относить.

«Однажды и вас ждёт эта участь, ибо сон — первое, что идёт в жертву силе».

Я вздрогнул и открыл глаза, рефлекторно нашаривая в кармане последний подарок Знающего — небольшой золотой шар. Артефакт, который без проблем последовал за мной даже в измерение кошмаров — хотя я делал попытку оставить его в Полуночи. Сейчас он излучал обычный для себя холод — слегка более заметный, чем у обычного металла. Если я правильно понимал суть его действия, это означало, что на данный момент моей жизни ничего не угрожало. В первую очередь — не угрожали проклятия или другие вредоносные заклинания. Общее воздействие кошмара оберег в расчёт не брал.

Если, конечно, мы всё ещё находились в кошмаре.

Сперва мне показалось, что усилия Мордреда и Анны не сработали — вокруг громоздилась печально знакомая мебель старой гостиной, откуда мы и пытались выбраться. Но… нет, нет, это место выглядело немного иначе и чувствовалось совершенно иначе. Без давящей атмосферы, без ощущения, что кто-то постоянно злобно сверлит тебе взглядом затылок. Я встал и тихо подошёл к балкону, стараясь не разбудить мирно спящих Анну и Кас — девушки уместились на одном большом матрасе, лежащем в углу.

За окном занималось утро, обычное раннее утро в обычном спальном районе, который мог бы принадлежать любому российскому городу. Никакой безумной цепи пятиэтажек — просто отдельные дома. Никакого смертоносного болота — просто старый двор, полный деревьев, кустов и едва заметных дорожек между ними. Возможно, если бы я постоял дольше, то заметил бы собачников со своими питомцами и хмурых мужиков, курящих на открытых балконах. Но это было вовсе не обязательно — и без того ясно, что первый кластер кошмара остался позади.

Мордреда я обнаружил на кухне — небольшое помещение еле-еле вмещало гигантского рыцаря, но я нашёл себе закуток на табурете в углу. Как ни странно, в центре небольшого стола на деревянной подставке стоял недавно закипевший чайник, а рядом обнаружились сравнительно чистые кружки и несколько чайных пакетиков. Задумавшись на секунду, я пожал плечами, закинул один пакетик в кружку и залил кипятком. Затем бросил взгляд на Мордреда — тот не отрываясь смотрел в окно.

— Чаю? — предложил я.

— Благодарю, но нет, — помедлив, отозвался он. — Не чувствую вкуса. А в нынешнем состоянии вода мне ни к чему.

— Мы постараемся это исправить.

На бледном лице авалонца не отражалось никаких эмоций, он лишь молча кивнул в подтверждение услышанного. Ещё одно обещание, которое может быть никогда не исполнено. Гвардейцы вернули себе человеческий облик, и нам удалось исцелить Кас, но все они были тесно связаны с Полуночью. Одно дело — временно заблокировать эффект проклятья нежити, другое — избавиться от него полностью и вернуть Мордреда к жизни. А вместе с ним — и весь остальной Авалон, терпеливо ожидающий нас в конце череды кошмаров.

Надеюсь, там найдутся ответы не только на вопросы, интересующие Полдень.

— Ваш дом? — спросил рыцарь, не отрывая взгляда от двора за окном.

— А? — я задумался и не сразу понял суть вопроса. — Ну да. Не буквально, но близко. Мой мир, и почти наверняка — моя страна. К слову, как мы перенеслись на Землю?

Мордред в ответ отрицательно покачал головой. Не знаю, собирался он отвечать или нет, но в этот же момент сзади раздался другой голос.

— Мы не на Земле, Виктор Игнатьевич. Всего лишь на её отражении в зеркале кошмара. На сей раз — не искривлённом.

Портал, открытый Анной и Мордредом, не выкинул нас в реальный мир. Мы находились в своеобразном «хабе», временном убежище для передышки между кластерами. Даже Бенедикт не мог сказать, откуда взялось это явление. То ли его организовал неизвестный архимаг, путешествующий сквозь кошмар в незапамятные времена, то ли придумало само измерение, чтобы дать потенциальным жертвам выдохнуть перед новым раундом. Обстановка хаба менялась, но суть оставалась неизменна — здесь было безопасно, пока не выйдешь за дверь.

Когда проснулись Кас и Анна, я поделился со всеми своим промахом. Теперь нам всем придётся разгребать последствия.

— Это была не ошибка, — спокойно сказала Кас. — А неизбежность. В глубине кошмара Князь раскидывает сети столь же вольготно, как и рыбак, ожидающий свежего улова. Но мы пока не пойманы, Вик.

— Я бы хотел, чтобы так и оставалось, — проворчал я. — Только вот практика показывает, что этот урод может заявиться лично.

— Тогда мы дадим бой, — пожал плечами Мордред. — Вне своего домена деспот Йхтилла уязвим, его ресурсы ограничены. Если бы с нами шёл небольшой отряд моих братьев, то ни Князь, ни его презренные слуги не осмелились бы даже напасть.

И всё же, рыцарь Авалона с нами был только один, да и тот не в лучшей форме. Я вспомнил все попытки Князя в Жёлтом поймать меня, утащить, подчинить своей воле. Ни одна не увенчалась успехом, но не потому, что я заставил его бежать, поджав хвост. В лучшем случае — ненадолго задержал, прежде чем сбежал сам.

Мне меньше всего хотелось подставлять под удар нашу экспедицию. Но нельзя было вечно сидеть в убежище, опасаясь за свою шкуру — впереди нас ждал второй кластер кошмара, а за ним ещё и третий. Ожидать в убежище — значит, дать Князю время сориентироваться, лучше продумать атаку.

А он и так имел паршивую привычку нападать без предупреждения.

Мы вышли за дверь всей группой — я держал за руки Кас и Анну одновременно, Мордред и Бенедикт двигались сзади.

Мы вышли за дверь всей группой — но стоило мне моргнуть, и я снова остался один.

Я ожидал — подсознательно так уж точно — что окажусь в каком-нибудь интерьере. Может, это будет очередная порция переплетённых хрущёвок, либо схожий ад старых коридоров и квартир, в которых никому не стоило жить. Но первое, что я ощутил — порыв холодного ночного ветра, ударивший мне в лицо. Открытая местность, и никаких следов двери за спиной. Равно как и моих спутников.

Впрочем, имелись и плюсы. Ветер пах травой, пылью и бензином, но это были нормальные запахи, не удушающая «старческая» вонь ядовитого болота. Так же, как и локация вокруг казалась… нормальной. Сравнительно нормальной, конечно, но точно не абсолютно безумной. Ночь, одинокое шоссе, выходящее из горизонта и уходящее за горизонт. Вокруг шоссе — поле или степь, с чернеющим вдали лесом. Тучи на небе разошлись, выпустив тусклую убывающую луну, но прилива сил от неё я не почувствовал. Это всё ещё был кошмар, не совсем настоящее место и не совсем настоящая луна.

Настоящей здесь была только смерть.

Первым делом я нырнул в дальний зов, чтобы быстрее отыскать Кас и Анну. Но меня ждало жестокое разочарование — у второго кластера вообще не было такого понятия как «карта». Сплошная чернота, без малейшего ощущения направления даже с помощью шестого чувства. Огоньки душ моих девушек светились где-то неподалёку, но направление и расстояние отследить было невозможно. Вторая попытка провалилась с поисковым амулетом — как будто в этом месте действовало поле, подавляющее любые попытки найти друг друга с помощью магии.

Чтож, по крайней мере я помнил, кто я такой и зачем здесь. Возможно, мой отряд тоже ничего не забыл.

Сев на обочине дороги, я неторопливо достал из заплечного мешка аккуратный свёрток с пряной лепёшкой, развернул и принялся за трапезу. Было бы куда приятнее съесть его с давешним чаем, но никто не мог знать, как будет выглядеть второй кластер кошмара, чтобы подготовиться заранее. Спустя пару минут еда Кулины начала действовать, и ночной пейзаж вокруг обрёл более понятные очертания. Дорога и далёкий лес остались такими же, как и были, но теперь прямо перед собой я видел обширное кукурузное поле, за которым в отдалении мерцал едва заметный огонёк. Кажется, какой-то дом, но видно было всё-таки неважно. Ориентир не хуже других, поскольку альтернативы не блистали: либо топать вдоль шоссе в случайном направлении, либо отправиться к лесу. Мордред упоминал что-то в духе, что разные кластеры требуют разных решений. Не везде сработает формула «найти свой отряд и открыть портал дальше». Но с этими проблемами мы будем разбираться по мере поступления.

Из постсоветского ада — прямиком в американскую готику. Ну не прелестно ли?

Первый сюрприз ждал меня, как только я слегка углубился в кукурузу — тёмная человеческая фигура, словно парящая над землёй. Подойдя поближе, я разглядел детали — старую клетчатую рубашку, дырявый джинсовый комбинезон и широкополую шляпу. Шляпа была напялена на серый мешок, на котором кто-то грубо намалевал подобие человеческого лица. Края одежды пугала шевелились на ветру, создавая иллюзию жизни, но не более того. Наткнись я на такую декорацию в реале, то плюнул и прошёл бы мимо — я не ворона, чтобы от него шарахаться.

Но мы же не в Канзасе, верно? Хотя бог знает, может и в Канзасе, да не том.

Я хмуро посмотрел на пугало. Пугало продолжало висеть на жердях, не обращая на меня ни малейшего внимания. Я всмотрелся в его нарисованное лицо — пришлось приложить усилия, чтобы понять, где у него кончались глаза и начинался нос. Зато рот вполне очевидный — чёрная надорванная щель на мешковине, из которой беспорядочно торчала солома, как тонкие кривые зубы.

Недоверчиво хмыкнув, я демонстративно направился мимо. И, конечно, стоило мне потерять зрительный контакт с пугалом, с той стороны раздался едва различимый шорох.

Я не стал тратить пулю из Райнигуна. Вместо этого я в один миг впустил в себя могущество «Зверя» и прыгнул туда, откуда шуршало. Мне удалось перехватить чудовище на лету, когда оно уже отправилось в полёт в мою сторону. Правой рукой, ставшей огромной лапой, я поймал тварь за верхушку башки, сбив широкополую шляпу в сторону — и припечатал к земле. Пугало хрипело и пыталось дотянуться до моего лица острейшими стальными когтями, которые до этого хитро прятало под длинными рукавами рубашки. Пыталось безуспешно, но с завидным упорством.

Методично и планомерно, я оторвал ему руки, одну за другой. Затем сжал правую ладонь, разрывая ткань мешка-головы, так, что соломенное содержимое высыпалось наружу. Тварь дёрнулась в последний раз, и вся рассыпалась на мелкую соломенную труху, которую тут же подхватил и унёс ветер.

— Никогда не любил кукурузу, — буркнул я, поднимаясь на ноги и заново отслеживая огонёк за полем.

Дальнейший путь прошёл практически без приключений — если не считать робких попыток некоторых стеблей загородить мне дорогу с целью затормозить. Похоже, всё поле представляло из себя своеобразный ивент, лабиринт, в котором за гостем в кошмаре гналось жуткое пугало, а тот изо всех сил спасался по предательскому кукурузному полю. Разве что враг оказался на удивление скромным — будь на моём месте Анна, она бы спалила тварь прямо там, на шестах, ещё на подходе. Впрочем, для пойманного во сне случайного человека ожившее пугало со стальными когтями вполне могло показаться олицетворением кошмара.

Спустя пятнадцать минут я достиг дома со светящимся окном.

Если бы я набрал в поисковом запросе «типичный американский дом на краю поля», то вероятнее всего получил бы в ответ именно такую картинку. Двухэтажное деревянное строение, покатая крыша, покрытая оранжевой черепицей, на широком крыльце — старый диван и несколько стульев. В отличие от убитых квартир первого кластера, создавалось впечатление, что здесь сравнительно недавно жили люди. Возможно, даже прямо сейчас — кто-то же зажёг свет внутри?

Я поднялся на крыльцо и постучался в дверь — без ответа. Мне не представило бы труда вынести эту хлипкую конструкцию вместе с косяком, но при повороте ручки та послушно отворилась, издав негромкий скрип. Внутри было гораздо теплее, чем снаружи — за счёт растопленного камина у противоположной стены. Этот же камин был единственным источником света в комнате, позволяющим разглядеть ничем не примечательный интерьер.

В кресле у камина кто-то сидел, спиной ко мне и лицом к огню.

Не Кас, не Анна и не Бенедикт, уж точно не Мордред. Скорее всего кто-то из местных, наподобие людей-слизней в хрущёвке, но расслабляться заранее не стоило. Я начал медленно обходить кресло по часовой стрелке, не спуская глаз с верхушки головы сидящего. А ну прыгнет как недавнее пугало? Но нет, передо мной сидело не чудовище, а самый обычный на вид человек — мужик лет сорока пяти в поношенной, но чистой рабочей одежде, с глубокими залысинами и усталым лицом. Заметив моё внимание, он коротко кивнул, затем встал с кресла и протянул ладонь для рукопожатия. Помедлив, я пожал её — крепко, но не чрезмерно.

— Лорд Виктор, — сказал он и слегка поморщился. — Я знаю, вам самому не в радость формальности, но и Виком мне вас звать рановато. Как насчёт Виктора?

— Устроит, — коротко сказал я. — Мы знакомы?

— В какой-то мере. Присядем?

Он опустился назад в своё кресло, я сел на стул напротив, продолжая рассматривать неожиданного собеседника. Что-то в его виде вызывало смутную симпатию, но я не мог дать себе отчёт, что именно. И это напрягало уже моё сознательное восприятие — что вообще в измерении кошмаров могло показаться симпатичным?

— Понимаете, Виктор, — продолжал мужик с неловким смешком. — В жизни так случается, что хорошие люди начинают говорить, встав не с той ноги. После этого всякое произойти может, слово за слово, а там и драка. Хотя на самом деле-то драться не из-за чего, пустое.

— Допустим.

— Вот и у нас с вами такое стряслось. Но люди-то в самом деле хорошие, и ещё не поздно всё уладить.

— Простите, уважаемый, — медленно сказал я. — Вы знаете моё имя, но я вашего — нет.

— Гримёром меня зовут, — отозвался он, как мне показалось — нехотя. — По роду, так сказать, деятельности.

Он не носил маску, уж точно не явно. Но только сейчас я заметил, сколько деталей на его одежде, вроде пуговиц на рубашке и заплаток на штанах, было бледно-жёлтого цвета.

— Вы посланник Князя, — холодно сказал я.

— Пойман с поличным, — развёл руками тот. — Но вы не волнуйтесь, я тут только поговорить.

Он всё ещё не казался опасным, или даже подозрительным. Даже теперь, когда я знал о его чудовищном статусе, создавалось полное впечатление, что я просто болтаю с обычным дядькой, сидя перед живым огнём. И ведь беседу можно прервать в любой момент, правда?

— Слушаю, — наконец сказал я.

— Ну так что я сказать-то хотел… А, да, насчёт того, чтобы всё уладить. Виктор, вы же уже знаете, что замок ваш с Йхтиллом в союзе был всё время. Считайте, без промежутков, ну кроме пары сотен лет туда-сюда. Союз — это же не обуза какая, это же взаимовыгодный процесс. То мы вам поможем, то вы нам.

Стоило признать его правоту — даже лорд Роланд, будучи вполне вменяемым хозяином, заключал союз с Князем в Жёлтом. Йхтилл даже предлагал помощь в критической ситуации, пусть и не за бесплатно. Но это я долги друзьям прощаю, так-то Асфар всерьёз планировал со мной расплатиться, хотя тоже находился в союзе.

— Мне казалось, я у Князя на плохом счету.

— Да что там те счета? Плюнуть и забыть, честное слово. Князь-то помнит всё, но при том отходчивый. Небольшая контрибуция в качестве извинений — и всё, никаких претензий! Йхтилл и Полночь снова в союзе, а с ваших плеч уходит лишний груз.

— Мы уже через это проходили.

— Так-то да, но и вы были другим человеком, — понимающе хмыкнул Гримёр. — Моложе, да и наивнее, будем говорить прямо. Не понимали ещё, как тут всё устроено, и сколько вокруг проблем. Неужто вам не хочется забыть хотя бы о части из них?

И снова я вынужден был признать — он говорил правду. Вик, который сидел на троне Полуночи в первый месяц и Вик, блуждающий по второму кластеру кошмара, во многом различались. Я здорово устал наживать себе новых и новых могущественных врагов, и тащить огромную ношу. Навсегда забыть об угрозе Князя было бы… весьма неплохо. Уверен, Роланд тоже пошёл на подобный союз без большой охоты, но цель оправдывала средства? О дружбе тут речи не шло ни в какой форме, главное — снять угрозу с родного замка…

— В чём состоит контрибуция? — спросил я, и мой собеседник заметно оживился.

— Обычная ставка — от ста до тысячи живых душ, но Князь учитывает ваши принципы и не станет просить о таком. Вам всего-то понадобится отдать одного из драконов. Второго можете оставить себе.

— Одного… из драконов? — медленно переспросил я.

— Да, да, мы знаем, что над вами висит клятва Эргалис. Но Князь поможет найти обходной путь или пережить последствия — как сами захотите.

Я молча смотрел на него, внутренне не ощущая никакой злости, даже лёгкого возмущения. Лишь простую, понятную, мощную симпатию и смутное чувство, что предложение в общем-то дельное. Всего один дракон — в обмен на целый замок! Никакой больше угрозы ни моей жизни, ни жизням моих близких, никаких ловушек и жёлтых знаков по углам…

А потом я вдруг понял, кого мне напоминало это существо с говорящим именем «Гримёр». Оно носило почти неуловимые черты лица моего родного отца.

— Поймите, Виктор, от драконов куда больше вреда, чем пользы. Вы слышали, небось, что случилось с другими владыками, которые брались за воспитание детёнышей? Это сейчас они милые, а когда подрастут — будет просто беда! И ладно с одним, но с двумя вообще никакого сладу. Вы же не хотите…

Прогремел Райнигун, обрывая поток спокойных, усыпляющих, будто бы правильных слов, произнесённых в нужное время. Внутри головы Гримёра не оказалось ни плоти, ни крови — только та же мелкая труха, которой была набита башка из мешковины жуткого пугала. Только эта труха не осталась на месте — она ударила мне в лицо, пытаясь проникнуть в ноздри, забиться в глаза! Я взревел и вскочил, одним ударом ноги отправляя тело Гримёра в огонь камина — просто старую одежду, до краёв набитую соломой.

Мои движения начали замедляться, глаза — слипаться на ровном месте. Я моргнул, затем ещё раз, пытаясь сосредоточиться, чтобы впустить в себя «Зверя». Выходило скверно — до момента, когда в кармане что-то резко не заледенело. Оцепенение и сонливость исчезли, развеянные подарком Альхирета. Таким макаром мне его ещё и благодарить придётся — не дай бог, конечно…

Входная дверь заскрипела, и я знал, даже не оборачиваясь, что на пороге будет вовсе не кто-то из моего отряда. Равно как и все те неуклюжие тёмные фигуры, спешащие через кукурузное поле к одинокому дому — помощи от них ждать не стоило.

И только теперь, наконец-то, ярость наполнила меня с утроенной силой.