Как я стал хозяином странного замка в другом мире. Книга 7

Глава двадцать шестая

Улицы Камелота были полностью, без малейшего просвета, погребены под мертвецами.

Иссохшие тела лежали вперемешку с древними скелетами, возраст которых исчислялся тысячелетиями, но они не торопились распадаться в пыль. Здесь, на нижних уровнях, столица Авалона больше всего походила на обычный город — не считая слоя трупов, поднимающегося до вторых, а то и третьих этажей. А ещё всепоглощающего мрака и неизбывного смрада разложения — Анне пришлось как следует поколдовать, чтобы защитить наши лёгкие от концентрированного духа смерти.

Иронично, что именно сюда нас направил палец Мерлина — на поиски одной из девяти его потерянных частей. Учитывая обстоятельства, это выглядело, как попытка найти иголку в стоге сена — только в тысячу раз хуже. Амулет Зун’Кай под влиянием кошмара работал с перебоями — но без него никто не смог бы отыскать отрубленную правую руку великого волшебника среди миллионов таких же рук.

И я был готов поклясться, что таких поисковых запросов не выдавали ещё ни одному поисковому артефакту.

Императору Артуру мало было просто убить великого мага. Он разрубил его на части, разбросанные затем по всему Камелоту, и местонахождение большинства из них сегодня было неизвестно никому — даже старшей сестре Мерлина. Зато и метод поиска оказался… оригинальным.

— Палец укажет на руку, — скрипела Гвендид. — Рука — на плечо, да оставшееся тулово, левую руку, ноги и голову.

— Это всё? — с подозрением спросил я, и волшебница подарила мне недовольный взгляд.

— Чем слушаешь? Сказано было, девять частей, а я сколько назвала?

— Ну… восемь.

— Считать обучен, и на том спасибо. Девятая часть — сердце, важнейшая из всех. С ней я подсоблю, как остальные куски найдёшь. Не раньше, не позже, и строго в указанном порядке. Запомнил?

— Палец, рука, — начал перечислять я. — Плечо, тело, вторая рука, ноги… Ноги в каком порядке?

— Не имеет значения, — тут же возразила себе Гвендид. — Главное, чтобы рука после пальца, голова шла предпоследней, а сразу за ней — сердце.

Я аж замолчал, ошеломлённый такой логикой, и в образовавшуюся паузу встроилась Кас:

— Это позволит его воскресить?

— Не так, как воскресили тебя, девочка, — усмехнулась Гвендид. — Сердце моего брата не забьётся, не начнёт разгонять кровь по венам, но вместе с ним в его дёргающееся тело вернётся душа. Сердце — лишь символ, но символ весомый. Без него он никогда не вспомнит, как это — быть человеком, даже если сможет снова чесать языком. Да и колдовать не сможет, если уж на то пошло.

Можно было бы ввязаться в философский спор, приведя в пример ту же Кас, тело которой скорее сформировалось вокруг её души-призрака. Арчибальда, обитающего в старом зеркале, а то и Адель, полностью механическую и с точки зрения восприятия Полуночи лишённую не только сердца, но и души. Адель, что была одной из самых добрых и чувственных девушек из всех, кого я знал.

Впрочем, то Полночь, а тут Авалон, и в чужой монастырь невежливо заваливаться со своими правилами. Законы воскрешения древних архимагов могли кардинально отличаться от известных мне концепций, а специалистов вроде Лаахизы рядом не было. Придётся поверить на слово, действуя в соответствии с указаниями. Палец, рука, затем ещё пять частей в любом порядке, затем голова и сердце.

— Готовь верёвку покрепче, когда отыщешь ноги — чтобы дурное тело не попыталось сбежать. Голову храни отдельно — тогда не понадобится кляп. С сердцем Мерлин вновь станет собой и будет весьма благодарен — это я обещаю.

— Настолько благодарен, что вытащит Авалон из кошмара?

— Может да, а может и нет, — фыркнула Гвендид. — Артуру он отказал, но то когда было? В любом случае, другого шанса тебе не предвидится. Инструменты для поиска у тебя уже имеются, а я ещё кое-чего в дорогу дам…

Уже после того, как мы покинули башню, я дал золотому ястребу указание отыскать руку Мерлина, но тот не пошевелился. Зато вновь зашевелился палец, отрубленный тысячелетия назад. Следуя инструкции Гвендид, мы положили перст на чистый лист пергамента, поставив рядом чернила. Тот немедленно подполз к чернильнице, обмакнул в неё самый кончик и принялся рисовать некую схему. Две параллельные линии, между ними — круг, разделённый пополам по горизонтали, и наконец — жирная точка в нижней половине круга.

Загадку быстро решил Мордред, опознав в разделённом круге Камелот, а нашу цель — на нижних уровнях. И лишь когда мы потратили несколько часов, чтобы спуститься в наполненный гнилью мрак, амулет Зун’Кай любезно решил ожить и наконец указать более точную дорогу.

Наш отряд всё ещё перебирался над землёй, по верхним этажам примыкающих друг к другу зданий и небольшим мостикам между крышами. Несколько раз нам приходилось перебрасывать из одного окна к другому зачарованный трос, способный выдержать вес Мордреда — подарок Гвендид в дорогу. Касаться трупов и скелетов, заполонивших улицы, нельзя было ни при каких обстоятельствах. Сюда падали и не могли выбраться те, кто давно лишился рассудка и даже души, но проклятье нежити не отпускало их тела. Стоит потревожить одного мертвеца — встанут все, и не улягутся достаточно долго.

Кроме того, на нижних уровнях не стоило светить слишком ярким светом — это могло вызвать аналогичный эффект, а также не рекомендовалось поднимать шум. То есть, миссия выполнялась по стелсу, без пальбы из Райнигуна и больших громких сражений. В идеале — без сражений в принципе.

Иногда я сам поражался собственному оптимизму.

— За нами следят, — спокойно сообщила Кас, когда мы устроились для недолгого перерыва на удобной плоской крыше.

— Знала бы ты, как я не люблю эти три слова, — тяжело вздохнул я. — Есть понимание, кто?

— Пока нет. Они держат дистанцию, наблюдают из оснований больших башен, и пока не отстают.

Переходы между большими башнями имелись лишь на средних и высоких уровнях — здесь все они были давно разрушены. Именно поэтому нам приходилось изворачиваться и рисковать, а не идти вперёд в сравнительной безопасности. Ещё проще было бы добраться до нужного места поверху, а только затем спуститься вниз, но в этой части Камелота по идее существовали

только нижние уровни.

Между нами и ближайшей из них лежало метров семьсот — у преследователей были весьма острые глаза, либо хороший бинокль.

— Мне полететь и проверить, кто там такой смелый? — спросила Кас, но я отрицательно покачал головой.

— Не стоит разделяться, особенно когда степень угрозы неизвестна. Анна, есть идеи?

— На таком расстоянии вычислить не смогу, — с досадой сказала она. — Хотите, оставлю им пару сюрпризов по дороге, если они решат пойти по нашим следам.

— Действуй. Мордред, что думаешь?

— Дурной знак, — прогудел авалонец. — Очень дурной. Выжившие не стали бы сюда спускаться — значит, это кто-то гораздо сильнее. Мои братья, кто-то из уцелевших магов или посланники кошмара. Кто бы то ни был, если бы они хотели предложить помощь, то сделали это ещё наверху.

Я сверился с поисковым амулетом, и голова золотого ястреба послушно развернулась в сторону, куда указывала и до этого. Один из недостатков этого исключительно полезного артефакта была невозможность определить расстояние до цели. Его приходилось вычислять самому, по мелким нюансам вроде наклона клюва, и это работало только в сравнительной близости к объекту поиска. Возможно, до руки Мерлина оставалось преодолеть всего пару улиц, возможно — половину города. Любители наблюдать из основания башен могли в принципе не желать нам зла, но какие на это были шансы? Успокаивало лишь одно — быстро добраться до нас они смогут лишь по воздуху, а значит, сразу выдадут себя. Расстояния и сплошная опасная зона на земле скорее работали в пользу нашего отряда.

Моя логика выглядела практически безупречно… На тот момент.

Спустя полчаса пути мы вышли к особо широкому проспекту — как и во всех других случаях, заваленному мертвецами от края до края. Хорошие новости состояли в том, что теперь клюв амулета однозначно указывал на монументальное здание напротив — тяжеловато было определить его назначение. Мрачный силуэт, словно сложенный воедино из всё более высоких круглых колонн, но щеголяющий уцелевшими витражными окнами и исполинской аркой входа. Она была настолько велика, что трупы закрывали её лишь наполовину. То ли храм, то ли центральная библиотека, то ли магическая академия — не суть. Рука Мерлина находилась либо там, либо прямо за ним.

Плохие новости — проспект оказался слишком широким, чтобы перебросить через него зачарованный трос, да и здания на нашей стороне были куда ниже, чем на противоположной. Но мне вполне хватит, чтобы разбежаться и спланировать. В теории, мы с Кас могли оставить тут Мордреда, Анну и Бенедикта, быстро сгонять туда и обратно. В противном случае пришлось бы искать длинный обходной путь, потерять ещё пару часов и рисковать заночевать в этом потрясающе недружелюбном месте. Неизвестно, спускались ли сюда твари кошмара, но даже если нет — идея была далеко не из лучших.

Но когда мы вкратце обсудили ситуацию и приготовились реализовать план, враг нанёс свой удар. С совершенно неожиданного направления.

Сперва мы услышали крик — нет даже не так, предвестие крика. Отзвук из бескрайней тьмы, направление которого было невозможно определить. Лишь спустя несколько секунд стало ясно, что крик исходит сверху — хриплый вопль, вырывающийся из давно мёртвых лёгких, но принадлежащий всё ещё живому человеку. Тому, кто не хотел окончательно умирать. Тому, чьего мнения явно не спросили где-то с минуту назад.

БАХ!

Иссохшее тело весило немного — пожалуй, не более десяти килограмм. Но те, кто свершил зло там, наверху, хорошо знали своё дело. Они привязали к ногам несчастного чугунный груз — чтобы утяжелить его и исключить фактор парусности. Тот, кто ещё с утра был одним из немногих выживших на верхних уровнях Камелота, камнем рухнул на нижние уровни, угодив на соседнюю с нами крышу — и оставшись на ней жалкой грудой переломанных конечностей.

— По… могите… — просипел он на грани слышимости. — Я не могу… не могу тут… умереть…

Мордред — благородная душа — сделал шаг в его сторону, но я остановил рыцаря жестом, чувствуя, как от лица медленно отливает кровь. В какой-то мере нам повезло — падение и громкий звук не разбудило спящий легион нежити.

Проблема состояла в том, что сверху скинули ещё четверых.

Отзвуки криков. Крики. Резкий свист пролетающего мимо тела-снаряда с грузом на ногах. И, наконец, сухой хруст — звук дробящихся древних костей, когда те, кого сбросили сверху, приземлились в полноводную реку своих бывших сограждан.

Над широким проспектом вставал новый звук, подхваченный сотнями, тысячами иссушённых глоток — хрип пробуждения. Он моментально заглушил тихие мольбы о помощи обречённых на смерть, тех тут же затянуло внутрь бесконечной орды. Мы тут же отступили от края крыши, присматривая ближайший вход на какой-нибудь чердак, но было поздно.

На нас обратили внимание — и справедливо сочли нарушителями.

Нельзя сказать, что иссохшие Камелота по силе и умению как-то отличались от таковых в Полуночи. Живые мумии, едва способные хватать и дёргать, чьи удары были слабы, а плоть рассыпалась даже от удара обычного живого человека, либо скелеты с весьма хрупкими костями. Только вот даже в самых «густонаселённых» коридоров моего замка не встречалось больше нескольких десятков этой низшей нежити — а на нижних уровнях столицы Авалона их водились буквально миллионы. Да, одновременно на нас могло накинуться не более пары сотен, чисто за счёт ограничений в пространстве, но они даже не думали кончаться.

Волна нежити поднялась с улицы и обрушилась на крышу, буквально захлёстывая нас мёртвыми телами и градом костей. Мордред принял на себя основной удар, а мы укрылись за ним, но результат всё равно оказался ощутим. Лучше всего устроилась Кас, моментально приняв боевую форму и за пару секунд расчистив пространство вокруг нас потусторонними воплями. Увы, расчищенное заполнилось назад ещё быстрее. Мы держали оборону с трёх сторон — Мордред, Бенедикт и я, прикрывая уязвимую Анну в центре, которая затянула гортанное заклинание, совершенно мне незнакомое. Иссохшие напирали, ломились к нам через головы друг друга, протягивали худые конечности, пытаясь впиться в глаза, схватить за волосы, утянуть к себе! Мощь «Зверя» была им не по зубам, Мордред и Бенедикт тоже не сдвинулись ни на шаг. Каждый мой удар полэкса разрывал в клочья от одного до трёх врагов, а на их место каким-то образом влезало в два раза больше.

Наше качество пока что преобладало над количеством, но так попросту не могло продолжаться вечно.

— Мы должны… двигаться! — рявкнул я, отталкивая целый ряд мертвецов, и пинком лишив головы особо резвого подползающего скелета. — Мордред, что за здание напротив? То, с витражами?

— Банк, — коротко сказал рыцарь.

— Банк⁈ Серьёзно⁈

— Да. Очень прочные двери. Были когда-то, сейчас не поручусь.

Другого выхода нет — если даже рука Мерлина окажется не там, нам жизненно необходимо укрытие, где можно забаррикадироваться и переждать, пока орда не уймётся.

— На счёт три, — сказал я, стараясь синхронизировать ритм напирающих гадов и взмахи полэкса. — Прыгаем вниз и бегом до банка! Раз…

Я вдруг ощутил неожиданное — заметный щипок в спину, откуда всё ещё доносилось гортанное пение Анны.

— Виктор Игнатьевич, — подал голос Бенедикт, только что одним движением оторвавший головы троим. — Госпожа Анна одобряет ваш план, но просит дать ей ещё пять секунд.

Я не успел ответить — пение вдруг обратилось протяжным воем на одной ноте, который оборвался в высшей точке, трансформируясь в выплеск сырой, необузданной силы. Вокруг нашей маленькой, но неприступной ячейки обороны родился незримый ураган, отбрасывающий нежить в стороны, сметающий её с крыши, разрывающий в воздухе на куски! Не прошло и пары секунд, как вокруг нас не осталось ни одного иссохшего или скелета, а быстрый взгляд вниз показал, что дорога по заваленному трупами проспекту изрядно очистилась. По одному участку, пожалуй, даже можно было пробежать, не наступая на живых мертвецов через шаг!

Временное, очень временное явление — поскольку нежить уже начинала собираться для второй волны. Но пока что Анна дала нам столь необходимую передышку для действий.

— ВПЕРЁД!! — крикнул я, подхватывая на руки обессиленную ведьму.

Разбежаться, прыгнуть, выбрав для приземления наиболее чистый сегмент брусчатки. С Анной на руках нет возможности отрастить крылья, но здесь всего этажа три — приземление с лёгкостью погасили модифицированные «Метаморфом» ноги в сочетании с силой «Зверя». Камни ощутимо трясутся — сзади приземлился Мордред, а орда нежити по обеим сторонам улицы начала движение в нашу сторону. Вперёд, вперёд, вперёд, к темноте монументального входа в банк Камелота, да упокоятся с миром местные капиталисты, соорудившие его тысячелетия назад!

Здесь тоже находилось какое-то количество иссохших — но не более пары сотен. Спустя пятнадцать минут все враги в помещении были зачищены, створки из почти окаменевшего дерева оказались плотно закрыты, засов задвинут, а к двери приволочена ещё пара больших шкафов. В банк имелись и другие входы — сквозь витражные окна, но они находились на высоте пяти-шести этажей. Если нам повезёт, беспокойный легион на улице угомонится раньше, чем додумается соорудить достаточно высокую башню из тел.

Если не повезёт, для успокоения им понадобятся не часы, а сутки — или даже недели.

Чтобы не поддаваться мрачным мыслям, я привычно достал золотой амулет и повторил запрос, который повторял раз десять за последние несколько часов. Клюв ястреба дёрнулся, указывая куда-то вперёд и вниз — явно в границах этого здания.

— Хранилище, — сказал Мордред, наблюдая за результатом.

— Кто-то добрался сюда и запихнул руку Мерлина в банковскую ячейку? — хмыкнул я.

Рыцарь пожал плечами, но ответ и не требовался. В конце концов, почему бы и нет? Если даже палец великого мага был настолько беспокойным, то рука, пожалуй, могла и вовсе самостоятельно передвигаться с приличной скоростью. Как Вещь из «Семейки Аддамс», не иначе.

Я представил, как отрубленная рука Мерлина улепётывает от преследования рыцарей Артура на четырёх оставшихся пальцах и едва сдержался от неуместного нервного хохота. Нельзя шуметь — снаружи постучат ещё громче.

Нам понадобилось ещё не менее получаса, чтобы добраться до цели — сквозь частично заваленные лабиринты коридоров под древним банком. Но в итоге нас в самом деле ждало хранилище, с давно сорванной с петель железной дверью. Помещение больше напоминало центральный зал сокровищницы, чем хранилища земных банков, но функцию несло примерно ту же. Стальные полки вдоль стен из плотно пригнанных каменных плит, хранящие сундуки и ларцы различного размера и целости. Почти все они были открыты, пусты и весьма потрёпаны временем — хотя я бы не дал им на вид три тысячи лет, «спасибо» воздействию кошмара. Но один из ларей в углу выглядел почти новым — пузатый, очень крепкий, украшенный набором самоцветов.

В Полуночи я бы сразу заподозрил мимика, но амулет указывал строго на него. Ладно, доверимся экспертизе Зун’Кай.

— Ловушки?

Кас и Анна прислушались — и Кас кивнула чуть раньше. Вдвоём они ворожили над сундуком ещё минут десять, в завидной кооперации. А я тем временем размышлял, почудился мне или нет сухой треск откуда-то с верхних этажей?

Наконец, крышка ларя откинулась — и я шагнул вперёд, приготовив палец, завёрнутый в холщовый свёрток. Гвендид упоминала, что для «приращения» одной конечности к другой не понадобится магия — они просто соединятся, стоит лишь приложить.

…Да, мне определённо нужно будет навестить Исанкару по возвращению в Полночь — и провести у их фирменного амулета полное техобслуживание. Одно дело — барахлить по мелочам и не подхватывать «сигнал» в нужном радиусе, а другое — настолько ошибиться с целью поиска.

— Чего уставились⁈ — раздражённо спросила отрубленная голова, лежащая в ларце и не сводящая с меня пронзительного взгляда болотно-зелёных глаз. — Только не говорите, что собираетесь вернуть меня к моей обезумевшей сестре, дабы она наконец высосала меня досуха!