Кожедубов. Логистические трудности.

Глава 18

К моему удивлению, в камине горел несильный огонь, освещая комнату приятным светом, создавая вполне уютное чувство полумрака. Дофа, только завидев уютные кресла, сразу же развалилась на одном из них, попутно вытащив закрытую бутылку клубничного ликёра. На мое резонное заявление, что мы тут не ради отдыха и алкоголя, она заявила, что раз детектив тут я, то и искать улики положено мне, а она вообще устала и обиделась, так что ничего делать не собирается. Я так и знал, что этот кусок торта будет теперь аукаться, пока не куплю новый.

Мне же не осталось ничего, кроме как в очередной раз закатить глаза и отправиться к столу Скорохода. В голове блуждала мысль, что если проведу с ней еще пару дней, то мои глаза закатятся и не выкатятся обратно, что сильно подпортит и без того испорченную жизнь.

Сев за стол Скорохода, я начал рыться в массивных ящиках, но, кроме каких-то бессмысленных документов и прочего хлама, ничего не находилось. Бесконечные накладные, договора и счета фактур плотно забили собой все ящики. Закончив с одной стороной, я переключился на другую, но и там меня не ждал успех. Те же документы и папки, канцелярия и прочий офисный хлам. Ни записных книжек, ничего, что могло бы хоть как-то помочь. Я уже начинал думать, что мы ошиблись и это не его кабинет.

Разочаровавшись в содержимом стола, решил переключится на шкафы. Начав с ближайшего к окну. Осматривая шкафы друг за другом, все больше мрачнел, не находил ничего подозрительного. Затем осмотрел противоположную сторону, и тоже ничего. Выходило, что самое подозрительное в этой комнате — это я и полупьяная алхимик. Дофа уже успела наклюкаться и тихо пела какую-то песенку, прикладываясь к бутылке. Я посмотрел на беззаботную девушку, которая откуда-то достала конфет и с упоением закидывала их по очереди в рот, щурясь от удовольствия после каждой.

— Хорошо тебе, — подойдя к ней, сказал я.

— Конфеты не дам! — испуганно воскликнула Дофа, подумав, что я отниму у нее очередное лакомство. — Иди сам себе возьми, если так хочется, — махнула она куда-то в пустой и темный угол.

— И где я их тебе там возьму? — спросил я ее.

— Так там дверь же, за ней возьми, — сделав очередной глоток, сказала алхимик.

— Какая дверь? — уже пристально смотря в пустой угол, спросил я, не понимая, о чем она.

— Там, в углу, ты что, слепой? — она снова махнула рукой в сторону угла, скорчив недовольное лицо.

Я подошел к углу, который казался темнее прочих.

В голове закрутились шестеренки, и я вспомнил одно удобное заклинание, которое почти никогда не применял ввиду ненадобности. Тут же сплел очередной узор и силой мысли поместил его на кончик пальца. Как только узор, преодолев весь путь, достиг места назначения, зажегся маленький световой шарик. Тьма, царившая в углу, тут же расступилась в разные стороны, убирая морок, и предо мной появилась как будто из ниоткуда дверь. Видимо, это было какое-то заклинание, создающее дополнительное затемнение. Для обыска, конечно, не сработает, но чтобы скрыть от сторонних глаз дверь наверняка самое то.

Я вошел внутрь и обнаружил вполне уютную комнату, что оказалось странным. Стол из красного дерева и довольно большой кожаный диван. В углу сиротливо прятался довольно внушительный сейф. Одна из створок серванта была открыта вероломным грабителем-сладкоежкой. Стопка конфетных коробок была слегка выпотрошена и небрежно запихнута обратно.

Сбоку от серванта была еще одна дверь. Я тут же решил проверить, что там находится. Быстро подойдя к ней и дернув ручку, я оказался в уборной Скорохода. В которой посреди небольшой комнаты возвышался золотой трон на пьедестале с бархатными подлокотниками и спинкой в духе лучших произведений искусства, достойных английских монархов древности. Крякнув от увиденного, я закрыл дверь и решил забыть об увиденном. Если бы можно было найти апогей безвкусицы, то явно это был он.

Сев за очечной стол, я начал рыскать по ящикам. Долго делать это не пришлось, так как во втором ящике нашелся ежедневник Скорохода. Я подсветил пальцем страницы в поисках каких-либо записей. К счастью, довольно быстро удалось найти нужную. Неделю назад была строчка о визите в алхимическую лабораторию к Дофе. Затем, за день до смерти Важнова, состоялась встреча с Василием. Я полистал еще раз туда-сюда и нашел строчки с рецептом яда, а также адреса и телефоны поставщиков реагентов. Все это было косвенными уликами, но уже вполне достаточными, чтобы его задержание стало оправданным. Пусть сам дневник мы не сможем использовать против него ввиду незаконности наших действий, но, возможно, кто-то из поставщиков сможет опознать покупателя.

Еще один из плюсов этого дневника в том, что можно попробовать растрясти самого Василия, чтобы тот сознался в содеянном. Оставалось только добраться до него. Конечно, можно было бы использовать феромоны Дофы, но тогда дознаватели не примут его признание, так как фактически он окажется под влиянием магии.

Пока я листал ежедневник, в комнату завалилась уже довольно веселая алхимик. Ее помутневшие глаза смотрели с вызовом на сервант, а это означало, что очередная коробка конфет сейчас подвергнется вероломному похищению преступницы. Дофа в два шага преодолела отделяющее от сладостей расстояние и, выхватив коробку с большей, чем следовало, силой, потеряла равновесие, падая на диван.

— Нам обратно еще как-то идти, ты помнишь?

— Мнрбрл, — пробурчала что-то алхимик, открывая коробку.

Я решил обшарить остальные ящики стола и в одном из них нашел ту самую красную маску. Показав ее Дофе, та с усилием сфокусировала зрение и, когда зрачки наконец замерли, опознала улику. Закончив с поисками, я потянул еле стоящую девушку за собой. Дофа сопротивлялась как могла, и даже пара розовых струек опасно проплыла мимо моего носа, так и не попав в цель. В какой-то момент ей, видимо, окончательно надоело сопротивляться, так что она просто осела на пол и отрубалась, пуская слюни. Я же смотрел на лежащую в обнимку с коробкой конфет девушку и думал, за что мне такое наказание. Не то чтобы она была мне как-то противна или я испытывал к ней какие-то негативные чувства. Просто, проведя пару дней с ней наедине, я уже готов был сдаться в попытках спасти мир от этой катастрофы. Я понимал, что она просто напилась от свалившегося стресса, добравшись до вкусного алкоголя. Только что теперь с ней делать.

Взвалив спящее тело на плечо, я медленно вышел из кабинета, озираясь по сторонам. Никого не было видно, и наше проникновение оставалось незамеченным. Дофа, кажется, совсем отрубалась и уже просто мурчала что-то себе под нос о том, что она заставит весь мир заниматься любовью, а не войной. Когда до входа в гостиную оставалось всего пара шагов, на мое плечо легла неизвестная рука, а в спину уперся холодный металл.

— Простите, сэр-р-р, — чуть протянув последнюю букву, рыкнув, спросил голос мужчины. — Постарайтесь придумать что-то веское, чтобы я вас не застрелил?

— Если вы позволите мне повернуться, я все постараюсь объяснить, — сглотнув и покрывшись потом, ответил я голосу.

— Что ж, вы у меня на мушке, сэр-р-р.

Я медленно развернулся и первым, что увидел, это дуло пистолета, направленное мне в лицо. За дулом скрывался довольно высокий мужчина в костюме дворецкого. Седые волосы и отсутствие дрожи в руках говорили мне о том, что этот мужчина, вероятно, точно знает, что делать с пистолетом в случае моего сопротивления.

— У меня в кармане есть жетон следователя, позволите я медленно достану его?

— Только без резких движений, вы у меня на мушке, сэр-р-р.

Я медленно засунул руку в карман и достал сверкающий в лунном свете жетон. Затем поднял его к лицу дворецкого, чтобы тот мог прочитать, что на нем написано.

— Что же, сэр-р-р. Хотя бы теперь я знаю, кого буду хоронить, — сказал дворецкий, положив палец на курок.

— ЛЮБОВЬ!!! — заорала во все горло внезапно проснувшаяся Дофа, и розовый туман хлынул во все стороны.

Опешивший взгляд дворецкого я, наверное, не забуду никогда. Задержав дыхание, я нырнул в гостиную и, сшибая антикварные фарфоровые вазы, побежал на выход. Под аккомпанемент бьющегося фарфора я выскочил на улицу и, прибавив скорости, помчался к дыре в заборе. Только когда я оказался на другой стороне, наконец смог перевести дыхание. Дофа недовольно что-то бурчала сквозь сон. Кажется, эта катастрофа только что, сама того не понимая, спасла наши жизни. Меня немного кольнула совесть, что чуть не угробил нас обоих, в очередной раз расслабившись. Это хождение по граблям из собственной дурости уже начинало бесить.

Сделав небольшой крюк на всякий случай, я добрался до внедорожника, который все так же стоял в тени напротив центрального входа. Когда мы оказались внутри машины, я посмотрел на центральный вход. За воротами стояла парочка внедорожников, что уехала вслед за Скороходом. Видимо, прислуга и часть охраны решили вернуться, разобравшись с делами в участке. Вспомнив, что сделал розовый туман с бедолагами в конторе, я не завидовал тому, что сейчас произойдет в поместье. Впрочем, это уже было не мое дело, так что, заведя машину, я вдарил по газам, скрываясь в ночи.

Так как в город ехать было довольно опасно, я решил найти мотель на окраине, в котором обычно не задают вопросов и принимают только наличку. Слишком много событий произошло для одного дня.

***

— Не нуди! — возмущалась зеленеющая алхимик, держась за голову.

— И часто у тебя такие приступы неконтролируемого магоизлияния происходят? Магопамперс не нужен?

— Что? — подняв бровь, спросила она, начиная злиться уже по-настоящему.

— Ты три раза за ночь комнату туманом своим покрывала, в соседнем номере бедные пенсионеры всю ночь глаз не сомкнули, медовый месяц вспомнили, — подцепляя яичницу вилкой, поделился впечатлениями от проведенной совместной ночи.

— А ты чего такой стойкий? — попыталась она предъявить мне претензию, не желая признавать свою вину.

— Какой есть.

— Просто перебрала вчера, и конфеты, и ликер, и тортик, — неожиданно начала уплывать куда-то в воспоминания девушка, пока лицо окончательно не позеленело, и она не сорвалась с места, побежав в туалет.

Ну, про пенсионеров и три раза я, конечно, соврал, но не всё же ей должно сходить с рук. Видимо, напрасно старался, так как Дофе было все равно на происходящее. Когда я положил эту пурпурную фурию на кровать, концентрированный комок ее феромонов с силой ударился в мое лицо. Меня спасло только то, что я ожидал чего-то подобного и заранее настроил заклинание фильтрации воздуха, хотя небольшая часть ее магии все же смогла проникнуть в тело. Я едва не сорвался, чтобы совершить непоправимое. Превозмогая сладострастное желание утех, исключительно усилием воли смог взять свое тело под контроль. Кое-как добравшись до ледяного душа, удалось спасти чье-то тело от надругательств.

Дофе вернулась через пару минут с таким виноватым видом, что я готов был вручить ей все возможные награды за лучшую женскую роль в фильме «Прости, я больше так не буду». Молча взяла вилку и начала ковырять свой завтрак, который едва лез в горло. Покончив с завтраком, мы вернулись в номер, где алхимик решила принять душ, а мне нужно было позвонить Стогову.

— Петр Федорович, доброе утро, — начал я.

— Артем! Порадуй меня, а то Изыскано визжит все утро хлеще хряка перед забоем.

— Все получилось, у меня есть адреса и телефоны поставщиков. А также косвенные улики. Нужно задержать его сына Ходороска Василия.

— У Скороходова нет же сына? — удивился Стогов.

— Шофер Важнова — это сын Скороходова. Мне об этом рассказал Величкин, когда я его допрашивал, — запнувшись на секунду, добавил: — При жизни. Я думаю, что именно он подлил яд Важнову в машине, это тоже понятно из дневника убитого.

На том конце трубки аж присвистнули от удивления.

— Молодец, Артем! Ждем тебя в участке, сейчас мы поймаем эту семейку убийц и закроем это злосчастное дело.

Мы еще немного обсудили разные детали расследования, и я передал адреса и телефоны поставщиков. Когда мы закончили, Дофа в одном полотенце посвежевшая выплыла из ванной, окруженная паром.

— Нас ждут в участке для дачи показаний.

— Ладно, — безучастно и слегка расстроившись ответила девушка.

Затем уселась на край кровати и зажгла настоящий огонь в руке, пытаясь высушить голову. Я решил помочь страдающей без фена девушке и предложил ей высушить голову бытовой магией. На что девушка, многозначительно подняв бровь, согласилась. Я привычно сложил руку в трубу и, нагрев ладонь, пустил воздух через нее, создавая тягу.

— И все же странная у тебя магия, — задумчиво произнесла алхимик.

— Какая есть, — пожал я плечами.

Испытав легкий приступ дежавю, я продолжал сушить рыжие кудри. В глазах Дофы струилась магия, когда она смотрела на мое заклинание, но, видимо, не могла увидеть скрытые в теле магические цепи.

— А как ты колдуешь? — спросила алхимик с любопытством не выдержав.

— Ну, я строю в уме управляющий магический круг, а затем перемещаю его по каналам в нужную точку. Когда он достигает нужного места, я активирую цепь питания, и заклинание срабатывает.

— Никогда не слышала, чтобы кто-то магические круги в уме создавал.

— Я тоже не слышал, пока наставник не показал.

— Нет, ты не понимаешь, невозможно в уме собрать точный магический круг. У тебя просто не хватит ресурсов на то, чтобы держать все линии и цепи под контролем.

Я лишь пожал плечами и продолжил сушить ее волосы, все равно ничего толком не понимал в этом. Все, что я мог, это манипулировать стихиями и собирать зазубренные формулы, и то маны хватало на простейшие вещи. Наставник иногда что-то говорил про то, что эта магия отличается от общепринятой, но чем конкретно я так и не понял. Видимо, сама возможность колдовать напрочь вытеснила остальные нравоучения старика.

Быстро собрав вещи и сдав ключ, мы прыгнули в машину и отправились в сторону города. Мы катили по загородному шоссе, которое прямой стрелой вонзалось в ясное небо на горизонте. Дофа тихо подпевала песням на радио и, подперев подбородок кулаком, смотрела в окно. Я же просто вел машину в надежде, что все это закончится в участке. Мечта просто плюхнутся на диван и забыться жгла пятую точку неистовым пламенем.

Только вот, к несчастью, Строгов сказал, что крысу ему вычислить пока не удалось. Так что будем ловить на живца, а именно на меня, оставив дневник Важнова у меня. Все равно заклинания в нем нет, так что особой ценности он не представляет, но для конспирации мы решили пока молчать об этом, делая вид, что все в нем есть. Все это значило, что мечту о сне придется отложить на какое-то время.

Еще оставался вопрос с моим другом Сашей, которому я скормил ложную информацию о Дофе. Мне следовало пристальнее изучить папки в его сейфе и понять, чем на самом деле занимается мой друг. Однако если нас никто не попытается сегодня убить, значит, Саша тут не при чем.

Ведя почти на автопилоте, я не заметил, как мы оказались у участка. Оставив машину на служебной парковке, мы вошли в участок. За последние пару дней столько всего произошло, что казалось, я не был тут уже целую вечность. Было странно поймать себя на мысли, что когда-то я бежал от подобного здания, дрожа в страхе и боясь попасться полицейским. Пройдя по коридорам, мои чувства офисного рабочего неохотно просыпались. Привычный скрежет ручек по бумаге и запах канцелярии вместе с звуками живого офиса будоражил старые воспоминания. Не сказать, что я как-то особо любил работу в офисе, но и проклятьем ее не считал. Скорее, я был просто рад, что сейчас занят чем-то более важным, чем просто подсчетом цифр в бесконечных формулярах.

Пока мы шли по коридорам, я заметил одну странность. Все встреченные нами мужчины прижимались к стене, когда мимо них проходила Дофа. Парочка офицеров даже сиганула в открытое окно, лишь бы не пересекаться с ней. Было невозможно не заметить ее хмурый взгляд и лицо, застывшее в безэмоциональной маске.

— Ты же не злая ведьма, в конце концов, что на тебя все так реагируют-то? — решил я спросить у нее, но, встретив ледяной взгляд, понял, что она не очень хочет это обсуждать.

Мы продолжили путь молча, пока не оказались в кабинете Петра Федоровича. Сержант сидел в своем кресле и копошился в огромной кипе бумаг. Стопка, стоящая сбоку, была настолько высока, что казалась неприступной бюрократической горой чиновничьего всевластия. Я закрыл за нами дверь, и мы сели в кресла напротив его стола. Стоило привлечь его внимание, но мне почему-то не хотелось беспокоить человека с настолько суровым лицом.

— Чертовы адвокаты, собаки правосудия, — ругался Петр Федорович, читая очередной документ, пока не заметил нас. — О! Когда вы? Впрочем, не важно. Вот полюбуйся, что эти гниды бумажные творят, сколько кляуз накатали, — он указал на замеченную мной стопку.

— И кто же столько жалоб смог написать? — решил задать вопрос из приличия, хотя прекрасно догадывался.

— Да Скороход это и его дружки-компаньоны, целую артель книжных червей-очкариков привлекли! — тряся листом в гневе, кричал он. — Вот смотри! — протянул лист ко мне. — Закон аж от тысяча семьсот пятьдесят второго года открыли о том, что во время фуршетов задержания производить непозволительно.