Кожедубов. Логистические трудности.

Глава 9

Утренняя планерка оказалась столь же интересной и захватывающей: контрабандистов удалось поймать, а одна из местных банд, завернув не в тот бордель, излишне накуролесила, чем дала повод к своему задержанию. После планерки капитан вызвал меня на разговор по поводу валявшейся в кофре мотоцикла книги. Побеседовав с Петром Федоровичем, мы вместе все же решили замять это дело ввиду возможного резонанса и малозначительности проступка. Пусть это и корежило мое чувство справедливости, но он был абсолютно прав. Перспектива иметь в должниках главу гильдии была слишком заманчива. Если же пустить дело в ход, то его, скорее всего, замнут, так и не доведя до суда. Увы, коррупцию и кумовство было сложно изжить в любом обществе. Говорят, за всю историю человечества, о которой было известно, это никому так и не удалось. Так что, получив рапорт о краже, Петр Федорович обещал, что сам свяжется с гильдией и побеседует с главой, а мне велел вернуть книгу дочери убитого. Я был не особо против, тем более что сам хотел бы встретиться и, возможно, осмотреть место убийства еще раз. Также было необходимо оповестить дочь о том, как продвигается следствие. Так что уже спустя десять минут я мчался по направлению к особняку убитого.

Остановившись напротив входа, я снова осмотрел богатый особняк с башенкой. Как и в первый раз, я не заметил чего-то особенно выдающегося в его архитектурных чертах. Все та же дорожка среди гладко постриженного газона. Светлые пастельные краски фасада, создающие умиротворяющее чувство. Невысокая башенка, где на первом этаже находился кабинет и мастерская, а на втором был огромный манарезервуар, который позволял совершать исследования. Так что, перестав изучать вензеля на карнизах или чем являлись эти завитушки под окнами, я позвонил в звонок и стал ждать. Ждать пришлось недолго, и дверь вскоре открыла знакомая женщина.

— Это снова вы?! — неприветливо хмурясь, удивилась экономка.

Я мог ее понять. Все же сморозить такую глупость и оскорбить убитую горем девушку надо было еще постараться.

— Добрый день, я прибыл сообщить дочери убитого о ходе следствия и вернуть похищенную ценность, а также хотел бы принести извинения за свое поведение, — напустив максимально виноватое лицо, я поклонился экономке.

Женщина с минуту изучала мое лицо в поисках подвоха и решая, что делать.

— Что же, пройдемте, у госпожи гость, но я думаю, она будет рада узнать последние новости, — уже более приветливым взглядом ответила она и впустила меня внутрь.

Когда мы пошли в комнату, все было не так. В коридорах что-то изменилось, и мебели стало заметно меньше. Пустые квадраты отметин висевших на стенах ранее картин четко бросались в глаза. Атмосфера запустения назойливо пыталась оставить свой отпечаток в каждом пройденном нами углу.

— У вас что-то случилось? — спросил я экономку, которая шла спереди.

— Госпожа не может больше жить в доме, где умер ее отец, и мы готовимся к переезду, — бросила она через плечо, не сбавляя хода.

Наконец экономка открыла дверь и вошла в гостиную, затем, сообщив о моем прибытии, пустила меня внутрь. София с таким же, как и в первый раз, бледным лицом и красными от слез глазами сидела на том же диване, что в момент нашей первой встречи. Напротив нее сидел пузатый мужчина в дорогом костюме и с обильной сединой в волосах. Его густые брови доминировали над не очень большими глазами, создавая ощущение вечно хмурого человека. Помимо мужчины в комнате также находились уже знакомый мне густобровый шофер и молодой подмастерье волшебника с мертвецки бледным лицом. Глядя на подмастерье, складывалось впечатление, что у него тоже кто-то умер, и причем только что. А вот густобровый, напротив, казался довольно расслабленным и беззаботным, создавалось ощущение, что ему все еще абсолютно все равно на смерть его работодателя. Решительное отсутствие Жуткого вызывало у меня вопросы. Как же этот деволюбец отсутствовал в такой момент, когда его тайной любви требовалось успокоение и забота? Видимо, все же работа была для него важнее, что немного радовало. Не хотелось бы читать в сводках о похищении в рабство молодой девушки.

— Добрый день, София Демировна.

— Добрый день, — едва слышно ответила девушка и показала на стул, который был между двух диванов.

Я прошел к нему, ощущая на себе давящие взгляды всех трех мужчин, и сел на указанное место. Создавалось ощущение, что в комнате собрались стервятники, готовые вот-вот разорвать бедную голубку на части, настолько напряженной показалась висящая атмосфера. Только убитая горем девушка не замечала этого, а экономка, кажется, просто игнорировала происходящее.

— Простите, но информация будет достаточно конфиденциальная, — осмотрев присутствующих, сказал я, обращаясь к Софии.

— Ничего, это все друзья и близкие моего отца, они вправе знать о происходящем, — пересиливая себя, грустно сказала убитая горем.

— А кто вы? — обратился я к мужчине в костюме.

— Ох, я близкий друг убитого, Скороход Тумьян Николаевич, помогаю юной госпоже с переездом в более подходящее жилище, — ответил мужчина.

Так вот как выглядел загадочный эксперт с новостного канала. Было удивительным увидеть его тут, но вслух я решил ничего пока не говорить.

— Ко мне можете обращаться как Артем Маркович. Видел ваше вчерашнее интервью в вечерних новостях, там вы не упоминали о близких отношениях, — я тут же указал на его ложь.

— Ох, ну, гхм. Понимаете, это же все же новости, и люди могли бы подумать, что если я друг, то могу быть слишком предвзят в оценке его достижений, — ловко выкрутился он.

— Что ж, пожалуй, вы правы, — согласился я с его версией и не стал дальше уточнять.

Я уже понял, что этот тип найдет способ выкрутиться из любого вопроса и переиначить любую ложь себе на пользу. К сожалению, только такие хитрые и ушлые люди были способны организовать крупные торговые компании. Быть честным в этом мире мог позволить себе только обычный наемный рабочий.

— Госпожа София, сначала я хотел бы вам вернуть книгу, которая была похищена у вашего отца незадолго до его печальной кончины, — я достал красную книгу, на которой красовался номер одиннадцать под заголовком «Утерянные принципы построения магических конструкций».

В момент, когда девушка приняла из моих рук книгу, я заметил, как кулаки Скорохода непроизвольно до белых костяшек сжались, а тело, казалось, надулось, став еще больше похожим на пузырь. Бьюсь об заклад, если бы сейчас кто уколол его иголкой, то уважаемый глава транспортной компании взорвался бы от напряжения. Интересно, почему он так отреагировал на книгу. Неужели он был как-то связан с главой гильдии? Хотя, скорее всего, учитывая специфику его деятельности, знакомы они были точно. София, приняв книгу, ненадолго обняла ее и, поблагодарив, отложила в сторону.

— Скажите, неужели это то самое заклинание Важнова?! — все еще сжимая кулаки, спросил человек-пузырь с белыми костяшками, таращась на красную книгу, как бык на тряпку.

О, так вот что он так напрягся. Боится, что заклинание все же существует и его компания разорится одним днем. Что же, я бы тоже на его месте опасался, что подобное заклинание может уплыть конкурентам, лишая тебя почвы под ногами.

— Понятия не имею, но все возможно, я не слишком сведущ в делах волшебников. Я думаю, что тому, кто украл эту книгу, она была важна скорее как коллекционное издание, — приврал я немного, а то как-то уж больно пристально он на нее смотрит.

— Вот как, — он моментально сдулся и, отведя взгляд от книги, потерял всякий к ней интерес.

Видимо, я угадал, глава гильдии всерьез боялся того, что заклинание существует.

— Также нам удалось задержать предполагаемого убийцу вашего отца, а именно Гнусова Федора. Коллеги подтвердили, что они были в весьма натянутых отношениях и часто враждовали. Также нам удалось обнаружить яд в его квартире. Дознаватели еще не приступили к работе, но я уверен, что скоро мы получим признание, и убийца вашего отца понесет самое строгое из возможных наказаний. Скорее всего, им окажется пожизненное заключение на кристальных шахтах. — Завершив рассказ, я осмотрел присутствующих, казалось, и так кристально белый подмастерье стал еще белее. — Что с вами, вам плохо? — обратился я к нему.

— Просто я очень шокирован смертью мастера, — коротко ответил он, продолжая бледнеть.

А вот стоящий рядом шофер на его фоне казался улыбающимся, что довольно сильно контрастировало. Меня снова захватило ощущение какой-то излишней наигранности и запах витавшего секрета. Мое нутро практически вопило о том, что в особняке происходит что-то странное, но я не мог понять, что именно, а потому просто игнорировал это чувство. Это было уже не мое дело, убийца пойман, а горюющая семья оповещена.

— Скажите, а вам удалось найти записную книжку моего отца? — тихо спросила София.

— Нет, увы, пока найти ее не удалось, — и это было странно, если убийца был Гнусов, то при обыске она должна была отыскаться. — Но я попрошу дознавателей приложить все усилия, чтобы выпытать у убийцы, куда он ее спрятал, и мы обязательно ее вам вернем. Вы позволите еще раз осмотреть место преступления? — спросил я у дочери убитого.

— Да, если желаете, там еще не успели начать собирать вещи, и все осталось как было… И верните туда книгу, а то мне пока что тяжело туда входить, — бесстрастным голосом она дала свое согласие, возвращая книгу.

Спустя секунду подмастерье рухнул в обморок. Все сразу же бросились ему на помощь. Густобровый пару раз ударил его по щекам, но тот не приходил в себя. Так что, убедившись, что парень дышит, мы перенесли его на диванчик, а экономка вызвала скорую. Я же решил закончить на этом общение со столь впечатлительной публикой и, попрощавшись, вышел из гостиной.

Немного поблуждав по пустому коридору с отсутствующей мебелью, я нашел нужную дверь и, толкнув ее, вошел в мастерскую волшебника. Я хотел убедиться, что точно ничего не упустил в первый день.

Больше всего меня волновало окно, которое я так и не осмотрел. Мог ли кто закрыть его с той стороны. Так что первым я проверил его. Обычная двухстворчатая рама с форточкой. В такую бы пролез разве что подмастерье, но в его возрасте вряд ли он обладает навыками ограниченной левитации, чтобы бесшумно покинуть башню. Следов взлома или царапин на окне тоже не обнаружилось. Так что я плюнул на эту теорию, тем более что к чему ее привязать я так и не додумался.

Достав из заднего кармана блокнот, я открыл страницу с рисунком места убийства и начал сверять зарисовку с тем, что видел. Вроде бы все стояло так же на своих местах. Я посмотрел на то место, где лежал труп волшебника, и только обведенные мелом линии напоминали о том, что тут произошло убийство. Я подошел к книжному шкафу и, вынув книгу из подмышки, присел, возвращая ее на место. После чего я еще раз прошелся по всем записанным деталям и не нашел никаких отличий. Значит, после смерти волшебника в его комнате никто ничего не искал. Даже дорогие реагенты просто продолжали покрываться пылью на рабочем столе.

— Что-нибудь нашли, Артем Маркович? — раздался голос за моей спиной, пока я задумчиво почесывал затылок.

— Нет, всё вроде так же, как и в первый день, значит, никто после меня в комнату не проникал, — не задумываясь, выдал я свои мысли и только затем обернулся, чтобы понять, кто спрашивает.

За моей спиной стоял пузырь, вернее, глава логистической компании, и внимательно осматривал комнату. Казалось, его тут интересовало всё и ничего конкретно. Стоило его взгляду зафиксироваться на чем-то, как он тут же терял к этой вещи интерес и переключался на следующую. Он точно что-то искал и никак не мог найти.

— Заклинание ищете? — прямо спросил я у него. Такие типы обычно были благородны только внешне, внутри же гнилы, как самая трухлявая доска в сыром заплесневелом подвале.

— Да нет, смотрю, сколько предстоит работы, — спокойно ответил он, но дернувшийся глаз не заметить было нельзя, значит, я угадал.

— Попрошу вас, пока следствие еще не закончилось, ничего тут не трогать, — на всякий случай я решил осадить его от попыток перевернуть кабинет волшебника вверх дном.

— А разве вы не сказали, что убийца пойман? — удивился он.

— Верно, но следствие еще ведется, возможно, у него были сообщники, — соврал я.

— Какой же ужас, — закатив глаза, ответил он. — Хорошо, мы пока повременим с этой комнатой, — как бы нехотя согласился он и, не прощаясь, вышел.

Я постоял еще какое-то время молча, пытаясь понять, что сейчас произошло и что с этим делать. В голову лезли только одни вопросы, но ответов на них не находилось. Я был практически уверен, что этот Скороход уже спустя пару часов обивал порог горюющей дочери, и предложение переехать, скорее всего, исходило от него. Это был единственный легальный способ перевернуть это место кверху дном, разобрав всё на кирпичики. Где-то тут в башне должна была быть экспериментальная комната. Стоило доложить об этом Петру Федоровичу и спросить его мнения.

Я закрыл блокнот, тем самым остановив бесконечный бег не очень веселых мыслей. Дело было сделано. Так как от вечерней планерки меня сегодня освободили, я решил на сегодня закончить свои попытки поиграть в гения дедукции и анализа. Правда, свобода эта была весьма условная. Необходимость вызубрить уголовно-процессуальный кодекс никуда не делась, и под этим соусом Петр Федорович отпустил меня пораньше.

Мне все еще продолжало казаться странным, что меня так радушно приняло начальство в участке. Хотя в этом, наверное, была заслуга Саши.

Так что я был не против засесть за книги и набраться больше знаний. Эта работа мне начинала нравится, учитывая то, что она не требовала сидения в душном офисе, и Петр Федорович мне сильно импонировал как руководитель. Суровый, но, по-видимому, честный, если верить словам парней. Который знает, что он делает и зачем. Таким я представлял себе идеального руководителя, когда очередной скандал с руководством в моей счетоводческой конторе всплывал наружу. Там работали сплошь лизоблюды и подхалимы различной степени убогости, которые всячески старались избегать любой маломальски возможной ответственности и при первой же возможности скидывали все дела на подчиненных. Скривив лицо от мыслей, я прогнал их, дабы не портить себе настроение мерзкими моментами прошлой жизни.

Покинув башню, а затем и особняк, я завел мотоцикл. Журчание двигателя звало в путь, выкрутив ручку газа, я сорвался с места. Путь до дома был не сильно длинным, но обещал принести немного радости от поездки под теплым весенним солнцем.

Заскочив по пути в магазин за пачкой молотого кофе и очередным вариантом «Имперского ужина», я также купил себе порцию шоколадного мороженого, которое не ел, казалось, уже целую вечность, впервые расплатившись чеком, а не наличными. Выйдя из магазина и сев на бордюр, я открыл пачку с лакомством. С удовольствием греясь под весенними лучами, откусил кусочек, который тут же наполнил рот сладостью, быстро тая. Жизнь свободного человека была куда лучше жизни беглеца.

Я достал телефон, чтобы сделать одно важное дело. Порывшись в записной книжке, спустя пару минут нашел контакт своего бывшего коллеги. Прикинув, что сейчас, наверное, он, как обычно, уплетает банку тушенки, на которую только и хватало зарплаты в конторе, смотря в своей коморке на чердаке очередную трансляцию футбола, я решил его набрать.

— Алло, кто это? — спросил удивленный голос, поднявший трубку.

— Здарова, Вовчик, узнал? — спросил я его.

— Ба, Артемка! Ты куда пропал, дружище, тут такое без тебя произошло! — закричал он обрадованным голосом.

— Да вот в бегах я, Вовчик, в бегах… Был, наверное, — подумав, объяснился я.

— Да полицаи приходили, всё вынюхивали, не знаю ли я, куда ты сдриснул, а я че? Я где ты жил-то не знал, а они всё не отставали, каждый день звонили, представляешь?! — возмущался он.

— А сейчас что? Звонят? — спросил я его с любопытством.

— Да не, неделю или две как всё тихо, думаю, надоело или отстали, а ты че, правда в розыске был? — не веря такому факту, спросил Вовчик.

— Да был, натворил я там дел, Вовчик, на всю жизнь бы хватило только, вот говорят, шефа посадили и обвинения сняли все, — закинул я удочку издалека.

— Да скрутили его под белы рученьки посреди дня, и с тех пор не видели мы его, Кузьмин теперь правит балом, тоже та еще сволочь, но хотя бы пока не наглеет, — зло закончил он.

— О как, а как вышли-то на шефа нашего? — спросил я о главном.

— Да говорят, у него моцик кто-то тиснул, а он пойди и заяву накатай, а там начали проверять, ну и по вскрывалось всё. Он же его не декларировал, как и всё свое богатство. Ну ты помнишь те ведомости, что Михалыч до ночи делал, пряча его жопу от закона.

— Идиот, — коротко резюмировал я.

— Не то слово, Артемка, ты когда объявишься-то, а то тут все беспокоятся, нехорошо как-то получилось с тобой, — сожалеющим голосом сказал он.

— Да не знаю… Слушай, Вовчик, а ты всё в чулане том живешь? — спросил я его.

— Эх, да… На большее не хватает, увы, — посетовал он.

— Там квартирка моя бесхозной стоит, может, последишь за ней за ту же плату? — предложил я ему вариант.

Что там считалось крохами, тут выходило приличной зарплатой, на которую вполне можно было прожить.

— Тема! Дружище! Ты что, серьезно? Да я же тебя за такое! — сразу завелся Вовчик.

— Да-да, я понял, ты на всё готов. Ладно, я тебе скину адрес и скажу, где ключи взять, а ты, как переедешь, поможешь мне с одним дельцем и вещи отправишь.

— А ты что, возвращаться не планируешь? — расстроено спросил Вовчик.

— Думаю, что пока нет, тут появились дела, потом расскажу как-нибудь, ладно, бывай, дружище, спишемся, — решил я закончить разговор.

— Ага, давай, Артемка, ты, если что, звони, я буду ждать! — кричал в трубку обрадованный новым жильем бывший коллега.

Что же, вот и эту проблему как-то решить удалось, да и вроде как другу помог, получается. Возвращаться я точно не планировал, да незачем было, та жизнь опостылела еще несколько лет назад. Считай, что жил-то по инерции, а тут… Тут, возможно, что-то да выйдет, попытка не пытка в любом случае.

Убрав телефон, я залпом доел подтаявшее мороженое. Закинув пакет за спину и бормоча себе под нос какую-то въедливую мелодию из услышанной когда-то рекламы, я побрел домой учиться.

***

Неожиданный звонок в дверь вытащил меня из пучины следственной терминологии, которая усыпляла сильнее хлороформа. Я никого не ждал, а потому прийти могли только частные клиенты к Саше, все же он был детективом-внештатником. Или очередные продавцы\-коммивояжеры, которые любили мучать частный люд своими глупыми товарами. Особых указаний он на этот счет не давал, бросив только лишь: «Ты взрослый, разберешься». К моему удивлению, после того как я открыл дверь, за ней скрывался кусочек мела в виде Криворукого Владимира. Парень дрожал так, что было слышно, как стучат его зубы.

— Ты?! — вырвалось мое удивление.

— Не отправляйте отца в шахты! — в ту же секунду вырвалось у подмастерья.

— Отца?! — еще более удивленно сказал я.