Кожедубов. Логистические трудности.

Глава 20

— Пхря, — крякнул я, читая сообщение в лучших традициях боевиков.

— Что там? — удивился моей реакции Петр Федорович.

Я показал ему сообщение. Он медленно читал, и с каждым словом его лицо хмурилось сильнее. Когда он закончил, в зрачках заклубилась тьма, которая, казалось, вот-вот хлынет наружу и заполонит собой все вокруг, топя в чернеющей пустоте. Видимо, капитан был далеко непрост, раз обладал такой скрытой силой. Будучи уже знаком с неконтролируемыми всплесками волшебников, мне становилось жутко.

— Я им кишки через глотку достану, черти позорные. — Строгов сжал телефон так, что тот аж хрустнул, и набрал номер. В трубке раздавались протяжные гудки, нарушая тишину в кабинете. — Кабан! — заорал капитан на весь участок, после того как трубку на той стороне сняли.

Я аж подпрыгнул от такой неожиданности. Мы вернулись в кабинет Петра Федоровича и молча ждали вызванного подчиненного. Сержант нервно ходил по кабинету и хрустел шеей. По его внешнему виду можно было сказать, что он сейчас в своей голове проворачивает какие-то ужасные и крайне болезненные расправы. Грозовые чернильные тучи, рассекаемые вспышками молний, время от времени сами собой возникали вокруг его головы.

Дверь открылась, и в дверной косяк вонзились десятки молний, оставляя тлеющие подпалины. В проходе стояла массивная фигура мужчины. Затем его массивное тело начало себя проталкивать в кабинет капитана. Когда эта махина наконец полностью вошла и села на стул, ножки которого угрожающе затрещали, я признал в нем уже знакомого Валеру. Громила дружелюбно улыбнулся и протянул мне руку.

— Младший сержант Кабанов следит за лабораторией под прикрытием, — коротко ответил Строгов на мой немой вопрос. — Покажи ему сообщение, — приказал он.

Я показал сообщение младшему сержанту Кабанову, и тот нахмурился так, что его межбровные складки могли выиграть соревнования по бодибилдингу одним только своим видом. Хруст костяшек сжавшихся кулаков был похож по звуку на ломающиеся берцовые кости крупных животных. Хотя я никогда не слышал, с каким звуком ломаются их кости, но если бы услышал, то, думаю, звуки было бы не отличить.

— Да я их сотру! Бабулю захватили, черти! — взревела гора мышц, воздев кулаки к небу, приходя в ярость.

— Спокойно! — остановил собиравшегося идти на убийство полицейского капитан. — Ты парень дерзкий, но объясни, как так вышло, что ты тут?

— Так это, — стушевался гигант, — сегодня Маргорита Петровна взяла выходной, и я вот решил сюда придти. — оправдывалась махина.

— Ясно, что ж, бери Артема, и вы знаете, что делать. Все поняли? — пустив молнию в черное облачко перед глазами, угрожающе спросил сержант.

Мы синхронно кивнули, чему только я так и не понял, но иной реакции капитан точно не желал видеть. Затем Валера махнул мне рукой, призывая идти за ним. Встал со стула, который чудом остался цел, и снова протиснулся в дверной проем, выходя, сделав его попутно немного шире. Пока мы шли к выходу из участка, я был свидетелем очередного представления. На этот раз все встреченные нами полицейские шарахались от Валеры в разные стороны и старались не стоять на пути. Гигант же медленно прорезал собой пространство, неумолимо стремясь к выходу.

Выйдя из участка, Валера застыл в нерешительности и посмотрел на меня.

— Что будем делать, Артем? — спросил он с растерянным видом.

— Эм, я думал, у тебя есть план? — переспросил я его.

— Да откуда ж у меня ему быть-то, — горько вздохнул полицейский, повесив плечи.

Я впал в легкий ступор. Пока мы шли, казалось, младший сержант Кабанов идет на убийство и его ничто не способно остановить. На самом же деле оказалось, что гигант так же, как и я, был без понятия, и только ярость заставляла его тело двигаться вперед.

— Так, давай для начала поедим, а потом обсудим, что будем делать, — предложил я гиганту.

— Добро, — ответил улыбнувшийся Валера.

На голодный желудок мысли категорически отказывались появляться. Мы сели в машину, вернее, сел я, а Валера с усилием втиснулся на пассажирское сиденье внедорожника. Стоило отдать должное конструкции кузова, которая не поддалась давлению, оставшись нерушимой. Однако машина под весом полицейского накренилась. Ее рессоры трещали и щелкали, но выдержали. Все же внедорожник был довольно крепкий. Я был рад, что отбирать машину у меня не стремились, а значит, можно будет ее экспроприировать в качестве трофея. По крайней мере, Петр Федорович лишь махнул рукой и пропустил наличие этого транспорта мимо ушей. Видимо, капитан иногда руководствовался какими-то иными принципами, нежели процессуально-уголовным кодексом.

Добравшись до ближайшего приличного, по словам Валеры, заведения, где люди от него не шарахались, мы вышли из машины. Пельменная с интересным названием «Пельмешки и точка» приветливо раскрыла перед нами не двери, а настоящие ворота. Мы вошли в зал, и я увидел массивные столы с укрепленными стульями, которые могли бы выдержать слона. В дальнем углу сидела компания из таких же мордоворотов, как Валера, громко что-то обсуждая. Мы прошли к столику у окна и заняли приглянувшиеся места. Меню было достаточно простым и предсказуемым. Двести строчек с блюдами, так или иначе содержащими пельмени. Тут было всё: от жареных до вяленых, от куриных до медвежачьих. Казалось, что если еще на секунду задержусь глазами на ламинированном куске бумаги, у меня начнется пельменная передозировка.

Спустя пару минут к нам подошла невысокая полноватая женщина в наряде официантки. Она была немного ниже меня, но ее ласковая улыбка грела сердце.

— Привет, ма-а-ам, — пробасил громила.

— Здравствуйте, мальчики! — обрадовалась женщина. — Решили подкрепиться, сорванцы? — Женщина ласково теребила, стоя на цыпочках, макушку Валеры.

— Мы на задании, — приняв важный вид, приосанился он.

Моя челюсть укатилась куда-то под стол и, видимо, там и осталась, так как мама Валеры, щелкнув по подбородку, вернула ее на место.

— Что будете? — спросила она у меня.

— Пельмени жаренные, если можно, — сделал я заказ.

— Скоро будет, — улыбнулась женщина и удалилась на кухню.

Я же понял, почему это заведение, по словам Валеры, было идеальным для него. Что может быть лучше кафе, которое держит твоя семья?

— Что ты знаешь о том складе?

Я спросил Валеру о месте нашего назначения, как только ко мне вернулось самообладание. Все же не стоило затягивать с составлением плана.

— Склад как склад, — задумался Валера, почесывая массивной лапой затылок, — раньше там хранили муку и прочие припасы, но года три назад хозяин обанкротился, и с тех пор он пустует. Еще…

Мы продолжали обсуждать предстоящую миссию, пока ждали пельмени. Из рассказа Валеры выходило, что к складу незамеченными никак не пробраться, так как со всех сторон были хорошо просматриваемые пустыри. Это сильно все усложнило, если принимать во внимание габариты моего напарника. Если преступники не дураки, а они явно не дураки, раз схватили Дофу, то его наверняка заметят еще на подходе. Спустя время наши рассуждения зашли в тупик, а вместе с тем пришла и Валерина мама с тазиком и тарелкой дымящихся пельменей.

— Что носы повесили, ребята? — спросила женщина.

— Да на склад думаем, как пробраться незамеченными, — выпалил Валера, рассекречивая нашу миссию.

— Что за склад? — заинтересовалась женщина.

— Так это северный, заброшенный который, там вокруг одни пустыри еще. Вот незамеченным не подойти никак, — продолжил сливать информацию грустный полицейский.

— Хм, так там же Никифорыч муку как-то таскал средь бела дня, когда еще не спился, старый олух. Сейчас, — она достала телефон и набрала номер. — Алле, старый дуб, корой не покрылся еще? Дуй ко мне, дело есть на бутылку, — и, судя по звукам на том конце провода, после слова «бутылка» дерево зашевелилось с утроенной скоростью.

Через каких-то пять минут хромой пенсионер сидел за нашим столом и наворачивал пельмени из Валериного тазика. Дедок сразу понял суть нашей проблемы и рассказал о ливневой канализации, что проходила под складами. Оказалось, что этот старый лис через нее вынес чуть ли не половину склада, что, возможно, и стало причиной банкротства владельца. Я посмотрел на дедка, который сейчас сидит и признается в краже в особо крупном размере с довольным видом, и хотел было пошутить, но решил, что не мое это дело — выступать в роли моралиста-законника. У самого, считай, краденая техника на балансе числится.

Что ж, раз новый путь был найден, мы составили довольно простенький план, по которому я отправляюсь на склад, а Валера проникает туда через канализацию. Дальше будем действовать по обстоятельствам. Все равно ничего умнее мы бы не придумали. Будь среди нас достаточно сильный волшебник, быть может, что-то бы получилось с туманами и паром или прожиганием стен, но увы. У Валеры была лишь сила, а у меня весьма полезная в быту, но бесполезная в нападении бытовая магия.

— Валер, а почему капитан так взбесился?

Все же, судя по реакции капитана на Дофу, было сильно заметно, что она не просто свидетель, которого стало жалко старику.

— Так это, тетка ж его похищена, да и Дофа ему как дочка, как тут не взбеситься-то, — пожимая плечами, он раскрыл секрет.

В голове щелкнули извилины хлыстом, выстраивая все прошедшие события в логическую цепочку осознания.

— То есть как? — удивился я, пробивая бровями потолок.

— Ну вот так, — удивился моему вопросу Валера. — Хм, точно, ты же новенький, так что не знаешь, — понял наконец, в чем дело, полицейский. — Наш капитан когда с войны вернулся, так его только тетка-то та и приняла. Кошмарился он, больно магия шабутная была, родные боялись, что поджарит всех. Так вот, не выдюжив, отправили его в эту тьму дальнюю с глаз долой. Только легче ему не стало, хотя тетка чутка помогала держаться. Потом в какой-то момент появилась Дофа, которая смогла подобрать лекарство, уж не знаю как. Я в этих их колбах как профессор в военном деле не разумею. По словам Маргариты Петровны, больно талантливая была девка, хоть и ушло пару лет на поиски. Впрочем, ей тоже досталось, считай, в самом эпицентре войны врачевала, пока ейный наставник не погиб.

Моя челюсть сказала «пока» и решила купить билеты в отпуск, чтобы прилечь на теплый песочек от такой истории. Последние детальки пазла наконец сложились, объясняя многие детали их отношений. Я в очередной раз понял, что этот город таил в себе еще много тайн и историй, о которых я даже не подозревал.

— А тебя как так угораздило стать надзирателем за ними?

— Я большой просто, особо в засадах не посидишь, а в патрульные мне самому не хотелось. Для следователя глуповат малость, вот работаю под прикрытием, ловлю всякую шушеру в лаборатории. Я и в штате-то числюсь в канцелярии писарем, — загадочно сказал он.

— А как так вышло, что Дофа ко мне посреди ночи пришла, еле отбившись от бандитов?

— Так я это думал, она уже ушла, — повесив голову, ответил Валера. — Футбол шел, отвлекся, а когда по камерам заметил мордоворотов, только бабушку и успел вытащить. Та тоже думала, что Дофа уже ушла, — просто объяснил он. — Да и кто нашу Дофу сможет в ее лаборатории скрутить-то? — ухмыльнулся он.

Я же вспомнил наш поединок и тоже ухмыльнулся, но уже по другому поводу. Теперь остается вопрос, знал ли Строгов о том, что его неназванная дочка занимается в неурочное время. Хотя мне кажется, что лучше не бередить эту тему и оставить пока все как есть. Да и выбор Валеры стал довольно очевидным: раз парень не в штате, крыса не подумает на него. Снова слишком много потрясений для одного дня, и, кажется, я уже просто не справляюсь.

Молча доев, надо сказать, лучшие пельмени в своей жизни и скривив лицо от промелькнувшей мысли о последней трапезе, мы договорились с Валерой встретиться за час до назначенного времени. Так что я попрощался с его мамой, которая вздыхала о том, как я мало съел, и все норовила впихнуть лоточек другой с собой.

Поставив наградной за знакомство лоточек пельменей на пассажирское сиденье, я наконец выдохнул, ослабив пуговицу. Доехав до дома, я припарковал машину с парадного входа рядом с мотоциклом. Тревога за жизнь двух женщин все еще не проходила, но и окунаться в нее было нельзя. План какой-никакой был, а значит, оставалось только привести себя в порядок и приготовиться к вылазке.

Я поднялся в контору по главной лестнице и содрал полицейскую ленту, которая закрывала вход крест-накрест. Повернув ключ в замке, я мысленно приготовился к ждавшему меня виду. Однако, открыв дверь, первым, что бросилось в глаза, это отсутствие мертвого тела бандита и кристально чистый коридор. В воздухе пахло бытовой химией и свежестью лимона. Видимо, существовала какая-то служба уборки мест преступлений, о которой я не догадывался. Обрадовавшись такой удаче, я не стал заострять внимания на причинах царящей чистоты.

Посмотрев на пакет с лоточком, я решил сначала зайти на кухню и поставить его в холодильник. Лоток занял свое место в холодильнике, заполнив собой пустоту холостяцкой жизни. Затем я включил чайник и достал кофе с полки, чтобы немного взбодриться. Когда чайник вот-вот собирался выключиться, я услышал шаги и резко обернулся. Позади меня стоял знакомый полицейский и, улыбаясь, неотрывно смотрел мне в глаза.

— Сафонов? — вспомнил я имя.

— Артем, — обрадовался он тому, что я его узнал. — Я тут пришел показания у тебя взять.

Я не поверил его словам и пытался вспомнить, закрыл ли за собой дверь. И что еще за показания он собрался брать у меня, когда дело уже почти закрыто? Я посмотрел на его руки, в которых был зажат телефон, и слегка расслабился. Судя по всему, нападать на меня он не собирался.

— Ты чего крадешься? — нервно спросил я.

— Так это, подшутить думал, — виновато почесал затылок полицейский.

— Дурацкая шутка, — возмутился я, окончательно расслабившись.

Видимо, эта паранойя слегка пошатнула мою веру в людей. Все же был бы он крысой, мы бы виделись чаще. Наверняка он бы постоянно лез с расспросами. Однако все, что я помнил о нем, было то, что он в первый наш день транслировал происходящее Саше по смс.

— Ты как вошел? — спросил я его.

— Так это, — он немного замялся с ответом, — задняя дверь открыта, там же замок выломан, — удивившись моему вопросу, ответил он.

Ну да, действительно, бандиты же выломали его, а я, увидев чистоту в коридоре, как-то сразу же забыл об этом. Стоит сделать себе пометку, что замок нужно починить.

— Будешь кофе? — спросил я его.

— Не откажусь! — улыбнувшись, сел за стол полицейский.

Я заварил вторую кружку и поставил ее перед Сафоновым. Мы почти синхронно подув, сделали по глотку и одновременно причмокнув, выдохнули.

— Что за показания-то?

— Так у тебя же мертвец тут лежал. Мозги по всей стене разлетелись. Нам для следствия надо понять, как так вышло-то.

— А как узнал, что я дома?

— Так я и не знал, — признался Сафонов. — Меня Изысканов чуть ли не пинками вытолкнул из участка, требуя, чтобы я выяснил, как так у его любимого Алексеева дома оказался мертвец бандитской наружности.

— Ну да, у них, видимо, какая-то особая связь, — ухмыльнувшись, сказал я.

Я был не сильно удивлен, вспоминая, как уважительно разговаривал Изысканов с Сашей по телефону в первый день. Видимо, в тех документах внутри сейфа было что-то и на начальника участка. Возможно, таким образом Изысканов переживал, что это что-то утечет кому не следовало или вовсе всплывет во время следствия, потому и послал своего подчиненного.

— Так что, давай по-быстренькому разберемся тут и закончим на этом? — с надеждой спросил Сафонов.

— Может, пельменей? — вспомнив про огромный лоток, который явно испортится, если его не съесть сейчас, предложил я.

— Пельменей?

— Да перепало тут из «Пельмешки и точка», — вытаскивая из холодильника лоток, сказал я.

— Да ни в жисть! Там же лучшие пельмени в городе! — обрадовался Сафонов и тут же сорвал крышку. — О, жаренные, как я люблю, — причмокнув, отправил в рот первый пельмешек полицейский. — М-м-м-м, — замурчал он от удовольствия, — сметанка.

— Давай перекуси, а я пока в порядок себя приведу, потом и показания возьмешь.

— Угу-угу, — с набитым ртом пробормотал Сафонов, страстно кивая.

Что же, видимо, стоит снять с него все подозрения, потому как не будет человек с таким упоением есть пельмени, если замыслил что-то неладное. И все же стоило что-то сделать с этой паранойей, а то так буду подозревать каждого встречного-поперечного.

Оставив Сафонова на кухне, я отправился в душ. Быстро сделав все дела и переодевшись в чистое, я был готов давать показания. Тем более что звук чавкающего рта так и остался на кухне. Решив, что у меня есть еще несколько минут, я решил проверить, что же там в Сашиных папочках и нет ли чего на Изысканова.

Я вошел в его комнату и, сняв картину, достал из дыры в сейфе документы. К моему удивлению, папочка с фамилией начальника участка отыскалась довольно быстро. Я открыл ее и тут же закрыл, не желая больше видеть тот ужас, который смотрел на меня с отвратительных фотографий голого мужчины. Помассировав виски, я с усилием вытолкнул из памяти тот миг, когда увидел этот компромат, и брезгливо запихнул папки обратно в сейф, прикрыв картиной. У Изысканова, оказывается, действительно были причины для беспокойства. Я начал смутно догадываться, каким образом получил свою должность. Следовало все же подробнее изучить эти документы позже, а пока надо разобраться с Сафоновым.

На выходе из комнаты меня встретил довольный и сытый полицейский. Его глаза лучились счастьем, а живот немного выпирал. Было приятно и немного успокаивающе видеть столь беззаботно-счастливое лицо. Я прошел мимо него и зашел в кабинет.

— Ну что, давай рассказывай, герой, как девушку спасал, — улыбнувшись, спросил Сафонов.

Я начал с того, как со всей дури ударил по двери с ноги и сломал нос первому. Затем описал, как алхимик напустила дыма, скрыв комнату от нападавших. И, повернувшись к стене, показал дыру от выстрела нападавшего. Сафонов удивленно восклицал и строчил в блокнот заметки без остановок. Наконец, спустя пару минут, я закончил рассказывать ему, как проходил наш бой, и удовлетворенный Сафонов картинно поставил точку в блокноте.

— Да, брат, знатная у вас тут заварушка вышла, — присвистнув, смотрел в блокнот полицейский. — Только вот не пойму, пистолет-то ты где взял? — спросил он.

— Да у Саши нашел в кабинете, — я не стал говорить про сейф за картиной.

— Ну, в целом мне всё ясно, так, — подпер он бок рукой, — а покажи-ка, где Дофа лежала и куда между вами выстрел пришелся.

— Так вот туда смотри, чуть пониже стены дырка в полу, — показал я на нее.

— М-м-м-м, да, вам действительно повезло, что не задело, — ободряюще похлопал он меня по плечу.

— Что есть, то есть, — улыбнулся я.

— Ну что ж, на этом тогда и закончим, — он сделал жест, предлагая покинуть комнату.

Я сделал шаг из комнаты, и мое сознание заполнила боль, после которой мир перевернулся и стал черным.