Лейтенант космического флота

Глава 18

Над отчётами я просидел практически всё своё свободное время, вместо того, чтобы спать и отдыхать после непростой вахты. Практически писал сочинение на свободную тему, точно как в былые годы учёбы в Академии. А когда закончил и отправил капитану, решил пройтись до медблока. Посмотреть на наших пассажиров.

Двери нашего храма медицины охраняли двое головорезов из взвода охраны. Завидев меня, оба вытянулись смирно. Я исполнил воинское приветствие, дверь передо мной раскрылась. Открылся вид на кусочек медблока, где старший мичман Фидлер осматривала замызганного бритоголового мужика, заставив его обнажиться по пояс. За этим действом наблюдал ещё один охранник, впрочем, не вмешиваясь в процесс и не отсвечивая.

— Не помешаю, Елена Вольдемаровна? — спросил я.

— Нет-нет, господин лейтенант, заходите, — улыбнулась она, не отрывая, впрочем, своего профессионального взгляда от пациента. — Мы уже почти закончили.

Пират покосился на меня неприязненно. Понимаю, общество очаровательной мадам Фидлер куда приятнее, нежели моё.

— Опять допрашивать моих пациентов? — усмехнулась старший мичман.

— Допрашивать их будут безопасники на станции, а я просто хотел пообщаться, — сказал я. — Поговорить по душам, так сказать.

— А если они не захотят с вами говорить? — хрипло произнёс пленный пират.

— Не думаю, что кто-то спрашивал их мнения, — глядя на госпожу Фидлер, произнёс я.

— Из них трое тяжело ранены, у одного кессонка, их лучше не трогать, — полистала в планшете медичка. — Остальные в вашем распоряжении, господин лейтенант.

— Кессонка? — не понял я.

— Последствия резкой декомпрессии, ему повезло, что вообще выжил. Кто-то сунул его в спасательную капсулу, — пожала плечами старший мичман, начиная быстро печатать что-то в планшете.

— Понял, — кивнул я. — Пообщаюсь с теми, кто не так сильно пострадал. Вот с него и начну.

— Пошёл ты, лейтенантишка, можешь меня в жопу поцеловать, — прохрипел пират.

Я посмотрел на медичку, та рассеянно нажимала что-то в планшетике. Значит, возражать не будет. Я одним движением схватил мерзавца за горло, нажимая ему на кадык.

— Знаешь, кто я такой? — спросил я.

— Господин лейтенант! — вскинулась Фидлер.

Охранник встрепенулся тоже. Но встать на защиту пирата никто не осмелился. Все просто замерли.

— Н-нет… — просипел пират.

— Олег! — я повернулся к охраннику. — Скажи-ка, как меня называют на нижней палубе. Не стесняйся. Говори, это приказ.

— Кхм… Мясником, господин лейтенант, — удивился тот.

— Господин лейтенант… — холодным тоном произнесла медичка. — Будьте так любезны, отпустите моего пациента.

— Только ради вас, Елена Вольдемаровна, — улыбнулся я.

Пират отшатнулся в тот же миг, потирая небритую шею и со страхом глядя на меня. Впечатлился, однако.

— Советую выбирать выражения, — добродушно улыбнулся я. — Здесь, в медблоке, вы под защитой госпожи старшего мичмана, и я не собираюсь с ней ссориться, но вы тут не навсегда. Нет, я не злопамятный. Я просто злой. И память у меня хорошая.

— Всё равно мы все сдохнем… — прошипел пират.

— Вот и не надо цепляться за своих почти уже мёртвых товарищей, — сказал я. — Сколько вас тут, шестнадцать? Ладно, отбросим четверых тяжёлых, но ты думаешь, из двенадцати человек все так же будут молчать? Кто-то один наверняка запоёт как радио. Вот он и останется жив.

Пират посмотрел на меня с ненавистью во взгляде. Я видел, как в нём борются желание выжить и солидарность со своими товарищами, которых он всё-таки не хотел предавать. Он и сам факт разговора со мной расценивал как предательство, как первый шаг к нему.

Однако желание жить победило.

— И чего ты хочешь, лейтенант? — хрипло спросил он.

— Хочу в отпуск. К тёплым морям, чтобы пить коктейли и смотреть на загорелые жопы в купальниках, — сказал я. — Только это к делу не относится. Рассказывай, кто вы такие, и откуда тут взялись.

— Мы-то? Да мы вообще мимо шли, лейтенант! — воскликнул пират. — У нас просто связь поломалась!

— Значит, в логах «Днепра» ваши требования появились каким-то чудом, — хмыкнул я.

Пират помрачнел, понял, что увиливать бесполезно. Все доказательства уже у нас.

— Извиняюсь, попутал, — сказал он. — Забыл.

— Мне поискать кого-то менее забывчивого? — спросил я.

— Нет, нет! Не надо, — усмехнулся чему-то пират. — У остальных память ещё хуже.

— Ну-ну… — буркнул я, жалея, что в присутствии мадам Фидлер не могу сломать ему палец или ударить по ухмыляющемуся лицу.

— Подумаешь, стопнули дальнобоя, ну… — сказал пират. — Никого же не убили.

Я посмотрел на него, как на идиота. Если он в самом деле не мог понять, что в этом такого, то нам не о чем разговаривать.

— Хватит кривляться, — холодно произнёс я. — Говори, откуда вы сюда заявились.

— К-22089, — понуро ответил пират.

Одна из соседних систем. Формально имперская, фактически — ничейная. Лететь туда… Минут пятнадцать в гипере, не больше. И это не торопясь, на средней скорости. Вот только там нет ни станции, ни обитаемых планет, только оранжевый карлик и несколько вращающихся вокруг него безжизненных булыжников. Номерная, с пятизначным индексом, то есть, не представляющая интереса ни для министерства колонизации, ни для учёных, ни для военных, ни для кого-либо ещё из официальных имперских структур.

— Там вы базируетесь? — удивился я.

Пират поиграл желваками. Каждый ответ из него приходилось вытягивать, и мне это не нравилось. Но в присутствии медика я был ограничен в методах допроса.

— Типа того, — сказал пират.

Пожалуй, стоит туда наведаться. Это будет в сотню раз эффективнее, чем висеть на орбите U-681 и ждать, пока новая партия искателей наживы прилетит к нам. Тем более, что К-22089 входит в нашу зону ответственности, в наш сектор. Главное, уломать капитана на эту авантюру. Сильно сомневаюсь, что у меня получится, но попробовать обязательно надо.

— И сколько вас там? — спросил я.

— Много. Тебе не сдюжить, лейтенант, — осклабился пират, и мне остро захотелось съездить ему по роже кулаком.

— Много? Значит, премия за них будет соответствующая, — вернул я ухмылку. — Уводите его.

Пират явно ожидал другой реакции, широко распахнул глаза.

— Не дёргайся, — рыкнул на него охранник, подошедший, чтобы увести его в палату.

Госпожа Фидлер посмотрела на меня с укоризной. Дверь палаты закрылась, пирата заперли внутри, и теперь в приёмной остались только мы трое, члены экипажа.

— Чересчур мягко вы с ними, госпожа старший мичман, — пожурил я её. — Это пираты, преступники.

— И всё же они тоже люди, — сказала она.

— Которые без зазрения совести убили бы нас всех, дай им только волю. А то и чего похуже, — буркнул я.

— Это не повод вести себя с ними так, — возразила медик.

— Лучшего обращения они не заслуживают, — возразил я.

Все такие… Щепетильные. Только белых перчаток не хватает. Боятся запачкаться, или что? Кровь пролить боятся? Это ведь пираты, люди, добровольно поставившие себя вне закона. Я не понимал, зачем с ними цацкаться.

— Откуда вы родом, госпожа старший мичман? — спросил я.

— Новый Шпицберген, колония Восемь, — ответила Фидлер. — А почему вы спрашиваете?

Вот и ответ. В крохотных колониях, где все друг друга знают, даже и насилия-то практически нет. Отсюда и возникают подобные пацифистские взгляды, хотя, дослужившись до старшего мичмана, она могла бы уже и привыкнуть к враждебности внешнего мира.

— Просто интересуюсь, Елена Вольдемаровна, — улыбнулся я. — На Старой Земле совсем другие порядки. Да и в Новой Москве тоже.

— Мы, к счастью, не на Старой Земле, — натянуто улыбнулась она.

— Это да… — вздохнул я.

Не для того я рвался к звёздам, с малых лет мечтая покинуть родную планету, очень слабо подходящую для комфортной жизни, особенно по сравнению с некоторыми колониями.

Остальных пиратов я опросил выборочно, снова приходилось на них давить и угрожать, но все сошлись на том, что прибыли они с К-22089, и либо они сговорились дать такой ответ, либо на самом деле их база располагалась там, в безлюдной системе. Я склонялся к тому, что пиратское гнездо и впрямь находится где-то там.

Скрепка выдала мне краткую справку. Пригодных для жизни планет нет, полезных ресурсов нет, стратегической ценности не представляет, так как граничит только с нашими, имперскими, системами, по сути, находится внутри пространства Империи. Таких систем, как К-22089 — миллионы. И находилась эта система всего в четырёх световых годах от нашей родной U-681.Рукой подать. Можно слетать за одну вахту туда и обратно, приключение на двадцать минут.

Но идти сейчас к капитану за разрешением на такую авантюру… Крайне сомнительное предприятие. Макаренко пойдёт на любые уловки, лишь бы никуда не уходить с насиженного места. Разве что из штаба сектора придёт приказ, не оставляющий ему другого выбора.

Вот только достучаться до штаба в обход капитана Макаренко весьма и весьма проблематично. Да и не принято обращаться к начальству через голову командира. Неуважение, явное и неприкрытое. И если капитана Сахарова банально не за что было уважать, к Макаренко я относился гораздо лучше. Однако, варианты у меня в голове всё-таки были. Придётся, правда, немного подождать, но я не думаю, что пираты переменят свою дислокацию.

Так что спустя некоторое время я выловил капитана Макаренко в кают-компании. Он как раз пил чай с пирожными, а я знал, что во время приёма пищи гораздо проще получить согласие на какую-либо просьбу. Потому что человек сыт, доволен и не думает о плохом. Капитан вроде бы пребывал в благостном настроении, во всяком случае, кремовые пирожные он уплетал за обе щеки.

— Разрешите обратиться, господин капитан, — произнёс я, наливая себе кофе.

— Это кают-компания, Алексей, можно без формальностей, — сказал он.

— Хорошо…

Лично я такое панибратство не одобрял даже в кают-компании, капитану желательно держать некоторую дистанцию. Макаренко же, судя по всему, пытался таким образом завоевать всеобщую симпатию.

В кают-компании мы были не одни, здесь сидел ещё старшина Вишняков, но он вытянулся в кресле и полулежал с закрытыми глазами, скорее всего, спал.

— Отпустите меня на станцию. На пару часов, — попросил я.

— Что-то случилось? — спросил он, прихлёбывая чай.

Я уселся напротив него с чашкой кофе, он подвинул в мою сторону блюдо с оставшимися пирожными. Я к ним даже не притронулся.

— Нет, ничего не случилось, — сказал я. — Просто мне нужно проветрить мозги, освежиться.

Ждать до следующего полноценного выходного будет слишком долго. Будет лучше, если я сделаю всё прямо сейчас, не откладывая. Иначе потом будет поздно. Если можно не откладывать, то лучше не откладывать, а то подобные дела имеют свойство накапливаться.

— Понимаю, понимаю… — вздохнул капитан. — Мне тоже иногда хочется, знаешь, убраться куда-нибудь подальше отсюда. В отпуск, домой…

Его взгляд затуманился, стал мечтательным, мысленно капитан Макаренко пребывал за сотни световых лет отсюда, очень далеко. Даже не хотелось его оттуда выдёргивать. Каждому из нас был знаком этот взгляд, все мы порой уносились таким образом в далёкие дали.

— Если и впрямь нужно, бери челнок, да и лети, — сказал вдруг капитан. — Главное, к началу своей вахты вернись.

— Благодарю, господин капитан! — воскликнул я.

Вот за это я его и уважал, Макаренко при всём своём равнодушии к службе хотя бы не корчил из себя тирана и не пытался разводить уставщину на пустом месте. Обратись я таким образом к Сахарову, в лучшем случае, получил бы словесную выволочку.

— Ступай уже, — усмехнулся он.

Два раза меня упрашивать не придётся. Я залпом допил кофе, убрал чашку в мойку-стерилизатор, попрощался с капитаном и старшиной, а затем быстрым летящим шагом вышел из кают-компании.

Если сделать всё в темпе, то я могу успеть прямо сейчас, так что я помчался к нашему челноку. Пожалуй, можно даже не вызывать пилота, а сесть за штурвал самому, так и быстрее, и надёжнее. Доступ старшего помощника позволял мне и это в том числе.

Однако с челноком ковырялся знакомый уже улыбчивый ефрейтор по фамилии Стыценко.

— Господин лейтенант, здравия желаю! — воскликнул он, не отрываясь от процесса.

Занят он был калибровкой двигателя, обложившись тестерами и проводами.

— И тебе привет, — хмыкнул я, оглядывая вскрытые потроха челнока.

Похоже, сегодня мы никуда не летим.

— Улететь сейчас не получится, да? — спросил я.

— Рейс откладывается из-за неблагоприятных погодных условий, — посмеялся Стыценко. — Пару часов подождать придётся.

Неприемлемо. Так я не успею вернуться вовремя.

— А в чём дело, что не так? — спросил я.

— Некорректно приходит импульс на движок, полсекунды разницы, — пожал плечами ефрейтор.

В космосе это может быть критично, особенно если учитывать задачи, которые выполняет челнок. При стыковке лишние полсекунды включения двигателей могут разбить челнок в щепки.

— Думаешь, в движке проблема? — спросил я.

— Нет, какой-то из контроллеров сбоит, — прикладывая тестер, ответил ефрейтор Стыценко. — Я отрегулирую, но придётся подождать.

Я нахмурился, борясь с желанием встрять самому в процесс ремонта. Однако калибровка двигателя это не модульный ремонт, тут нужна хирургическая точность, а я навыками обращения с малыми космическими кораблями похвастать не мог. Управиться, конечно, управился бы, улетел, даже пристыковался бы вручную, но ремонтировать и обслуживать — точно нет.

Пожалуй, можно было бы снова поменяться вахтами с Макаренко или Борисовым, но ни тот, ни другой не согласится. Слишком часто перетряхивать график лучше не надо, чревато последствиями. Придётся подождать.

— Ладно, маякни, как закончишь, — сказал я. — Мне скоро заступать, после вахты, значит, надо слетать на станцию.

Опять не спать. Но и рисковать, заставляя Стыценко везти меня на станцию прямо сейчас, мне не хотелось, это будет неоправданный риск, совершенно излишний. Так что я распрощался с ефрейтором и пошёл готовиться к вахте, приводить себя в порядок перед очередными восемью часами скуки.

Пиратов тоже нужно будет перевозить с нашего эсминца, сдавать на руки гражданским властям, чтобы уже они решали судьбу нарушителей закона. Но не раньше, чем поправятся тяжело раненые, чтобы их можно было транспортировать без угрозы для жизни. Наверное, можно будет совместить эти два дела, стоит уточнить у старшего мичмана Фидлер, спросить разрешения. Лично отконвоировать наших пленников на станцию. Это всё равно придётся делать.

Вахту у лейтенанта Борисова, тоже бледного от постоянного недосыпа и стресса, я принял быстро, не желая чересчур сильно его мучить наведением образцового порядка, просто удостоверился, что всё в норме и отпустил его отдыхать. Борисов неплохо справлялся для того, кто вышел не из Академии, а из простых офицеров.

Существовал, конечно, мизерный шанс, что к нам пришлют нового человека на должность второго помощника, но в космическом флоте громких происшествий в последнее время не случалось, и ссылать на «Гремящий» пока было некого. Обходились своими силами. Да и до выпуска из учебных заведений оставалось ещё больше полугода, так что свежая кровь будет всё равно нескоро.

Но вакансия оставалась открытой, Борисов только исполнял обязанности, по должности оставаясь артиллеристом.

Вахта моя прошла самым скучным и прозаическим образом, я даже не получил ни одного сигнала, система словно замерла, застыла. Пришлось на всякий случай ещё раз запустить проверку всех систем. Всё работало штатно, просто это обитатели U-681 боялись высунуть нос, зная, что на вахте стоит лейтенант Мясников.