Лейтенант космического флота

Глава 3

Досветовые двигатели отработали ровно столько, сколько нужно для пересечения с орбитой станции, и теперь нам оставалось только ждать. Вот теперь я вернулся в каюту, понимая, что лучше бы мне оставаться начеку. Мало ли что взбредёт в голову Сорокину или его ребятам.

Никакие это, мать его, не торговцы и не перевозчики, это самые что ни на есть пираты. Обнаглевшие настолько, что готовы были напасть на другой корабль в пределах видимости станции и имперского эсминца, да ещё и с лейтенантом космофлота на борту. Из чего я делал простой вывод. В этой системе творится самый настоящий бардак.

— Держитесь там, начинаю стыковку, — произнёс капитан по общей связи.

Корабль немного тряхнуло, я едва не свалился с узкой койки. Вовремя успел ухватиться за край, напрасно проигнорировав слова капитана. «Двину» он не жалел, гоняя в хвост и в гриву, это было заметно не только по скорости в гипере, но и по всем остальным признакам. С другой стороны, пираты могут менять корабли как перчатки, и, скорее всего, они не собирались оставаться надолго с этой лоханкой.

— Есть контакт, — буркнул Сорокин в интерком. — Лейтенант, зайди на мостик, на пару слов. Остальные — два часа размять кости, кто не вернётся через два часа, буду считать дезертиром.

Я глянул на таймер. В запасе осталось ещё восемь часов. Можно и потратить немного на беседы с пиратом. Я собрал свои вещи и вышел из каюты. Мимо меня по коридору бодрым шагом промчалась компания нижних чинов, явно намереваясь провести отпущенное им время с пользой. Я же пошёл в другую сторону, на мостик. Не стоит таким приглашением пренебрегать.

Капитан Сорокин сидел в кресле, закинув ноги на приборную панель. На мониторе перед ним трясла задницей какая-то певичка из новомосковской богемы.

— Лейтенант… — хмыкнул он. — Ты же на «Гремящий» назначен, не на станцию?

— На «Гремящий», — честно сказал я.

— Сочувствую, — ухмыльнулся он. — Совет тебе дать хочу, на будущее. Пыл поумерь свой. Тут таких не любят.

— Меня и не должны любить, — пожал я плечами. — Я же не Аделина Сторм. И жопы у меня такой нет.

Он покосился на монитор, где эта самая Аделина трясла ягодицами, усмехнулся.

— Ну, надеюсь, ты меня понял. Капитану Сахарову привет от меня, — сказал он. — Ещё увидимся, лейтенант. Я тут частенько бываю. Если что, заглядывай.

— Бывайте, кэп, — сказал я.

Я вышел, чувствуя затылком пристальный взгляд Сорокина, прошёл через шлюз на орбитальную станцию, встретившую меня унылыми серыми коридорами. Скучающий охранник потребовал у меня документы, даже не глядя на мою форму и погоны, и мне пришлось показать корочки.

На них он тоже не посмотрел, махнул рукой, мол, проходи. Ну и нравы здесь.

Сама орбитальная станция U-681ничего примечательного собой не представляла. Самый обычный транспортный хаб на задворках галактики, куда заглядывали чтобы заправиться топливом, пополнить припасы, да послушать несвежие сплетни. Основным её назначением была банальная демонстрация флага, мол, эта система принадлежит императрице, чтобы никто не посмел посягнуть на наши границы.

Ну и отсюда открывалось несколько удобных путей в системы Объединённого Турана. И хотя официальной торговли с Тураном не велось, мелкие частники периодически шастали туда-сюда, и на станции работал ещё и таможенный пункт.

— Скрепка! — позвал я. — Внутрисистемная связь работает? Отправь запрос на «Гремящий». Выведи его местоположение.

Раз уж я получил назначение на этот корабль, доступ к информации у меня имелся, и перед глазами возникла полупрозрачная карта системы. Крайне схематичная, но другой и не требовалось. Показывались орбита станции, орбита «Гремящего», звезда и пояс астероидов. Станция располагалась внутри пояса, «Гремящий» — снаружи.

— Челнок прибудет через полтора часа, — доложила Скрепка.

Я взглянул на тикающий таймер. Успел, даже с запасом. Ну, иначе и быть не могло, хотя торопился я тоже не зря.

Из коридора станции я направился в единственное место, где можно было скоротать время. В бар. Тут все дороги вели к нему, потому что заезжим работягам на станции нужен именно он. Виски с привкусом ракетного топлива. Пора насладиться последними мгновениями свободы, потому что потом начнётся долгожданная служба.

В занюханном грязном баре на самом краю галактики, пожалуй, есть свой неповторимый шарм, своя атмосфера. Вышедшие из моды плакаты на стенах, ретро-музыка двадцатилетней давности, которая, однако, всё ещё заставляла подпевать и пританцовывать, особенно после пары-тройки пропущенных стаканчиков, скудный ассортимент еды и выпивки, заоблачные ценники. Но в Новой Москве таких баров не найдёшь даже в самых старых трущобах. Такие бары выживают только здесь, в глуши. На орбитальных станциях, в убыточных колониях, на дальних рубежах.

Тут и места-то было не очень много. Тесновато было. Вся команда «Двины», за исключением капитана, сидела тут, подцепив каких-то местных девчонок и наперебой похваляясь своими подвигами. Правда, заметив меня, все они тотчас же умолкли. Несколько человек обернулись ко мне, разглядывая мою форму, бармен с двумя киберпротезами вместо рук удивлённо изогнул бровь. Флотского офицера тут явно не ожидали увидеть.

Я прошёл к стойке, игнорируя чужие пристальные взгляды, уселся на свободное место. Бармен встал напротив меня.

— Плесни чего-нибудь покрепче, — попросил я. — У меня последний день свободы.

— На «Гремящий» загремел? — хохотнул он, ловко откупоривая невесть откуда взявшуюся бутылку и наливая в стакан из прозрачного стекла.

— Так заметно? — спросил я.

— Не вижу за бортом станции ни одного другого военного корыта, — пожал плечами бармен. — Да и мне уже рассказали.

Он поставил полный стакан неизвестного пойла на стойку, придержал рукой.

— А деньги, чтобы заплатить, у тебя есть? — спросил он.

— Я похож на того, кто пропивает последние деньги? — фыркнул я.

— Прошу меня извинить, господин лейтенант. Привык, что люди в военной форме чаще предпочитают забыть кошелёк в кают-компании, — склонил голову бармен.

Похоже, мои будущие сослуживцы — те ещё кренделя. Говорить о том, что я (как и любой другой офицер) мог бы заплатить с помощью Скрепки, я не стал. Пусть и дальше верит в эти сказки.

Я покрутил стакан в руке, понюхал незнакомую золотистую жидкость. В нос шибануло жжёным сахаром, спиртом и какой-то едва уловимой химией. Надеюсь, не ослепну. И клетки мозга не деградируют под влиянием этого пойла.

Проглотил, не чувствуя вкуса, только огонь, растекающийся в груди горячей волной. Все чувства тотчас же обострились, в голове приятно зашумело. Возможно, не стоит пить перед прибытием на новое место службы, но я знал меру и не собирался перебарщивать. А терять мне всё равно уже нечего.

Я посидел немного за стойкой, слушая устаревшие хиты прошлых десятилетий. Челнок с «Гремящего» нужно было ещё дождаться.

— Это из-за него приз брать не стали, — услышал я тихий голос одного из матросов «Двины». — Кэп не рискнул.

— Вот из-за этого? — фыркнул кто-то за моей спиной.

Я насторожился. Их разговор явно пошёл не в то русло.

— Эй! Флотский! — окликнули меня. — Слышь! Я с тобой разговариваю!

Бармен невозмутимо занимался своими делами, так что я воспринял его равнодушие как разрешение навалять этим придуркам. Моя злость требовала выхода, и если несколько пиратов решили, что имеют право так со мной разговаривать, то они здорово ошибаются. Я обернулся к ним.

— Лейтенант! Эй, ты!

— Сдаётся мне, ты это по ошибке, — сказал я.

Скрепка бегло проанализировала каждого из пиратов в этом баре. Семеро человек, все до единого пьяны. У пары человек есть усиливающие импланты, но для меня это не проблема. К тому же они пока что не вылезли из-за стола, а кричали через весь бар.

— Если вы хотели угостить меня выпивкой, то это к бармену, — сказал я.

— Мы хотели сломать тебе пару костей! — выкрикнул один из них, вскакивая на ноги.

Я усмехнулся, залпом допил стакан, а затем швырнул его прямо в переносицу этому идиоту.

Точность и скорость реакции флотских офицеров превосходят обычные человеческие возможности. Благодаря имплантам, конечно же, ведь без них выполнять манёвры в космосе было бы неимоверно трудно. Движение в космосе требует хирургической точности, ведь малейшая ошибка в векторе движения может повлечь за собой тысячи и сотни тысяч километров расхождения с целью. Космические расстояния не терпят промахов.

И я не промахнулся. Тяжёлый стакан врезался точно между глаз пирата, усаживая его обратно за стол безвольной куклой, зато все остальные его дружки подскочили, точно по команде. Я тоже поднялся на ноги.

— Ну? Вам что, приглашение требуется? — спросил я, делая шаг навстречу.

Все шестеро кинулись одновременно, опрокидывая стол и больше мешая друг дружке, нежели помогая. Теснота бара играла мне на руку, не позволяя окружить и атаковать с нескольких сторон одновременно, и я широко ухмыльнулся, встречая первого, самого нетерпеливого пирата, ударом ладони в лоб.

Он пошатнулся, остановился, застопорив всех остальных, тряхнул головой и рванул дальше, пытаясь схватить меня за мундир. Я ударил его тяжёлым ботинком в коленную чашечку, да так, что послышался хруст, а сам пират рухнул на пол и завыл от боли. Следующий попробовал достать меня довольно подлым ударом, но я оказался быстрее, вколачивая его нос внутрь черепа. Остальные, не столь прыткие и воодушевлённые, чуть замедлили натиск.

— Ну? Подходи по одному, — пригласил я, чувствуя, что упёрся спиной в барную стойку и отступать уже некуда.

— Что у вас тут происходит? — прозвучал вопрос со стороны двери. Женский голос, незнакомый, требовательный. Я бы даже сказал, что стервозный.

Мои оппоненты остановились, но за их спинами я не видел, кто именно стоит в дверях.

— Мордобой, — флегматично произнёс бармен.

— Уже?

— Ага.

— Прекращай.

Бармен вышел из-за стойки, всем видом намекая, что моим противникам желательно бы вернуться на свои места, а ещё лучше — покинуть бар. После того, как они заплатят за повреждения, естественно.

К моему удивлению, пираты единодушно решили вернуться за столик, подхватив своих раненых товарищей, хотя бармен вовсе не выглядел грозным воином. С другой стороны, кто знает, что кроется в его киберпротезах.

Зато передо мной открылся вид на дверь и стоящую в дверях женщину в приталенной форме космофлота. Взгляд машинально скользнул по её плечам. Мичман, плотная и коренастая, даже низкорослая, судя по внешнему виду, выросла на планете с повышенной силой тяжести, и горе тому, кто примет за чистую монету её обманчиво хрупкий внешний вид. Пусть ростом полторашка, но при должной сноровке такие девицы могли хоть кому обломать рога. У мичмана эта сноровка точно имелась.

Форменный берет аккуратно покоился на коротко стриженой голове, лицо без грамма косметики не выражало никаких эмоций, хотя застала она меня не в самом лучшем положении. Её даже можно было бы назвать симпатичной, если бы не это ледяное выражение лица, словно высеченное из камня.

Я нахлобучил на голову фуражку, кивнул бармену.

— Господин лейтенант, — холодно произнесла мичман. — Прошу за мной.

— Одну минуту, — сказал я.

Расплатился за выпивку, ещё раз глянул на побитых пиратов, мрачно провожающих меня взглядами, не сулившими ничего хорошего. Сдаётся мне, мы ещё встретимся.

После того, как я вышел в коридор станции вслед за девушкой, она соизволила представиться.

— Мичман Антонова, «Гремящий», старший техник, — сказала она всё тем же ледяным тоном, словно путешествие за мной тяготило её не меньше, чем неделя непрерывной вахты.

— Лейтенант Мясников, — ответил я.

— Знаю, — сказала она.

— Как вам служба на «Гремящем»? — спросил я, пытаясь завязать разговор.

Она криво усмехнулась, и это была первая эмоция, которую я увидел за всё время нашего разговора. Красноречивее любого монолога.

— Сами увидите, господин лейтенант, — сказала она. — Вам не понравится.

— В этом я и не сомневался, — пробормотал я.

Мы прошли к шлюзу, перебрались на пристыкованный челнок. Маленький, размером не больше земного микроавтобуса, он предназначался как раз для подобных перелётов или эвакуации с повреждённого эсминца. В челноке нас ждал ещё один член команды.

— О, новенький! — воскликнул пилот, оборачиваясь к нам. — Прошу прощения! Господин лейтенант! Здравия желаю!

Улыбчивый румяный ефрейтор, казалось, был полной противоположностью мичмана Антоновой. Он, правда, сразу же скрылся в глубоком кресле пилота, так что разглядеть его подробнее я не сумел.

— Разрешите отстыковку? — спросил он.

Мичман посмотрела на меня, как на старшего по званию. Я кивнул, понимая, что назад пути уже не будет. Мы сидели на пассажирских местах, пристегнув ремни.

— Начинайте, ефрейтор, — сказала она.

— Слушаюсь, — ответил пилот.

Шлюз закрылся, замки расщёлкнулись, станция оттолкнула челнок с небольшим усилием, чтобы даже самый неумелый пилот мог отчалить, не повредив ни себя, ни станцию. Но ефрейтор своё дело знал. Челнок аккуратно развернулся и помчался сквозь пустоту к малому эсминцу, висящему на чуть более отдалённой орбите.

— Тут же поле астероидов будет, верно? — спросил я, пытаясь разрядить обстановку.

Напряжённое молчание действовало мне на нервы, и размеренный гул движков ничуть не помогал.

— Ага… То есть, так точно, господин лейтенант, — ответил пилот со своего места. — Вы не бз… Не переживайте. Я через него уже сто раз летал.

Мне и самому приходилось водить корабли через астероидные пояса во время учёбы. И не малые челноки, а учебные корветы, в несколько раз больше размером, так что я не бздел, с этим справится любой мало-мальски обученный пилот. Я просто хотел завязать беседу.

— А боевые задачи у «Гремящего» какие? — спросил я.

Ефрейтор тихонько хохотнул в своём кресле, мичман снова усмехнулась.

— Патрулирование, — сказала мичман Антонова. — Славы тут вы не заработаете, господин лейтенант.

Странно, конечно, если «Гремящий» выходит в патруль, почему тогда пираты в этой системе чувствуют себя как дома? Вопрос без ответа. Думаю, тут и других проблем хватает. А сам эсминец скорее не патрулирует, а просто висит на орбите, периодически включая сканеры. Зато командир пишет себе чуть ли не полноценное участие в боевых действиях. Я, хоть и был желторотым летёхой, несколько схем подлога и махинаций всё же знал, старшие товарищи поделились тайком.

— Входим в пояс астероидов, — сообщил пилот.

Вопреки всеобщим заблуждениям, пояс астероидов не представлял собой непроходимое минное поле из булыжников. Неосторожный пилот, конечно, мог на полной скорости влететь в какой-нибудь крупный камень и повредить что-нибудь, но, в основном, пояс был представлен пылью и мелочью, неспособными нанести существенный урон. Крупные камни встречались редко, и к ним нужно было лететь целенаправленно.

Я терпеливо ждал, когда ефрейтор наконец выйдет на манёвр стыковки. В груди теплилось не только выпитое пойло, но и волнительное ожидание, как перед первым свиданием. Верно говорят, первый корабль как первая любовь, не забывается никогда. Я, конечно, не ожидал, что первым кораблём у меня станет «Гремящий», но чувствовал, что он запомнится мне надолго.

— Может, пару советов перед прибытием? — спросил я.

Мичман Антонова смерила меня холодным взглядом, ефрейтор снова выглянул из своего кресла.

— Не ешьте жёлтый снег, господин лейтенант! — воскликнул пилот, хихикая над своей же шуткой. — И лунный грунт тоже!

Очень смешно. Мы вышли из пояса астероидов, ефрейтор развернул челнок, выравнивая скорости с эсминцем и готовясь к стыковке. Я почувствовал, как внутри всё сжимается в ледяной комок. Хотелось замахнуть ещё один стаканчик для храбрости. Прибытие на «Гремящий» заставляло меня понервничать.

А когда магнитный шлюз захватил челнок в свои объятия и замки сухо щёлкнули, я почувствовал, как у меня вспотели ладони. Последний раз я так нервничал, пожалуй, только перед поступлением в Академию.