Лейтенант космического флота

Глава 5

Началась рутинная и однообразная служба, бесконечный цикл вахт, построений, приёмов пищи и отдыха, и в отсутствие реальных боевых задач это казалось скорее тюремным заключением, а не несением службы. Бездействие сводило меня с ума.

Так что для начала я решил изучить корабль от и до, чтобы вообще знать, с чем имею дело. Благо, моё положение второго помощника капитана позволяло мне заглядывать во все углы и отсеки эсминца.

«Гремящий» находился в откровенно плохом состоянии, даже плачевном, и будь моя воля, я бы уже гнал его на ближайшую верфь для капитального ремонта. Капитан Сахаров же, судя по всему, ждал, когда эсминец отправят на списание.

Генератор был изношен, при включении щитов проседала энергия во всех остальных системах, так что их старались не включать вообще. На узле связи из-за неизвестного сбоя регулярно терялись пакеты, из-за чего любая передача становилась настоящим испытанием для связистов, главный калибр оказался единственным рабочим вооружением, все остальные пушки, ракеты, торпеды и лазеры так или иначе не выполняли своих функций, оставаясь только для вида. Гиперускоритель, не калибровавшийся, похоже, с того момента, как покинул верфь, и вовсе приводил меня в ужас, я бы не рискнул разгонять это корыто даже до пяти тысяч световых.

Каждый раз, когда я обнаруживал новую неисправность или чей-то старательно замаскированный косяк, заставлял меня скрипеть зубами и ненавидеть этот эсминец ещё пуще прежнего. Я ожидал, конечно, что «Гремящий» окажется корытом, но даже и подумать не мог, насколько.

Халатность и безалаберность капитана и остальных офицеров меня просто бесила и выводила из себя. Будь я не сопливым лейтенантом, назначенным сюда на должность второго помощника, а проверяющим с Новой Москвы, половина экипажа точно загремела бы под трибунал.

С капитаном мне всё-таки довелось пообщаться после того, как он проспался и снова мог воспринимать окружающую действительность. Встретились мы случайно, в коридоре жилого отсека, на следующий день после моего прибытия.

— Здра жлаю, господин капитан! — выпалил я, завидев грузную фигуру командира, шагающего мне навстречу.

Он остановился, посмотрел на меня, пытаясь понять, кто я вообще такой, и что делаю на корабле.

— Лейтенант Мясников, второй помощник, — представился я. — Вчера прибыл для прохождения службы. Из новомосковской Академии.

— А-а… — протянул Сахаров. — Здравия желаю, лейтенант.

От него едва уловимо тащило перегаром, замаскированным с помощью мятной конфеты. Вид у него был помятый и довольно грустный, а застарелые мешки под глазами делали его похожим на бассет-хаунда.

— И как вам наш эсминец? — поинтересовался он.

Очень хотелось ответить честно, во всех красках, подробно. Но я проявил чудеса тактичности.

— Есть над чем поработать, господин капитан, — сказал я.

— Да, это точно, — сказал он. — Уже обустроились?

— Так точно, господин капитан, — ответил я.

— Хорошо, — кивнул он и пошёл дальше, как ни в чём не бывало.

Нормальный командир выспросил всё до мельчайших подробностей. Капитан Сахаров в эту категорию не входил. Его вообще мало что интересовало, кроме бутылки. Будто он находился в затяжной депрессии, а на дне бутылки искал единственное лекарство.

Даже в расписание вахт меня вносил старпом, а не он. И то лишь после того, как я об этом напомнил. Как говорится, рыба гниёт с головы, а на «Гремящем» оба старших офицера, откровенно говоря, не годились для службы.

Хотя были тут и весьма толковые офицеры, на которых, по сути, всё и держалось. Та же мичман Антонова, несмотря на скверный характер, дело своё знала чётко, и вверенная ей техника, а конкретно системы жизнеобеспечения корабля, работала безукоризненно. Если бы не она, «Гремящий» давно бы превратился в консервную банку, забитую трупами экипажа.

Старший мичман Добрынин тоже оказался смышлёным и сообразительным малым, хоть и применял это больше не к служебным обязанностям, а к разного рода махинациям, за которые, похоже, и загремел на этот эсминец.

Младший лейтенант Каргин, начальник узла связи, совсем зелёный пацан, старался изо всех сил, и это было заметно, особенно по сравнению с остальными офицерами, просто отбывающими свой срок до пенсии.

А уж среди нижних чинов, сержантов и простых операторов, хватало всяких. И ленивых идиотов, годных только для прочистки шлюзов, и толковых ребят, знающих своё дело на отлично. В Империи любой мог заключить контракт с космическим флотом, на три или пять стандартных лет, и получить за это земельный надел в одной из колоний, неплохую сумму денег и всеобщее уважение. Неплохой вариант для юных колонистов, так что от желающих отбоя не было, и я тоже мог бы поступить на флот таким образом, начать с самых низов, но я всегда мечтал стоять на капитанском мостике, а не ползать в скафандре по обшивке корабля, заваривая пробоины, или облучаться в машинном отделении с перспективой лет через десять дорасти до унтер-офицерского звания.

Однако и этих немногих людей должно было хватить, чтобы привести корабль в порядок. Главное, чтобы мне никто не мешал в этом начинании.

Я хотел это сделать не для того, чтобы показать всем вокруг, какой я хороший и деятельный лейтенант, и не для того, чтобы заполучить хорошую характеристику и перевестись поскорее на другой корабль. Космос — глубоко враждебная человеку среда. Пожалуй, одна из самых враждебных. Космос постоянно пытается вас убить, всеми способами. Вакуумом, холодом, радиацией, излучением, всем, чем только может, и люди вынуждены воссоздавать вокруг себя подходящие для жизни условия. Температуру, давление, гравитацию, состав дыхательной смеси. На корабле, в скафандре, в спасательном боте. Достаточно изменить один из этих параметров, и ты с достаточно высокой вероятностью будешь мёртв в самое ближайшее время. И помрёшь ты весьма мучительной смертью.

Поэтому я просто хотел, чтобы это корыто снова стало походить на нормальный космический корабль, боевую единицу имперского космического флота.

Кто-то другой на моём месте, возможно, опустил бы руки, глядя на количество поставленных задач и неимоверно широкий фронт работ. Я же, понимая, что слона надо есть по кусочкам, последовательно начал ставить себе мелкие задачки, которые в итоге сливались в большие.

— Скрепка, поставь цели, — приказал я.

Виртуальный ассистент немедленно организовал для меня список задач. Награды за них не предлагалось, наградой будет моё собственное спокойствие и удовлетворение.

И начал я с того, что спустился в машинное отделение. Или поднялся, ведь в космосе нет ни верха, ни низа. Но пока искусственная гравитация работала, машинное отделение находилось внизу, и я отправился туда.

Спустился по узенькой лестнице, поприветствовал нескольких рядовых операторов. Именно эти парни, образно выражаясь, кидали уголь в топку. Вернее, занимались мелким ремонтом, калибровками, поддержанием порядка и остальной рутинной работой.

Здесь находился гиперускоритель, маневровые двигатели, генератор, топливохранилище и ряд других критически важных систем. Все они, разумеется, были хорошо бронированы и защищены, разделены переборками и шлюзами, на случай, если один из отсеков разгерметизируется.

— Здравия желаю, господин лейтенант, — поздоровался со мной один из техников, мичман Сандиев.

Я как раз вошёл в генераторную. За состояние генераторов и энергосистемы «Гремящего» отвечал именно Сандиев. Требуемую мощность генераторы выдать не могли, ни под нагрузкой, ни в покое, зато отсек весь был обклеен постерами чернобровых красавиц.

Почему я начал с генераторной? Потому что в один момент, когда я наливал себе эрзац-кофе в кают-компании, корабельной энергосистемы не хватило даже на то, чтобы включить насос распределителя. И я остался без своей дозы бодрящей чёрной бурды.

— Взаимно, мичман, — сказал я, критическим взором оглядывая его вотчину. — Как служба?

— Служба? Хорошо! — широко улыбнулся Сандиев.

Я бы с этим, пожалуй, поспорил. Развёрнуто и аргументированно, выдал бы целую тираду на тему «Гремящего» и его командиров. Но Сандиеву, кажется, было и тут неплохо. Никто его особо не трогал, работой не нагружал, так что мичман сутками торчал в генераторной с планшетом в руках. У него тут стоял топчан, на котором он и спал, даже не поднимаясь в жилой отсек и кают-компанию. Мне он казался скорее пассажиром, ожидающим прибытия на свою станцию, нежели офицером, несущим службу на боевом эсминце. Таких здесь было много.

— Ержан, да? — спросил я, припоминая штатное расписание.

— Так точно, — ответил мичман.

— Скажи мне, Ержан, а какого хрена тут с нагрузкой творится? — процедил я.

Улыбка мигом слетела с его лица.

— Господин лейтенант, это стабилизатор всё! — обиженно воскликнул он. — Из-за него!

Я сверлил его хмурым взглядом, ожидая хоть каких-то подробностей. Хоть я и был тут человеком новым, я всё же был старшим по званию, непосредственным командиром, и мог рассчитывать на ответы.

— Что «стабилизатор»? — спросил я.

— Накрылся стабилизатор! — воскликнул мичман. — Новый надо!

— Заявку писал? — вздохнул я.

Космический флот — организация неимоверно большая. И чтоб хоть как-то со всем справляться, нам всем приходилось генерировать тонны документации, журналов, запросов, служебных записок, рапортов и докладов. Бюрократию на флоте высмеивали и ненавидели одновременно.

— Писал… Нам и стабилизатор прислали, — сказал Сандиев. — Только не тот. От крейсера, а там разъёмы «альфа»…

— Понял, можешь не продолжать, — остановил я его прежде, чем он засыпал меня техническими деталями, от которых голова шла кругом.

Ладно, пожалуй, хаять один только «Гремящий» и его экипаж не стоит. Хотя настолько всё запустили именно они.

— С возвратом тоже не всё просто, это ж надо опять согласовать… — продолжил мичман.

— Да-да, это понятно, — буркнул я.

Я окинул взглядом тесную генераторную «Гремящего». Толстые пучки проводов змеились по полу и стенам, расползаясь в разные стороны, гофры и кабель-каналы вносили какое-то подобие порядка, тихонько гудело охлаждение. Стойки с аппаратурой и аккумуляторными батареями содержались в полном порядке, зато ящики с запасными частями напоминали о первозданном хаосе.

В помощниках у Сандиева служили несколько операторов, совсем молодые пацаны, и они при моём появлении затихарились, стараясь вообще не отсвечивать в надежде, что я не замечу и не нагружу их задачами. Наивные.

— Тащите сюда этот стабилизатор, — приказал я. — Ержан, показывай.

Не то чтоб я был специалистом по технически сложному оборудованию. Но чаще всего компоненты использовались взаимозаменяемые.

Мичман поскрёб в затылке, но всё же провёл меня к ящику на стене.

— Вот, видите? Тут «омега» разъём-то, круглый, а там с хвостиком такой, ща принесут его, покажу, — сказал Сандиев.

Помощники мичмана притащили нам похожий ящик. Несколько разъёмов, небольшой дисплей, убранный небольшой решёткой вентилятор для охлаждения. Заводская пломба.

— Отвёртку давай. Чё тут… Крестовую, — сказал я.

— Так пломба тут, господин лейтенант, — подал голос один из операторов.

— А мы аккуратно, — сказал я.

Другой оператор подал мне большую крестовую отвёртку с прорезиненной рукояткой.

— По инструкции нельзя, господин лейтенант, — сказал Сандиев. — Сдать надо обратно, потом новую получить взамен.

— Заявку на возврат писал? — спросил я.

— Давно уже… У капитана на согласовании, — ответил он.

Насколько я уже узнал капитана Сахарова, длиться это могло бесконечно долго. А если мы просто починим имеющийся стабилизатор, один из двух можно будет просто списать. Или даже «списать». Как не раз уже происходило с техникой и запчастями на этом эсминце.

— Попробуем починить, значит, — сказал я. — Не то пока мы согласования и замены ждём, совсем без энергии останемся. А если бой? Щиты включим и даже выстрелить не сможем.

— Да какой ещё бой, господин лейтенант? Тут кроме торгашей мелких не летает никто, — сказал оператор-1.

— Может, подождём всё-таки? До станции, — неуверенно протянул оператор-2.

Я посмотрел на них, на неисправный стабилизатор, который даже не пытались чинить своими силами. С одной стороны, правильно. Ремонтом должны заниматься специально обученные люди, на верфи, в полной безопасности, с соблюдением инструкций и техники безопасности. С другой стороны, даже в уставе говорилось, что хозяйственная деятельность на корабле включает в себя своевременное обслуживание и ремонт вооружения, техники и других материальных ценностей. Полевые условия, значит, будем лепить из того, что есть.

А то перспектива остаться без щитов или главного орудия в самый нужный момент меня совсем не прельщала.

— Скрепка, выведи руководство по эксплуатации, — потребовал я.

— Малого эсминца проекта БК-32? — радостно принялся строить из себя дурака виртуальный помощник.

— Стабилизатора, придурок ты железный, — вздохнул я.

Перед глазами побежали строчки, я быстренько изучал устройство, надеясь, что я прав, и различаются эти два стабилизатора только в каких-то мелочах вроде разъёмов, а потроха у них идентичные. Иначе выйдет неловко.

Я вообще склонялся к тому, что любое или почти любое повреждение можно и нужно устранять на месте, а не ждать прибытия на станцию, верфь или планету. Иначе в один прекрасный момент корабль может просто развалиться сам по себе.

Инструкцию я просмотрел, особо не вдаваясь в подробности и частные случаи. Вроде ничего сложного. Управлять этим корытом гораздо сложнее.

— Пускай через байпас, Ержан, — приказал я.

Мичман вздохнул, щёлкнул тумблером. Яркость освещения тут же просела, и это при том, что энергия тратилась только на него и на систему жизнеобеспечения. Двигатели выключены, щиты убраны, сеансов связи не идёт. Энергии должно хватать на всё.

— А теперь за работу, — пробормотал я, начиная выкручивать болты из подключенного к сети стабилизатора.

Причина нестабильной работы устройства нашлась моментально.

— Гляди-ка… Видишь, горелое? — ткнул я отвёрткой.

— Вижу, — буркнул мичман.

К счастью, тут можно было обойтись без паяльника. Всё заменялось модулями, легко и непринуждённо, так что я вытащил повреждённую деталь и протянул одному из операторов.

— Храни, — приказал я в шутку.

Он, похоже, шутки не понял.

Я, в свою очередь, принялся разбирать новый стабилизатор. Другая модель, да, для другого корабля, другой серии. Но принцип работы у них был один и тот же, так что я надеялся, что основные компоненты совпадают. Пломбу я всё же сорвал.

— Господин лейтенант, а тут такого нет, — пробормотал второй оператор, когда я скинул крышку с нового стабилизатора.

И впрямь, начинка у них различалась. Что, в принципе, неудивительно из-за разницы в мощности. Я ещё раз запросил у Скрепки схему, начал изучать, сравнивая две модели. Освещение опять мигнуло.

— Ща всё будет, — сказал я.

Я аккуратно достал из нового стабилизатора нужную деталь. Она отличалась по маркировке и ещё нескольким параметрам, но в целом должна была подойти. Во всяком случае, разъем у них был один и тот же, и я принялся аккуратно ставить её на место.

— А не…банёт? — прошептал мичман Сандиев.

— Не должно, — сказал я. — Если что, под мою ответственность.

Закручивать болты на крышке сразу не стал, иначе, по закону подлости, ничего не заработает. Сколько раз уже так бывало, когда ты, полностью уверенный в успехе, собираешь устройство, крепко затягивая все крепления… А на выходе получаешь пшик, и снова с понурым лицом разбираешь всё по деталям.

— Вырубай байпас, пускай через стабилизатор, — сказал я, на всякий случай скрестив пальцы.

— Ох… — только и пробормотал Сандиев, но приказание выполнил.

Он щёлкнул тумблером, на мгновение всё погасло. Но тут же включилось снова, распределяя энергию по корабельным системам, и не с резервного источника, а с основного. Сработало. И сработало безукоризненно.