Лейтенант космического флота

Глава 4

«Гремящий». Малый эсминец космического флота Её Императорского Величества оказался весьма странной посудиной. Нетипичной, что ли. Обычно эсминцы подобного класса старались вооружить сбалансированно, найти точку равновесия между огневой мощью и защищённостью, но «Гремящий» выбивался из этого правила. «Гремящий» оказался одноразовым кораблём, неплохо вооружённым по меркам своего класса, но практически незащищённым. Колоссальная огневая мощь компенсировалась откровенно слабенькими щитами, что наводило на мрачные и печальные мысли. В реальном бою этот эсминец сделает один залп, а потом разлетится на тысячи обломков после ответного вражеского удара.

Я прошёл через шлюз, дверь отъехала в сторону, пропуская меня на корабль. Честно говоря, я ожидал увидеть там своего нового командира, но коридор оказался пуст. Ну, хотя бы пол чистый, за порядком тут следили.

— Идёмте за мной, господин лейтенант, — сказала мичман.

— Дамы вперёд, — учтиво произнёс я, и она ожгла меня недовольным взглядом.

Мы отправились к корме, к капитанскому мостику, самой защищённой части боевого корабля, продвигаясь по тесному коридору.

Задание выполнено!

+ социальный рейтинг

Я смахнул надоедливое сообщение Скрепки в сторону. Хотя бы таймер перестал на нервы действовать, и то хорошо. А социальный рейтинг у меня и без того в норме. Он не так уж сильно влияет на жизнь, нужно опустить его совсем уж в минуса, чтобы испытать на себе какие-то ограничения. Высокий социальный рейтинг тоже особых преимуществ не даёт, хорошее назначение всё равно получит брат или сват высокого начальства, так что награда эта чисто символическая.

Мичман Антонова семенила впереди меня, и мой взгляд то и дело обращался к её приятным округлостям, обтянутым тесными узкими штанами. Модельеры, изобретавшие женскую полевую форму, своё дело знали на отлично.

Вскоре, однако, мы подошли к нужному месту, и она резко развернулась на каблуках, остановившись напротив двери.

— Желаю удачи, господин лейтенант, — с едким сарказмом в голосе произнесла она и сделала шаг в сторону, пропуская меня к двери.

Дальше, мол, самостоятельно. Ну, деваться некуда. С космического-то корабля.

Я шагнул вперёд, дверь открылась передо мной, открывая мне доступ к святая святых корабля, к командирской рубке. Стоило мне только оказаться внутри, как дверь за моей спиной закрылась, будто отрезая путь к отступлению.

Громоздкое крутящееся кресло стояло перед мониторами и консолями управления, спинкой ко мне, и, судя по форме, оно было занято командиром «Гремящего». Капитаном Сахаровым. Я негромко кашлянул, привлекая к себе внимание, чтобы он развернулся. Приветствовать спинку кресла я посчитал неправильным.

Капитан, однако, никак не отреагировал. Я прошёл вперёд, по спирали, пытаясь заглянуть в глубокое и высокое кресло.

Из кресла послышались храп и бормотание. Капитан Сахаров спал, развалившись в кресле и свесив голову на грудь. В руке, безвольно свисающей, была зажата початая бутылка коньяка. Он тихо сопел, и с каждым его выдохом в кислородно-воздушной смеси капитанского мостика критически возрастало содержание перегара.

Я тихо выругался. Естественно, я знал, что многие офицеры снимают стресс алкоголем, я и сам только что из бара. Но служить под началом пьяницы… Нет ничего хуже.

На корабле за боевым духом офицеров и нижних чинов должен следить заместитель по политическому воспитанию, пресекая все подобные нарушения, но на «Гремящем» он, похоже, свою работу делал плохо.

Я застыл напротив кресла, решая, что же делать. Сплавить капитана в медицинский отсек, чтобы его там привели в чувство, или разбудить и доложиться, или найти первого помощника и доложиться ему. Собственно, на этом корабле старше меня по должности были только они двое. Я прибыл сюда служить вторым помощником, но пока Сахаров не выдаст мне доступы и не заверит моё прибытие, я остаюсь просто гостем.

Теперь я понял тот сарказм, с каким напутствовала меня мичман. Да уж, неприятно. Я поиграл желваками, глядя на спящего капитана и чувствуя к нему только отвращение и неприязнь. Это животное позорит честь мундира, квасит на боевом посту. Это не просто проступок, недостойный офицера, это преступление.

Я кашлянул ещё раз, кэп даже не шелохнулся. Пробормотал что-то, пуская слюни, всхрапнул, поёрзал в кресле и продолжил спать. Я подошёл ближе, морщась от застарелой алкогольной вони.

— Господин капитан, лейтенант Мясников для прохождения службы прибыл, — пробормотал я нужные слова себе под нос, чисто для проформы.

К счастью, для выдачи доступов не требовалась помощь нейроинтерфейса и системы. Всё ради тех немногих, кто ими не пользовался или у кого они не приживались. Доступы выдавались через капитанскую консоль, и я отодвинул кресло со спящим капитаном, чтобы внести себя в штатное расписание и выдать необходимые доступы к корабельным системам. Всё заняло не больше минуты.

Надо признаться, я испытал соблазн дать себе немного больше возможностей, чем-то было положено по штатке, но я сдержался. Слишком быстро это вскроется, а мне лишние проблемы не нужны, даже на «Гремящем». Я планировал тихо и мирно досидеть свой срок, а потом бомбардировать министерство рапортами о переводе на другой корабль, и взыскания мне в этом деле не помогут.

Проверил новые возможности с помощью Скрепки.

Уровень доступа: ВТОРОЙ ПОМОЩНИК

Малый эсминец «Гремящий» проекта БК-32

Параметры орбиты:

Апоцентр: 15.042.863.934

Перицентр: 15.042.863.934

Наклонение: 0

Орбитальная скорость: 29,7 км/с, двигатели отключены

Экипаж: 298 человек

…

…

…

Строчки полетели перед внутренним взором, полностью раскрывая всю информацию о состоянии корабля, действительно нужная информация перемешивалась с информационным шумом, в данный момент мне совершенно бесполезным. Главное, что доступ к нужным данным имелся.

Я ещё раз взглянул на спящего капитана, скривился и вышел, испытывая только омерзение от того, что мне придётся служить под началом такого человека.

Снаружи меня дожидалась мичман Антонова. На её губах играла кривая ухмылочка.

— Проводите меня до моей каюты, мичман? — спросил я.

— Вашей? — удивилась она. — Кэп выдал вам доступ? Ого, и правда… Значит, воспользуетесь картой.

Вот же язва.

— Жилые отсеки в одной стороне, нам по пути, — сказал я. — Вы не на дежурстве, задание своё выполнили. Или, может быть, пригласить вас на ужин в кают-компанию?

Антонова вспыхнула румянцем. Я, честно говоря, не одобрял, когда отношения между членами экипажа переходили из рабочей плоскости в горизонтальную, но здесь пошёл на принцип. Мичман своей напускной стервозностью меня спровоцировала на ответные действия.

— Благодарю вас, господин лейтенант, но я предпочту отказаться, — сказала она. — Если это всё… Разрешите идти?

— Идите, — кивнул я.

Она развернулась на каблуках и зашагала прочь, держа спину прямо, будто проглотила швабру. Я немного поглядел ей вслед, понимая, что остался один на незнакомом новом корабле, без каких-либо заданий или боевых задач. Капитан непременно выдал бы… Если бы пребывал в сознании.

Так что я остался предоставлен самому себе. Пожалуй, время разобрать вещи и немного обжиться. Эта посудина станет моим домом на ближайшие месяцы, если не годы, так что надо осваиваться как можно скорее. Я подхватил свою невеликую поклажу и пошёл по узким коридорам к жилому отсеку.

Мне, как одному из немногих старших офицеров, положена была собственная каюта, а не койкоместо в общем блоке, как младшим офицерам или нижним чинам. Не такая роскошная, конечно, как капитанская, но на космическом корабле, где каждый метр свободного пространства имеет немалую ценность, это уже что-то.

До каюты добрался быстро, никого даже и не встретил, разве что в жилом отсеке пара нижних чинов, завидев меня, поспешили скрыться с глаз долой. Половина команды находилась на своих постах, на боевом дежурстве, другая половина отдыхала и готовилась. Если болтание «Гремящего» в пустоте космоса вообще можно назвать боевым дежурством. С таким-то капитаном.

Тонкая металлическая переборка отъехала в сторону перед моим лицом, открывая мне доступ в каюту, стоило мне лишь приблизиться к ней на расстояние двух шагов. В Академии я жил в кубрике, в компании ещё троих таких же балбесов, как я. Здесь мне предстояло жить в тесной каюте-ячейке размером полтора на два метра. Клаустрофобы в космосе не приживаются.

Вещи свои сгрузил в ящик, который служил ещё и кроватью, немного привёл себя в порядок, посидел, отдохнул. Пожалуй, стоило бы найти первого помощника, раз капитан находится в таком скотском состоянии. Или хоть какую-то власть, кого-то старшего. Бродить по эсминцу, как неприкаянному, мне вовсе не улыбалось. Тем более, новость о моём прибытии давно уже разошлась по всему кораблю, и долго прохлаждаться не получится.

— Скрепка! Найди первого помощника, — потребовал я.

Виртуальный ассистент быстро прошерстил штатное расписание. Первый помощник, старший лейтенант Макаренко, судя по всему, находился в кают-компании. Отлично, всё равно я намеревался туда заглянуть.

Кают-компания — место почти святое. Место, где офицеры, независимо от звания, могут побыть не старшими и младшими, не солдафонами и сапогами, а просто людьми. Отдохнуть, расслабиться, пообщаться в неформальной обстановке. Их обставляли порой лучше, чем капитанские каюты, офицеры скидывались, чтобы приобрести туда не типовые стулья из металлопластика, а удобные кресла, например. Ставили проекторы, игровые консоли, покупали натуральные продукты вместо пасты из распределителей. Одним словом, обеспечивали себе комфорт.

Находилась она неподалёку от жилого отсека, и долго блуждать мне не пришлось. Дверь сама не открылась. Постучал, спросил разрешения, и только после этого она отъехала в сторону.

— Разрешите? — спросил я. — Лейтенант Мясников.

— О, а мы тебя ждали! — воскликнул лысый полноватый мужчина с погонами старлея на плечах. — Наконец-то свежая кровь!

Похоже, это Макаренко и есть. Он сидел на кожаном диванчике с планшетом в руках. Кроме него, в кают-компании были ещё несколько человек, и Скрепка услужливо подсказала их имена. Старшина Вишняков, долговязый пожилой мужичок с чёрными как смоль усами, лейтенант Борисов, здешний артиллерист, бледный и худой, больше похожий на завсегдатая виртуальной реальности, нежели на офицера космофлота, и старший мичман Добрынин, широкоплечий и мощный любитель спортзала.

— Какими судьбами к нам? За какие такие заслуги? — спросил Добрынин.

Все всё понимали. Они прекрасно осознавали своё положение и знали, что на их корыто отправляют не просто так, а за какие-то проступки. И, скорее всего, каждый из них в своё время отличился.

— Дипломатический скандал устроил… Случайно, — произнёс я. — Черномазому одному едва по роже не съездил.

Они заулыбались. В их системе ценностей это даже и проступком-то не было. Как, впрочем, и в моей. Можно считать, я принят в команду.

— У капитана-то был? — спросил старшина Вишняков.

— Его бы иначе сюда и не впустило, — сварливо произнёс лейтенант-артиллерист. — Доступы все на месте.

— А чего, кэп уже проспался? — удивлённо вскинул брови первый помощник. — Странно, что не зовёт.

Говорили об этом спокойно, будто это было абсолютной нормой.

— Опять во времени потерялся, значит, — хмыкнул старшина. — Тебе же лучше, за тебя вахту отстоит.

Старпом ухмыльнулся, развалился на диванчике ещё удобнее, практически расплылся по нему, вскинул перед собой планшет с какой-то примитивной игрушкой. Похоже, к поговорке «лень вперёд него родилась» можно было прилепить его фото как иллюстрацию.

Я прошёл к одному из свободных кресел, чтобы в него сесть, но меня остановил старший мичман Добрынин.

— Туда не садись. Занято, — сказал он.

Я удивлённо поднял бровь.

— Капитанское место, — пояснил артиллерист. — Увидит — жди беды.

— Мне казалось, в кают-компании все равны, — хмыкнул я.

— Некоторые равнее, — проворчал Добрынин.

Я всё же уселся на капитанское место. Капитан Сахаров всё равно пускает слюни на мостике, пьяный в доску. Пугаться нечего, да и пуганые мы.

— Или наглый, или храбрый, — сделал вывод старший мичман, глядя на меня в упор.

— Или дурной, — вставил Вишняков.

— Подумаешь, — буркнул старпом, не отрывая взгляда от планшета. — Молодой ещё.

Собравшиеся в кают-компании офицеры и унтер-офицеры просто отдыхали, праздно проводили время. Я некоторое время посидел с ними, почти не участвуя в общей беседе и больше наблюдая. Несмотря на звания, лидером в этой компании был вовсе не Макаренко, старпом предпочитал залипать в планшете, нежели контролировать ситуацию. Лидером был старший мичман Добрынин.

Я пока не лез с расспросами, за что и когда каждого из них сослали на «Гремящий», но все они здесь явно не по своей воле. Это явно не все офицеры, как минимум, половина сейчас несёт вахту, плюс ещё несколько офицеров к своей вахте готовятся, да и далеко не все любят проводить время в кают-компании. Все эти рожи ещё успеют мне надоесть. Но пока что я сидел и разглядывал своих новых сослуживцев.

На корабле, в отрыве от колоний и станций, ты вынужден изо дня в день сталкиваться с одними и теми же людьми. И я, как человек абсолютно новый, неизбежно привлекал внимание, так что с расспросами лезли ко мне, а не наоборот.

— Сам-то откуда, лейтенант? — спросил Добрынин.

Панибратским, снисходительным тоном. Совсем не так, как должен бы обращаться младший по званию к старшему. Но это кают-компания, а не капитанская рубка.

— Со Старой Земли, — сказал я.

Вишняков присвистнул, Добрынин хмыкнул что-то непонятное.

— Нечасто оттуда прилетают, — сказал Борисов.

— Кто-то был из нижних чинов у нас оттуда, — сказал старшина.

Колыбель человечества не любит отпускать своих уроженцев на волю, в космос. На Старой Земле осталось не так много хороших мест для жизни, в колониях их гораздо больше, и почти все, кого я знал, так или иначе мечтали Старую Землю покинуть. Кроме, наверное, религиозных фанатиков, эти, наоборот, видели своё спасение только на родине.

— А учился где? — спросил Борисов.

— В Академии, в новомосковской, — ответил я.

Лучшее учебное заведение космофлота, без шуток. В ней готовили высший командный состав, будущую элиту. Капитанов. Это для того, чтобы попасть на флот обычным оператором, в нижние чины, или даже в унтер-офицеры, достаточно курсов или пары лет в училище. А для того, чтобы командовать кораблём, нужно было учиться, и учиться усердно.

— Ишь ты, — буркнул Добрынин. — Да, не свезло тебе…

С этим было трудно поспорить. С другой стороны, я мог вообще из флота вылететь.

— А я училище заканчивал, на Лире, — сказал лейтенант Борисов. — Артиллерийское.

— Слышал о нём, — кивнул я, даже не зная, что на это ответить. — Тут вообще как, пострелять-то хоть доводится? Или в этой глухомани вообще ничего не происходит?

— Когда как, — пожал плечами артиллерист. — Пару раз в год бывает, пиратов гоняем, чтобы было что в рапортах написать.

— Гоняет он… — проворчал старший мичман. — Хоть бы раз кого подбил.

Да, к службе тут точно относятся спустя рукава. Надеюсь, на других кораблях нашего славного флота не так, иначе нас давно захватили бы альянсовцы или ещё кто. Хотя я ведь был на кораблях во время учёбы, и там всё было образцово-показательно.

— А я думал, тут жарко, — сказал я. — На грузовике сюда добирался, так чуть свидетелем космического боя не стал. Тут уже, в системе.

Уточнять, что это мои перевозчики хотели напасть на другой корабль, я не стал.

— А что, геройствовать захотел? — усмехнулся Добрынин. — Не на тот корабль ты попал, лейтенант.

Пусть не геройствовать, но и сидеть без дела, подобно им, потерянным и потухшим, я не собирался. Я ещё наведу порядок на этом корыте. Правда, придётся постараться. Изо всех сил. Будет непросто.