Ненормальный практик 1

Глава 10

Интерлюдия

Утренний свет струился через высокие окна аудитории, играя бликами на партах. Место Волкова пустовало второй день подряд.

— Видать, неплохо ему досталось в том показательном бою, — протянул Семён, разваливаясь на стуле. — Не каждый день приходится драться с Инициированным.

— Ты что, слепой? — Михаил резко развернулся. — Волков вообще-то победил в той дуэли. Или ты пропустил момент, когда он уложил второкурсника?

— Ага, победил, — Семён скривил губы. — А потом кровью харкал. Видел я, как он с арены выходил — еле ноги волочил, наш «великий победитель».

— Применил грязные трюки и гордится, — вмешалась Светлана. — Хотя чего ещё ждать от…

— От кого? — голос Екатерины прозвучал внезапно резко.

Все обернулись.

Она сидела прямо, сжав перо. В серых глазах — явный вызов.

— О честности говорите? — её голос был абсолютно уверенным. — А то, что против него выставили Инициированного, когда его эфирные сосуды были повреждены — это, по-вашему, честно? Поединок изначально был грязным. И не с той стороны, с какой вы все думаете.

В аудитории повисла неловкая тишина.

…

Кабинет ректора купался в утреннем свете. Виктория Александровна читала древний фолиант, когда в дверь деликатно постучали.

— Войдите.

— Госпожа, телеграмма от архимагистра Воронцова, срочная, — секретарша замерла на пороге, держа узкий конверт.

— Прочти, — Виктория не отрывалась от текста. — У меня тут довольно интересный параграф.

— Конечно, — секретарша тотчас раскрыла коверт и приступила. — Госпожа Виктория Александровна! Касательно проведения турнира. Ваши ученики произвели впечатление. Возможно, среди них загорятся новые звёзды.

Она сделала паузу, перевернув телеграмму.

— И постскриптум: Кстати, о юноше с зелёным лицом — его выступление было особенно запоминающимся. Буду рад увидеть его в составе команды. Подпись — Воронцов.

Виктория медленно отложила фолиант и поднялась из-за стола. Турнир Эфирных Боевых Искусств. Само приглашение на него уже было признанием. Пусть их академия считалась посредственной, но теперь…

— Подготовьте список лучших курсантов, — прозвучал по-деловому её тон. — Особенно тех, кто показал себя в практических дисциплинах. Проверьте их успеваемость, дисциплинарные записи. Нам нужна безупречная команда.

— А как быть с Волковым? — секретарша нервно поправила очки. — Уважаемый Архимагистр Воронцов явно дал понять, что хочет видеть его среди участников.

Виктория подошла к окну. Там, где совсем недавно красовалась вытоптанная на снегу нелепая надпись с признанием в любви, теперь расстилалась нетронутая белая гладь. Губы ректора растянулись в улыбке.

— Раз уж сам Воронцов проявил к нему интерес, пусть будет в команде. Но, — её голос стал жёстче, — он не должен опозорить академию. Распорядитесь, чтобы медики занялись полным восстановлением его эфирных сосудов. Проведите курс восстановительной терапии.

— Будет сделано, госпожа, — секретарша поклонилась и поспешила к выходу.

Дверь закрылась, и Виктория снова посмотрела в окно. В небе собирались хмурые тучи, обещая новый снегопад.

— И почему ты не пришёл сегодня, Волков? — произнесла она тихо. — Решил прогулять? Или снова влип в неприятности?

…

Наступил вечер. Пары кончились.

В пустой аудитории было холодно — эфирные обогреватели в ней давно отключили. Второкурсник Славик нервно теребил карман кителя, не решаясь поднять глаза. Остальные участники «наказания Волкова» жались по углам, стараясь держаться подальше от Игната Ковалева.

— Итак, — Игнат разглядывал вечерний двор академии через окно. — Объясните мне, как вы умудрились всё испортить?

— Мы загнали его в угол, как договаривались, — начал Тёма, держась за перебинтованную голову. — Но этот гад оказался таким шустрым. Подловил момент, когда я перелазил через забор, и…

— Повезло ему, — буркнул второй здоровяк. — Если б не этот чёртов снег, мы бы его…

— Заткнись, просто заткнись, — оборвал его Игнат. — Меня не волнуют ваши оправдания. Вы впятером не смогли справиться с одним безэфирным доходягой. Более того, — его голос на порядок стал тише, — кто-то решил пустить в ход нож.

Славик вздрогнул.

— Я… я не хотел, — и облизнул пересохшие губы. — Он вывернулся как-то неожиданно, и я просто…

— Просто решил нарушить прямой приказ, — Игнат медленно прошёлся вдоль парт. — Я ведь ясно сказал — никакого серьёзного вреда. Унизить, проучить — да. Но нож?

— Он всё равно выживет, — пробормотал Славик. — Я видел, куда попал. Не смертельно.

— О, так ты у нас эксперт по ножевым ранам? — Игнат остановился перед ним. — А что если он истечёт кровью? А если обратится в стражу?

В аудитории повисла тяжёлая тишина.

— Знаете, что самое паршивое? — Игнат криво усмехнулся. — Вы не только провалили задание. Вы ещё и дали ему повод для официальной жалобы. А если он не выживет… — и не закончил фразу.

— Что… что нам теперь делать? — подал голос кто-то из угла. Кажется, мелкий.

— Вам? Ничего. Вы уже достаточно сделали, — Игнат направился к двери. — Молитесь, чтобы он действительно выжил. И если будет так… — он на секунду задержался в дверях, — Я разберусь с ним сам.

Когда за Игнатом закрылась дверь, Славик трясущейся рукой вытер со лба пот.

— Ну и влипли, — пробормотал он. — Всё из-за какого-то уродца. Кто ж знал, что он так драться умеет…

Пятьдесят пятая книга закрылась с глухим стуком. Потираю воспалённые глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на циферблате настенных часов. Символы расплывались, но закатный свет за окном намекал, что уже далеко за полдень.

— М-да, у-в-а! — челюсть едва не вывихнулась от зевка. — Кажется, немного увлёкся…

Спуск по лестнице оказался целым приключением — ноги затекли после долгого сидения и заплетались. Перед глазами всё ещё мелькали строчки древних текстов, эфирные формулы и замысловатые схемы энергетических потоков.

Вера Николаевна, протиравшая прилавок, при виде меня выронила тряпку:

— Сашенька! Ты… ты пришёл в себя⁈

— А что, были сомнения? — снова потягиваюсь, хрустнув затёкшей спиной. — И вообще, что за реакция, бабуль? Что-то случилось?

Она всплеснула руками:

— Случилось⁈ Ты ТРОЕ СУТОК безвылазно просидел в комнате! Читал как одержимый — пятнадцать огромных томов за сутки! А потом… потом потребовал ещё. Десять книг, потом тридцать… Уже вторник!

— Вторник? — нелепо моргаю. — А было воскресенье…

— Именно! Ты не спал трое суток! Сидел там, бормотал что-то невнятное, листал страницы туда-сюда как безумный. Я уж хотела доктора вызывать, но ты сквозь этот свой… транс пробубнил, что эти книги последние, и ты остановишься.

Потираю подбородок, чувствуя отросшую щетину. Действительно, трое суток…

— А-а-а, ты об этом, — и пытаюсь изобразить беспечную улыбку. — Не волнуйся, бабуль. Это просто техника скорочтения. Погружаешься в информационный поток и…

— Какое ещё скорочтение? — она упёрла руки в бока. — Ты просто сидел, раскачивался и бормотал! Я даже слышала, как ты с книгами разговаривал! «Нет, это не так работает» и «А вот здесь автор явно приврал» и в таком духе! Хоть представляешь, как ты жутко выглядел?

Вот же блин. Я и забыл, что техника погружения в информационный поток из прошлой жизни имеет некоторые… побочные эффекты.

— Я уж думала, может, тебя на той дуэли слишком сильно по голове приложили! — Вера Николаевна всё ещё находилась под впечатлением. — Или ты какой-то запрещённый эфирный стимулятор принял! Нормальные люди так не читают, Сашенька!

— Ну, — стараюсь придать голосу максимально невинное выражение, — зато теперь я точно готов к экзаменам. И кстати, бабуль, у нас осталось что-нибудь поесть? А то я, кажется, немного проголодался.

— Немного⁈ — она снова всплеснула руками. — Ты трое суток крошки во рту не держал! Сейчас же марш на кухню! И чтобы без этого… твоего скорочтения за столом!

— Есть, генерал!

Поднимаюсь по лестнице на второй этаж и слышу, как она бормочет себе под нос:

— Скорочтение, надо же… В моё время студенты просто зубрили, и ничего, все живы остались. А этот — пятьдесят пять книг за трое суток! Нет, точно по голове сильно ударили…

Эх, Вера Николаевна, если бы дело было только в экзаменах. Экзамены — просто детская чушь для того, кто полвека провёл в смертельных поединках. Но скоро всё изменится. Скоро твой «внук» втянет тебя в опасную игру, где ставкой будет уже не оценка в зачётке.

Она уже что-то напевала себе под нос, разогревая суп. От плиты потянуло ароматом котлет, а на столе появилась миска с тестом — похоже, намечались свежие пирожки.

Так что же мне делать с тобой, бабуля? В любом мире враги бьют по близким. Если не могут разобраться напрямую, то пытаются сломать через семью, и только потом ударить. Старая как мир тактика. Нет, рисковать ею не стану, пусть даже не родная. Ни ради амбиций, ни ради силы. Один раз я уже пожертвовал близкими ради «высшей цели». Хватит.

Из духовки потянуло приятным ароматом. Интересно, а как старушка отреагирует на предложение продать лавку? Приобрести маленький домик на берегу Чёрного моря? Тишина, спокойствие. Подальше от грядущих «академических разборок».

А это мысль.

Простая и элегантная идея. Тем более, кто откажет любимому внуку, решившему побаловать бабушку отдыхом на море? Особенно если подойти к вопросу с правильной стороны…

— Сашенька! — голос бабули прервал размышления. — Садись кушать! Суп готов, картошечка с котлетками на подходе! А там и пирожки подойдут!

— Иду-иду, — и умиляюсь, глядя, как она суетится у плиты. Интересная штука — в прошлом обедал в лучших ресторанах мира, но почему-то именно такая простая еда, приготовленная с заботой, кажется самой вкусной.

Зачерпываю ложкой суп и вдруг ловлю себя на мысли, почему бы не поболтать о полученных знаниях?

— Бабуль, а ты знала, что практики носят в себе эфирные кристаллы? Настоящие. И называются те — эфириум.

— Как это — в себе? — она даже отвлеклась от готовки.

— В узлах силы, — подцепляю ложкой картофелину. — Представь, эфир постепенно кристаллизуется внутри тела практика. Только это не тот мутный эфирит, который используют для освещения улиц или в быту. Это абсолютно чистые кристаллы.

Вера Николаевна присела напротив, заинтересовавшись:

— Погоди-ка… То есть у них внутри растут камни? Как почечные?

Я чуть не поперхнулся супом от такого сравнения:

— Нет, бабуль! Скорее, как застывшие слёзы. Крошечные, прозрачные кристаллики, но в них столько силы… В общем, очень много. Ну, это у мощных практиков. А, кстати, некоторые аристократки платят бешеные деньги за украшения из промышленного эфирита, а тут — настоящие сокровища, и всё внутри.

— И это не мешает? — она подлила мне супа, не забывая поглядывать на духовку с пирожками.

— Представь себе — нет. Они такие маленькие, что их и не чувствуешь. Зато когда практик достигает шестого ранга, эти крохотные кристаллы начинают работать все вместе, как маленькие теплостанции. Каждый узел силы превращается в настоящий резервуар эфира.

— Ты ешь давай, — она пододвинула мне тарелку с картошкой. — А то стынет.

— Ага. Кстати, начиная с третьего ранга, а именно адепта, практик должен определиться со своим путём. Выбрать стиль, понимаешь? Иначе кристальная связь просто не сформируются.

— Как это?

— Ну, это как… — и призадумываюсь, подбирая аналогию. — Как с женщинами, бабуль. Нельзя всю жизнь быть ветреным юнцом, который заглядывается на каждую юбку. Рано или поздно нужно выбрать свой путь, свой стиль…

— Сашенька! — она шутливо замахнулась полотенцем. — Какие сравнения! Не стыдно?

— Зато понятные, — усмехаюсь. — Вот смотри: если практик пытается освоить все стили сразу, распыляется — эфир внутри него тоже распыляется. Не может сконцентрироваться, застыть кристаллом. А значит — прощай высшее мастерство. Останется вечным середнячком. И, что удивительно, при этом есть стиль универсала, включающий в себя остальные. Проблема в том, что он самый нудный, и не популярный.

— Интересно, и как ты всё это запомнил… — она потянулась проверить пирожки.

— О, бабуль, я ещё не такое узнал, — промокаю губы салфеткой и отставляю пустую тарелку из-под супа. — Например, почему некоторые практики предпочитают оставаться холостяками? Оказывается, во время близости эфирные потоки могут…

— Так! — старушка решительно водрузила передо мной тарелку с горячими пирожками. — Вот об этом ты мне расскажешь, когда будешь постарше. А сейчас — ешь, пока горячие.

— Бабуль, — не удерживаюсь от смешка, — мне вообще-то уже…

— Знаю-знаю, целых восемнадцать, — она вдруг погладила меня по голове. — Но для бабушки ты всегда будешь маленьким. Давай, налетай на пирожки.

Говорю же, милота. Если бы она только знала, что в прошлой жизни я участвовал в написании трёх трактатов о влиянии интимной жизни на развитие внутренней энергии. Хотя, некоторые знания лучше, конечно, приберечь для других слушателей.

…

Брякнул дверной колокольчик. Я сидел наверху с книгой, когда прозвучал знакомый голос — тот самый «клиент» Савельев снова появился в лавке.

— Вера Николаевна, можно вас на минутку?

— Михаил Андреевич, проходите!

Раздались шаги, затем приглушённые голоса.

Прикрываю глаза, концентрируясь. Пробудившееся духовное ядро усилило органы чувств — старая техника, отточенная десятилетиями практики. Шёпот внизу стал отчётливым, как если бы говорили рядом.

— … Васнецов передал — в бастионе ничего не нашли, — голос Савельева звучал напряжённо. — Похоже, Андрей всё-таки успел перепрятать в заброшенном поместье.

— Вряд ли, — тихо ответила бабушка. — Я обыскала руины вдоль и поперёк. Ни в уцелевших подвалах, нигде. Продолжайте искать в бастионе.

— Вера Николаевна, — в голосе Савельева появились умоляющие нотки. — Вы же понимаете, как это непросто. Круглосуточная стража, да ещё эта суета на границе. Военные прибывают каждый день. Если усилим поиски — наших людей раскроют. Тогда всем не сдобровать.

Та тяжело вздохнула:

— Что ж… ты прав. Нам придётся набраться терпения.

Звон колокольчика прервал их разговор.

— Добрый день! — раздался голос вошедшего покупателя.

Откидываюсь на спинке дивана, хмуря брови. Мало мне своих проблем с развитием силы, так теперь ещё и это. Бабуля точно ввязалась в какую-то опасную игру. Тайники, бастионы, люди на границе… Я достаточно повидал подобных интриг, чтобы понимать — такие дела редко заканчиваются хорошо для всех участников.

Странно. Бывший глава организации и не одной. Вершил судьбы тысяч людей. И волнуюсь сейчас за одну упрямую старушку, которая не может усидеть в своей книжной лавке. И ведь не запретишь ей, не остановишь. Такие, как она, сломаются, но не отступят. Что ж, буду наблюдать, чем всё обернётся и по надобности вмешаюсь — не зря же судьба забросила меня именно в эту семью.

Разговоры внизу вскоре стихли. Шаги по лестнице — Вера Николаевна поднималась на кухню, стараясь выглядеть как обычно, но лёгкую нервозность в движениях не скроешь.

— Сашенька, — она поправила передник, — в порт прибыли новые книги. Нужно съездить, посмотреть, отобрать лучшие для лавки.

— Как скажешь, бабуль. Если хочешь, могу поехать помочь. На учёбу всё равно уже опоздал.

— Ну что ты! — она подняла ладони. — Тебе нужно хорошенько выспаться! А завтра — чтобы был в академии как штык! Нечего занятия пропускать!

Как она торопится отделаться от моей помощи, ну-с, не буду создавать ей препятствия:

— Хорошо, бабуль.

— И ещё кое-что, — она присела к столу, — если задержусь допоздна на приёмке товара, останусь у Лидии Иннокентьевны. Помнишь её? Она живёт на Мойке, дом 28, квартира 15. Скорее всего, переночую у неё и вернусь завтра после обеда.

— Конечно, правильное решение, — и улыбаюсь. — Повидаешься с подругой, здорово. Передавай ей привет.

Бабушка неожиданно потрепала меня по макушке:

— Как же ты быстро повзрослел, Сашенька. Раньше бы закапризничал, что одного оставляю, а сейчас такой понимающий стал. Кстати, — в её глазах появился хитрый блеск, — у Лидии внучка есть, очень красивая. Недавно из Москвы приехала. На выходных собирается к нам в гости…

— Прости, бабуль, — тут же качаю головой, — но я в такие игры не играю.

— Это почему же? — она лукаво прищурилась. — Ты у меня такой красавчик! Боишься не понравиться?

— Не люблю свидания вслепую, — и морщусь. — Это как лотерея, и только дурак надеется в ней выиграть.

В памяти некстати всплыл эпизод из прошлого — катастрофическое свидание с дамой, которая на фотографии выглядела как хрупкая фея, а в реальности оказалась двухсоткилограммовой любительницей боевых искусств с явными садистскими наклонностями! До сих пор помню, как пришлось применять технику побега, чтобы спастись от её «страстных объятий»! Бр-р-р!

— Ох, Сашка, — бабушка улыбнулась, — не хватает тебе огонька авантюризма!

— Зато хватает инстинкта самосохранения. И вообще, бабуль, в моём возрасте уже не на свиданиях вслепую ходят, а в бордели. К какой-нибудь миловидной костюмированной медсестре с подругой…

— Александр!

Изображаю святую невинность:

— Что? Я просто теоретизирую. В сугубо научных целях, разумеется.

— Ох, уж эти твои научные цели, — она погрозила пальцем, но не смогла сдержать улыбку. — Ладно, мне пора собираться. Постарайся не теоретизировать слишком научно, пока меня не будет.

— Постараюсь.

Когда за Верой Николаевной закрылась дверь, прохожу в свою комнату. Тело, измученное трёхдневным марафоном чтения, требовало отдыха. Но перед тем как провалиться в сон, задумываюсь о вечерних планах.

— Раз уж бабуля решила переночевать у подруги… — забираюсь под одеяло, — можно будет вечерком спокойно осмотреть библиотеку. Да и прогуляться не мешает — после стольких часов с книгами свежий воздух точно не повредит.

Последней мыслью перед тем, как провалиться в дневной сон, было смутное ощущение, что сегодняшний вечер обещает быть очень познавательным…