Ненормальный практик 1

Глава 11

Сумерки уже окутали Петербург, когда я продрал глаза. Тело, отдохнувшее после многодневного книжного марафона, просит движений. Скатываюсь с кровати, но вместо того чтобы встать на ноги, плавно перетекаю в стойку на руках.

Мышцы тут же отзываются приятным напряжением.

Минута.

Левая рука сама оторвалась от пола, прям как в былые времена на тренировках. Стою на одной.

Внутри пульсирует энергия. Пробудившееся духовное ядро требует подпитки, как голодный птенец в гнезде. Ну, не наглёж? Только проросло, а уже командует.

Кстати о голоде…

Желудок тоже напомнил о себе весьма недвусмысленно.

Сделав укороченный комплекс упражнений, накидываю рубашку и прохожу на кухню.

Оставленные бабушкой котлеты с картошкой пришлось в пору. Разогрев их, уничтожил всё подчистую, но аппетит только разыгрался. Следом отправились пирожки, потом банка квашеной капусты, потом…

— Мать моя женщина, — в ужасе наблюдаю опустошённый эфирный холодильник. — Я что, реально всё сожрал⁈

Развитие духовного ядра, конечно, требует усиленного питания, но чтобы так… Бедная бабуля, вернётся завтра к пустым полкам. Хорош внучок — объел старушку до нитки!

В кармане пальто нашлась мелочь — те самые деньги, что Вера Николаевна выдала «на карманные расходы». И тут, как по голове стукнуло.

— Какого дьявола? — замираю с купюрами на ладони. — Взрослый мужик, бывший командир, а теперь сижу на шее у пожилой женщины? Стыдоба. Прям кринжовая, как говорили подростки моего мира.

Нет, пора что-то менять в жизни юного Волкова. И кардинально. Не для того, чтобы прохлаждаться на бабулиной кухне я получил второй шанс, верно?

Накидываю пальто, тщательно запираю лавку.

Желудок снова трубит о себе.

— Ладно-ладно, — ворчу, поправляя шарф. — Попробуем твою морошку. Сколько можно о ней думать! И хватит на меня урчать!

В памяти всплыл тот самый магазин — кажется, там оставалось банок восемь. Хорошо бы не разобрали.

Да и вообще, пора составить план действий. Раз уж пробудилось духовное ядро, нужно его развивать по всем правилам. А для этого требуются ресурсы.

Вот и иду к остановке, прикидывая варианты. В прошлом начинал с подпольных боёв — но здесь это будет слишком заметно. Торговля? Долго. Может, частные уроки боевых искусств? Нет, тоже привлечёт внимание.

— Н-да уж, — бормочу, запрыгивая в подошедшую эфировозку.

Когда-то строил планы по захвату целого материка, а теперь думаю, как бы подработку найти. Воистину, жизнь полна сюрпризов!

Эфировозка скрипела, увозя всё дальше от благопристойного района. За окнами менялась архитектура — изящные дома уступали место облезлым, тротуары превращались в разбитую брусчатку.

Некий пьяный господин в когда-то дорогом, теперь же заляпанном сюртуке, пытался допеть романс, но сбивался на каждом куплете. Напротив сидела усталая женщина в униформе прачки, выглядывавшей из-под пальто, рядом с ней — тощий паренёк, уткнувшийся в учебник эфирологии.

Эфирные фонари в районе, куда мы заехали, работали через один — городские службы не слишком утруждались обслуживанием трущоб.

Надо же. Улыбаюсь, глядя, как две дамы в вычурных шляпках брезгливо перешли на другую сторону улицы, увидев компанию подвыпивших работяг. В любом мире аристократы боятся запачкать свои туфельки о простонародье. Здешний не исключение.

Эфировозка остановилась, выхожу на промозглую улочку. Мимо с грохотом пронеслась роскошная карета, обдав грязью зазевавшегося прохожего. На козлах восседал кучер в ливрее, яростно подстёгивая лошадей, вероятно, очередной аристократ спешил развлечься в «злачном» районе.

У дверей «Розового бутона» — заведения, чья вывеска не оставляла сомнений в его назначении — переминались двое охранников. Дым сигарет смешивался с туманом, из-за плотных штор доносились звуки разудалого веселья.

— Господин! — окликнула меня накрашенная девица, выпорхнув из тени. — Не желаете ли…

— Не сегодня, красавица, — качаю головой. — Я тут так, за морошкой.

— За чем? — она моргнула густо накрашенными ресницами.

— За вареньем, — и подмигиваю ей. — Ты, конечно, тоже сладенькая, но не настолько.

Она фыркнула и отвернулась, выискивая взглядом более перспективного клиента. А я двинулся дальше, туда, где в конце улицы виднелась вывеска бакалейной лавки.

Интересно, а местные жрицы любви практикуют какие-нибудь эфирные техники? Знал я одну куртизанку из прошлого, что своими приёмами могла высосать ци через чл…

Потряхиваю головой, отгоняя воспоминания. Не время предаваться ностальгии. Сначала морошка, потом… потом посмотрим, что интересного можно найти в здешнем колоритном районе.

…

Бакалейная лавка встретила теплом, запахом выпечки, да сладостей. На верхней полке, за банками с соленьями, притаились они, мои хорошие! Семь заветных баночек с морошкой!

Потянулся за банками. Возьму-ка сразу две.

Совесть тут же кольнула упрёком — последние деньги на какое-то варенье? Ну ты и транжира, Волков!

ОТСТАНЬ, СОВЕСТЬ! Если не помнишь, в прошлой жизни я мог позволить себе купить хоть всю чайную плантацию Цейлона! А теперь две банки морошки — уже серьёзная брешь в бюджете. И пристраиваюсь в очередь. Вот он — поворот судьбы. От властителя судеб до любителя сладостей на мели. Зато, есть к чему стремиться. Оправдание такое себе, конечно. Но я, правда, намерен изменить жизнь юного Волкова. Вернее, уже свою жизнь.

Спустя пять минут дошла очередь. Водружаю банки на прилавок, и происходит нечто странное. Кассирша уставилась на морошку так, будто увидела призрака. Потом её взгляд медленно переполз на моё лицо, задержавшись на родинке под левым глазом.

— Ты… — она побледнела за секунду. — Жив?

Приподнимаю бровь:

— А были другие варианты?

Она резко обернулась, окинув взглядом пустой магазин, и придвинулась:

— Послушай внимательно, паренёк. Тебя ищут очень плохие люди. Не знаю, что ты им сделал, но они… — она сглотнула и сказала ещё тише, — они настроены очень серьёзно.

Так.

Та-а-ак.

Ясно.

Кусочки мозаики сложились в голове мгновенно. Морошка. Те две банки, разбитые в переулке во время драки. Выходит, дружки тех ублюдков решили поквитаться?

Чувствую, как губы сами по себе расползаются в улыбку. Галантно беру руку кассирши и подношу к губам. Чмок.

— Благодарю вас, мадемуазель. Своим предупреждением вы, возможно, спасли мне жизнь.

Она вспыхнула, как спичка, до самых корней волос:

— Просто… будьте осторожнее, сударь… Может, стоит уехать из города на время?

— Непременно так и поступлю, — отсчитываю деньги за морошку и, подмигнув напоследок, покидаю лавку.

Выйдя на улицу, прижимаю к груди бумажный пакет с покупками. А улыбка всё не сходит. Значит, хотят надрать мне задницу? Что ж, будет любопытно на это посмотреть. В памяти тотчас всплыли слова старого учителя Муромцева: «Проблемы, Саня, нужно обращать в возможности. Особенно если эти проблемы сами идут к тебе в руки.»

— Как же ты был прав, старик. Кажется, у меня появился отличный шанс и подзаработать, и размяться. Главное — грамотно разыграть эту партию.

Интерлюдия

В «Ржавом гвозде» было накурено так, что хоть топор вешай. Заместитель Хромого Фёдора — Кривой, развалившись за своим любимым столом, цедил мутное пойло из деревянной кружки и лениво наблюдал, как очередная девка пытается раскрутить подвыпившего купчика на рубль-другой. Обычный вечер в притоне, который знавал и лучшие времена.

Грохот распахнувшейся двери заставил его поморщиться. На пороге стоял Хорёк — щуплый воришка, которого держали на подхвате для мелких поручений. Его глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

— Ты что, сучий потрох, совсем страх потерял? — Кривой с такой силой грохнул кружкой по столу, что выплеснулось пиво. — Я ж говорил — без важных новостей не беспокоить!

— Кривой, босс! — Хорёк подскочил к столу, нервно озираясь. — Там… в том переулке…

— Ну?

— Где наших… того… — воришка сглотнул, подбирая слова. — Полчаса уже стоит какой-то тип! Просто стоит и ждёт! Как чумной какой!

Кривой медленно приподнял бровь. Его изуродованное шрамом лицо исказилось, в глазах мелькнуло что-то нехорошее.

— В том самом переулке? Где Борова с пацанами…

— Ага! — Хорёк закивал так энергично, что, казалось, голова оторвётся. — Прям на том же месте торчит. И главное — не боится ничего! Стоит себе, как…

— Лом! — рявкнул Кривой. — Шрам!

Два громилы, до этого подпиравшие стену и лениво пускавшие колечки дыма, встрепенулись как по команде. Один — жилистый, со шрамом через всю щеку, второй — здоровый как бык, с татуировкой ломика на шее.

— Чего изволите, босс? — Лом щелчком отправил окурок в угол.

— Проверьте этого… храброго, — Кривой снова взялся за кружку. — Только без самодеятельности, как в прошлый раз.

— Не извольте беспокоиться, — оскалился Шрам. — Всё чинно-благородно сделаем.

…

В том самом переулке пахло сыростью и помойкой. Разбитый фонарь на углу, что отремонтировали бандиты ещё вчера, еле-еле освещал узкий проход между домами. У дальней стены действительно маячила фигура — нелепая ушанка, шарф до самых глаз, в руке какая-то банка.

— Надо же, — эта самая фигура повернула голову, из-под шарфа прозвучал неестественно низкий голос. — Дождался-таки. Я уж думал, придётся ещё пару дней тут торчать.

— Ты кто такой будешь? — Лом сплюнул под ноги, пока его подчиненные медленно растекались по переулку, отрезая пути к отступлению.

— Спокойнее, шпана, — незнакомец демонстративно отхлебнул из банки, при чем так, что никто не смог рассмотреть его лица. — Вы искали меня — так вот он я. Можете доложить своему хозяину.

Лом переглянулся со Шрамом:

— Дуй к Кривому. Скажи — нашли того самого ублюдка.

Тот кивнул и растворился в темноте. Оставшиеся громилы придвинулись ближе.

— За что наших порешил, сука? — Лом достал из кармана тяжёлый кастет. — По-хорошему объяснишь или по-другому?

— Притормози-ка, шавка, — незнакомец аккуратно поставил банку на подоконник. — Базарить буду только с твоим хозяином. А ты пока постой в сторонке, подыши воздухом.

— Да ты охренел! — взвился кто-то из их группировки. — Ты на кого пасть открываешь, падла⁈

— Может, сломаем ему колени? — предложил другой, щёлкнув толстенными пальцами. — Чтоб язык развязался?

— Пацаны, — Лом медленно натянул на пальцы кастет. — Кажись, этому фраеру надо объяснить правила хорошего тона. Доходчиво так… со всем уважением.

Незнакомец повёл плечами:

— Ну раз вы настаиваете на предварительных переговорах…

Воздух в переулке сгустился от энергии. Бандиты активировали эфир — у неофитов по венам пробежала прозрачная дымка, у двух инициированных глаза засветились мутным синим светом.

— Ну что, умник, — оскалился Лом, от его пальцев заструились синие искры. — Сейчас ты попляшешь…

Незнакомец на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их… Лом отшатнулся, подавив рвущийся из горла испуг. Вместо человеческих глаз на него смотрели две бездонные чёрные дыры! Точь провалы в пустоту!

— Господи… — выдохнул кто-то из бандитов.

Первым этой жути не выдержал молодой неофит. С воплем бросился вперёд, замахиваясь дубинкой. Чёрные глазницы незнакомца даже не моргнули. Его рука резко метнулась вперёд — ладонь впечаталась в лицо нападавшего. Подсечка — и тело грузно рухнуло в снег. Удар пяткой — хруст костей смешался с приглушённым воем.

— Сука! — Лом, забыв про кастет, выхватил нож.

Выпад — но его рука с ножом застыла, перехваченная крепкой хваткой. Незнакомец хохотнул. И нанёс короткий удар ладонью ему в локтевой сустав. Хруст. Вопль боли. Нож оказался у незнакомца. Бросок — и тот, крутясь, вонзился в колено третьему, заставив рухнуть в грязный снег.

Четвёртый застыл, парализованный зрелищем. Что происходит⁈ Их побеждают⁈ Ещё и так легко⁈ Но не нужно отвлекаться, хотя уже и поздно. Незнакомец прыгнул прямо на него, сбив с ног. Схватил за голову голыми руками. Чёткий поворот — и треск шейных позвонков оборвал так и не вырвавшийся вскрик.

Вот и всё.

Схватка произошла за какие-то секунды. В переулке стало тихо. Никаких больше угроз, лишь стоны раненых.

Незнакомец опустился на корточки рядом с последней жертвой. Его пальцы — средний и указательный — с хирургической точностью вошли в солнечное сплетение мёртвого тела. Будто он что-то собирался найти в трупе.

— Занятно, — его утробный голосище заставил оставшихся в живых сжаться. — Значит, эфириум в узлах всё-таки подходит для питания. Только вот незадача, его тут крошки. А я очень голоден.

Жуткое лицо повернулось к скулящим от боли громилам.

— Ты, — чёрные глазницы уставились на самого молодого бандита, который ещё мог двигаться. — Передай своему хозяину послание. Пусть придёт на разговор. Или я начну искать его сам, разбирая ваш муравейник по кирпичику.

Парень, скуля, попятился по снегу.

— И поживее, — в пустых глазах незнакомца заклубилась тьма.

Дважды повторять не пришлось — молодой рванул прочь, спотыкаясь и поскальзываясь на обледенелых камнях.

— А теперь… — незнакомец повернулся к скорчившемуся Инициированному. — Посмотрим, насколько ты питательней неофита.

Удар пробил тому грудную клетку точь бумагу. Пальцы погрузились в плоть, нащупывая эфирный узел. Тело здоровяка дёрнулось, из горла вырвался булькающий хрип.

— Интересно, — убийца склонил голову набок. — А ведь у тебя должен быть ещё один…

Второй удар вспорол живот. Ещё один узел, ещё порция энергии. Бугай обмяк, и в переулке стало совсем тихо.

…

— Стой! Стой же ты! — Шрам схватил за шкирку трясущегося Хорька, который едва не сбил их с ног, вылетев из-за угла. — Куда так несёшься⁈

— Пусти! — тот забился в стальной хватке. — Там… там…

— Где остальные? — нахмурился Шрам, ведь он как раз вёл подкрепление к переулку.

— Всех! Всех положил! — Хорек трясся, как в лихорадке. — Лома! Всех! Он не человек! Монстр! А глаза! Пустые, как у мертвеца, етить его!

— А ну, успокойся! — Шрам отвесил ему крепкую оплеуху. — Что за бред несёшь? От него даже неофитом не несло. Просто псих какой-то забрёл…

— Нихера я туда больше не пойду! — взвизгнул Хорек. — Сами Кривому докладывайте! Я сматываю!

Он вывернулся из хватки и бросился наутёк, оставив ошарашенную банду стоять посреди улицы.

— Ни хрена себе, — присвистнул кто-то. — Я Хорька таким никогда не видел. Он же у нас самый борзый был…

— Чё делать будем? Проверим?

— Если он завалил Лома с бригадой, — задумчиво протянул Шрам, — то это не шутки. Лучше Кривому доложим, пусть сам решает.

…

— Значит, говоришь, мертвец? — Кривой медленно покручивал в пальцах эфирный кристалл, разглядывая сжавшихся перед ним бандитов.

— Хорёк так и сказал, — Шрам пожал плечами. — Мол, выбор простой — или Федя к нему явится, или он сам начнёт всех валить, пока до него не доберётся.

— Вот же борзый, — процедил Кривой. Пальцы сжались на кристалле так, что тот треснул. Сегодня он замещает Хромового Федора, а значит ему и решать эту проблему. — Чёрные глаза говоришь?

— Хорек так сказал. Пустые глаза якобы.

Кривой сплюнул на пол:

— Да Хорек просто обделался. У страха, как говорится, глаза велики.

Он поднялся и подошёл к стойке, за ней, на креплениях висел его меч — изогнутое лезвие с ядовито зелёными узорами, больше похожее на змею, чем на клинок.

— Давай, снаряжай парней, — бросил он через плечо. — Покажем этому выскочке, как в нашем районе дела делаются.

— Ни хрена себе, — прошептал Хлыст, толкая локтем Рябого. — Неуж-то сам Кривой в бой пойдёт? Это ж сколько лет его в деле никто не видел?

— А то, — широко улыбнулся Рябой. — С его-то третьим рангом адепта, да фирменным стилем Ядовитого Кота… Этому психу точно кранты. Да ещё мы подсобим, всей толпой.

— Не боись, братва! — прогудел Кривой, поправляя меч. — Зарежем бешеного пса, как свинью!

— Да! — взревела банда, разбирая оружие.

И вот — громилы высыпали из «Ржавого гвоздя» в промозглую ночь. Впереди Кривой, за ним — Инициированные, следом — основная масса неофитов с дубинками и ножами.

Злосчастный переулок встретил их картиной бойни. На снегу, перемешанном с кровью, валялись изломанные тела. А посреди этого безумия стоял человек в нелепой ушанке и преспокойно поедал морошку из банки, будто пришёл на пикник.

— Эй ты, выблядок! — прорычал Кривой, стиснув рукоять меча. — Думаешь, самый умный здесь⁈

Незнакомец даже не взглянул в их сторону. Только поднял указательный палец, призывая к тишине, и продолжил методично вычерпывать варенье, как если бы это было самым важным делом в мире. Настоящий, скотина, эстет.

По рядам бандитов пробежали маты от возмущения. Кто-то дёрнулся вперёд, но Кривой остановил того жестом.

Наконец последняя ягода исчезла в недрах шарфа. Незнакомец аккуратно отставил банку и повернулся к ним:

— Говори.

Кривой смачно сплюнул в грязный снег:

— Ох, сучара, ты даже не представляешь, как попутал. О-о-ох, как ты попутал… То, что я с тобой сделаю, в страшном сне не приснится.

Банка со звоном покатилась по снегу. Незнакомец хрустнул шеей:

— Прежде чем вы сдохните, сделаю щедрое предложение. Сейчас я уничтожу половину из вас, потом остановлюсь и предложу оставшимся служить мне. Кто согласится — будет жить. Остальных прикончу.

Кривой с трудом сдержал смех. Ведь не чувствовал в худобе в шапке и шарфе даже уровня неофита. Никакой эфирной силы, обычный человек. Значит, всё дело в каком-то артефакте? Небось, раздобыл где-то заряженный эфиром меч и возомнил себя великим воином?

— А теперь ты послушай, сученыш, — Кривой оскалился, по лезвию его меча пробежала ядовитая зелень. — Когда я поставлю тебя на колени и заставлю блевать собственными кишками, ты не сдохнешь. О, нет. Ты будешь жить — в борделе, подставляя задницу жирным аристократам. Я устрою тебе такое существование, что черти в аду запишут это как инструкцию к пыткам. В расход его!

Первые трое бросились разом — типичная тактика шпаны, привыкшей брать числом. Лезвия кинжалов прочертили в воздухе дуги. Незнакомец нырнул между ударами, точь вода меж камнями. Нанёс два коротких удара — два тела рухнули в снег. Третий активировал защитный контур. Поздно. Ржавый нож уже вошёл ему под ребра, разорвав эфирный узел.

— Сука! — Инициированный метнул эфирный снаряд из базовых техник.

Синяя вспышка озарила переулок. Незнакомец крутанулся волчком, пропуская заряд над плечом, и метнул всё тот же ржавый нож. Лезвие вошло точно в горло, оборвав очередной крик.

— Лёва, Серый — нужно слева! Не дайте ему пространства для манёвра!

— Порвём его, пацаны! — заорал Хлыст, сжав кастет. — За Лома и пацанов!

— Покажем ублюдку, как на чужой территории выёживаться!

— Давай, братва!

Кривой тоже выступил вперёд, его изогнутый меч описал змеиную дугу. По лезвию пробежала ядовито-зелёная рябь.

— Контур Стальной Паутины!

Эфирные зеленые нити растянулись между стенами переулка, создав контурную ловушку. Любой нормальный противник уже запаниковал бы — ведь спереди опытный практик-адепт, позади его банда, а выход перекрыт эфирной паутиной.

Но незнакомец…

Кажется, ему было плевать.

На эфирные путы, на законы арифметики.

Ржавый нож… да, тот самый, перетек в правую руку. Рывок. И два тела с проткнутыми сердцами осели в снег, не успев даже осознать собственную смерть.

— Сука, да как он увернулся⁈ — взвыл один из инициированных, чьи пальцы сложились в простейшей печати.

— Заходи справа!

— По ногам! Руби по ногам!

Незнакомец присел, пропустив смертоносный заряд над макушкой. Метнул нож — и тот прошил горло заклинателя, забрызгав кровью всё вокруг.

— В кольцо его! — прогремела новая команда Кривого.

Но противник двигался как ртуть — перетекал средь ударов, использовал бандитов как живые щиты. Три удара — три новых трупа. Без паузы, без колебаний, как рутинная работа мясника.

— Что за дьявол⁈ — прорычал Рябой, пятясь назад. — Босс, это не человек!

— Демон, ей-богу!

— Пасть Гадюки! — выкрикнул Кривой, вкладывая в удар всю силу.

Его зеленый меч и подобранный кинжал Незнакомца схлестнулись, брызнув искрами. Техника Ядовитого Кота, за которую Кривой заплатил половиной лица — заструилась по кинжалу, а затем и по запястью Незнакомца, пытаясь проникнуть в его тело.

«Вот как, — подумал незнакомец, отпрыгнув и встряхнув онемевшей рукой. — Значит, вот он — примерный предел моих нынешних возможностей. Адепт второго ранга?»

«Невозможно! — думал в этот момент Кривой, едва успев уйти от встречного выпада. Его опытный взор не видел в противнике даже намёка на эфир! — Маскирующий артефакт? Но таких не бывает! Или… — холодок пробежал по спине. — Или этот демон просто играет с нами? Проверяет наши силы⁈ Кто же ты такой, чёрт побери⁈»

— Танец кобры! — он вложил в новую атаку весь опыт, всю ярость.

Но противник читал все его движения наперёд, и ушёл от комбинации с нечеловеческой точностью. Ответом стал неуловимый для глаз бросок ножа. Кривой еле успел отпрянуть — лезвие чиркнуло шею по касательной, оставив кровавую полосу.

— Держись, босс! Порвем гада!

— Выпотрошим его!

— Да что ж он, сука, такой скользкий!

— Убить его! Убейте же его кто-нибудь!

И всё стало ещё хуже. Для них.

Незнакомец, кажется, до этого только разминался. За следующие пять секунд погибли четверо — всем пробили шеи ножом, их кровь фонтанами окропила снег. Рухнули ещё двое. Седьмой попытался сбежать — нож воткнулся ему точь меж лопаток.

— Довольно, — незнакомец резко замер. Выпрямился. Небрежно подкинул окровавленный нож. Поймал. Снова подкинул. Поймал. Не было у него ни усталости, ни напряжения.

В ответ слышалось только тяжёлое дыхание бандитов, да предсмертный хрип умирающих. Выжившие остановились, трезво понимая — им не победить. И было в этом некая смесь не только ужаса, но и восхищения перед этим странным убийцей с пугающими до усрачки чёрными глазницами.

— Как и было обещано — ровно половина банды, — он обвёл всех медленным взглядом, — теперь время выбора. Служба или смерть. Решайте.

Выжившие невольно повернулись к Кривому. Тот сплюнул кровавую слюну в снег, изуродованное лицо исказилось, готовясь выдать ответ.

— Не утруждайся, — незнакомец небрежно крутанул пальцами нож, заведомо останавливая неинтересную ему тираду. — Можешь не разглагольствовать про бандитскую честь и местные нравы. Мне плевать. Я пришёл не за этим.

Он сделал паузу, наслаждаясь замешательством на их лицах.

— Бабло. Вот что важно. Заработаем его вместе, а потом разойдёмся каждый своей дорогой. Считайте себя… младшими компаньонами. Сделаем дела — и катитесь хоть к чёрту. Ваши жизни для меня ничто, просто средство.

Кривой моргнул. Такого поворота он точно не предвидел. Рука коснулась свежего пореза на шее:

— Если ты такой крутой, на кой хрен тебе нужны мы?

— Ваши уши, что слышат многое, и глаза, что видят, вот что мне нужно, — пожал плечами незнакомец. — Да и грязную работу такие, как вы, не брезгуют. А что до ваших бывших коллег, — он кивнул на мёртвые тела, — считайте, что своими жизнями они купили вам билет в лучшую жизнь.

Кривой окинул взглядом переулок с трупами. В голове крутилась мысль — предложить верность сейчас, а позже при удобном случае, всадить нож в спину. Классика уличных войн.

— Как делёж будет? — он прищурился. — И с кого куш рубить придётся?

— Шесть из десяти — моё. Остальное делите как хотите, — незнакомец прислонился плечом к стене, будто речь шла о чём-то обыденном. — А цель… О, она куда интереснее, чем ты можешь представить. Слышал что-нибудь о роде Ковалёвых?