О Пепле и Стали

ГЛАВА 22

МАДДИ

В следующие несколько дней большинство новобранцев видят признаки своих валь-тивар.

Я привыкла проводить вечера с Торви, прислоняясь к ней спиной, пока работаю. Иногда она с любопытством наблюдает за мной, а иногда дремлет, и ее дыхание становится ровным и умиротворяющим. Почти каждый вечер заглядываю к Сарре, но потом, возвращаясь в Крыло Медведя, и засыпаю в стойле. Я начинаю задумываться, не развилась ли у меня неприязнь к спальням после того, как я столько лет была заперта в башне.

Именно в стойле я впервые использую при Торви магию памяти, и она реагирует очень трогательно. Увидев, насколько я уязвима во время перемещения в галерею, она принимается охранять меня со всей серьезностью. Она сдвинулась так, чтобы ее крупное тело легло полукругом рядом со мной, и когда возвращаюсь, ее голова настороженно поднята. Я никогда не чувствовала себя настолько защищенной, и когда говорю ей, что кроме Харальда никто не может войти в Крыло Медведя, так что она может расслабиться. Но слезы обжигают мои глаза.

— Я всегда буду защищать тебя, — говорит она.

Прижимаюсь к ней и позволяю крохотной слезинке скатиться на мех.

— Спасибо, Торви. Я тоже буду присматривать за тобой.

Она радостно пыхтит и кладет голову на сено.

Вечером в понедельник все Стражи Одина вместе входят в обеденный зал, и когда они встают в линию около столов, все разом умолкают.

— Новобранцы! Очевидно, что многие из вас установили связь с валь-тивар, — громко говорит Эрик. — Кто-то уже обрел контроль над ними, кто-то общается время от времени, а кто-то пока видит их лишь на короткое время.

Странно оказаться той, кто впервые не отстает от общего числа, и я чувствую укол жалости.

Дальше говорит Вальдис:

— Мы были совершенно честны, когда говорили вам, что то, как вы взаимодействуете со своими валь-тивар для нас нечто новое. Наши животные силы не могут мысленно с нами общаться, они невидимы для остальных и соединяются с нами, когда передают свою силу. Кажется, все бы были благословлены богами на новый вид отношений с валь-тивар, и мы будем ориентироваться в них по мере развития событий. Но сейчас для тех, кто установил связь с животным пришло время покинуть комнаты в Великом Чертоге и переехать в комнаты своего Крыла.

Громкие радостные разговоры наполняют зал, пока Харальд не поднимает руку.

— Медведи, вы не сможете переехать, пока вам не откроет Крыло Медведя, — он со значением смотрит на Ингу и еще кого-то, и к сожалению, я не успеваю заметить, на кого именно. — Те, кто еще не подходил ко мне, ждите Мадивию в храме после ужина, и они с Торви покажут вам, где искать Крыло.

Все взгляды оборачиваются на меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не покраснеть.

Вальдис продолжает:

— Волки, идите за мной, я покажу вам вход в спальни вашего Крыла.

Встают только Эльдит и Роуг, фейри Двора Золота. Когда они покидают зал, начинает говорить Эрик:

— Змеи, вы можете пройти с Оргидом. Он знает, куда идти, — резким тоном он добавляет: — Сейчас же!

— Я же говорил, что Оргид уже переехал в Крыло Змеи, — шипит Мартом, сидящий через несколько мест от меня.

Оргид встает с кислым лицом. Лучшая подруга Гарды, Тора и какой-то фейри Двора Льда встают, как и Пенн и Торен из Двора Земли.

Следующей делает шаг вперед Брунгильда.

— Птицы, за мной.

На этот раз поднимается куда больше новобранцев, чем в других группах. Ульрика, Эрика и Тира фейри Двора Земли, которая была на поляне и вечно липнет к придурку Димеку. Также Сельма — крупно сложенная девушка из Двора Земли, и последний Хенрик, который краснеет и улыбается.

Они выходят из Обеденного зала, и я смотрю, кто остался. Гарда, Стаффан, Нави, Мартом, Димек, и Никлас, хрупко сложенный фейри Двора Тени, который, по слухам, виртуозно владеет магией.

Нави, которая никогда не оставалась последней вообще ни в чем, встает с нехарактерным для нее злобным выражением на лице и уходит.

Гарда отодвигает стул и подходит ко мне.

— Ты сейчас пойдешь в храм?

Я не могу не улыбнуться.

— У тебя медведь?

— Кажется, да. Он, ну, не такой большой как у тебя или Инги, но все равно охеренно красивый, — мечтательно говорит она. — Я так хочу, чтобы он остался. Он пока еще со мной не говорил.

— Торви тоже не говорила со мной в первый раз, — говорю ей.

Димек стоит неподалеку, засунув руки в карманы, и совершенно точно подслушивает.

Что-то обрывается у меня в животе.

— У тебя тоже медведь? — спрашиваю у него, выглядывая из-за Гарды.

— Это не значит, что я хочу проводить время с кем-то типа тебя, — выплевывает он.

Харальд, который набивал рот яблочным пирогом, с громким звуком отодвигает стул.

— Инга, Димек, за мной. Мадивия, дай мне полчаса, а потом покажешь им куст.

— Есть, эрсир, — говорю в ответ.

Мартом и Никлас садятся рядом, наверное, чтобы пожаловаться друг другу на отсутствие валь-тивар, но Стаффан подходит к нам с Гардой.

— У меня, кх-м, у меня медведь.

Я радостно смотрю на него.

— Это же здорово!

— Угу…

Теперь я уже хмурюсь.

— Что не так?

Стаффан открывает рот, потом снова закрывает и качает головой.

— Тоже не остается и не говорит.

— Ха. Сказать тебе, сколько времени ушло у нас с Торви, чтобы мы это смогли?

Гарда садится напротив меня и делает большой глоток медовухи, которую принесла с собой.

— Расскажи нам все.

К моему огромному разочарованию, когда я через полчаса прихожу к кусту, который скрывает Крыло Медведя со Стаффаном и Гардой, в двадцати футах от него, прямо напротив дверей с великолепными резными медведями, стоит фейри.

Инга. А рядом с ней полная ярости черная медведица, чей взгляд полон чистой злобы.

— Блядь, — бормочу я.

Гарда вопросительно поднимает бровь.

— Инга видит Крыло. Теперь мне придется делить жилье с фейри, помешавшейся на том, чтобы меня убить.

Торви низко и длинно рычит, и медведица Инги отвечает тем же.

— Я сниму голову этого существа с ее плечей, — обещает она.

— Ты знаешь, почему она тебя ненавидит? — спрашивает Гарда.

— Понятия не имею.

Высокая фейри Двора Тени пожимает плечами.

— После того что произошло на кухне я вроде как рада тому, что она контролирует это существо.

Наверное, в словах Гарды есть смысл.

Мне не хочется бояться находиться в месте, которое я была бы счастлива назвать своим новым домом. Но не знаю, как смогу спать где-то поблизости от Инги, когда ее намерения на меня так очевидны.

Харальд выходит из дверей позади Инги, смотрит на ее медведицу, проходя мимо, потом идет ко мне. Он пальцем показывает ей, чтобы шла следом, и она так и делает, презрительно усмехаясь ему в спину.

Гарда и Стаффан удивляются, когда они через мгновение появляются прямо из куста.

— Приходите к этому кусту, — торопливо говорю им, не желая чтобы Харальд подумал, что я несерьезно воспринимаю порученное мне задание. — Как только вы обретете достаточно контроля, он превратится в Крыло Медведя.

Торви и медведица Инги хором рычат, и напряжение от этого звука пронизывает воздух, заставляя приподняться волоски на моих руках.

Должно быть, Гарда и Стаффан тоже это чувствуют, потому что кивают и быстро придумывают причины уйти.

— Вы знаете, что я собираюсь сказать вам обеим? — говорит Харальд.

— Что нельзя драться? Это вы ей скажите, — отвечаю, злобно глядя на Ингу.

— Если хоть одна из вас, или ваши медведицы, причините хоть малейший вред друг другу, вас вышвырнут из Фезерблейда.

Мы с Ингой разом перестаем бросать друг на друга уничтожающие взгляды и смотрим на Харальда.

— Но как насчет тренировок? — спрашиваю у него.

Инга одновременно говорит:

— Это нечестно!

— Так решила сама Сигрун. Хоть одна стычка и вас обеих исключат, а вы еще не Валькирии. Если вы покинете это место до того, как у вас появятся крылья, то никогда больше не увидите своих валь-тивар.

Низкое рычание двоих медведиц угасает. В повисшей тяжелой тишине, я представляю, как ужасно было бы потерять Торви.

Смотрю на Ингу, надеясь, что она достаточно ценит свою медведицу, чтобы вести себя как надо.

Прошу вас, Фрейя, Локи, Тор и Один, пусть она не испортит мне все.