О Пепле и Стали

ГЛАВА 29

МАДДИ

Мы быстро идем через лес в сторону Фезерблейда. Торви ступает далеко не так шумно, и не смотря на все ее заверения, я уверена, что сейчас она двигается гораздо медленнее, чем раньше. Убеждаю себя в том, что, если она пострадала, Эрик ее вылечит, и усилием воли отгоняю тревогу. Волнение все еще гудит в моей крови, но сейчас оно скорее помогает мне сосредоточиться, чем отвлекает. Мы проходим мимо небольшой полянки, и я уже собираюсь спросить Торви, близко ли граница, как вдруг застываю.

Нави лежит поперек ветви, и ее тело вывернуто под невозможными углами. Ее глаза все еще распахнуты, и в них по-прежнему виден ужас, испытанный ею в последние минуту жизни. Все вокруг усыпано красными перьями.

— Нет, — шепчу я и бросаюсь к ней, падая рядом на колени. — Нет, нет, нет, нет, — бестолково взмахиваю руками над ее телом, и по ним расползается лед. — Я должна была заставить ее остаться. Я должна была… — слова застревают в горле.

— Ты не могла этого предотвратить, — голос Торви гудит у меня в голове. — Она выбрала свой путь.

— Но она была права насчет того, что от тебя много шума, а я не… — всхлипы душат меня.

Над головой проносится тень. И еще одна. И еще.

Я смотрю на Торви. Она стоит неуверенно, и кровь все еще сочится из ее ран.

Мы не можем сражаться. Но я так же не могу и бросить здесь тело Нави.

Слышится крик, и птицы над нами начинают кружить.

Дерьмо.

В памяти проносится рассказ Стаффана.

— Торви, — напряженно шепчу я. — Мне придется заставить тебя исчезнуть, но это ненадолго. Обещаю.

Она возражает, но я отправляю ее во тьму.

Воздух над нами наполняется звуком биения крыльев и новыми жуткими воплями.

Птицы кидаются вниз. Заставляю себя упасть, распластаться рядом с телом Нави. Я задеваю ее руку своей. Она уже начала холодеть.

Крикуны снижаются. Мои глаза почти закрыты, но вижу, как они приземляются рядом с нами, скребя когтями по дереву. Запах крови и разложения заполняет мои ноздри. Одна из птиц садится так близко, что задевает крылом мое лицо, и прикосновение перьев кажется горячим, как раскаленный нож, прижатый к коже.

Приказываю телу не покрываться льдом.

Я не дышу. Не двигаюсь. Не позволяю себе даже как следует задуматься, будто они могут проникнуть в мое сознание. Клюв пробивает руку Нави. Я подавляю рвущийся наружу крик ужаса.

Время будто застывает. Легкие горят. Двигаясь, птицы перебрасываются клацающими и свистящими звуками, которые я едва слышу, потому что мое сердце оглушительно колотится, а кровь ревет в ушах.

Никогда в жизни не чувствовала себя настолько одинокой, как лежа рядом с трупом и сама притворяясь мертвой. Страх уничтожает меня, а мысли несутся вперед с такой скоростью, что я боюсь выдать себя ими.

Сверху звучит вопль куда громче остальных.

Я почти вздрагиваю. Все птицы замирают, поднимают клювы в небо и начинают хлопать крыльями.

Как одна, они поднимаются в воздух и исчезают в кроне.

Я медленно, тяжело вдыхаю, но не решаюсь шевельнуться, пока лес вновь не погружается в тишину. Когда я удостоверяюсь, что они улетели, то хрипло зову Торви по имени и откатываюсь от тела Нави, прежде чем меня рвет.

— Тебе не стоило так делать, — говорит Торви, когда я поднимаюсь.

— Их было слишком много, чтобы мы с ними сражались, — отвечаю, садясь на корточки и все еще глотая воздух.

— Мы должны отнести ее назад, — говорит Торви, мотнув головой в сторону тела Нави.

Я не хочу снова смотреть. На самом деле, вообще не хочу хоть когда-нибудь оказываться так близко к чьему-то телу.

Вместо этого смотрю на Торви. Ее раны никуда не делись, алая кровь сохнет и становится коричневой.

— Тебе хватит сил ее нести?

Торви не удостаивает мой вопрос ответом и лишь долго смотрит на меня, прежде чем осторожно подхватить изломанное тело Нави своей огромной пастью.

Я уверена, что ее схватили и бросили на землю, потому что на ней нет ни кровинки. Только невероятным образом переломанные кости. Живот опять сводит, и я отвожу взгляд, вставая на ноги.

— Сюда, — говорит Торви и начинает медленно идти сквозь листву.

С каждым шагом, что я делаю, в голове снова и снова звучит голос Нави.

«Ты здесь по неверным причинам».

Пытаюсь заглушить это, вспоминая разговор со Стаффаном, то, что сама же ему сказала. Оскорелла создана для того, чтобы преподать нам этот урок. Научить нас выживать и справляться с чужой смертью. Я это все знаю.

Но еще знаю, что моя магия и сила Торви могли ее спасти.

Какой-то проблеск в тени привлекает мой взгляд.

Среди скрюченных корней притаился крохотный открытый сундучок, в котором лежит всего один драгоценный камень.

— Торви, подожди немного.

Не раздумывая, наклоняюсь и кладу его в карман. Не трачу времени на то, чтобы его осмотреть. Думаю, это награда от Фезерблейда, но чувствую себя так, будто никто не может быть достоин ее меньше, чем я.

Я пришла за пером. Я здесь, чтобы спасти Сарру, и я спасу.

Буквально через несколько секунд мы переходим границу. Облегчение охватывает меня, и первое, что делаю — оглядываюсь в поисках Каина.

Его нигде не видно. Пока мы молча идем к Великому Чертогу, фейри выходят из окружающих нас зданий. Сначала всего несколько, а потом все больше и больше, их вскрики и шепот разрывают безмолвие.

Эрик стоит на ступенях вместе с Харальдом, и когда они видят, что Торви несет в своей огромной пасти, на их лицах появляется скорбь.

Остальные новобранцы собираются в круг, их черты полны страха. Некоторые отшатываются так, будто мы с Торви можем заразить их смертью. И я их не виню.

Слышу, как они шепчутся.

— Крикуны.

— Но Нави была такой сильной.

— У нее не было валь-тивар.

— Кто следующий?

Я всех их игнорирую, не останавливаясь до тех пор, пока не подхожу к Эрику и Харальду.

— Крикуны, — говорю я, мой голос кажется жестким и чужим. — Она ушла в одиночку. Мы нашли ее… — слова застревают у меня в горле.

Харальд делает шаг ко мне, и его обычно суровые черты лица смягчаются.

— Я ее заберу, — говорит он.

— Эрик, — шепотом говорю я, — вы ведь самый могущественный целитель на Иггдрасиле. Есть ли хоть что-то…?

Выражение лица Эрика становится таким, что я бы описала его как почти напуганное.

— Есть способы, — тихо произносит он, — заглянуть за завесу смерти. Но цена… — у него на плечах появляется змея, и он с трепетом касается ее чешуек, будто ища утешения. — Я не буду делать этого, и она бы сама того не захотела.

Серьезность его слов не оставляет места для дальнейших уговоров. Я достаю из сумки перо Крикуна.

— Но хотя бы это поможет спасти мою подругу?

Он переводит взгляд с Нави на перо, и в его глазах вспыхивает подобие надежды.

— Идем в палаты целителей. Немедленно.

Толпа расступается, когда Эрик жестом зовет меня следовать за ним. Лишь один фейри не двигается с места. Каин.

Когда я вижу его, в животе вспыхивает пламя. Его глаза горят, волк рядом с ним тяжело дышит. Все мышцы в его теле так напряжены, будто в любой момент готовы лопнуть. Он смотрит на то, как Торви опускает изломанное тело Нави. Харальд жестом просит Каина помочь, но он и пальцем не шевелит. Вместо этого он смотрит на меня.

Заставляю себя сдвинуться с места и пойти за Эриком.

Я больше не одна. Каин здесь, и он меня не оставит.