О Пепле и Стали

ГЛАВА 63

КАИН

Не знаю, как от нее оторваться.

Мадди шутит, что это потому, что я провел двести лет без возможности к кому-либо прикоснуться. Но раз за разом клянусь ей, что даже если бы не было никакого проклятия, я бы все равно хотел проводить каждую минуту каждого дня, касаясь ее прекрасной кожи, целуя ее полные губы и заставляя ее кричать, стонать и смеяться.

Прошло две недели с того дня, как проклятие было снято, и Торви все еще испепеляет меня взглядом каждый раз, когда я хватаю Мадди и уношу туда, где никто нам не помешает. И когда ее щеки вспыхивают, выдавая истинные мысли, сам Один бессилен меня остановить.

Она все еще не знает так многого о себе и своем теле, и я не тороплю ее. У меня впереди вся бессмертная жизнь на то, чтобы найти все способы, которыми я могу заставить ее великолепные глаза округляться от удивления, а потом закрываться от удовольствия, пока с нее губ срываются прекрасные непристойности.

И в ней столько желания. Она делает все, что я ей говорю, и каждый раз, глядя как она рассыпается на части с моим именем на губах, я распадаюсь вместе с ней.

Когда я не заставляю ее почувствовать себя всесильной с помощью секса, мы часами разговариваем.

Я рассказываю ей все. О битвах, в которых сражался, о победах, которые одерживал, и о самых темных мыслях, что приходили мне в голову, о самых жутких порывах, что мне приходилось сдержать.

Мадди не боится меня и не осуждает, и я знаю, что она понимает все.

Она тоже рассказывает все о себе, и с каждым разговором в ней становится все больше уверенности, все больше гордости.

Без сомнения, она — самая сильная в новом поколении Валькирий Фезерблейда. Овладев контролем над крыльями, она становится очень быстрой, а ее способность держать прицел в полете впечатляет даже Вальдис. А благодаря своей невероятной магии и поддержке Торви, на земле она стала по-настоящему грозной в бою.

Временами она все еще случайно покрывает тело льдом, когда мы в постели и контроль ускользает, но пока что это только усиливает ощущения.

Моему народу потребуется время, чтобы принять ее, но они хотя бы держатся вежливо. Учитывая, что они двести лет жили без надежды вновь увидеть небо и питаясь скудным рационом из того, что могло вырастить под плотным покровом земли, и все это из-за фейри Двора Льда…

Я их не виню. Они не видели того, что видел я, что нам показала тиара. Прежде чем магия тиары стерла все воспоминания, Мадивия с сестрой были готовы отдать свои жизни, чтобы остановить творимые их родителями жестокости.

Ее я тоже ни в чем не виню.

Странно, но мне вообще больше не хочется никого ни в чем обвинять.

Я ничего не забыл. Я никогда не забуду, и Сколл тоже. Волка нельзя запирать в конуру. Боги нас покинули, это стало ясно из того, что нам рассказали Сигрун и Фезерблейд. Я удивляюсь тому, что почувствовал облегчение от того, что был проклят не теми божествами, которых прославлял всю жизнь. Мое наказание определили Ваниры, и если я и должен на кого-то сердиться, то на них. Высших фейри, что прячутся в кроне Иггдрасиля и действуют от имени богов во время их отсутствия.

Но моя ярость больше не бессильна. Вся горечь, вся ненависть во мне видоизменились. Теперь мне есть, куда направить все это.

Я трачу долгие часы и всю свою энергию, что не уходит на то, чтобы заставить Мадивию кричать, и на восстановление своего дома.

Когда она не на тренировках в Фезерблейде, она мне помогает. Теперь она может дольше выдерживать жар, покрывая свое тело льдом, и я уверен, что она понемногу заслуживает доверие Леди Бренды, новой правительницы Двора Огня.

Сигрун сдержала свое слово, и отовсюду прибывают фейри, тоже готовые помочь. Насколько я помню, это самая большая работа, которую фейри разных Дворов проделывали вместе. И доказательства этого сейчас прямо передо мной.

Я стою рядом с Мадивией, справа от огромного постамента, на котором расположены троны Двора Льда.

— Ты выглядишь, как гребаная королева, — говорит Мадивия, сжимая руку сестры и восхищаясь ее платьем.

— Следи за языком, Мадди, — шепотом отвечает Фрейдис, но я вижу, что она улыбается.

Она и правда выглядит как королева, одетая в платье, будто целиком сделанное из бриллиантов, и в короне из сияющих сапфиров.

— Ты еще красивее, — мысленно говорю Мадивии.

Она искоса смотрит на меня, но ничего не отвечает.

Она одета в кожаную броню Валькирий, голубые волосы распущены, крылья позади нее сияют и поблескивают. Торви высовывается из-за крыльев и смотрит на толпу с другой стороны скрывающего нас занавеса.

Там присутствуют королевские семьи всех Дворов, а с ними и другие дворяне. Я вижу темноволосых фейри Двора Тени, светловолосых фейри Двора Золота, зеленоволосых фейри Двора Земли, и, к моему удивлению, фейри Двора Огня с волосами цвета пепла. Всего несколько человек, включая Леди Бренду, согласились прийти, но пока этого достаточно. Это уже какое-то начало.

— Красноволосая девушка с ребенком? — говорит Мадивия, глядя на Торви, которая, должно быть, мысленно задала ей вопрос. — Она замужем за Королем Двора Тени. Раньше она была человеком, Отмеченной Рунами.

Фрейдис кивает.

— Это из-за нее все Дворы в прошлом году принимали участие в состязании.

— Позже я хочу все об этом узнать, — в глазах Мадивии вспыхивает любопытство, и мое сердце сжимается.

Блядь, как я люблю этот взгляд.

Я тянусь к ней, хватаю за корсаж и притягиваю к себе, жестко целуя.

Она без особого усердия бьет меня по руке.

— Каин! Мы на официальном мероприятии!

— Похуй, — рычу прямо ей в губы.

Ее сестра откашливается.

— Завесу вот-вот поднимут, — неловко произносит она.

Я неохотно отпускаю Мадивию. Она поправляет рубашку, ее глаза сияют, а щеки порозовели.

— Я люблю тебя. Никогда не переставай быть такой любопытной.

Она улыбается мне.

— И я тебя люблю. Никогда не переставай меня так целовать.