Островский. Вызов принят!

Глава 30

— Думаю, ты и сам догадываешься, — ящер лукаво подмигивает мне. — В некотором роде, я и есть разыскиваемый тобой Ала́тырь.

Ну, хоть не Великий Рандом собственной персоной.

— И давно ты так удобно устроился, сущность в виде ящера? — выдыхаю с некоторым облегчением.

Не то, чтобы я об этом догадывался, но за последние несколько дней поверил, что возможно всё. И проверил не единожды — тоже.

— Да на самом деле — практически сразу, — Велес опирается спиной на купол, устраиваясь поудобнее. — Просто повезло, что осколок портального маяка, который твой покровитель разнёс вдребезги, прямо в меня угодил.

Призрачный ящер отодвигает край ворота, демонстрируя шрам от обширного ожога на чешуйчатой груди.

— Я, правда, тогда думал иначе. Жизнь совсем не мила была, — пенсионер закатывает глаза, видимо, вспоминая подробности прошлых страданий. — Но потом понял, какая сила влилась в меня после контакта с этим осколком.

— И какая же? — Глеб заинтересованно навостряет уши. — А то знаю я одного такого, способного…

Судя по неодобрительной интонации, речь о Медянкине. Отчего-то напарник невзлюбил элементалиста чуть ли не с первой встречи.

— Управление энергией, — Велес подкидывает трость в воздух и ловит её за тонкий конец, балансируя ею на когтистом пальце. — Поглощение, накопление, направить куда надо могу. Ну и разделить на разные потоки.

Трость снова взлетает вверх, но в этот раз ящер перехватывает её как положено — за набалдашник.

И сразу же вперивает в меня внимательный взгляд:

— Или ты думаешь, что здравомыслящим призраком здесь каждый первый после смерти становится?

— А те, которые к вам врагов не пускают, — тоже?.. — начинает было Скороходов, но ящер машет на него лапой.

— У вас тут товарищи помирают вообще-то. Давай лекцию по тутошним порядкам на потом оставим, — абсолютно резонно заявляет он. И вопросительно прищуривается. — Как думаешь, справитесь втроём?

— А куда нам дева…? — начинаю, но тут до меня доходит смысл сказанного. — Так, погоди. Что значит «втроём»?

Ящер недвусмысленно указывает на стоящую чуть поодаль Ларису Ивановну:

— Ну, она, вроде как, вам помогла. Я и подумал, что каждая пара рук на счету. Имеешь другое мнение?

— Она, вообще-то, за нами в пользу конкурента шпионила, — неумолимо напоминает Глеб, косясь на девушку. — Насколько можно довериться ей после такого?

А ещё вернулась с нулевого уровня, куда мы её переправили, и снова к нам заявилась. Будто мёдом ей тут намазано.

— У вас, господа, если помните, есть в распоряжении сила, исключающая возможность предательства с моей стороны, — ехидным тоном напоминает Лариса Ивановна, складывая руки на груди.

Скептически изгибаю бровь, всем своим видом показывая, что отсутствие объяснений меня не устраивает. Блондинка сердито выдыхает.

— Но дедушка прав, — добавляет она с вызовом. — Я помогу. Потому как поквитаться с этими уродами желаю не меньше вашего! Такие не должны топтать землю ни в явном мире, ни, тем более, на Изнанке.

Такую незамутнённую ненависть во взгляде я в последний раз в зеркало наблюдал. Ещё в прежней жизни, до того, как с Шао́си окончательно связался.

Двумя богами клянусь: не врёт эта дама сейчас. А значит, в предстоящем бою мы — союзники.

— А ещё моё портальное устройство разряжено и через кольцо призраков отсюда я одна не выберусь, — припечатывает неоспоримыми аргументами Лариса Ивановна, слегка поведя плечами.

Да… Против пары таких весомых доводов и возразить нечего…

Ох, не о том ты опять думаешь, Кирос!

У тебя рядом люди едва дышат и минус три пальца в перспективе. Догоняй Ваську и поквитайся за отца, наконец!

— Выдай им там и за меня пару оплеух, внученька, — довольно щурится дед. — Чтоб знали, как со славными потомками Гарафены связываться.

Иллюзионистка вздрагивает всем телом, будто по её спине пробежал разом табун мурашек. А две особо настойчивые попытались прорваться спереди, прямо через ткань комбинезона.

— Непременно... дедушка, — произносит Лариса Ивановна таким тоном, будто что-то в словах призрачного старикана её здорово смутило.

Но размышлять о чужих заморочках тем более не время.

— Тогда за ними, пока эти деграданты ещё кому-нибудь не навредили, — приглашающе взмахиваю рукой. И личным примером вдохновляю оставшихся союзников, топая к видимым на дороге следам крови.

Заодно от созерцания Ларисы Ивановны отвлекаюсь, чтоб мысли не путались. Как ни странно, помогает — тут же вспоминаю о важном:

— Глеб, у тебя с боеприпасами как?

— Две обоймы с кинетическими болтами, две электры и одна зажига, — рапортует напарник.

Он засовывает руку в небольшой портал рядом с собой. Секунду спустя его конечность выныривает обратно, сжимая наши сумки и бандольеру Скороходова.

— Держи обратно, а то трофеи будет складывать некуда, — перебрасывает напарник мне моё имущество.

Надеваю сумку на пояс. Уже как голый без неё, честное слово.

— У меня по одной лёд и пламя, остальные вышли. Негусто получается на троих врагов, — оборачиваюсь к девушке, идущей чуть позади. — Лариса Ивановна, а у вас с оснащением как?

— А что, не видно? — с наигранным удивлением восклицает она. — У меня из оружия — только шпильки и неотразимое очарование.

Да уж. Я, конечно, предполагал, что подход у конкурентов отличается от Сорокинского. Но чтобы настолько…

— И чем вы, позвольте узнать, помогать в таком случае собрались? — на лице Глеба буквально написано максимальное презрение. — Будете воздушными поцелуями этих громил в самое сердце поражать?

— У женщин — свои секреты, — легкомысленно подмигивает Брукс в ответ. — И некоторые из них я вам открою.

В ту же секунду Глеб истаивает, словно пригоршня снега в котелке с горячей водой. А ещё пару мгновений спустя я перестаю слышать его шаги.

— Достаточно наглядно? — невинно смотрит на меня иллюзионистка. — Признайтесь, если бы исчезла я, вы подумали бы, что сбежала?

— Что я подумаю — значения не имеет, — не поддаюсь на её уловки.

Вместо этого прослеживаю взглядом цепочку почти чёрных клякс на мостовой, уходящих к ближайшему повороту. И продолжаю рассеянно:

— Мыслям свойственно изменяться, поэтому важны лишь действия. Я всю свою жизнь придерживаюсь этого правила.

— Скучный вы, Кирилл Викторович, — Лариса Ивановна сокрушённо вздыхает, легонько прикладывая ладошку к сердцу. — Но шляпа вам определённо идёт.

— …ницу её прикрывать придётся, — Глеб внезапно материализуется обратно, разом обретая голос. — Мы бы и вдвоём прекрасно справились.

— Вы так и сделаете, просто в более выгодной обстановке, — заверяет его улыбающаяся иллюзионистка. — Сплошные плюсы же: вас не сразу замечают, а моя задница вам обзор не закрывает, находясь в тылу. То есть, в полной безопасности.

Скороходов, который только сейчас понимает, что несколько секунд не слышал своего голоса и не наблюдал собственного тела, резко краснеет. Теперь будет отучиваться сам с собой вслух разговаривать.

— Не переживайте так, Глеб Карпович, — блондинка улыбается ещё шире. — Ваш напарник только что заверил меня, что мысли значения не имеют. Важны лишь действия.

Портальщик смущается ещё сильнее, но перепалка уплывает из моего внимания на второй план. Ведь, свернув за угол, я наконец понимаю, куда тянется цепочка кровавых клякс.

— Какая же ты сука, Рандом! — рявкаю злобно, переходя на бег. — Эти громилы выбрали самую широкую дорогу: прямо ко дворцу старейшин!

— Это плохо? — Лариса Ивановна почти сразу догоняет меня и легко держится рядом, ничуть не отставая.

— Это катастрофа! — рычит появившийся прямо из воздуха рядом с ней якул. — Там в подземелье спит почти четверть всего города. Если они поймут, какой рычаг давления попал к ним в руки…

— …нам придётся с ними договариваться, — резюмирую, ускоряясь до предела. — И выгодных условий в этой сделке нам не предложат…

— Стойте! — орёт нам вслед Глеб. — Если срочно до дворца добраться надо, то куда вы так рванули?

Резко торможу и с досадой хлопаю себя по лбу. Иллюзионистка как на стенку налетает, едва не высекая каблуками искры из мостовой.

— Я, возможно, отстала от современных веяний, — насмешливо усмехается Лариса Ивановна, — но до сих пор самым быстрым способом добраться до цели был бег. Если, конечно, у вас тут автомобиль не припрятан.

— Лучше, — заверяю госпожу Брукс. — Скажите, можете нас троих под ящеров замаскировать? Чтоб хотя бы на пару секунд Ваську с подельниками запутать.

— Да, могу, только зачем? — недоумевает женщина.

— Скоро сами всё поймёте, — киваю Глебу, готовясь к перемещению. — Приступайте немедленно.

Лариса Ивановна прижимает пальцы к вискам, концентрируясь.

Секунду спустя окидывает нас взглядом — и на её месте оказывается золотистая ящерка в платье кирпично-красного цвета. Смотрю на свои чешуйчатые, зелёные, как у якула, лапы и киваю Скороходову, обернувшемуся жёлтым рептилоидом:

— Поехали, — хватаю Ларису Ивановну за лапки. — Главное — постарайтесь удачно приземлиться.

— Какие у вас, однако, специфичные вкусы, — фыркает иллюзионистка, явно превратно меня понимая. — Никогда бы не подумала, что вы…

— Под ноги смотрите! — рывком притягиваю госпожу Брукс к себе и, обхватив её за талию, прыгаю в разверзшийся перед нами портал.

Секунда полёта сквозь черноту — и под ногами открывается выход, сквозь который видна мостовая перед дворцом.

Успеваю сгруппироваться, чтобы не отбить ноги и подхватить над землёй непривычную к таким полётам попутчицу.

— Могли бы и предупредить, — рвано выдыхает она мне в ухо, — что в эту щель войти решили. Я бы лучше подготовилась…

— В следующий раз — обязательно предупрежу, — едва успеваю разогнуться, как из-за угла здания раздаётся жуткий рёв и чьи-то крики. — А теперь — скорее туда. Глеб нас скоро догонит.

С разбегу минуем поворот, выскакивая прямо ко входу во дворец.

Точно в этот момент перед нами по воздуху проносится тело ящера и с хрустом приземляется в кусты живой изгороди. Судя по ругани бедолаги, сломались всё же ветки, а не кости.

Голова летуна показывается над кустами — да это же Гаррис собственной персоной!

— Бегите отсюда! — кричит он нам. — На дворец старейшин напали, здесь находиться слишком опасно!

— А ну стоять, не двигаться! — гаркают со ступеней сверху.

О, а вот и наш трёхрогий знакомый! Тот самый, что стены перегаром плавит. Сжимает в огромных лапищах копьё Гарриса, которое в сравнении с огромной тушей супостата выглядит стрелой от лука.

— Нам бы тоже ящерку, чтобы не скучно было, — окидывает он сальным взглядом мою спутницу. — Караулить-то и по одному можно — смахнуться ровни тут всё равно нету.

— Главный ваш где? Я с ним говорить хочу! — Лариса Ивановна неожиданно перехватывает инициативу. — У меня важное поручение от старейшин!

— Он и так уже с одной беседует, — ухмыляется трёхрогий. Гаррис при этом выглядит таким несчастным, что сразу становится понятно, с какой именно. — Но можешь пока рассказать всё нам, атаману обязательно передадим.

Из-за плеча болтливого бандюгана появляется его однорукий подельник. Ну как однорукий — на обрубке уже проступают очертания маленькой копии отсечённой лапы.

Великий Рандом, эти уроды ещё и регенерируют? Сколь щедры твои дары сегодня, не успеваю отбиваться…

— Чё ты тут лясы точишь, Толян? — взрыкивает ампутант. — Этих двух в расход, а бабу — внутрь. Ни разу ещё с ящеркой не кувыркался…

Глаза Васькиных прихвостней жадно шарят по телу золотистой ящерки. Ещё мгновение — и они перейдут от слов к делу.

— Снимай! — кровь стучит в висках, рука, замаскированная под чешуйчатую лапу, сжимается до боли. — Пора им тут всем показать!

Догадливая женщина понимает мою команду правильно.

Щелчок пальцами когтистой лапки — и иллюзия рассеивается туманом, являя изумлённым бандюганам крайне недоброе лицо Ларисы Ивановны.

— Что, уроды кривоудые, не ждали? — звонко интересуется она.

Сверху что-то грохочет, и с крыши на ступени ухает кусок каменной кладки в несколько пудов весом.

Мутанты испуганно сигают назад — а иллюзорные камни тут же развеиваются, являя трёхрогому Толяну раззявленную пасть «Зубастой жилы». Которая тут же вцепляется в правую ноздрю всеми клыками разом!

Бандит взвывает, отшатываясь назад, и толкает обрубком хвоста подельника, блокируя тому проход наружу.

Тот пытается удержаться на лапах, но безуспешно — шлёпается на задницу, напарываясь на собственный хвостовой шип. Вой становится синхронным.

— Фальшивите, на тон выше надо! — дёргаю хлыст назад изо всей силы, выдирая из морды мутанта изрядный кусок.

Левой рукой с трудом выхватываю из кобуры Выжигатель и дважды стреляю в упавшего. Но по глазам трёхрогого понимаю — сейчас дыхнёт!

— В кусты! — кричу Ларисе Ивановне, отталкивая её за живую изгородь, где совсем недавно барахтался Гаррис. Сейчас бывшего старейшину не видно.

Оно и к лучшему.

Струя пламени накрывает мостовую точно в том месте, где мы были полсекунды назад. Да этот урод здесь сейчас всё спалит!

— Разжигать костры возле административных построек запрещается! — разносится по площади знакомый голос. — Нарушители будут наказаны по всей строгости закона.

Ага! Напарник явил себя, заняв удобную позицию. Сейчас кому-то не поздоровится!

Бам! Кинетический болт, выпущенный Глебом из «Влады-Весты», молнией мелькает в воздухе, влетая точно в повреждённую ноздрю трёхрогого Толяна. Его башка откидывается назад, выплёвывая последнюю струйку пламени вертикально вверх — и исторгает наружу фонтан чёрной крови.

Труп поверженного мутанта падает на подельника, заставляя того отплёвываться от текущей изо всех отверстий скользкой жижи.

— Дегенерата кусок! — воет он снизу. — Толян, баран ты тупорогий, всё изговнял!

— Кирилл Викторович, я всё понимаю, — раздаётся откуда-то из-под меня деловитый женский голос, — но сейчас обстановка не располагает к такой близости. Вам помочь встать или сами справитесь?

— Извините, увлекся зрелищем, — откатываюсь в сторону, с трудом поднимаясь на ноги среди торчащих в разные стороны веток.

Подаю женщине руку, но она встаёт без моей помощи. Пожимаю плечами и обращаюсь к напарнику:

— Один-один, Глеб, пока ничья.

— Я со вторым помогал Слепнёвым, так что моих полтора, — громко дуется тот из укрытия. — У меня с подсчётом не забалуешь.

— Экий ты дотошный, — упрекаю шутливо. — Мог бы и уступить по знакомству.

— Дружба дружбой, а счёты врозь, — солидно отзывается портальщик.

— Урррою, гады! — разносится по всей улице утробный рык оставшегося мутанта.

Удачно извернувшись, он спихивает лапами с себя мёртвое тело подельника и поднимается, оперевшись на хвост.

— Не будете ли вы так любезны, что сдадитесь прямо здесь, уважаемый? — кричу бандиту, выбираясь из кустов. — Не усложняйте нам жизнь сверх меры — и так троих ваших уже закапывать!

Вместо ответа шипохвостый с размаху впивается в грудь мёртвого мутанта когтистой лапой, вворачивая её глубоко в тушу. Одним мощным движением он вырывает какую-то требуху изнутри — и закидывает себе в рот, тут же проглатывая.

По глазам бьёт такой яркий свет, что приходится заслонить их руками.

Слышу, как ругается, стреляя наугад Скороходов. Лариса Ивановна, едва поднявшись на ноги, отшатывается, вцепляясь в мою куртку, чтобы не упасть — да так и утыкается в живот лицом, спасаясь от ослепления.

— Он сожрал его сердце! — якул удивительно вовремя появляется рядом, глядя на свет немигающим взором. — Теперь изменяется, поглотив его силу!

Внезапно чёткость зрения возвращается — и лучше бы мне этого никогда не видеть.

На ступенях дворца старейшин теперь сидит тварь раза в полтора выше предыдущей. И в сотню раз злее, разумеется.

У неё всё тот же шипастый хвост, только колючек стало больше. А над скалящейся башкой вздымается капюшон, как у поверженного собрата.

И, самое неприятное, — у неё полный комплект конечностей. А ещё — ни единой царапины на теле.

Яков, давай мы тоже так научимся, а?

— Всех вас, с-суки, нахер-р поубиваю! — ревёт психанувший гигант.

И, оттолкнувшись от крошащихся под его лапами ступеней, бросается прямо на меня, скованного вцепившейся в куртку Ларисой Ивановной!