Перелетная птица-3

Глава 5 Художественная резьба по терпилам

В пакете, доставленном майором Гондолин-Сеймуром, находилась карта дислокации баз снабжения Индийской Туземной армии и короткая записка:

'Ваше сиятельство, большое совещание командного состава армии состоится через неделю и продлится три-четыре дня. Место проведения северная окраина города Цианьгун. В полумиле от штаба находится обширное поле, способное принять до десятка самолётов того же класса, на котором прилетел майор. Систему световых маркеров, предложенную вами, я с благодарностью принимаю и применю в урочное время.

p.s. Если не затруднит ваше сиятельство, прошу ликвидировать следы нашего общения'.

Александр нажал кнопку селектора и попросил адъютанта принести чистый лист карты Манчжурии, а пока распоряжение выполнялось, поговорил с посыльным:

— Майор, я хотел бы узнать отношение офицеров к сложившейся ситуации. Так сказать, средневзвешенное мнение мне доведут по результатам анализа опросных листов, но хочется узнать текущее положение.

— Это сложный вопрос, ваше сиятельство. — задумчиво заговорил офицер — Видите ли, во время прошлой встречи вы весьма нелицеприятно отозвались об англичанах, вернее о нашем отношении к свободе.

— Кажется, я сказал о том, что вы, блюдя личную свободу, охотно порабощаете слабых, в том числе и соотечественников?

— Именно. Ещё во время обратного полёта я вспомнил о бесконечных рядах виселиц вдоль дорог после огораживания. И виселицы отнюдь не пустовали — на них висели чистокровные англичане, имевшие несчастье родиться землепашцами и вдруг оказавшихся ненужными своим господам. Больше скажу — и теперь в Англии нередки случаи изгнания арендаторов с земли, а потом позорная казнь всей семьи по закону о бродяжничестве. Я бывал в работных домах, расположенных в Британии, и там тоже чистокровные англичане. В Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке бордели наполнены чистокровными англичанами обоего пола, весьма юного возраста. Они проданы туда правительством Великобритании. Собственно говоря, с нами обошлись как с теми несчастными — из боевых офицеров сделали портовых проституток.

Александр вспомнил, что в той истории работные дома существовали в Англии до шестидесятых годов, а продажа детей в рабство — до конца семидесятых.

— Они ошиблись в объекте?

— Да, вы правы, ваше сиятельство, наши наниматели всего лишь ошиблись в объекте торговли. Ещё разница в том, что нам попался благородный и дальновидный враг, который вместо нашего избиения даёт нам шанс.

— И каковы ваши дальнейшие планы?

— Опять чрезвычайно сложный вопрос, но я отвечу со всей откровенностью. Как вы понимаете, значительная часть офицеров просто хотят вернуться на родину. Меньшая часть просто хочет отомстить тем, кто попытался нас поработить. И уж совсем немногие хотят не просто отомстить, но и выкинуть из нашей державы новоявленных работорговцев.

— Правильно ли я понимаю, что значительная часть старших офицеров вашей армии относится как раз к «меньшинству»?

— Именно так. Более того: мы пришли к выводу, что покойный король и его старший сын, упокой господи их души, были против этой войны, за что и заплатили своими жизнями.

— По моим сведениям, дело обстоит именно так. А что вы скажете о позиции царствующего монарха?

— Мы пришли к выводу, что нотой своего МИД король дал понять, что дистанцируется от фактических организаторов войны.

— Вы читали меморандум нашего императора? Из него следует, что изгнав из своей страны международный финансовый капитал, вы будете вынуждены снизить свой жизненный уровень?

— Это мы понимаем и считаем справедливой платой за свободу.

В дверь кабинета раздался стук и вошел капитан с адъютантским аксельбантом:

— Разрешите, ваше превосходительство?

— Входите Валерий Пахомович. Вот вам карта, перенесите с неё обозначения на ваш лист. Можете занять вон тот стол. — и повернулся к гостю:

— Значит, вы находите такую плату справедливой. Это внушает определённый оптимизм. Но у меня имеется непростой вопрос, он скорее философский. Надвигается эпоха специализации, когда каждый человек, не говоря уже об обществах и государствах должны заниматься тем, что у них получается лучше всего. Чем, по вашему мнению, должны заниматься жители ваших островов?

— Опять крайне сложный вопрос. С вашего позволения мне следует его обдумать.

— Пожалуйста. Кстати, не желаете ли чаю или кофе?

— Чай, если вас не затруднит.

Александр через селектор попросил две чашки чаю, майор к тому времени созрел для ответа.

— Я могу говорить?

— Да-да, конечно.

— Если говорить о специализации, то моим соотечественникам лучше всего получается строить машины. Согласитесь, современный прогресс в области механики дело рук англосаксов.

— Пожалуй соглашусь. Но нельзя отрицать ваши достижения в области химии, радиотехники, биологии и других областей человеческого знания.

— Когда-то Англия была мастерской мира, может быть теперь нам теперь стоит стать конструкторским бюро?

— Весьма разумно, мои поздравления, достопочтенный сэр. Но на этом пути есть множество ловушек, и одна из них именуется «узкая специализация».

— Кажется я понимаю, ваше сиятельство. Вы говорите о том, что не стоит разрушать имеющиеся производства и не нужно пренебрегать сельским хозяйством?

— Именно так.

Вскоре адъютант закончил работу и встал.

— Готово, ваше превосходительство.

— Вы свободны, Валерий Пахомович. Заодно распорядитесь, чтобы подготовили транспорт для нашего гостя.

Адъютант вышел, Александр сунул карту, принесённую майором в шредер. Вжик! Полоски плотной бумаги, высыпались в приёмный бункер. Следом в шредер отправилась записка генерала Ламберта. Содержимое бункера отправилось в камин, где тут же вспыхнуло ярким пламенем и быстро осыпалось почти невидимым пеплом. Майор, вставший вместе с хозяином кабинета, щёлкнул каблуками и слегка боднул головой воздух:

— Насколько я понимаю, моё поручение исполнено? В таком случае, ваше сиятельство, разрешите откланяться.

— Вы свободны, майор. Передавайте мое почтение своему руководству, думаю, что вскоре мы будем иметь случай пообщаться лично.

Глянув на закрывшуюся дверь, Александр поднял одну из телефонных трубок:

— Петр Васильевич? Загляните, пожалуйста ко мне, нужно пошептаться.

Спустя несколько минут:

— Вот карта с обозначением складов боеприпасов. Составьте наряд сил для бомбардировки всех обозначенных объектов. Это срочно. Через два часа я должен представить сей документ командующему. Ступайте.

Минуту спустя задачу получил начальник недавно сформированного десантно-штурмового батальона:

— Аристарх Павлович, мы с вами долго возились с формированием вашего подразделения, и вот поспела задача как раз вам по плечу. Вам интересно?

— Несомненно интересно, ваше превосходительство!

— В сколько «Бурлаков» погрузится ваш батальон, если брать только стрелковое вооружение?

— В четыре. Но разрешите взять хотя бы ротные миномёты!

— Они не понадобятся, Аристарх Павлович. Ваша задача окружить штаб вражеской группировки, подавить возможное сопротивление и погрузить пленных генералов в самолёты. С пленными обращаться предельно предупредительно, при этом сопротивление давить предельно жёстко, впрочем, убивать строптивцев нежелательно. Прямо здесь и сейчас напишите мне расчёт потребных сил.

Подполковник взял из стопки лист, приступил к работе.

Индийская делегация улетела через три дня, и все эти дни были заполнены напряжёнными переговорами — Александр очень хотел не просто вырвать Индию из рук международных спекулянтов, но и ликвидировать предпосылки к повторному захвату этой земли. Да, получится очень крупный, довольно мощный и в перспективе агрессивный соперник России, но ведь это хорошо! Государство и его народ должны быть в тонусе. Мужчины не должны забывать, что они рождены для войны, а женщины не должны забывать своего предназначения — быть матерями воинов.

В самом деле, полвека мира, обеспеченного ядерным оружием сделали из Европы, Советского Союза и Северной Америки слабаков, неспособных на решительные поступки. Мир — величайшее благо для всех людей, но он же — величайшая опасность, не дающая развиваться достойным. Как-то незаметно, исподволь, а потом и в полный рост, вместо сильных мужчин появляются толпы качков с трусливыми душонками. Как-то резко обрываются фундаментальные научные исследования, а вместо них начинается какая-то мелкая суета с презентациями и фуршетами. Армии превращаются в сборища ленивых баранов, а офицеры и генералы в тупых и бездарных претендентов на незаслуженные чины. Спецслужбы становятся конторами, где набранные по знакомству маменькины сынки перекладывают бумажки и мечтают о покорении мира, ну или о том, как бы подороже продать случайно украденный секрет родного государства.

Ужасно, но только война способна поддерживать в тонусе народы подлунного мира. Так что Индия должна быть сильной и в достаточной мере опасной.

Александр ехал домой с аэродрома и всё крутил в голове договорённости с индусами. Полуторамиллионная армия, созданная возрождённой Ост-Индской компанией, сама по себе является отличной базой для создания независимого государства, осталось только бывших хозяев этой армии поощрить пулей в затылок или петлёй не шею. Очень хорошо, что индусы решили не делить Индию на десяток формально крупных, а по сути беспомощных государств, способных разве что на вялую междоусобицу. Не будет отдельной Бенгалии, Пакистана, Бангладеш и что там ещё было в той истории. Зато Индия влезет в Китай и создаст независимый Тибет как буферное государство. В этой части Евразии сходятся интересы самой Индии, России и Китая, так что Тибет станет демпфером, гасящим неловкие движения гигантских соседей.

Потом мысли перескочили на Китай и на то, как его половчее бы поделить, но на этот раз додумать не довелось: в неторопливо едущий впереди броневик влепился большегрузный автомобиль, снёс его с дороги и сам улетел в кювет. Александр открыл было рот, чтобы скомандовать нечто ободряющее, но водитель и сам всё сообразил. «Амур» взревел мотором и рванул вперёд, с каждой секундой наращивая скорость.

Ду-ду-ду-ду! — залаял с пригорка крупнокалиберный пулемёт, и от покрышек бронетранспортёра, идущего замыкающим, полетели куски резины.

— Разрывными херачат! — выкрикнул водитель, уворачиваясь от ещё одного грузовика, вывернувшего из-за придорожных зарослей.

— Гони родной! — прорычал Александр глядя как грузовик, оказавшийся бензовозом, вспыхнул гигантским костром, за которым остались и стреноженный бронетранспортёр и две легковые машины с охраной. Объехать препятствие они не могут, потому что в этом месте дорога идёт по высокой насыпи, а по бокам глубокие кюветы заполненные водой.

— Антоныч, впереди чисто?

— Чисто, васьсиясь!

— Гони дорогой, на первом же перекрёстке уходи в сторону. Куда угодно, только не прямо!

Но дорога тянулась по грейдеру — Александр вспомнил, что именно так называли насыпные дороги в Южной Сибири, на его родине. А вот сзади раздался вой форсированного двигателя. В заднее стекло было видно, что их нагоняет такой же «Амур» с удивительной фиговиной укреплённой перед радиатором. Преследователь, выжимая всю мощь двигателя, догонял машину Александра и явно целился с разгону влепиться в багажник. Было видно, что перед радиатором неприятеля укреплён кенгурятник, а на нём нечто вроде гарпуна.

— Антоныч, нас сейчас поймают! Когда они прицепятся, дави на тормоз, дай бог чтобы эта сволота врезалась в нас и расшиблась. Приказываю выпрыгнуть из машины и прятаться! Ныряй в воду и маскируйся камышами, понял?

— А вы?

— Я нужен живым, тебя просто зарежут. А ты расскажешь нашим что видел.

Скрежет гарпуна, пробившего багажник, отчаянный визг тормозов и сразу за ним грохот удара. Александра, хоть он и готовился к столкновению, зверски хряснуло боком о передние сиденья, но он успел отметить, что Антоныч выкатился из передней двери и канул за обрывом дороги. Давя собственную слабость и боль Александр протиснулся вперед, на сиденье водителя. Тут раздалось шипение, и он очень быстро потерял сознание.

Понятно что произошло: Александр читал о таких устройствах в будущем. Они там были изобретены для полиции, гоняющейся за придурками на сверхмощных тачках. Преследователь догонял удирающую машину, зацеплялся на него при помощи гарпуна и запускал успокаивающий или снотворный газ. Что же, предки додумались до такой хитрой системы без всяких прогрессорских закидонов.

Александру хватило буквально пары вздохов, чтобы он вырубился и уснул. Снились ему лиловые поля, по которым, утопая в травах по брюхо, гарцевали оранжевые единороги. Среди единорогов и длинноногих птичек с кошачьими головами бешено металась мерзкая зелёная обезьяна и ругалась неприличными словами. Вот обезьяна схватила Александра за грудки и принялась яростно трясти.

— Отлезь, гнида! — ласково шепнул ей жёлто-вишнёвый зайчик — Дай мне спокойно умереть!

— Хрена тебе! — прорычал Шолто Тавиш — Открывай глаза скотина, сейчас нас увезут в такие ебеня, откуда уже хрен сдриснешь!

И своей рукой раздвинул веки Александра. Не сильно раздвинул, совсем чуть-чуть. Сразу стало больно, мокро и невероятно противно. Больно от ушибов, а мокро от крови, продолжающей течь из носа. Вместо чудесного лилового поля перед носом рыжая поверхность дороги и тяжёлый ботинок с толстой подошвой. Вместо единорогов, птичек, зайчиков и даже такой милой и, как выяснилось, обаятельной обезьяны грубые голоса:

— Оле, он чё, сам был за рулём?

— Выходит сам. Да в рот ему потные ноги! Надо грузить да валить куда подальше, эти гады могут и самолёты поднять, а от них мы хрен спрячемся.

Чужие руки сноровисто охлопали бесчувственную тушку, забрали оба пистолета, а вот стилет, закреплённый в ножнах на икре под брюками, упустили.

— Болек, смотри какой у него толстый жилет!

— А-а-а! Вот почему Анджей ему печень не проткнул! Надо будет посмотреть устройство и заказать себе такой же.

Руки подхватили безвольное тело и потащили к своей машине, с которой водитель уже открутил кенгурятник с гарпуном.

Но погрузили не в роскошный и быстроходный «Амур», а в кузов скрипучей и облезлой «Газели», дальней родственницы такого же раздолбанного, воняющего свиным навозом «Морана», на котором Александр вояжировал по Франции. «Амур» же, избавившись от приметного украшения, рванул по дороге вперёд. Его задача — покрутиться по дорогам и оживлённым местам, уводя за собой преследователей от настоящей цели — неприметного грузовичка.

Лоб и щека ткнулись в замызганную, некогда серую солдатскую шинель, теперь представляющую собой… хм… подушку для одного из богатейших людей России. Следом в кузов влез один из похитителей и опустил за собой полог тента, а двое полезли в кабину. Александр изображал из себя кусок биомассы и тихо радовался, что беспечные налётчики даже не удосужились его связать. Порядок действий он для себя определил: того что в кузове нужно валить быстро и по возможности беззвучно. С этим деятелем можно не церемониться: в кузов, как правило, сажают аутсайдеров, в смысле самых младших членов группы. А вот кто из обитателей кабины самый ценный? Тут уж пятьдесят на пятьдесят: с одной стороны командир должен иметь руки свободными, а с другой — навыки вождения автомобиля ещё довольно редкие. Так что командир может быть и за рулём.

Грузовичок свернул на полевую дорогу, и его стало чаще потряхивать. Александр незаметно вынул стилет, сделал вид, что неловко ворочается и слегка застонал. Сопровождающий неласково ткнул его сапогом в рёбра:

— Тихо лежи, москаль!

— Воды… — слабо простонал Александр, искоса следя да сопровождающим.

Тот равнодушно глянул на пленника, полез в карман и вынул портсигар. Сунул в рот папиросу, и стал искать зажигалку. Нашел. Правда, не зажигалку, а спички. Открыл коробок и тут машину крепко тряхнуло, так что спички рассыпались.

— Пся крев курва маць! — заругался охранник и полез собирать спички.

Александр не стал прощать вопиющего нарушения устава гарнизонной и караульной службы, ухватил его за чуб и воткнул стилет под подбородок. Шолто Тавиш внутри Александра наслаждался такими приятными действиями: мочит всяких лохов, и ему за это ничего не будет!

В карманах охранника нашлись парабеллум и три обоймы к нему, серебряный портсигар, сразу отброшенный на пол и бумажник, в котором оказались какие-то документы. Бумажник отправился в карман, и Александр двинулся к кабине. Чуточку приоткрыл клапан спереди и глянул сквозь заднее окно кабины. Ага! Пассажир что-то рассказывает, оживлённо жестикулируя, а водитель весело смеётся.

Ага! Вот удобное место! Грузовичок сбросил скорость перед поворотом, ограждённым плотным кустарником. Бах! Бах! В правое и левое плечо водителя прилетели две пули. Пассажир в ужасе вскинулся, зашарил по поясу, но тут и ему стало ни до чего. Бах! Бах! Девятимиллиметровые толстячки и ему раздробили плечевые суставы. Машина воткнулась в кусты и заглохла. Александр выпрыгнул на землю подошел к кабине со стороны пассажира и распахнул дверь: что же, недурно. Оба — и водитель и пассажир были без сознания, оно и понятно: болевой шок. Выворотил безвольное тело прямо на дорогу, сдёрнул с налётчика ветровку, порвал её на полосы и приступил к оказанию первой помощи. Самодельными салфетками из ткани ветровки заткнул раны, а сверху замотал получившимися лентами. Когда заканчивал бинтовать водителя, пассажир стал подавать признаки жизни, и это хорошо.

— Good morning! — порадовался он пробуждению пленника и слегка пнул его в живот — Ну-ка расскажи вельможный пан, кто из вас старший. Того что в кузове не вспоминай, он уже в объятьях сатаны.

— Так он и был нашим командиром! — обрадовался пленник.

— Не ври, душный червяк. — не согласился Александр и снова пнул пленника, но уже посильнее, и не в живот, а в мошонку — У меня мало времени. Знаешь, как я сейчас поступлю? Перетяну тебе ногу вместе с яйцами, чтобы было очень больно, но ты не истёк кровью и начну стрелять сначала в ступню, а потом по сантиметру выше. Патрон я у вас много забрал, надолго хватит.

— Пшеклентый москаль!

— Ладно, надул усы, посверкал глазами, показал гонор, колись уже.

И ещё раз пнул туда же, чуток сильнее.

— Оле, скажи ему! — подал голос водитель — Один хрен он нас убьёт, так хоть без мучений.

— Я слово давал! — огрызнулся Оле.

— Кому ты давал слово, англичанину? Так ему наплевать на слово благородного человека.

— Ладно, скажу, москаль. Только оставь Болека в живых.

И дождавшись утвердительного кивка продолжил:

— Мы офицеры Польского легиона Пилсудского. Нас готовили для войны с Россией. Но случилось так, что вы с Австрией стали союзниками. Австрияки погрузили нас в эшелоны и отвезли во Францию. Даже оружие и боеприпасы передали с нами. Даже тех передали, кто не хотел ехать во Францию. Даже тех, кто уже хотел вернуться в Польшу. Их везли под конвоем и передали в штрафной полк, а в охрану поставили хохлов. Не знаю откуда французы взяли хохлов.

— С-с-союзнички, маму их пятнадцать раз! Но ты не отвлекайся, пан офицер.

— Да что там дальше. Короче, приехал к нам в лагерь англичанин, коммодор Огастус Перкинс. Он объявил набор в особую группу. Ну, для особых поручений. Набирал только тех, кто отлично знает русский язык. И чтобы говорили без акцента. А из них выбрал тех, кто хотя бы недолго служил в русской армии.

— Говори быстрее! Что ты цедишь по слову в час!

— Как умею, так и говорю. Короче наша задача поймать вас, ваше сиятельство. А не получится поймать, то убить. Нас подготовили целых пять групп по десять человек. Группу Анджея Скосаря вы ополовинили, нашу тоже.

— Где ваша база и штаб?

— Да в Харбине, не знаю как тот район зовётся по-китайски. Ваши его называют Тархановка. Там на речке островок, на нём особняк с крепким забором. Хороший кирпич, не саман. Из пушки только и возьмёшь. Вот там и обитает мистер Перкинс, чтоб его. Нас он заставлял называть его лордом, но хрень это. Он безродный, даже не джентри. Короче: из дома на правый берег ведёт подземный ход. Выход в крепком домике, приметном. Там на китайский дом приделаны русские резные наличники.

— Ну что я вам скажу, панове! — убирая пистолет в карман, сказал Александр — Коли вы ко мне по-людски, то и я к вам по-человечески. Живите, только в следующий раз выбирайте себе достойных хозяев. А ещё лучше — подумайте, а нужны ли вам хозяева вообще.

Развернулся от ошеломлённых налётчиков и пошел по дороге. Дошел до следующего поворота, тоже хорошо задекорированного зарослями и, укрывшись за ними, углубился в лес. Там он изменил направление и пошел в обратную сторону, вдоль дороги. Его задача — поскорее добраться к своим.

В попавшемся по дороге хуторе из трёх домов, Александр нанял повозку с довольно бодрой парой гнедых кобылок, а себе купил халат и шапку. Халат он накинул поверх одежды, а шапка пригодилась вместо утерянной фуражки. Китайцы (или-таки маньчжуры?), зыркали недобро, но продемонстрированный парабеллум внушил им должную осторожность, так что до железнодорожной станции добрались без происшествий, а там Александр отправился в полицейский участок. Представившись, он первым делом выставил полицейских за дверь, а затем позвонил в контрразведку.

— Александр Вениаминович, дорогой, вы живы и на свободе!?! — пораженно ахнул в трубку первый заместитель начальника — Где вы сейчас?

— В полицейском околотке на станции. Сейчас куплю билет, да и приеду в штаб.

— Нет-нет! Ни в коем случае! Сидите в околотке, я сейчас же возьму охрану и примчусь за вами. И не возражайте, ваше сиятельство! Злодеи, чтобы добраться до вас вырежут весь поезд! Себя не жалеете, так хотя бы пожалейте цивильных!

Спустя час к станции примчались три бронетранспортёра и два вездехода с солдатами. Александр встретил их на привокзальной площади, сел в кабину вездехода и поехал в такую родную ставку командующего армией. И то: службу нужно исполнять, несмотря на всякие мелкие неудобства вроде толп диверсантов, так и норовящих стырить тебя из-под носа родимых охранителей.

— Докладывайте, что с вами опять стряслось? — под ворчанием Гурко прятал искреннюю тревогу за Александра — Да вы присаживайтесь, голубчик, чай и выпечку, как вы любите, приготовили.

— Летучий отряд по месту обитания диверсионного отряда отправился, думаю, что вскоре получим самые свежие известия.

— Бог с ними, с похитителями, хотя я с удовольствием полюбовался на них у расстрельной стены. Лучше скажите, у вас всё готово к намеченной операции?

— Всё готово.

— Ну, тогда обсудим оставшиеся мелочи, да и приступайте с богом.

С утра, только лучи солнца озарили аэродромную вышку, на старт стали выруливать транспортные самолёты, с десантно-штурмовым батальоном на борту. На десятке других аэродромов готовились к взлёту бомбовозы, чьей задачей является уничтожение складов боеприпасов неприятельской армии.

Транспортники, под охраной полусотни истребителей неторопливо преодолели три сотни километров и один за другим стали приземляться на поле, где для них даже подняли полосатый конус указателя направления ветра. Из крылатых машин выгрузились десантники, выкатили мотоциклы. Моторизованная передовая группа рванула к штабу Индийской Туземной армии, чтобы перекрыть входы-выходы из расположения. Пешие штурмовики разбились на колонны и, чередуя быстрый шаг с бегом рысцой, двинулись в том же направлении. Кое-где постреливали, но для подавления огневых точек оказалось более чем достаточно гранатомётов, изготовленных по образцу памятных Александру РПГ-7. Разумеется, оружие требовало доработки и совершенствования, но и сейчас оно показало себя с лучшей стороны. С дистанции в пятьдесят метров, пусть и с третьей попытки, можно засадить надкалиберную осколочную гранату в пулемётную амбразуру? Можно. А по нынешним временам и такой результат верх совершенства.

Генералы и старшие офицеры сдались без особого удивления, а уж сопротивления не было совсем. Правда, несколько генералов принялось кричать всякие оскорбления в сторону Ламберта, но штурмовики очень быстро, причём без рукоприкладства и особой грубости, отсекли их от основной толпы и быстренько загрузили в отдельный самолёт. С этими людьми будут работать отдельно, отдельно по каждому будут принимать решение: отпустить их, в конце концов, или пусть умрут от нечаянной инфекции. В самом деле, зачем нам на свободе столько недоброжелательно настроенных профессионалов от войны?

Остальных генералов с почётом проводили к самолётам и даже разрешили захватить личные вещи, включая необходимые медикаменты. А что? Тут все люди взрослые и даже пожилые, каждый являет собой клумбу с букетом всяческих заболеваний. Ещё разрешили взять денщиков или камердинеров, уж у кого что есть. Во-первых, таким образом подчёркивается уважение к статусу пленника, а во-вторых, и это немаловажно, решается тьма бытовых проблем.

Бойцы-штурмовики, после отправки самолётов тщательно обыскали штаб, собрали все документы изо всех сейфов, профильтровали оставшихся офицеров и чиновников, при этом сверяясь с имеющимися списками. Десять человек, выявленных в ходе фильтрации, несмотря на их попытки затеряться в общей массе, тоже забрали с собой, когда самолёты прилетели снова.

На следующий день все ведущие газеты мира вышли с сенсационными заголовками: «Русские обезглавили Индийскую Туземную армию!»

На первой полосе «Русского инвалида» была напечатана статья корреспондента, лично участвовавшего в операции по захвату неприятельского штаба. В статье живописалось кровопролитное сражение, развернувшееся на сопках Маньчжурии: бомбардировщики и истребители-штурмовики яростно атаковали неприятельские позиции, но враг оказался необыкновенно силён! Сотни зенитных орудий и пулемётов заливали небо огнём, сталью и свинцом. Сквозь огонь пробивались наши воздушные бойцы, платя кровью и жизнями за каждый шаг продвижения вперёд. На земле десантников встречали злобные монстры в тюрбанах, вооружённые смертоносными кукри и самым совершенным британским оружием. Бесчисленные толпы потомственных воинов-кшатриев, опьяненные магическими заклинаниями и опиумом, бросались на наших солдат. Подчас количество врагов достигало двадцати, а то и полусотни на каждого нашего героя, но все израненные, покрытые своей и чужой кровью, русские богатыри превозмогли всех.

В других газетах также описывались страшные сражения эпического размаха, но что удивительно, в нарушение сложившегося обычая, газеты не публиковали списков погибших офицеров. Объяснялось это соображениями секретности, и упомянутая мера вызывала глухое раздражение части общества, что проявилось в виде публикации нескольких фельетонов. Но раз в семьи офицеров не поступали свидетельства о смерти, а напротив — приходили письма от братьев, мужей и отцов, то реальный уровень недовольства был невысок.

Репортажи перепечатывались в зарубежных газетах, ведь Ост-Индская компания ввела запрет на пребывание иностранных репортёров на контролируемой территории. Аккредитацию трудно было получить даже через китайское правительство, а те, кто получил заветный документ, всё равно встречались с неимоверными трудностями в попытках достичь линии фронта. Русские тоже ввели драконовские меры против прессы, обвиняя корреспондентов в шпионаже. Более того: общественности предоставили чрезвычайно веские доказательства противозаконной деятельности британских журналистов, причём подборка велась ещё со времён Балканских войн. Только японцы позволяли репортёрам работать спокойно, но на их фронте именно сейчас было тихо, активно действовали только флот и морская авиация.

Вскоре газеты наполнились новыми сенсационными сообщениями невозможного свойства: разгромленная в нескольких сражениях, произошедших практически одновременно, Индийская Туземная армия капитулировала. Затем случилось ещё более невероятная вещь: моторизованный корпус под командованием генерал-лейтенанта Якова Александровича Слащёва, совершил бросок почти в полторы тысячи вёрст и захватил крепость и военно-морскую базе Вэйхайвэй. Причём у причалов были захвачены три линкора, пять линейных крейсеров и большое количество более лёгких боевых кораблей. Успеху операции поспособствовали японские субмарины, засыпавшие выход из военно-морской базы минами, и тем воспретившими выходу английского флота в море.