Перелетная птица-3

Глава 9 Миллионеры на каникулах

Кабинет высокого военного начальника, но за столом сидит человек в цивильной одежде. Вдоль стены стоят по стойке смирно шесть пилотов, что перехватили и конвоировали гидросамолёт, пытавшийся перелететь из Великобритании в Германию. Они уже написали рапорта с подробнейшим — поминутно — описанием полёта, от получения приказа до посадки на свой аэродром. Эти листы сейчас лежали перед гражданским, сидевшим за столом. Там же лежали другие листы — со стенограммами допросов, проведённых настойчивыми, въедливыми и абсолютно недоверчивыми контрразведчиками.

— Ещё раз, не торопясь и ничего не упуская доложите мне всё течение полёта! — скрипучим голосом потребовал гражданский, с ненавистью гладя на потного капитана.

— Сэр есть сэр! В четырнадцать пятнадцать вчерашнего дня, я получил по внутреннему телефону от руководителя полётов коммандера О’Рейлиса устный приказ вылететь на перехват одиночного гидросамолёта. В четырнадцать срок моя группа заняла места в самолётах и в течение пяти минут мы стартовали с авианосца «Ифигения» посредством катапульты. Построившись двумя тройками мы выдвинулись к рубежу ожидания, указанном нам в полётном задании. Спустя двадцать три минуты появилась цель перехвата — гражданская модификация гидросамолёта «Фрегат» с опознавательными знаками и номером частного аэродрома на Западном побережье острова Великобритания. Мои подчинённые заняли позиции вокруг гидросамолёта и уравняли с ним скорости, а я приблизился и знаками дал понять пилоту «Фрегата», что ему следует поворачивать обратно и следовать туда, куда мы укажем. Пилот, не проявляя никаких признаков недовольства или агрессии, повернул свой гидроплан на обратный курс. Полёт проходил на средней для гидроплана скорости и высоте. Отмечу, что не было никаких признаков указывающих на возможность сопротивления или саботажа со стороны задержанного.

— Что вы имеете в виду под признаками, указывающими на возможность саботажа? — резко спросил гражданский.

— Таковыми признаками я бы посчитал суетливые движения, гримасы, выражающие растерянность, злобу или чрезмерное возбуждение. Также я бы насторожился при попытке резко изменить курс самолёта, но ничего подобного не происходило.

— Не было ли каких-то странностей в поведении объекта?

— Была единственная. В какой-то момент он задёрнул полупрозрачные противосолнечные шторки, но на просвет силуэт пилота был виден.

— Когда это произошло?

— Примерно на траверзе Фризских островов.

— Была ли в этот момент облачность?

— Во время полёта мы трижды пересекали плотные полосы облачности. Но визуальный контакт с гидросамолётом мы не теряли никогда.

— Продолжайте.

— Когда мы достигли точки визуального контакта со своей эскадрой, я стал подавать знаки задержанному пилоту, чтобы он совершил посадку рядом с нашим авианосцем, но он никак не реагировал. Посчитав, что он впал в ступор, я совершил несколько маневров перед носом гидроплана, но случилось неожиданное. Конвоируемый нами самолёт вдруг вошел в пике, и нацелившись на линкор «Колоссус» направился на него. По счастью команда линкора отреагировала правильно и сумела уклониться от удара. Самолёт тут же ушёл в воду, и насколько я знаю, выловлены только незначительные обломки. Мы же со своей стороны не могли сделать решительно ничего.

— После пересечения облаков вы замечали парашют?

— Никак нет сэр, такого не было. На траверзе Фризских островов мы отметили рыбачью шхуну с ярким парусом, а подозрительного ни видели решительно ничего.

— Будьте вы прокляты, ублюдки портовых проституток! — яростно возопил гражданский — Вы, так вас перетак и разэдак видели не яркий мать вашу парус, а парашют!!! Этот сучий потрох Павич обвёл вас как сопляков! Он прикинулся послушным, а вы, пассивные гомосексуалисты, сыновья убеждённых педиков и золотушных ослиц ему поверили. А он в туче выпрыгнул и снизу вам показывал фак!

— Но такие прыжки крайне опасны! — попытался оправдаться командир пилотов — Купол от перегрузки мог лопнуть!

— В рот вам и в анус по моржовому елдаку! — взвыл гражданский вне себя от ярости — И ещё банник от двадцатидюймовой мортиры куда следует! Это вы сладкие мальчики, трусы и неженки! А Павич настоящий мужчина, он рискнул и выиграл! Вон с моих глаз! Посадить я вас не смогу, но с погонами вы расстанетесь, и хрен когда получите офицерский чин!

Забегая вперёд упомянем, что пилоты по результатам расследования и военного суда стали рядовыми, впрочем, по окончанию войны особым указом короля им вернули офицерские звания.

Спустя полчаса в кабинете перед гражданским стояли два адмирала.

— Досточтимые сэры, вы должны двинуть к Фризским островам все возможные силы и прочесать их, заглянув в каждую мышиную норку. Нам нужен Павич. Желательно живой, но на худой конец пригодится и мёртвый. Какие есть вопросы?

— Прошу прощения — пробасил один из адмиралов — но поисковые мероприятия мы сможем начать не раньше, чем пройдут штормовые фронты циклона.

— Чем они вам мешают?

— Сами острова дюнного происхождения, если проще, то они намыты из песка самим морем. Следовательно — вокруг островов сплошные отмели и банки, причём не простые, а бродячие, перемещающиеся по дну по прихоти волн и течений, а они, к сожалению, совершенно непредсказуемы. Тяжёлые корабли во время шторма может так крепко посадить на мель, что их придётся отрывать от песчаной ловушки при помощи специальной техники. Впрочем германцы не дадут нам ничего сделать, они даже не станут рисковать своими кораблями, а просто засыплют бомбами со своих базовых бомбардировщиков.

— Тогда пошлите лёгкие корабли с морской пехотой!

— Шторм такой силы, что миноносцы и даже лёгкие крейсеры должны отстаиваться в гаванях или уходить на морской простор. В прибрежной зоне, на мелководье при таком волнении слишком велик риск удара о дно.

— Хорошо! Когда вы сможете послать людей для поимки Павича?

— Только тогда, когда утихнет шторм.

Наутро, хотя ураган бушевал с неослабевающим энтузиазмом, Александр отправился на охоту. Сопровождать его пошел Эндрю, заодно взявший на себя обязанности не только егеря-инструктора, но и экскурсовода:

— Насколько я понимаю, кроликов на остров завезли местные жители, таким образом создавшие для себя охотничье угодье. Для кроликов тут достаточно пищи, врагов нет, вот они и плодятся. Я подобный способ хозяйствования видел в Англии.

— Да, вполне разумно. А как вы ловите зверьков?

— В силки. Это самый простой способ. Сейчас мы проверим те, что мы с Гарри расставили утром.

— Правильно ли я понял, что ты хочешь поговорить со мной без двух лишних ушей?

— Правильно, мистер Павич. Опасайтесь Гарри. Он недалёкий парень но с очень хорошо промытыми мозгами.

— Что ты имеешь в виду?

— Тот простой факт, что если он сочтёт, что сможет передать вас англичанам, он не задумываясь сделает это.

— Как интересно. А то что он при этом не получит от меня двадцать тысяч фунтов?

— Во-первых он не верит вам. Во-вторых, он надеется получить хотя бы десять тысяч от англичан. И наконец, он искренне считает, что даже потеряв в деньгах ему следует выполнить свой долг перед королём… Ну, так как он понимает свой гражданский долг.

— Действительно, тяжёлый случай. Но, прости Эндрю, хотя разумнее пристрелить балбеса, мне жалко этого дурачка. Но давай поговорим немножко о другом. Я уверен, что как только утихнет шторм, сюда придёт английский флот. Придёт за мной. Вам тоже мало не покажется, могут обвинить в дезертирстве.

— Да, на гребаном флоте трижды проклятого величества именно такой порядок. Что же, давайте искать способ покинуть этот клочок земли.

Эндрю невесело засмеялся, вытирая лицо от струящихся дождинок:

— Знаете, ваше сиятельство, я был так рад, что оказался здесь! После тупости, мерзкого морального и физического надругательства над собой почувствовать себя свободным… Это счастье. Я тут как миллионер на каникулах! Не поверите, я обожаю крольчатину во всех четырёх доступных видах, причём без соли и специй. Я готов есть эту крольчатину и дальше, лишь бы снова не оказаться в кубрике, а кругом Гарри, Гарри и снова Гарри. И эти тупые высокомерные офицерские рожи… Нет, ваше сиятельство, полусырые кролики без соли и специй прекрасны! Именно такими кроликами должны питаться миллионеры на каникулах.

— Понимаю тебя, Эндрю. Каникулы ты продолжишь в России.

— Чёрта с два, ваше сиятельство! В России я буду проектировать котлы.

— Хорошо! Тогда я подарю тебе остров с кроликами. Будешь ездить туда на выходные. А я в качестве злобной шутки попрошу прислугу прятать от тебя соль и специи.

— Договорились, ваша светлость! — уже освобождённо расхохотался Эндрю.

— И всё-таки Эндрю, позволь мне уточнить один момент. — задумчиво проговорил Александр — Для меня важно знать: ты так низко оцениваешь Гарри из-за того что он простой матрос?

— Что? Господь с вами, ваше сиятельство, я тоже матрос, и совсем несложный, на плечах ни единой лычки. Дело совсем в другом. Гарри типичный люмпен со всеми вытекающими невеликими достоинствами и громадными недостатками. Вот мы вернёмся с охоты, просушимся, поедим что нам бог послал и сядем у огня и станем болтать о том, о сём. Все истории Гарри о пьянках, драках и совсем немного — о бабах. Но откровенно говоря, я думаю, что Гарри до сих пор девственник, поскольку ни одна шлюха не даст ему бесплатно, а деньги он бережёт только на выпивку.

— Изумительная характеристика, ей-богу она похожа на правду.

— Ещё бы ей не быть правдой! А не дай бог, мы заведём разговор о чём-то сложнее мордобоя и зарабатывания денег, Гарри сначала заскучает, а потом преисполнится самых чёрных подозрений — не смеёмся ли мы над ним или не собираемся ли мы его обмануть. Посмотрите с другой стороны: вы любите русских, считаете себя русским, готовы положить свою жизнь за Россию. Но ведь совсем не считаете братьями русских люмпен-пролетариев, правда?

— Справедливо. Ну, бог с ним, с Гарри. Когда вернёмся, я публично вручу ему деньги и дам посильную работу, впрочем, вряд ли он станет трудиться.

Эндрю секунду подумал и осторожно просил:

— Публичное вручение денег… Это обязательно?

— Что? Ах, совсем нет! Просто моя супруга владеет журналом, в котором детально публикует мои приключения. Вот увидишь: она пришлёт к вам репортёров, которые выведают все детали вашей робинзонады и наделают уйму снимков. Согласись: для женского журнала ваша история, поданная в соответствующем ключе, просто находка.

— Ну если дело в этом…

За разговорами обошли невеликие охотничьи угодья маленького острова, взяли десяток яиц на гнездовье каких-то чаек, да и отправились обратно. Вернее, собрались, но тут Александр спросил:

— Эндрю, насколько сильно была повреждена ваша шлюпка?

— Буквально в хлам. Но я понял вашу мысль, ваше сиятельство, и могу предложить кое-что любопытное. Пойдёмте.

Они преодолели поросшую колючим кустарником возвышенность, и вышли к небольшой бухте, врезавшейся между песчаными холмами. Ближе к береговой кромке из песка торчали какие-то деревянные и металлические детали, но зыбучая основа уже наполовину всосала в себя эту конструкцию.

— Что это?

— Это обломки немецкого гидросамолёта. Здесь он сел на вынужденную. Потом рядом на воду сел другой гидросамолёт. Лётчики пересели на него, да и улетели.

— И?

— Потом пришли мы с Гарри, открутили поплавки, благо лётчики бросили пару гаечных ключей. Конечно, мы отнесли поплавки повыше, чтобы не смыло волной.

Эндрю показал на кусты на некрутом склоне, где кверху дном лежали два узких и длинных предмета.

Александр первым делом подошел к останкам самолёта. Да, тут ловить нечего: лицензионная 'Ласточка была основательно раскурочена близким взрывом зенитного снаряда, к счастью для экипажа пришедшегося на мотор. Из семи цилиндров два были пробиты насквозь и восстановлению не подлежали. Стойки опор поплавков тоже были повреждены, впрочем, это неважно: самолёт, к тому же наполовину погрузившийся в песок, уже никогда не взлетит. Но ведь от этих обломком можно отколупать массу всего полезного и нужного.

Александр внимательно осмотрел руину самолёта и нашел отличную заготовку для инструмента — какой-то штырь. Возможно это тыла какая-то тяга, теперь и не определишь, но отломанная представила собой что-то вроде фомки, даром что с тупыми концами. Уже используя фомку Александр принялся ковырять стык крыла и фюзеляжа.

— Что вы делаете? — удивился Эндрю.

— Сейчас сам увидишь. — пропыхтел Александр.

Действительно, не прошло и пяти минут, как в его руках оказался дюралевый лист примерно тридцать на сорок сантиметров. Под взглядом Эндрю Александр согнул края листа в виде бортиков, а углы сплющил и загнул.

— Теперь будет на чём пожарить нашего кролика, а заодно и яичницу.

— Ну вы даёте, ваше сиятельство! Теперь понятно, почему вы князь, а я простой матрос. — вздохнул Эндрю — Ведь видел я этот дюраль, и руки у меня откуда надо растут… А ведь не догадался.

— Не расстраивайся. — махнул рукой Александр — просто у меня учителя были получше. Ты и сам молодец: вон догадался приготовить поплавки, мы из них сладим катамаран, да и свалим из этих райских мест, пока сюда не набежали разные черти.

Он пошарил в растительности да и нашел несколько разных полезных травок: черемшу, дикий укроп, полынь и немного зверобоя.

Гарри, получив из рук нового Робинзона корявую, но вполне функциональную сковородку был счастлив. А когда опротивевший за прошедший месяц кролик был приготовлен со специями, хотя и без соли, вообще ушел в нирвану.

— Мля… Щас бы только пару стаканчиков джина, хотя можно и рому… — мечтательно проблеял он отваливаясь на свою лежанку.

При помощи двух гаечных ключей, фомки, ножа и массы полупочтенных выражений за два дня тяжёлой работы удалось отстыковать крыло самолёта и присобачить его к поплавкам, сделав некое подобие катамарана. В качестве мачты приспособили второе крыло, ободранное до скелета. Парусами стали тряпки, некогда снятые Гарри и Эндрю с мёртвых сослуживцев. Александр был искренне им благодарен за предусмотрительность. Наконец на третий день в землянку ворвался Эндрю, вышедший было проверить силки:

— Ваше сиятельство! Ветер переменился!

— Конкретнее!

— Ветер северный, довольно сильный.

— Понимаю! С попутным ветром мы быстренько доберёмся до Германии. Собирайтесь, ребята!

Гарри неожиданно опустился на лежак, тоскливо глядя на товарищей по несчастью. Он то раскрывал рот, пытаясь что-то сказать, то с щелчком зубов, закрывал его.

— Ты чего менжуешься? — прямо спросил его Александр.

— Дак эта… Васьсиясь… Германцы меня сразу в лагерь запрут. Я ж для них тово… военнопленный.

— Гарри, ты со мной. — успокаивающе проговорил Александр — Со мной тебя оденут в цивильную одежду, накормят вкусной едой и никто пальцем не тронет. А жить ты будешь в отдельном номере гостиницы.

— Без Эндрю?

— У Эндрю будет свой гостиничный номер. Чего ты волнуешься, Гарри? Теперь ты зажиточный джентльмен, веди себя как подобает твоему новому статусу.

— Очковато как-то. — всё ещё испуганно пробормотал Гарри, но было видно, что он понемногу наполняется уверенностью.

Катамаран столкнули с песчаного берега, и удалось это не без труда: остров никак не хотел отпускать своих пленников. Но вот утлое судёнышко заплясало на волнах, а попутный ветер наполнил импровизированный парус.

— Знаете, ваше сиятельство, я очень не уверен в крепости нашего руля. — задумчиво проговорил Эндрю — Боюсь, от морской воды фанера быстро расслоится.

— Не соглашусь, мой друг. Во-первых, кроме детали от самолёта нам приспособить было нечего, а во-вторых, всё наше путешествие уложится в пару дней. За это время материал, из которого изготовлен руль просто не успеет испортиться.

Шторм почти прекратился хотя разогнанные им волны вздымались едва ли не до небес. По счастью хлипкому катамарану не нужно было маневрировать — кто знает, как бы повела себя конструкция, сляпанная из аварийного хлама. Да тут и гадать излишне: рассыпалась бы хлипкая их посудина да и вся недолга.

Откровенно говоря, Александр опасался, что пересекать Ваттовое море придётся несколько дней, но оказалось что узенькая полоска воды не превышает и двух десятков километров. Не прошло и двух часов, как на горизонте показались верхушки деревьев. Ещё полчаса спустя далеко слева показались очертания какого-то города, и почему-то последним замеченным объектом для Александра оказался маяк. Ну да сознание иногда выкидывает и не такие фокусы. Катамаран уже почти добрался до гавани, огороженной длинным молом, когда навстречу вывернул невеликий катерок, а на нём четверо полицейских.

— Кто таковы? — требовательно спросил полицейский с нашивками на рукаве, когда катерок приблизился почти вплотную.

— Граф Павич, князь Грумант с сопровождающими. — ответил Александр вставая — Совершил побег из английского плена и следую на Родину.

— Что делают рядом с вами английские матросы?

— Эти матросы потерпели крушение и находились на острове куда я выпрыгнул с парашютом. Они помогли мне изготовить это плавсредство и добраться до дружественного берега.

— Всё ясно. — поклонился полицейский — разрешите взять вас на буксир? К сожалению, на борт катера взять вас не могу, поскольку он крайне невелик.

— Так будет даже лучше.

На причале Александр пожал руку полицейскому начальнику, мгновенно примчавшемуся встречать такую знаменитость. Откуда ни возьмись появилась пара репортёров — один с блокнотом и химическим карандашом, а второй с преотличным «Зенитом». Александр посмотрел на них с удовольствием, но всё-таки сказал полицейскому, проводившему его в оклоток:

— Герр Краузе, вы не могли бы вызвать сюда кого-нибудь из флотского руководства?

Полицейский замер и вытаращил глаза. Ему и в голову не могло прийти потревожить кого-то из флотских офицеров, а уж обеспокоить целого флотского адмирала???

— Всё не так страшно, герр Краузе — Александр правильно понял его страдания — просто сообщите на ближайшую базу флота что я нахожусь у вас и прошу о встрече с руководством ибо обладаю важными сведениями.

Голова чиновника отчаянно замоталась — так он выразил своё согласие с приезжим вельможей. Ещё мгновение и бедняга лично метнулся к телефону. Александр уселся за стол начальника, Эндрю и Гарри встали сбоку, не смея присесть.

— А вы, милейший, попросите репортёров ничего не публиковать до получения разрешения и никого не извещать о моём прибытии.

Полицейский бросился исполнять распоряжение и спустя короткое время события помчались с невероятной быстротой, как не бывало в захолустном Куксхафене никогда. Троицу гостей со всем возможным почтением проводили в лучшую гостиницу, благо она располагалась в соседнем здании, и проводили в лучший номер самого Александра, а его спутников в номера сильно проще, но всё равно отдельные.

Первым делом Александр забрался в ванну и отмылся до скрипа. Выбравшись он облачился в халат, любезно предоставленный гостиницей и указал горничной, заглянувшей в номер:

— Уважаемая, отдайте мои лохмотья в стирку.

Коридорного он послал за своими спутниками, а сам встал у окна разглядывая город, хотя чего там смотреть — приморская дыра. Матросы явились мгновенно, вытянулись у дверей. Александр их осмотрел и только покачал головой: он увидел то, что и ожидал. Гарри выглядел так же, как и при высадке на берег: помятый, грязноватый, с сальными волосами. А чего ещё ожидать от простого моремана?

— Гарри, я вижу что на флоте тебя часто наказывали? — спросил он с презрением глядя на матроса.

— Наказывали, да. А откель вы знаете, васьсиясь?

— Вижу какой ты грязный. Тотчас же дуй в свой номер и вымойся как следует. Одежду отдай в стирку. Сейчас здесь будут важные люди, не хватало мне из-за тебя опозориться! Да поживей балбес!

Эндрю выглядел не в пример лучше: чистый, побритый, даже форменка поглажена.

— Вот, чувствуется, что человек обладает чувством собственного достоинства. Ты успел покушать?

— Простите, но у меня нет денег. — смутился Эндрю.

— Ничего, это упущение я вскоре исправлю.

По телефону Александр заказал в свой номер обед на двоих и уселся у стола. Эндрю осторожно присел с другой стороны стола.

— Думаю, что скоро сюда приедет посыльный, чтобы доставить меня к важным лицам Второго Рейха. Предлагаю место рядом с собой.

— А что с Гарри? Мне просто любопытно.

— С Гарри как я и говорил: ему будут выданы деньги, скромная квартира или дом — на выбор. После войны он может вернуться в Англию, может выбрать другое место жительства. Больше я ничего не обещал, и откровенно говоря, меня его судьба абсолютно не интересует.

— Что же, более чем достойно. Что же будет со мной?

— Как договорились. Ты едешь в Россию, приступаешь к работе в конструкторском бюро, которое сформируешь сам. Помощников, которые снимут с тебя бремя текучки, предоставит администрация «Полярной звезды». Не станем загадывать слишком далеко — мир полон неожиданностей. Скажем, совсем недавно я собрался по грибы, а в результате оказался здесь с тобой.

— Да, жизнь удивительная штука.

На улице послышался грохот и звук работы нескольких моторов, потом послышались команды. Я подошел в окну, Эндрю встал за моей спиной. На маленькой площади перед гостиницей из нескольких грузовиков высыпала толпа матросов в шинелях, с винтовками в руках. Сейчас они строились, а офицеры руководили процессом.

— Что это? — испуганно прошептал Эндрю.

— Ничего особенного. Просто человек, которому доложили о моём прибытии, прекрасно отдаёт себе отчёт о значении этого визита.

Действительно моряки внизу выставили посты в ключевых местах, вот в коридоре раздался топот тяжёлых башмаков и бряканье оружия. Тут нам в номер доставили обед. Вслед за официантом в номер заглянул офицер, но не вошел, и ничего говорить не стал

Александр и Эндрю неторопливо покушали, выкурили по сигарилле у открытого окна. Вскоре примчался управляющий гостиницей, схватил гостя за пуговицу халата и оглушительно зашептал:

— Ваше сиятельство, не во гнев будь сказано, но льзя ли такому высокому вельможе как вы рядиться в такие лохмотья?

— Как вас зовут уважаемый, и что вы имеете в виду?

— Меня зовут Фриц Гензених, а говорю я о вашей одежде. Я понимаю, что вы пребывали в опаснейшем деле, чем и объясняется некоторая скромность наряда… Я могу предоставить вам пару костюмов… Ну вы понимаете, мой старший сын имеет фигуру сходную с вашей, и его платье может пригодиться на первое время.

— Очень хорошая мысль, герр Гензених. Я с удовольствием приму вашу помощь. Заодно я попрошу вас подобрать достойный костюм моему другу, Эндрю Дулиттлу.

— Следует ли одеть вашего третьего спутника?

— Это излишне. Гарри случайный человек в нашей компании. А вот мистер Дулиттл станет одним из моих ведущих конструкторов. Но не слишком ли я вас обременю?

— О нет, ваше сиятельство! Только что мне телефонировали из Сан-Суси, из канцелярии самого кайзера, поручили выполнить все ваши пожелания. Ваше сиятельство, я так счастлив: самому Его величеству кайзеру сообщили о моем существовании!

Вскоре Александр с Эндрю переоделись в отличные деловые костюмы (да, с чужого плеча, но, тем не менее, сидящие отлично). Неторопливо выпили по чашке кофе с коньяком и собирались уже заскучать, когда раздался рёв моторов и в бухту один за другим стали опускаться гидропланы. Сначала «Каравелла» — роскошная и скоростная модификация «Фрегата», а за ней поплавковые истребители. Из «Каравеллы» вышел статный офицер в морской форме и направился в гостиницу.

— Капитан цур зее Альфред фон Витцке. — представился офицер, а Александр вспомнил что его звание аналог русского каперанга.

Александр назвался и представил Эндрю.

— Конструктор? — поднял бровь фон Витцке — Меня информировали что ваши спутники простые матросы.

— Имела место обычная для Англии история с насильственным заключением контракта.

— Понимаю, что-то сходное с происками Хьюго Уэйка в отношении вашего сиятельства. — понимающе усмехнулся офицер — Однако позвольте сообщить о деле. Его императорское высочество гросс адмирал Генрих Прусский приглашает вас, князь Грумант к себе в гости. И коль скоро вы приняли мистера Дулиттла под свое покровительство, уполномочен пригласить и его.