Перелетная птица-3

Глава 6 Художник имеет право на собственное видение?

Аэродром на восточной окраине Харбина находится в процессе постоянного развития: совершенствуется аппаратура управления, строятся новые взлётно-посадочные полосы. Прежние ВПП, ещё буквально вчера вполне удовлетворявшие авиаторов, теперь считаются устаревшими. Понятно почему: металлические профилированные щиты, соединенные между собой в шип и грунтовые полосы не могут удовлетворить всё возрастающим требованиям безопасности. Теперь тут строятся три полосы длиной по два километра, на прочных фундаментах, с бетонным покрытием, развитой системой рулежных дорожек и самым совершенным на нынешний момент световым оборудованием. Совсем рядом, по авиационным меркам, расположены две стационарные мачты для дирижаблей, а кроме того, в ангарах с аэродромной техникой хранятся передвижные мачты, которые можно поставить в нужном месте при помощи пары тракторов.

На этот раз обе стационарные мачты готовились к встрече гигантов конструкции Цеппелина. Кроме того на мачтах, вытащенных из ангара и закрепленных на вкопанных в землю якорях, расположились швартовые команды для встречи дирижабли гораздо более скромных размерений, полужёсткой конструкции.

Огромные машины подошли практически одновременно: что такое для этого неторопливого времени разница в час-полтора? Каждый дирижабль подходил к своей мачте, и начиналась сложнейшая работа по швартовке воздушного корабля. Подчас эта работа длилась несколько часов: экипажу всё никак не удавалось правильно сбалансировать массивную тушу с чудовищной инерцией, к тому же обладающей огромной парусностью, то есть подверженную бесконечному количеству возмущений. Впрочем, на этот раз швартовка прошла без сучка и задоринки. Пассажиры флагмана этого перелёта, дирижабля «Курск» уже спустились на землю, а на самом корабле ещё вовсю шла работа: раздавались команды и рапорта об исполнении, звучали электромоторы насосов, и шумела вода, перекачиваемая по балластным цистернам.

— Сердечно рады приветствовать вас, друзья мои! — провозгласил Александр, об руку с Агатой подходя к «титулованной верхушке», в полном составе стоящей у подножия мачты. Впрочем, состав «верхушки» расширился: в неё вошли мужья Джесси и Элеонор, а также избранник Дороти Дженкс. Кстати скромная Золушка от суфражистского движения необыкновенно расцвела и превратилась прекрасную принцессу, теперь не теряющуюся не только на фоне дочерей американского президента, но даже и природных аристократок — принцессы Химэ, княгини Агаты и её дочерей.

Князь Игорь Константинович сделал шаг вперёд и заключил Александра в объятия.

— А уж как я рад видеть вас, дорогие Алекс и Агата Павичи! Не поверите, последнее время изводился от тревоги, а как вас увидел, успокоился, словно рядом со своим старым наставником.

— У меня с плеч тоже свалился большущий камень, когда увидел вас. Всё-таки у нас сложилась неплохая команда, мы крепко поддерживаем друг друга.

Последовала процедура знакомства с новыми членами сообщества, причём режиссёр тут же организовал съёмку, как всегда профессионально, то есть, нисколько не мешая присутствующим.

Дороти подошла поближе, поздоровалась с Агатой и обратилась к Александру:

— Алекс, после знаменательной археологической экспедиции, я почему-то приобрела в Юэсэй репутацию знатока технических новинок. Причём с вопросами ко мне обращаются не только леди, но и некоторое количество мужчин. Но вот в чём дело: почти всё, что я знаю, вышло из ваших уст. Поэтому сейчас, не сходя с этого места, я хочу озадачить вас часто задаваемым вопросом: в чём различие дирижаблей?

Александр оглянулся на операторов, нацеливших на него объективы своих камер, на режиссёра, что-то требующего от мужика с длинной удочкой, увенчанной преогромным микрофоном и повернулся к гостям:

— Вам и вправду интересно?

— Очень. — поощрила его Джесси — Лично я как-то не задумывалась над этим вопросом, а теперь, когда он прозвучал от Дороти, и сама заинтересовалась. Просветите нас, Алекс.

— Хорошо, друзья мои. Тогда, как правильно сказано, не сходя с этого места и начнём. Посмотрите направо, там как раз причаливает малый патрульный дирижабль мягкой конструкции «Зоркий». В сущности, летательный аппарат такого типа представляет собой несколько воздушных шаров, объединенных общей оболочкой и снабжённых моторами и винтами. Прошу обратить внимание, что этот летательный аппарат имеет самую совершенную, в смысле аэродинамики, форму. Видите, он весь такой округлый и гладкий, а единственная выступающая часть, не считая винтов — это гондола управления, да и та весьма округла, а в плане имеет каплевидную форму.

— А хвост?

— Эти плоскости нужны для управления аппаратом в полёте. Кроме того, видите, какие они выглаженные, или как говорят авиаторы, обтекаемые? Обратите внимание, как органично тело дирижабля перетекает в его хвостовое оперение. Второе достоинство мягких дирижаблей — их цена. Они в полтора-два раза дешевле дирижаблей других типов равного объёма. Но у летательных аппаратов этого типа есть принципиальное ограничение: их размер не может быть больше некоторого порога, определяемого прочностью оболочки. Если хотите, в живом мире есть параллель: беспозвоночные организмы. Они вполне процветают, другой вопрос, что не вырастают выше определённого предела. Дирижабли конструкции графа Цеппелина обзавелись скелетом, который несёт на себе весь вес оболочки, газовых мешков, моторов и прочего оборудования. Кроме того, он принимает на себя все нагрузки, которые в мягком дирижабле ложатся только на оболочку. Кстати, наружная оболочка на «Курске» не тканевая, а алюминиевая, что дало значительную экономию веса. Благодаря этому рабочий объём дирижабля такого типа может быть намного больше, чем у так сказать, беспозвоночных собратьев. Конструкция получилась настолько удачной, что в обыденной речи дирижабли жёсткой конструкции получили название цеппелинов. Вы прибыли сюда как раз на цеппелине и можете засвидетельствовать: пассажирские каюты, прогулочные палубы и иные помещения летающего корабля почти не уступают помещениям морского лайнера.

Слушатели с новым вниманием стали разглядывать летательные аппараты: и тот, на котором прилетели, и те, которые находятся рядом.

— Согласно теории эволюции сочинения Дарвина, организмы развиваются от простого к сложному, но мы имеем дело с техникой, и потому дирижабли полужёсткой конструкции были изобретены после цеппелинов, а не как развитие, так сказать, мягкотелых предков. Впрочем, и в живом мире бывают примеры различных витков в развитии эволюции. К примеру, млекопитающие начинают осваивать воздушное и морское пространство, хотя их предки море покинули. Кстати любопытно: крупные формы жизни когда-нибудь смогут покинуть планету и развиваться в космосе без помощи техники? Ну да, я очень сильно отвлёкся, мне это свойственно. Посмотрите на «Оку», что расположилась у причальной мачты справа от нас, она принадлежит к славному племени полужёстких дирижаблей. Их отличие от собратьев видно явственно: треугольный в плане киль, протянувшийся от носа до хвоста. Такой аппарат объединяет в себе достоинства мягких и жёстких дирижаблей и, по моему мнению, станет самым распространенным типом, находящимся в практической эксплуатации. Напомню, что в Германии, России и Японии уже эксплуатируется чуть больше тысячи дирижаблей, занятых в регулярных пассажирских и срочных грузовых перевозках. Скажем, фрукты и ягоды стали доступны в Европейских городах России зимой, поскольку в больших количествах доставляются из Средней Азии, Персии и Турции. Благодаря этому резко упала заболеваемость в России, а наши южные соседи получают большой доход, то есть всем хорошо.

Александр оглядел слушателей и закончил лекцию:

— Что касается применения дирижаблей нашей дружной компанией, то мы будем их широко использовать в съёмках своего очередного фильма. Согласитесь, у самолёта, кроме массы очевидных достоинств имеется масса недостатков: невозможность остановиться в полёте, ограничения по объёму и массе. А тут мы можем летать в любом направлении, использовать любую аппаратуру. Кстати, друзья мои, давайте определимся со сценарием. Прошлый раз мы его сочинили общими усилиями, а миссис Дженкс довела наши благие пожелания до высокой степени совершенства. Нынешний сценарий явно принадлежит перу маститого сценариста, поднаторевшего в создании высоких трагедий и невыносимых душевных метаний. Я не увидел там лёгкого пера нашей дорогой Дороти. — Александр повернулся в принцессе Химэ — Скажите, ваше императорское высочество, вы довольны разосланным нам сценарием?

— Соглашусь с вами, Алекс, этот труд можно рассматривать только как заготовку для настоящего сценария.

— Отсюда вывод друзья мои: нам следует удобно расположиться, вкусно покушать и устроить мозговой штурм, как мы, во время прошлого приключения, делали не раз.

В специально построенном здании «Клуба искателей приключений» была устроена небольшая, но очень уютная гостиница на два десятка номеров класса люкс, а в комплекте к ней киноконцертный зал, ресторан, пара кафешек, коктейль-бар и несколько переговорных комнат — для женщин, для мужчин и универсального свойства. Тут же решили создать фильмотеку, посвящённую приключенческому жанру, а в основу заложили уже снятый ими фильм, а также не вошедшие в него материалы длиной почти в десять часов экранного времени.

— Придёт время, и исследователи будут драться за право доступа к этим плёнкам. — мудро заметила Эвелин — И тем строже мы должны подходить к отбору материала. Или наоборот — принимать всё фильмы без исключения. С театральными постановками случается так: провал на премьере, потом период неизвестности, и вдруг она становится необыкновенно популярной. Бывает, что постановку освистывают критики, а зрители наоборот любят именно эту трактовку.

После обеда расположились в музыкальной гостиной и Берти, сидящий рядом со своей обожаемой Присси, начал обсуждение:

— Дорогие друзья давайте не упускать из виду, что предыдущий фильм был о довольно легкомысленной авантюре, по крайней мере, кровь там умышленно не проливалась. Здесь кровь если и лилась, то совсем не обильно. Но, насколько я знаю, русская сторона желает создать впечатление, что победа достигнута путём значительных военных усилий. Это верно? — повернулся Берти к князю Игорю.

А тот решил объяснить позицию русского руководства:

— Видите ли, Берти, друзья, имеет место запутанная интрига, которая выльется неизвестно во что. Текущая война начиналась как англо-русская, но ещё предыдущий монарх Островов отрёкся от зачинщиков конфликта и от самого столкновения. Прошу принять во внимание, что именно по этой причине его королевское величество Георг Пятый погиб. Его преемник, король Георг Шестой пока не имеет сил противиться международным финансистам, но по своим каналам дал нам понять, что намерен со временем освободить Англию от клики злодеев. Таким образом, Россия бьётся непонятными, но очень могущественными злодеями, обладающими невероятным влиянием. Да, Бертрам, нынешние победы достигнуты практически бескровно, но публике о том знать пока рановато.

— Именно об этом я и хочу сказать. — поклонился Берти — Чтобы не прослыть лжецами, предлагаю в нашем фильме о войне собственно боевые действия не показывать. Вернее так: то, что было реально — показать с эпическим размахом, к примеру, налёт на Гонконг. А вот сомнительные эпизоды только упоминать, да и то, в некоем двойственном или скорее неопределённом смысле.

— А на что сделать основной упор, как вы думаете, Бертрам? — сделал стойку муж Джесси, Фрэнсис Боуз Сэйр.

— Да, мистер Фрэнсис, я это обдумал. Упор мы сделаем на личных отношениях. Вообразите: вы, и Уильям Гиббс Макаду будете личным наблюдателем американского президента. Нет, мы вас так называть не станем, вы также не будете именоваться подобным образом, но по общему контексту зрители сами придут к такому выводу.

— И обратите внимание, джентльмены, это не будет неправдой, поскольку позже вы непременно встретитесь с президентом и представите ему доклад о том, что здесь видели. А уж в частных беседах вы непременно поделитесь своими впечатлениями, и более чем вероятно, ваши рассказы будут иметь серьёзнейшие последствия для американской политики, в том числе и мирового уровня. Кроме того, разве не логично в таких случаях использовать неофициальные, даже и родственные связи и рычаги? Пусть публика считает, что президент сам направил вас, наделив некоторыми, пусть и не совсем определёнными полномочиями.

— Соглашусь, мисс Присцилла. Но не сочтут ли меня самозванцем?

— Мистер Вильсон очень умный человек, обладающий незаурядным чувством юмора. — успокоила его Присси. Кроме того вы объясните ему причины вынудившие нас пойти на такой сюжетный ход. Повторю: в фильме нигде не прозвучит официальное название ваших нынешних должностей.

— И всё-таки ты ужасная вреднюшка. — пенял Александр Агате, подавая ей вазочку с афганскими сладостями.

— Отчего же? — нисколько не смутившись, улыбается благоверная.

— Оттого, что женщине в твоём положении следует сидеть дома, заниматься лечебной физкультурой, укреплять здоровье, общаться с приятными людьми, а не мотаться через полсвета в места, где вдобавок ко всем неудобствам ещё и стреляют.

— Ах, Алекс! Ты как всегда несёшь несусветную чушь, не выдерживающую даже поверхностной критики! Суди сам: лечебной физкультуре научил меня ты, следовательно, проводить её следует под твоим руководством. Причём делая это дома, а мой дом там, где ты. Далее: ты сам много раз нехорошо отзывался о столичном «великосветском быдле». Было? Вот то-то же! Было неоднократно. А здесь множество приятных, умных и деятельных людей. Общение с ними мне очень приятно. Что до перелёта из Петербурга в Харбин, то дирижабль вёз какую-то аппаратуру для химического завода, а пассажиров кроме нас не было. Так что для меня, Степаниды, Ксении и Прасковьи выделили по целой каюте, и даже устроили плавательный бассейн. Мы с таким удовольствием плескались — не передать словами!

— Хосспидя милосердный! Агата, ты совершенно невозможна! Ну как ты умудрилась отыскать бассейн на дирижабле?

— А вот и отыскала! Ну-ка умный мужчинка, скажи глупой женщине: чем наполнена балластная система дирижабля?

— Водой. Но вода находится в прорезиненных мешках!

— Верно, умный дяденька. А глупая женщина увидела среди оборудования преогромный чан и попросила аэронавтов наполнить его водой. Нынче лето и потому вода тёплая, ужасно приятная. Вот мы с девочками и плавали, сколько хотели, тем более что ребята устроили бассейн рядом с большим иллюминатором.

— С ума сойти, до чего ты предприимчивая авантюристка!

— Я даже подумала, что подобные бассейны можно устроить и на рейсовых пассажирских дирижаблях, разве что сделать их не жёсткими, а мягкими. Помнишь, как на химическом факультете Университета нам показывали гибкий прозрачный листовой материал? Ты тогда говорил, что он хорош для газовых мешков, поскольку непроницаем для гелия. А если листы сделать вдвое или втрое толще, то для бассейна они подойдут идеально. Вообрази великолепный аттракцион: плаваешь в прозрачном водоёме и любуешься проплывающими внизу пейзажами!

— Даже представлять не хочу такой ужас. Ты бы ещё предложила нырять в тот бассейн с вышки…

— Ой, и правда, я хочу такой! Алекс, милый, организуй это для меня!

— Не раньше, чем ты родишь и восстановишься, сумасшедшая ты женщина! Кроме того, у нас тут война!

— Истинная правда, я именно такая. А что до войны, то по Питеру так и снуют, так и бегают террористы, и никто с ними не борется. Можешь не верить, но их там разве что не целуют в сахарные уста. А здесь со злодеями не миндальничают, так что в Харбине гораздо безопаснее.

— Ох, Агата, ты из меня просто верёвки вьёшь!

— И потом, мой хороший Алекс, мы собираемся снимать серию фильма с налётом на Гонконг. Ну как вы обойдётесь без меня?

— Никаких боевых вылетов! –дыбом встал Александр.

— Ну какие вылеты, глупый! Такие вещи прекрасно снимаются в павильоне, а вид из окна прекрасно накладывается режиссёром комбинированных съёмок.

Съёмки фильма начали с разгрома маньчжурской группировки неприятеля, благо тому способствовали все условия: войска находились на своих местах, но при этом уже никто не собирался стрелять.

Для начала сняли эпизод с пленением высшего командного состава. Снова десантники грузились на самолёты, с напряжёнными и встревоженными лицами сидели в них. Потом выгружались, и, ощетинившись оружием, мчались вперёд. Бой на подступах к штабу снимали уже на полигоне — там всем удобнее, да и более наглядно с кинематографической точки зрения.

Разумеется, в фильме наличествовали массированные передвижения войск, эшелонированные атаки огромных масс пехоты и кавалерии, колонны броневиков, грозно поводящих стволами своих пушек и пулемётов. За кадром оказалось то, что столь грозные действия совершали войска, отправляющиеся в плен. А наши — двигались на станции погрузки и возвращались по местам постоянной дислокации. Было много взрывов и грандиозных пожаров, правда без пояснений, что например, на эпизод, изображающий сожжение нескольких танкеров в тесной бухте, ушла только бочка газойля, разведённого мазутом, и пять списанных моделей наливных судов, из коллекции питерского Опытового бассейна.

Госпиталь снимали в Казани, поскольку только там оказалось достаточное количество раненых, что их хватило для заполнения анфилады из пятнадцати палат. По сюжету, Дороти Дженкс сообщили, что её муж, редактор фронтовой газеты, опасно ранен и доставлен в госпиталь. Встревоженная дама мчится разыскивать любимого, красиво промокая кружевным платком хрустальные слезинки, невольно катящиеся из небесно-голубых глаз. Правда осталось непонятным, кто и зачем пустил в лечебное учреждение взбалмошную даму в уличное одежде, но ведь художник имеет право на собственное видение, правда?

Эпизод получился великолепным! Об этом прямо сказал оператор, правда, чрезвычайно часто употребляя слова «бля», «фак» и прочие ненормативные выражения из английского, русского и немецкого языков, но щадя нравственность читателей, мы ограничимся общим смыслом произнесённой тирады:

— Эта картинка разойдётся миллионными тиражами на открытках! Мы получим множество призов за лучшую режиссуру, операторскую работу и актёрское мастерство! Миссис Дженкс станет звездой сразу после выхода фильма, а мне будут завидовать все профессионалы, работающие с кинокамерой!

Отдельной эпопеей стали съёмки воздушного налёта на Гонконг. По сценарию, сведения об отправке пароходов со взрывчаткой получил князь Игорь от своего человека, работающего в Ост-Индской компании. Александр надиктовал Дороти все штампы шпионских фильмов, которые сумел вспомнить, от соблазнённых красавиц-вамп и проникновения в сейф, расположенный в кабинете главы зловещей корпорации, до бегства по крышам со стрельбой и взрывами. Штампов было так много, что режиссёр волевым решением определил, что в этом фильме будет использовано не более трети списка, а остальное он распределит на будущие серии или вообще в другие фильмы.

Итак, сведения о пароходах с опасным грузом доставлены. Следующим эпизодом стало планирование операции по уничтожению боеприпасов заготовленных для большой войны, и сразу всплыла целая куча проблем. Во-первых, Брусилов, который по сценарию должен был руководить подготовкой, наотрез отказался участвовать в съёмках. Да он и физически не мог этого делать, поскольку только восстанавливался после тяжёлого ранения. Пришлось подобрать актёра, подходящего по внешним данным и гримировать его, впрочем, это и к лучшему. Реальный генерал не позволил бы собою командовать, и уж совершенно точно не стал бы зубрить всякие глупости, написанные ему сценаристом.

Железную дорогу Гонконг-Урумчи сняли совсем в другом месте, похожем по условиям местности, ведь настоящей дороги фактически не существовало. Но больше всего беспокоили съёмки над Гонконгом: в его гаванях всегда много боевых кораблей, а на них имеется многочисленная зенитная артиллерия.

Опасения оказались напрасными: когда группа разведывательных самолётов показалась над городом, на улицах воцарилась невероятная паника: люди метались, кто-то прятался, а множество жителей бросилось прочь, подальше от такого опасного порта. Дороги покрылись шевелящейся людской массой, стремящейся поскорее уйти из опасной тесноты города.

Во всех уголках порта к небу потянулись дымы: это пароходы разводили пары, чтобы поскорее убраться из западни, подальше от потенциально опасных соседей. Военные моряки, благодаря лучшей выучке, действовали быстрее: вон десяток кораблей, изрыгая клубы чёрного дыма, потянулись на выход из гавани. Но и у них не всё слава богу: на повороте фарватера, между двумя островками, один крейсер влепился в корму другого, да так хорошо, что повреждения видны с высоты в три километра. А третий корабль, чтобы избежать столкновения, выскочил на отмель, и теперь лежит наклонённый, так что грязно-зелёное брюхо, с гирляндами ракушек, смотрит в горизонт.

Пролет над заранее разведанными зенитными батареями показал ту же картину — расчёты просто разбежались, памятуя о чудовищных разрушениях, нанесённых во время прошлого, не столь уж и давнего налёта. Разведчики, осмотрев всё что нужно, рассеяли над городом листовки, в которых сообщалось, что на этот раз русские бомбить не собираются. Но в случае стрельбы по самолётам будут уничтожены флотские арсеналы на острове Гонконг и в местечке Куаянь, но в этом случае не поздоровится жителям всего мегаполиса.

Словом, когда прибыли дирижабли со съёмочной группой, жители начали возвращаться в брошенные дома, а полиция — вешать мародёров, мгновенно вылезших во время паники. Дирижабли прилетели красивой вереницей — сначала малые, за ними средние, полужёсткой конструкции, а за ними гиганты Цеппелина. Совершенно не обращая внимание на местных жителей, летающие гиганты принялись перемещаться над городом где что-то снималось с высоты, а что-то и с поверхности. Малые дирижабли бросали якоря и опустившись на минимально возможную высоту, сгружали съёмочные группы вместе с их аппаратурой. Для охраны киношников выходило до десятка бойцов в лёгкой броне, вооружённых автоматами. Но надо сказать, хотя каждый раз зрителей собиралось преизрядно, никто не пытался как-то помешать съёмкам.

Хотя сопротивления не ожидалось, на северо-восточной окраине города был заранее оборудован аэродром, со всеми сооружениями, полагающимися в глубоком вражеском тылу: дерево-земляными огневыми точками, запасом оружия и боеприпасов. Не забыли расчистить сектора обстрела пулемётами, да и миномёты пристрелять не поленились, правда, только болванками, чтобы не беспокоить ближайших соседей. А сегодня туда прибыли сначала лёгкие «Аисты» с передовой группой, а потом пошли на посадку тяжёлые транспортные самолёты набитые головорезами из десантно-штурмовых подразделений, в тяжёлой броне. Штурмовики заняли подготовленные позиции, и вскоре с территории аэродрома выехал открытый внедорожник под белым флагом переговоров, а в нём, кроме водителя — два офицера. Вслед за внедорожником пылили два бронетранспортёра, вооружённые крупнокалиберными пулемётами.

По центральным улицам маленький отряд доехал до штаб-квартиры наместника и посигналил у ворот. Ворота распахнулись, и по аллее, затенённой цветущими деревьями, колонна машин с парламентёрами проехала к прекрасному дворцу, у парадных дверей которого стояла группа генералов, и впереди стоял фельдмаршал. Офицеры вышли из машины, поднялись на крыльцо и синхронно отдали честь.

— Разрешите представиться вашему высокопревосходительству, гвардии полковник Смыслов Илья Андреевич и гвардии капитан Литке Карл Иванович.

— Фельдмаршал Монтеррей Альберт Бернси-Гувер. — козырнул в ответ наместник Гонконга — Вы прибыли принять нашу капитуляцию, господин полковник? Что же, мы готовы выслушать условия русской стороны.

Офицеров учат всякому, в том числе и умению не теряться в неожиданных ситуациях. Чудовищным усилием воли полковник удержал на лице выражение вежливого интереса, а капитана и выбрали в депутацию за невозмутимый вид. У него с гимназических времён была кличка Индеец.

— Мы прибыли обсудить переговорную базу. Условия просты, ваше высокопревосходительство. Военнослужащие, выразившие желание эвакуироваться, обеспечиваются пассажирским местом на пароходе и багажным местом до одного центнера.

— Простите, центнер это сколько?

— Одна десятая тонны.

— О, вполне достойно. Продолжайте, полковник.

— Старшие офицеры и генералитет могут самостоятельно нанять плавсредство, Россия компенсирует фрахт до двухсот регистровых тонн. Гражданский персонал может быть эвакуирован на тех же условиях, но следует всех известить, что мы заинтересованы в продолжении работы сотрудников на прежних или равнозначных должностях. Впрочем, это касается и военнослужащих. Техника, вооружение, материальные ценности мы примем по описи из рук в руки. И последнее: флаги и иные государственные символы Великобритании могут быть, как вывезены, так и оставлены, в любом случае мы гарантируем уважительное отношение к ним.

— Что же, вполне достойная база, мы принимаем её. Дать указание зафиксировать нашу договорённость на бумаге? И если да, то кто будет подписывать капитуляцию со стороны России?

— Со стороны России на подписание прибудет генерал-майор князь Павич-Грумант. С вашего позволения, мой ассистент вызовет его по радио.

— Да, это было бы желательно. Прошу вас, господин полковник, проходите в зал, я полагаю, что дожидаться князя удобнее сидя.

Все присутствующие вошли во дворец, а капитан поспешил в бронетранспортёр, оборудованный радиостанцией.

— Чего??? — взревел Александр на том конце радиоволны — Какая нахер капитуляция??? Я вас послал всего лишь договориться, чтобы эти придурки не стреляли, пока мы тут кино снимаем! Вы кем там себя возомнили???

— Ваше превосходительство. — увещевал капитан — Господин полковник рта не успел раскрыть, только представился, а фельдмаршал предлагает сдаться. Ну не упускать же случай, в самом деле?

— Да, случай упускать нельзя. Но маму их в степени N! Какими силами я буду принимать эту колонию?

— Господин полковник потому и предложил всем желающим остаться на прежних должностях.

— Ага! Это он хорошо сообразил! Получается, нам надо заменить только высшее руководство! Капитан, я буду максимум через час, постарайтесь обеспечить мне место посадки.

— Не вижу никаких трудностей, ваше превосходительство, здесь имеется ВПП способное принять средние самолёты типа «Агаты», а кроме того, имеется причальная мачта для малых дирижаблей.

— Ладно, разведчик на котором я сейчас, как раз класса «Агаты», надо только ухорезов на «Бурлаке» подогнать. «Бурлак»-то там уместится?

— Думаю что да.

— Хорошо, капитан, иди готовь встречу, ребята скоро подтянутся.

Не прошло и часа, как на ВПП возле резиденции наместника плюхнулся «Бурлак», туго набитый штурмовиками без брони и только с пистолетами. Оружие и снаряжение оставили на временной базе, чтобы в самолёт уместилось побольше бойцов. Следом приземлился разведчик, и из него на укатанную щебёнку лётного поля спрыгнул Александр в полевой генеральской форме: комбинезон он оставил в самолёте. В сопровождении трёх офицеров-штурмовиков он направился навстречу капитану Литке.

— Ну, вы учудили, капитан, и я буду не я, если не выбью вам с полковником высшие ордена.

— Ордена вещь, конечно приятная, но ведь и случай нельзя упускать!

— Правильно понимаешь. Ну ладно, веди меня, где там Илья Андреевич. Он бедный в одиночку среди вражин.

Пока во дворце наместника шло подписание документов о капитуляции, в городе и окрестностях происходили крайне важные события. Вооруженные группы штурмовиков, выполняя приказ Александра, целенаправленно отправились захватывать важнейшие точки на территории огромного города. Что это за точки? Они чётко указаны в произведениях классика революционного движения: телефон, телеграф, мосты и банки. Добавим к этому списку все отделения Ост-Индской компании, конторы капитанов речного и морского портов, и получаем полный список важнейших объектов, подлежащих захвату. Очень приятным, хотя и неожиданным обстоятельством оказалось готовность к сотрудничеству с новыми властями со стороны руководства береговой охраны и таможенной службы Гонконга.

— Ваше сиятельство, прошу понять нашу позицию. — спокойно говорил Александру главный таможенник — Мы служим не монарху или правительству, а стране. Правительства меняются, даже народы сменяют друг друга, а страна живёт вечно. Кроме того, есть важное обстоятельство: если допустить период беззакония, то будет крайне сложно вернуться к уважительному отношению к закону.

— А ведь вы правы, господин Мак-Коннахи! Прошу вас продолжить исполнение своих служебных обязанностей. Всю ответственность за ваши действия, в том числе и за мотивированное превышение полномочий вашими подчинёнными я беру на себя. Кроме того, немедленно свяжусь с главным полицейским Гонконга и попрошу его продолжить исполнять свои обязанности.

— В период междувластия непременно будут вспышки насилия, полиция может не справиться. — предупредил главный таможенник.

— И здесь вы правы. — согласился Александр и повернулся к фельдмаршалу — Ваше высокопревосходительство, как видите, сложилась сложная ситуация, и я прошу вас отдать приказ откомандировать надёжных людей для патрулирования города в составе совместных с полицией команд.

— Совместных с полицией? — удивился фельдмаршал — Это нечто неслыханное.

— Отчего же? Совсем недавно, после теракта, погубившего почти весь Царствующий Дом России, беспорядки в столицах и крупных городах империи были подавлены именно таким способом. Судите сами, ваше высокопревосходительство: полицейские очень хорошо знают жителей, склонных к правонарушениям и даже преступлениям, но обычно не имеют ни права, ни возможности расправиться даже с откровенными бандитами. В России полицейские воспользовались замятней и руками военных физически уничтожили до полсотни тысяч преступников по всей стране. Надо сказать, что теперь в русских городах, даже в припортовых кварталах стало значительно легче дышать.

— А ведь это отличная мысль, ваше сиятельство! — напомнил о себе таможенник — Вы не станете возражать, если я руками военных моряков почищу авгиевы конюшни здешних контрабандистов, пиратов и работорговцев?

— Скажу больше, господин Мак-Коннахи, из Владивостока в помощь вам будет срочно переброшена бригада морской пехоты на скоростных катерах, и они будут работать в тесном взаимодействии с вашей службой до полного установления на здешних акваториях закона и порядка.

Фельдмаршал, после короткого обдумывания от всей души поддержал идею наведения порядка:

— В моем распоряжении имеется две дивизии южноафриканских стрелков, это очень боеспособные, надёжные и идейно заряженные соединения. Достаточно сказать, что в районах дислокации дивизий выведена даже уличная преступность. Даже хулиганы опасаются соваться в их сферу контроля.

— Очень хорошо! Прошу вас дать указание командованию дивизий выйти на связь с полицейским управлением, а им я дам указание принять помощь.

Иван Седьмой принял в своём кабинете личного посланника британского монарха, маркиза Данло. Посланник передал императору личное послание своего государя, а когда увидел, что Иван прочитал его, поклонился и сказал:

— Ваше императорское величество, мой король просит вас принять во внимание, что текущая международная ситуация приняла довольно замысловатую форму, и всем легитимным участникам политического процесса следует объединить усилия для её исправления.

— Маркиз, мы с вами люди взрослые, и можем выражаться гораздо проще. Например: международным спекулянтам удалось обмануть наших предшественников, а мы пытаемся обрести свободу рук.

— Да, так будет намного проще. И коль скоро мы заговорили прямо, без экивоков, то мой король хочет знать: готовы ли вы объединить усилия в деле разгрома транснациональных финансистов?

— Дело благое. Россия готова по мере сил навести порядок в зоне своей ответственности. Но мне нужны разъяснения, маркиз.

— Готов ответить со всей возможной откровенностью.

— Вчера к вечеру мне доложили, что британский гарнизон Гонконга выкинул белый флаг перед аэромобильным отрядом русских войск. Отмечу, что общая численность русского отряда, включая американских наблюдателей, была около тысячи человек, а британский гарнизон, не считая полицейских сил и бойцов частных охранных предприятий, составляет девяносто тысяч солдат и офицеров. Как вы это прокомментируете?

— Скажу, что фельдмаршал Монтеррей Альберт Бернси-Гувер правильно и ответственно выполнил секретное указание своего короля. Но прошу этот факт держать в тайне.

— Понимаю. Но что побудило вашего государя отдать такое указание?

— Понимание того факта, что войска, собранные в Азии против Российской империи не принадлежат Великобритании. Дело в том, что эти наёмники сегодня воюют против России, а завтра повернут штыки против Англии. Пока военнослужащие азиатской армии ещё не прониклись тлетворным духом беззакония и сохранили лояльность короне, мой король счёл за благо отдачу приказа о капитуляции.

— Вы потеряли важную колонию.

— Формально да, потеряли. Но фактически Гонконг, как и Индия управляется возрождённой Ост-Индской компанией, то есть власть в сих колониях принадлежит не нам. Более того: в таких местах военнослужащие Армии и Флота привыкают подчиняться не воле Помазанника Божьего, а жрецам Маммоны. Согласитесь, это опасная привычка.

— Я вижу здесь ещё один слой смыслов. Торгаши собрали три гигантские армии и сочли, что они достигли величия, но первое же столкновение с великой державой рассыпало это воинство в прах.

— Весьма мудрое замечание, ваше величество. В следующий раз организаторы подобных выступлений учтут ошибки и просчёты нынешнего противостояния, но ведь в памяти общества останется тот факт, власть денег оказалась миражом перед лицом истинной власти.

— Так что вы предлагаете в связи с ситуацией в Гонконге?

— Печально признавать, но в нынешнем состоянии Великобритания не в состоянии удержать Гонконг, Индию и Южную Африку. Более того, мы готовимся покинуть Суэц, впрочем, Сингапур в любом случае останется под рукой короля Георга Шестого.